Банк непрофильных активов траст что это
«Нам необходимо выяснить, кто, сколько, как и когда украл»
9 Время прочтения: 8 минут
Чем структура Банка непрофильных активов (БНА) похожа на классический банк? Где он находит специалистов? Какой объем вкладов остался в «Трасте»?
— Какие этапы становления Банка непрофильных активов уже пройдены?
— В июле 2018 года был завершен основной этап формирования Банка непрофильных активов на базе «Траста» за счет юридического и операционного присоединения к нему банка «Рост». 15 ноября 2018 года из «ФК Открытие» был выделен банк «Открытие специальный» с непрофильными активами корпорации на 440 миллиардов рублей. Таким образом, сейчас на балансе БНА уже консолидированы непрофильные активы группы «Открытие», включая активы Бинбанка, «Траста» и Рост Банка.
Банк непрофильных активов полностью создан и вышел на свою проектную мощность за полгода. Команда сформирована, утверждены процессы работы коллегиальных органов и кредитных комитетов. С 2019 года банк в полную силу занимается основной деятельностью — работой с непрофильными активами.
— Тем не менее пока «Траст», на базе которого создан Банк непрофильных активов, не может сдать свою лицензию из-за оставшихся в нем депозитов…
— Мы сворачиваем операционную модель, в прошлом году вышли практически из всех регионов присутствия, потому что БНА региональная сеть не нужна. «Траст» существенно сократил объем депозитной базы. На конец 2018 года у нас осталось меньше 10 миллиардов рублей средств физлиц, в то время как на начало года было 90 миллиардов рублей.
На амортизацию портфеля повлияли и выбытие вкладов по окончании их срока, и прямая работа с вкладчиками. В частности, мы предлагали досрочное расторжение договора вклада без потери начисленных процентов. До конца 2019 года в «Трасте» останется меньше 1—2 миллиардов рублей средств физлиц. На конец 2018 года средневзвешенная ставка по корзине валют срочных вкладов физлиц составляла 6,14%.
««Не надо лечиться у стоматолога, если у вас болит печень. Мы тоже «доктор», но другой».»
— Вы предлагаете существующим вкладчикам «Траста» еще какие-то особые программы по выгодному досрочному закрытию депозитов?
— Вообще, в отношении вкладов мы ограничены инструментарием. В отличие от кредита, который мы можем продать, с пассивом ничего сделать нельзя — только убеждать вкладчиков забрать деньги. Мы объясняем им, что теперь для банка «Траст» этот бизнес не является профильным. Проще говоря, не надо лечиться у стоматолога, если у вас болит печень. Мы тоже «доктор», но другой.
— Просроченные кредиты физлиц «Траста» вы продавали?
— Эту часть активов «Траста» мы существенно расчистили. В 2018 году было завершено несколько крупных сделок по пакетной уступке проблемных кредитов физических лиц на общую сумму более 26 миллиардов рублей. Средний срок просрочки по таким кредитам составлял 720—1 080 дней. У покупателей был дисконт, потому что вероятность взыскания с этих кредитов исчисляется единицами процентов. Партнерами БНА выступили восемь профессиональных участников рынка взыскания просроченной задолженности физлиц. Каждый контрагент проходил многоступенчатую проверку репутации, финансовой и операционной составляющих бизнеса.
— Что Банк непрофильных активов не успел сделать в прошлом году?
— К концу 2018 года мы практически закончили консолидацию активов на балансе. Исключение составляют активы Автовазбанка (340 миллиардов рублей), которые планировали перевести на баланс «Траста» до конца прошлого года. Однако в силу особенностей, юридических нюансов присоединения одного банка к другому фактически мы это сделаем в марте — апреле 2019 года.
Включая Автовазбанк, объем активов БНА достигнет 2 триллионов рублей, как мы и планировали. В дальнейшем мы сможем использовать наработанный опыт присоединения банков для работы с активами других финансовых организаций, если наш акционер поставит такую задачу.
««Наша задача — продать актив максимально дорого». »
— Внутри БНА собраны крайне экзотические активы. Какие из них самые необычные?
— У нас есть нефтяные месторождения, сельскохозяйственные предприятия, кирпичные заводы, коммерческая недвижимость, недостроенные жилые дома, гостиницы, предприятия легкой промышленности и так далее.
— По большей части этих активов переговоры уже на завершающей стадии?
— Наша задача — продать актив максимально дорого, чтобы увеличить возврат средств. Из-за этого большинство переговоров, процессов структурирования сделок длятся долго. У бизнес-сообщества была ошибочная иллюзия, что Банк непрофильных активов — организация, основной целью деятельности которой является быстрая распродажа активов с большими дисконтами к рыночной стоимости. Это абсолютное заблуждение… Вы не представляете, какой поток интересантов хлынул в БНА сразу после создания. Большое количество средних и крупных бизнесменов выходило на наших специалистов с предложением быстро купить тот или иной актив с существенными дисконтами. Нам это неинтересно.
Основная задача Банка непрофильных активов — оздоровление бизнесов, собственниками которых мы стали. Выведение их на пик продуктивности и уже потом реализация, причем не с дисконтом, а с премией к рыночной стоимости. При этом процедура реализации активов в БНА максимально прозрачная и проходит с использованием крупнейших аукционных площадок, с заблаговременным маркетированием и полной информированностью бизнес-сообщества. Так что «черную пятницу» мы устраивать не собираемся, нам интересно получить максимальную цену.
— По каким критериям ЦБ РФ оценивает актив как непрофильный?
— Первый критерий — если активу «присущи» множественные долговые обязательства, но при этом развивать бизнес далее с помощью стандартных кредитных инструментов невозможно. Второй — актив сформирован на нерыночных условиях. Третий — актив сформирован мошенническим путем. Четвертый — актив не является профильным для финансового сектора.
— Нет ли у вас опасения, что с появлением на рынке БНА банки будут стараться и не совсем «плохие» активы представить с худшей стороны и постараться отдать вам?
— БНА решает проблемы банков, попавших под санацию, мы не обязаны забирать себе все подряд. Чтобы передать нам актив, нужно либо предложить для нас экономически выгодную сделку, на которой мы сможем заработать, либо сначала пройти все процедуры Банка России, связанные с санацией.
— Штат Банка непрофильных активов полностью укомплектован?
— В большей степени. После присоединения Автовазбанка и завершения еще ряда внутренних процедур общая численность сотрудников БНА составит порядка 700 человек. Несмотря на 2 триллиона рублей активов на балансе, у нас «поджарая» оргструктура. Основная часть команды — специалисты по работе с проблемными и непрофильными активами, юристы, финансисты и структураторы.
Структура БНА напоминает структуру стандартного банка, но с некоторыми исключениями: у нас нет филиальной сети и продуктовых подразделений, достаточно небольшой бэк-офис и существенная служба финансовых расследований. В обычном банке такой службы нет, так как нет задачи регулярно проводить детальные исследования финансовых схем, процедур вывода денег из бизнеса и тому подобное. Нам же достаточно часто необходимо выяснить, как формировался непрофильный актив, куда выводились связанные с ним денежные средства, кто, сколько, как и когда украл.
Мамут назвал создание банка непрофильных активов «неудачным экспериментом»
Хотя «Траст» называет себя банком, он не занимается банковской деятельностью, считает бизнесмен: «Это, скорее, коллекторское агентство».
В «Трасте» «понимают чувства» Мамута и сожалеют, что человек, считавшийся «одним из наиболее успешных российских предпринимателей», сегодня говорит о своем бизнесе на конференции, посвященной вопросам банкротства, отметил представитель банка. Но, по его словам, до столь плачевного состояния свой бизнес Мамут довел сам, а банк непрофильных активов вынужден работать с последствиями.
ЦБ собрал в 2018 г. на базе «Траста» непрофильные и проблемные активы трех крупнейших санированных групп – «Открытия», Бинбанка и Промсвязьбанка – более чем на 2 трлн руб. по балансовой стоимости. На его существование было отведено пять лет, его задача – до 2023 г. вернуть государству 482 млрд руб. Но со всеми долгами «Траст» разобраться не успеет и продолжит существовать за пределами 2024 г., правда, уже без банковской лицензии – ее планируется сдать.
«Траст» перестанет быть банком к 2024 году
Мамут рассказал, что в 2017–2018 гг. (тогда на санацию перешла группа «ФК Открытие» с «Трастом» и началась передача непрофильных активов последнему) общался с Банком России и задавал вопросы, какой профиль будет у банка «ФК Открытие». ЦБ, по его словам, тогда еще не определился, будет это универсальный банк или нет. Но Мамут не понимал, почему именно его кредиты было решено в качестве непрофильных активов передать из «Открытия» в «Траст». По его словам, неясно было, кто проводил оценку, на основе чего и можно ли было это решение оспорить. «Мне казалось, что непрофильный актив – это макаронные фабрики или футбольная команда, но когда банк «ФК Открытие» передает кредитный договор в банк «Траст», что непрофильного в кредитном договоре для банка? – отметил Мамут. – Тем более что это кредитное соглашение с заемщиком, который исправно в течение многих лет обслуживает свои долги».
Мамут согласился с мнением одного из выступающих, что «экономическая модель, вложенная в «Траст», – абсурдна». «Она ничего, кроме ущерба бизнесу, государству, финансам и экономике не принесет», – заявил бизнесмен. По его мнению, «Траст» не участвует в оздоровлении бизнеса.
Представитель «Траста» на эти обвинения ответил, что банк всегда ищет возможность для реструктуризации обязательств и сохранения бизнеса, если это возможно и собственник готов к переговорам. 82% стратегии обеспечивают мировые соглашения, в частности, с совладельцем группы «Сафмар» Михаилом Гуцериевым или компании ПИК Сергеем Гордеевым, отметил собеседник «Ведомостей». Если же собственник не готов вести переговоры для сохранения бизнеса и собственного лица – банк идет в суд. «Если нам не платят и у нас нет альтернативных предложений, то это наша обязанность [подать в суд]. Иначе это преступная халатность», – объяснял предправления банка «Траст» Александр Соколов в интервью «Ведомостям».
Как Мамут оказался должен «Трасту»
История взаимоотношений Мамута и группы «Открытие», в которую входил «Траст», началась давно. Бизнесмен кредитовался в банке «Открытие» (который занимался санацией «Траста») и владел 6,67% основного его акционера «Открытие холдинга». Но за несколько дней до санации «Открытия» в августе 2017 г. Мамут продал свою долю, а его долги в наследство получил «Траст», на базе которого ЦБ собрал проблемные и непрофильные активы трех крупнейших санируемых групп.
К тому моменту долги Мамута перед «Трастом» превышали 30 млрд руб. Для расплаты по ним, в частности, в 2019 г. бизнесмен договорился со Сбербанком о продаже медиахолдинга Rambler Group. Благодаря сделке Мамут погасил долги Rambler перед «Трастом» на 3,3 млрд руб. В октябре 2020 г. Rambler Group полностью перешла к Сбербанку.
Для погашений долгов перед «Трастом» Мамут в апреле 2020 г. также продал швейцарского производителя вертолетов Kopter AG: это позволило ему выплатить 4,9 млрд руб. Тогда же банк получил досрочную выплату в размере 1 млрд руб. по кредиту компании «Вандеркинд» (связана с развиваемой по франшизе сетью магазинов детских игрушек Hamleys), рассказывал в интервью РБК председатель правления «Траста» Александр Соколов.
В мае 2020 г. Мамут и его структуры были должны «Трасту» 23,5 млрд руб., говорил тогда Соколов. С тех пор он почти не изменился: общий долг компаний Александра Мамута перед банком составляет порядка 23 млрд руб., сообщал Соколов «Ведомостям» в июле.
В судах структуры Мамута, в частности объединенная сеть кинотеатров «Синема парк», выиграли у «Траста» за последнее время четыре иска об изменении условий кредитного договора. Суд основывался на ст. 451 ГК: она подразумевает, что договор может корректироваться в случае существенного изменения обстоятельств с момента заключения соглашения. Обстоятельства существенны, если стороны никак не могли их предугадать на момент заключения договора, а если б могли, то заключили договор на других условиях или не заключили вообще. Пандемию коронавируса суд счел таким обстоятельством и пошел навстречу компаниям Мамута. Кроме того, кинотеатры были отнесены правительством к отраслям, наиболее пострадавшим от коронавируса.
По словам Мамута, государство определило перечень пострадавших отраслей и дало понять, что им должна быть оказана поддержка. «Траст» не дал компаниям Мамута эту поддержку получить, отметил он. «Что делает «Траст»? Он видит просрочку, делает акселерацию всего долга и предъявляет иск. Другие банки этого не делают – они понимают, что бизнес эти обстоятельства не может преодолеть», – сказал бизнесмен. По его словам, он не слышал ни от кого, кто обслуживается в других банках, подобных историй.
Финансовые трудности кинобизнеса Мамута начались задолго до пандемии – в 2017 г., говорил Соколов в интервью «Ведомостям». По его словам, с 2018 г. бизнес Мамута уже не был способен погасить основной долг по кредитам и работал лишь на обслуживание процентов. «Сейчас, безусловно, очень удобно прикрываться пандемией. Но когда один фактор используется для ухода от взятых на себя обязательств – это злоупотребление правом. Подобную практику надо пресекать», – отмечал Соколов. Решения судов он считает опасным прецедентом.
По словам Мамута, у него не было ни одной встречи по бизнесу в «Трасте», но у них по 30 судебных заседаний в день. В «Трасте» сказали, что Мамут и лично, и через представителей участвовал в переговорах о реструктуризации своих долгов. Более того, по киносетям в 2019 г. была согласована реструктуризация и снижена процентная ставка.
«Ведомости» направили запрос в Банк России.
«Траст» перестанет быть банком к 2024 году
Банк «Траст», который занимается возвратом активов санированных банков, откажется от банковской лицензии в 2023–2024 гг., рассказал в интервью «Ведомостям» предправления банка Александр Соколов: «В стратегической перспективе такие издержки институту непрофильных активов не нужны». Планируется добровольная ликвидация банка, которая должна будет завершиться до конца 2024 г., отметил представитель акционера «Траста» – Банка России.
«Банковская структура накладывает большой объем транзакционных издержек: отдельный надзор, дополнительный учет, ежедневная сдача отчетности», – говорит руководитель «Траста». Права и обязанности по активам и обязательствам передадут «наследнику». Как будет называться «наследник», пока не известно – слова «. непрофильных активов» в названии останутся, отметил Соколов. Активы банка сейчас, согласно МСФО за I квартал, – 316 млрд руб., все обязательства в размере 1,4 трлн руб. (балансовая стоимость) – это депозиты Банка России. Вернуть их «Траст» должен до конца 2023 г.
История пока еще банка «Траст» началась в 1995 г. – в эти годы учреждены Доверительный и инвестиционный банк (ДИБ) и банк «Менатеп Санкт-Петербург», оба входили в группу «Менатеп» Михаила Ходорковского и партнеров. В 2001 г. около 30% ДИБа выкуплены менеджментом во главе с Ильей Юровым, через два года ДИБ переименовали в Инвестиционный банк (ИБ) «Траст». В это же время Юров с партнерами выкупил у Ходорковского «Менатеп Санкт-Петербург» – в 2008 г. оба банка объединились в «Траст». До декабря 2014 г. «Траст» контролировали Илья Юров, Сергей Беляев и Николай Фетисов. 22 декабря 2014 г. ЦБ ввел в банк временную администрацию (действовала до июня 2015 г.), а в апреле 2015 г. основным владельцем банка и санатором стала группа «Открытие». В 2017 г. финансовое оздоровление понадобилось уже самому «Открытию» – ЦБ забрал на санацию ключевой актив группы. В 2018 г. ЦБ решил отделить от «ФК Открытие» «Траст» и собрать на его базе непрофильные и проблемные активы трех крупнейших санированных групп – «Открытия», Бинбанка и Промсвязьбанка – более чем на 2 трлн руб. по балансовой стоимости. Справедливая стоимость полученных активов составила 236 млрд руб.
Глава банка «Траст» Александр Соколов: «Работа в банке непрофильных активов — это не живопись и не поэзия»
О работе с непрофильными активами
Баланс банка непрофильных активов (БНА) на 45% состоит из ценных бумаг, остальное — активы строительной отрасли, недвижимость и аренда, проекты в области энергетики, сельского хозяйства, животноводства и т. д. По какому принципу эти активы были переданы на баланс «Траста»? Это залоги по дефолтным кредитам?
Не совсем. Проблемные кредиты, с которыми работает БНА, не всегда находятся в стадии просрочки. В портфеле банка есть займы, по которым финансовое состояние заемщика рисковое, но на просрочку они не вышли. В таких случаях наша задача — отработать с должником бизнес-кейс, помочь компании пройти период, формирующий дефицитный денежный поток, и выйти на нормальное обслуживание кредита.
Вы говорили, что бывший миноритарий «ФК Открытие» Сергей Гордеев (владелец группы ПИК) погасил перед «Трастом» долг в 40 млрд рублей, со Сбербанком обсуждалось рефинансирование кредита Rambler Group Александра Мамута. В какой конфигурации ведутся такие беседы?
Мы ведем дискуссии втроем: БНА, заемщик и третий банк-кредитор. У нас нет задачи развития кредитных взаимоотношений, но есть задача помочь бизнесу рефинансировать задолженность. При этом беседа может вестись в фокусе рефинансирования и с банком «ФК Открытие», но это лишь один из банков-кредиторов. С ним мы работаем на рыночных условиях, как и с остальными банками. Преференций у «ФК Открытие» нет.
Что касается господина Гордеева, то заемщика по погашенным им кредитам было два — компании «Мирс» и «Убика». Это было досрочное погашение, поскольку график предполагал более поздние сроки возврата.
Вернуть больше денег у бизнеса получается, если он выходит из финансового пике. Поэтому я бы сравнил появление команды БНА в бизнесе со светом в конце тоннеля — если, конечно, собственники настроены на решение проблем предприятия. Если же их задача – уйти от ответственности, то мы будем принимать меры — взыскивать задолженность через суд и идти до конца — до удовлетворения всех требований. Увы, сейчас довольно много проблемных кейсов, в рамках которых мы не находим взаимопонимания с собственниками.
«Траст» готовит судебные иски к владельцу О1 Group Борису Минцу и экс-владельцам Промсвязьбанка Дмитрию и Алексею Ананьевым. Будут ли еще какие-то иски?
Бизнес — это всегда диалог, попытка договориться. Ты используешь в этом процессе разные инструменты — от мирных и конструктивных переговоров, приводящих к быстрому нахождению взаимоприемлемых решений для всех сторон до судебного спора в разных юрисдикциях и привлечения к ответственности менеджмента и бенефициаров должника в соответствии с теми процессуальными нормами, под которые их деяния подпадают. Бывает, к сожалению, что подобные диалоги заканчиваются переходом к уголовному праву со всеми вытекающими последствиями…
Можете ли вы оценить, много ли средств было выведено еще не сменившимся менеджментом компаний, попавших в БНА, за время, пока они находились в своеобразном управленческом хаосе порядка полутора лет?
Мы не видим каких-то значимых негативных изменений за прошедший 2018 год. Менеджмент этих компаний уже в начале 2018 года понимал, что у их предприятий теперь новый собственник — государство — и отвечать придется перед ним. Конечно, какие-то злоупотребления были, но в общем объеме уголовных дел они не занимают существенной доли. Большую часть нарушений бывший менеджмент и предыдущие акционеры допустили до прихода временной администрации Банка России и команды БНА.
Почему самым сложным будет возврат по группе активов, представляющих финансовые инструменты?
Когда у тебя есть предприятие или недвижимость на балансе — это твой актив, тебе его можно развивать и продавать. А когда у тебя долги или акции, которые зачастую не обеспечены залогами, сама процедура взыскания сложнее. Связано это с тем, что нужно еще дотянуться до имущества должника, на которое зачастую претендуют и другие кредиторы.
Об уровне возврата
От чего зависит ваш КPI?
Мой KPI — это recovery — возврат средств. Есть набор операционных целей, которые формируются каждый квартал, но они по сути являются необходимыми составляющими ключевого показателя — recovery.
Пассивы банка непрофильных активов сформированы средствами Центрального банка — 1,8 трлн рублей. Все средства, которые мы получим от процессов взыскания, управления активами и их продажи за вычетом расходов на обеспечение деятельности, банк направит на погашение депозитов Банка России. Разница с размером выданного депозита ЦБ и будет составлять стоимость санации банков, объединенных на нашем балансе.
Какую долю вашего годового результата составляет recovery?
Это доминирующий показатель, существенно превышающей половину.
Каковы принципы расчета recovery rate?
Recovery можно считать от балансовой стоимости активов, то есть по сути от совокупного объема прав требований — от 2 трлн рублей, которые есть на балансе банка «Траст». Можно считать показатель возврата от справедливой стоимости активов. Самый простой подход — есть права требования и вопрос, сколько из них конвертируется в конкретные деньги.
Например, «Интеко». Балансовая стоимость пакета акций компании — около 70 млрд рублей. Если мы планируем, что компания через пять лет будет стоить 30 млрд рублей и ее пакет акций можно будет реализовать за эти деньги, то recovery от балансовой стоимости составит примерно 40%.
Первый год, если говорить о recovery, самый успешный — ты собираешь так называемые низко висящие фрукты. Далее наступает снижение, к концу срока нашего проекта — снова увеличение объемов recovery, потому что подойдут к завершающей стадии бизнес-циклы работы с активами.
Как происходит изменение справедливой стоимости активов «Траста» (БНА)?
Балансовая стоимость активов — это цена, по которой актив появился на балансе. Дальше корректируется справедливая стоимость активов. После переоценки справедливая стоимость активов на балансе уже на 1 трлн рублей меньше, и она будет снижаться дальше.
До какого значения будет снижаться?
Сумма, которая есть сейчас, — порядка 1 трлн рублей — существенно уйдет вниз. Процесс управления стрессовыми активами подразумевает вначале справедливую оценку через призму, прежде всего, аудиторского взгляда, которая показывает нижнюю границу их стоимости. Затем — по мере реализации наших стратегий и бизнес-планов по конкретным активам — по сути их оздоровления — их стоимость начнет расти. Думаю, что положительная переоценка начнет появляться уже в 2020 году.
О работе в «Трасте»
Была ли у вас возможность остаться в объединенном ВТБ?
В ВТБ24 я приходил именно в команду Михаила Задорнова. Он в значительной степени повлиял на мое решение перейти в «ФК Открытие». Потому что для меня критически важно, с кем я работаю, кто мне ставит задачи, перед кем я отчитываюсь и кто оценивает результат моей работы.
Сейчас моя сфера деятельности меняется (в ВТБ24 Александр Соколов занимался рисками. — Forbes), но ключевые задачи топ-менеджера остаются неизменными — найти людей, которые обладают наилучшими компетенциями в своих направлениях, собрать их в команду и отстроить процессы в организации. Поэтому с принципиально нерешаемыми задачами при переходе в «Траст» я не столкнулся. Да, пришлось овладеть новыми компетенциями, но эта работа также поддается алгоритмизации. Это не живопись, не поэзия, где нужен врожденный талант и каждый раз создается что-то совершенно новое. Это все-таки бизнес, а любому бизнесу свойственны алгоритмы и процессы, которые в чем-то повторяются, а в чем-то просто осваиваются как новые знания и навыки.
Изначально планировалось, что главой банка непрофильных активов станет Юрий Адамович, который набирал команду и готовил проект. Но его кандидатуру не согласовали. Видели ли вы себя в «Трасте», если бы его главой был Адамович?
Я не мог себя видеть в «Трасте» не руководителем, поэтому ответ «нет». Дело в том, что банк непрофильных активов в чем-то мой проект с самого начала. В команде Михаила Задорнова я отвечал за совместную работу с Банком России по разделению активов, выработке финансовой модели и моделей объединения банков, за юридическую конструкцию — за всю архитектуру проекта. Банк непрофильных активов не обрушился на меня летом 2018 года, я в этом проекте с самого начала.
Решить такую задачу в одиночку невозможно, это всегда результат команды. Героями станут все, кто в этой истории играл ключевые роли. При этом мы решаем задачу государственного масштаба и здесь в любом случае нужно будет смотреть на итоговый результат.