Его спасла суок 8 букв сканворд
Кроссворд по сказке «Три толстяка»
1: Имя доктора и ученого, умнее которого не было никого в стране.
Ответ: Гаспар
2: Фамилия доктора Гаспара.
Ответ: Арнери
3: Правители страны, вес которых явно привышает норму.
Ответ: толстяки
4: Профессия одного из главных героев.
Ответ: доктор
5: Место, где жили правители страны и их маленький наследник.
Ответ: дворец
6: Имя канатоходца и одного из предводителей народного восстания.
Ответ: Тибул
7: То, что попадает в башню, с которой Гаспар Арнери наблюдает за восстанием.
Ответ: бомба
8: Одна из профессий Гаспара Арнери.
Ответ: ученый
9: Военные, которые преследовали Тибула и схватили Просперо.
Ответ: гвардейцы
10: Здание, с которого доктор наблюдал за восстанием.
Ответ: башня
11: То, что теряет доктор, когда рушится башня.
Ответ: сознание
12: То, на чем летел человек, влетевший в открытое окно дворцовой кондитерской.
Ответ: шары
13: То, во что мягко приземлился продавец воздушных шаров, залетев в окно дворцовой кондитерской.
Ответ: торт
14: То, через что пролезает Тибул, спасаясь от гвардейцев.
Ответ: люк
15: Учёный, который отказался делать наследнику Тутти железное сердце.
Ответ: Туб
16: Имя девочки-циркачки, очень похожей на куклу наследника Тутти.
Ответ: Суок
17: Имя тётушки — экономки доктора Гаспара Арнери.
Ответ: Ганимед
18: Имя наследника трёх толстяков.
Ответ: Тутти
19: Учитель танцев и ярый сторонник трёх толстяков.
Ответ: Раздватрис
20: Один из правителей страны в сказке.
Ответ: толстяк
21: Профессия Тибула.
Ответ: канатоходец
22: Профессия Просперо.
Ответ: оружейник
23: Оружейник и один из вождей революционеров.
Ответ: Просперо
24: Граф — капитан дворцовой гвардии трёх толстяков.
Ответ: Бонавентура
25: Имя старого клоуна из цирковой труппы «Балаганчик дядюшки Бризака».
Ответ: Август
26: Дядюшка, в честь которого названа цирковая труппа в сказке.
Ответ: Бризак
27: То, что готовят на площади для схваченных мятежников.
Ответ: плаха
28: Человек, поднявший восстание или активный его участник.
Ответ: мятежник
30: Любимая игрушка наследника Тутти.
Ответ: кукла
31: Большая ёмкость, в которой начинается тайный ход.
Ответ: кастрюля
32: Наказание, к которому три толстяка приговорили мятежников.
Ответ: казнь
33: Место, где в одной из клеток содержится схваченный гвардейцами оружейник Просперо.
Ответ: зверинец
34: Имя автора сказки.
Ответ: Юрий
35: Фамилия автора сказки «Три толстяка».
Ответ: Олеша
36: Грозный зверь, с помощью которого Просперо и Суок пробиваются к тайному ходу.
Ответ: пантера
37: Животное, на растерзание которым отдают куклу толстяки, думая, что это живая девочка.
Ответ: тигры
38: Место, где спрятали Суок, подменив её куклой.
Ответ: шкаф
39: Та, кем Суок приходится наследнику Тутти.
Ответ: сестра
40: Птица, на которую обменяли девочку, отдав её в бродячий цирк.
Ответ: попугай
Реальная история девочки Суок
Сёстры Суок, слева направо: Лидия, Серафима, Ольга
20-летний Олеша страстно влюбился в младшую и самую красивую — 16-летнюю Симу. Он называл её «мой дружочек». Катаев вспоминал об этой паре так: «Не связанные друг с другом никакими обязательствами, нищие, молодые, нередко голодные, веселые, нежные, они способны были вдруг поцеловаться среди бела дня прямо на улице, среди революционных плакатов и списков расстрелянных». Практически сразу они стали жить вместе, переехали в Харьков.
Эти встречи продолжались несколько дней, а потом Дружочек вдруг объявила, что вышла замуж за Мака и уже переехала к нему. Олеша был потрясен предательством. Домой ветреную Симу вернул Катаев.
Не удивляйтесь: таково было то достославное время — граждан снабжали чем бог послал, но зато бесплатно.
— Где Дружочек? — грубым голосом спросил я.
— Я здесь, — сказала Дружочек, появляясь в дверях буржуазно обставленной комнаты. — Здравствуй.
— Я пришел за тобой. Нечего тебе здесь прохлаждаться. Ключик тебя ждет внизу. („Ключиком“ в компании звали Олешу.)
— Не позволю, — сказал я.
— Ты меня извини, дорогой, — сказала Дружочек, обращаясь к Маку. — Мне очень перед тобой неловко, но ты сам понимаешь, наша любовь была ошибкой. Я люблю Ключика и должна к нему вернуться.
— Идем, — скомандовал я.
— Подожди, я сейчас возьму вещи.
— Какие вещи? — удивился я. — Ты ушла от Ключика в одном платьице.
Счастье Олеши длилось недолго — буквально через несколько месяцев Сима ушла от него к революционному поэту Владимиру Нарбуту и уехала с ним в Москву. Нарбут слыл демонической фигурой. Потомственный черниговский дворянин, он стал анархистом-эсером. У него не было руки. Он был однажды приговорен к расстрелу, но его спасли красные.
Олеша пытался вернуть Серафиму от Нарбута и даже вроде бы добился своего, но через некоторое время Нарбут пригрозил самоубийством и Сима ушла — теперь уже навсегда.
Уже через год Олеша женился на ее сестре Ольге. И именно ей посвящена его знаменитая сказка «Три толстяка». Но для всех знавших Симу Суок было очевидным: это она — циркачка Суок и кукла наследника Тутти. Это не было тайной и для Ольги. Сам Олеша говорил ей: «Вы две половинки моей души». Да ведь и сама Суок из сказки не так-то проста: она и добрая и смелая циркачка, и бездушная механическая кукла.
В «Трех толстяках» говорится, что «Суок» означает «вся жизнь» на «языке обездоленных». Самого себя Олеша в сказке вывел как гимнаста Тибула: если прочитать «Тибул» наоборот, то получится «лубит».
Брак Симы с Нарбутом продлился до 1936 года. А потом его арестовали. Сама Сима не пошла на Лубянку узнавать о его судьбе — вместо нее туда отправилась ее сестра Ольга, к тому времени уже вдова Багрицкого. Она же и попала за свое заступничество в лагеря на 17 лет.
Следующим мужем Серафимы стал писатель Николай Харджиев. По воспоминаниям современников, Сима воспользовалась этим браком в 1941 году как возможностью уехать из Москвы в эвакуацию.
В 1956-м она вышла замуж за другого классика — Виктора Шкловского, у которого она работала стенографисткой, причем тот ради Симы ушел из семьи. В. Катанян в книге «Прикосновение к идолам» вспоминал:
«Виктор Борисович (Шкловский) был взволнован. У него навернулись слезы, но вдруг:
— Когда Эльза (Триоле) спросила меня, отчего я ушел от жены к Серафиме, я ей объяснил: «Та говорила мне, что я гениальный, а Сима — что я кудрявый».
Олеша же, став классиком русской литературы, перестал писать. В конце жизни он практически спился. Периодически он появлялся в семье Шкловских-Суок. Обычно Шкловский уходил в кабинет, плотно прикрыв дверь. В другой комнате шел разговор. Громкий голос — Серафимы, тихий — Олеши. Минут через пять Олеша выходил в коридор, брезгливо держа в пальцах крупную купюру. Сима провожала его, вытирая слезы.
Свою любовь к предавшей его Суок он называл самым прекрасным, что произошло в его жизни.
Кукла наследника Тутти: Юрий Олеша был женат на одной сестре Суок и любил другую
Три сестры
В нищей послереволюционной Одессе у трех дочерей учителя музыки Густава Суока, Лидии, Серафимы и Ольги была самая интересная и веселая жизнь, какую только можно пожелать. Они веселились напропалую, дружили с молодыми литераторами Юрием Олешей, Валентином Катаевым и Эдуардом Багрицким и были совершенно счастливы. Лидия считалась самой цельной и сильной из них, Симочка – самой красивой и капризной, Ольга – самой доброй и непрактичной. Вскоре в компании появились пары: старшая, Лидия вышла замуж за Багрицкого, а младшая, семнадцатилетняя Сима поселилась вместе с Олешей.
«Не связанные друг с другом никакими обязательствами, нищие, молодые, нередко голодные, веселые, нежные, они способны были вдруг поцеловаться среди бела дня прямо на улице, среди революционных плакатов и списков расстрелянных»,- писал Катаев про Олешу и Симу Суок.
Дружочек и Ключик
В романе Валентина Катаева «Алмазный мой венец» Сима Суок и Юрий Олеша выведены под именами Дружочек и Ключик. Кажется, что Катаев просто ненавидел Дружочка: ни к кому из своих героев он не был так безжалостен. В его романе она вроде бы и легкомысленная, беспечная, как птичка, а в присмотришься – расчетливая, цинично использующая людей, чтобы добиться своего. Катаев рассказывает, что однажды, когда почти вся компания переехала в Харьков, Дружочек, смеясь, сообщила своему Ключику, что вышла замуж за Мака, солидного служащего в губпродкоме, которому на работе ему выдают продуктовые наборы.
«. ей надоело влачить полуголодное существование, одной любви для полного счастья недостаточно, но ключик навсегда останется для нее самым светлым воспоминанием, самым-самым ее любимым друзиком, слоником, гением и что она не забудет нас и обещает нам продукты».
Как автор «Трех толстяков» запутался в сестрах. Он любил одну Суок, женился на другой. А была еще и третья
Сказку про трех толстяков мы все читали в детстве. Помните там девочку с необычным, но очень красивым именем Суок? Куклу наследника Тутти и одновременно его сестру?
«Посмотри: дрожат реснички,
Льется волос на висок;
Не забудь твоей сестрички
Это из песенки, которую кукла пела наследнику.
В общем, сейчас все расскажем.
Вся компания перебралась в Харьков, а дальше случилось странное. В это же время там жил известный поэт Владимир Нарбут, который в мгновение ока влюбился в Серафиму. Потребовалось всего несколько месяцев, чтобы Сима бросила Олешу и ушла к другому. Нарбут увез ее в Москву.
В квартиру Олеши пришел Нарбут, сказал, что застрелится, если жена к нему не вернется
Интересно, а что было бы если бы Олеша потом заявился в квартиру Нарбута и сказал бы то же самое?
«. пришел Нарбут, сказал, что застрелится, если жена к нему не вернется, и Сима вновь ушла. «
А чо, так можно было.
Все девушки немного суоки.
Все друг друга пересуочили, короче.
Сегодня исполняется 113 лет со дня рождения прекрасного детского писателя, автора трилогии о Незнайке, добрых и умных историй про Витю Малеева и других мальчишек и девчонок, Николая Николаевича Носова (1908-1976).
Как же здорово, что в нашем детстве были персонажи Николая Носова!
1985. Источник: канал на YouTube «Советское телевидение. Гостелерадиофонд России», www.youtube.com/c/gtrftv
Как осчастливить библиотекаршу
Отнес в библиотеку Исигуро. Только зашел, вижу, библиотекарша сегодня какая-то довольная особенно. Ещё не знаю почему, но уже чувствую, что скоро узнаю. Так бывает: смотришь на человека и понимаешь, что он тебе что-то расскажет.
Стол, за которым она работает, отделен невысокой административной стойкой. Кладу туда Исигуро. Она забирает. Что-то оформляет. Наконец многозначительно произносит:
— А нам книги новые пришли. — видно, ей хочется, чтобы я спросил об этом.
— А где они? — спрашиваю.
Она взглядом показывает на край стойки. Там лежит Кинг.
— Вот, — говорит, — Кинг. За два дня прочитала. Потрясающая, — и такая счастливая вся! Неясно, от чего больше: от того, что книга новая, что за два дня прочитала или что это Кинг.
Беру Кинга в руки, листаю. Выписывать не планирую, но хочу разделить с ней этот торжественный момент.
— Дааа, — говорю, — здорово. А Саша Соколов у вас есть?
Уходит и через две минуты выносит мне такого свежего красивого Сашу Соколова.
— Ого! — говорю. — Ничего себе! Какое классное издание! Я вот Соколова даже в магазинах не могу найти, — а я правда не могу его найти уже несколько лет. Каждый раз, когда собираюсь купить, он заканчивается с пометкой «нет на складе». На мне какой-то сашасоколовский отворот.
— А Кинга, — говорит она снова о своей радости, — вообще ещё в продаже нет. А к нам приехал! — И глаза блестят у неё так! Кажется, в этом её счастье слилось всё: и приехало что-то не древнее, и книга понравилась, и прочитала она её прежде других.
— Вы сами заказываете книги? — спрашиваю.
— Да. — отвечает. — Раньше нам выписывали. — Делает паузу, глазами проводит по стойкам с книгами, как будто показывает, что привозили, потом подводит этой оценке итог, — Такая фигня приходила! Меня сюда назначили, я посмотрела на это и сказала: «Нет, сама буду выбирать». Заказала, и вы представляете, пришло! — И опять такая невозможно счастливая.
О ТУЧНОМ БАСНОПИСЦЕ
. или соловья баснями не кормят.
Школьная программа однобоко представляет своих персонажей.
236 басен в девяти сборниках, изданных при жизни, — не всё, чем славился Иван Андреевич Крылов (1769-1844).
Для начала — дедушка Крылов не был дедушкой: лишённый возможности в младые годы жениться по любви, Крылов остался холостяком и прекрасно себя чувствовал.
Иван Андреевич пользовался уважением в своём кругу, поскольку знал пять иностранных языков. Причём греческий он выучил самостоятельно в 50 лет, когда затеял переводить «Одиссею». Крылов начал работу над текстом, но, как сам признавался, по лености бросил.
Басни его — как и пьесы с прочими литературными опытами — поначалу выглядели коряво и популярностью не пользовались. Слава настигла энергичного толстяка уже в зрелом возрасте. Причём славился он, в том числе, как талантливый скрипач, редкий умница, заядлый картёжник — и невероятный обжора.
Крылов любил устриц. Обычная порция — от 80 до 100 штук в сопровождении английского портера. Но в приоритете у него был простой русский обед: щи, ботвинья, кулебяка, жирные пирожки, гусь с груздями, сиг с яйцами и поросёнок под хреном. Полугречневых блинов размером с тарелку и толщиной в палец он съедал с икрой по 30 штук в один присест.
Из-за вечно сонного вида баснописца считали пьяницей, хотя пил он немного, зато налегал на квас. После обеда в гостях около места Крылова на полу оставались бумажки и косточки от котлет, которые он, как говорили, из скромности направлял под стол.
Больше 35 лет Иван Андреевич регулярно обедал в Английском клубе и после еды непременно дремал, прислонившись затылком или щекой к стене. Место было одно и то же, поэтому на стене осталось жирное пятно. После смерти Крылова его ещё долго не закрашивали.
Александр Сергеевич Пушкин как-то назвал старшего коллегу «преоригинальной тушей», а дочь президента Академии художеств Оленина, у которого Крылов долгое время обедал каждое воскресенье, весьма едко дразнила Ивана Андреевича и высмеивала его феноменальную неопрятность. Слуги разделяли это качество баснописца: по свидетельству современников, в его доме было грязно, всюду лежала пыль, сигарные окурки не выносили неделями. Сам хозяин часто держал окно гостиной раскрытым и прикармливал крошками воробьёв и голубей прямо на ковре.
Будучи популярным литератором и значительным государственным служащим, Крылов порой получал приглашения на обед от императрицы: семья Александра Первого к нему благоволила. Примечательны заметки, оставленные тучным гостем насчёт посещения царских застолий.
Убранство, сервировка — одна красота. Сели — суп подают, на донышке зелень какая-то, морковки фестонами вырезаны, да всё так на мели стоит, потому что — супу-то самого только лужица. А пирожки? — не больше грецкого ореха. Захватил я два, а камер-лакей уж убирать норовит. Попридержал я его за пуговицу и ещё парочку взял.
Рыба хорошая — форели, ведь гатчинские, свои, а такую мелкую подают — куда меньше порционного.
За рыбою пошли французские финтифлюшки. Как бы горшочек опрокинутый, студнем облицованный, а внутри и зелень, и дичи кусочки, и трюфелей обрезочки — всякие остаточки. На вкус недурно, хочу второй горшочек взять, а блюдо-то уже далеко. Что же это, думаю, такое? Здесь только пробовать дают?
А сладкое! Стыдно сказать… Пол-апельсина! Нутро природное вынуто, а взамен желе с вареньем набито. Со злости с кожей я его и съел.
Плохо царей наших кормят — надувательство кругом. Вернулся голодным. И дома ужина нет, прислугу отпустил. Пришлось ехать в ресторан.
При старом гнилом режиме даже царям трудно жилось, не то что литераторам.
Минутка литературного юмора
Современность и классика
Русский писатель
Литературные мистификации. Скандал с «мемуарами еврейской девочки»
Возможно, вам попадался на глаза вышедший в 2007 году франко-бельгийско-германский фильм «Выживая с волками», в котором рассказывается история маленькой еврейки, потерявшей своих родителей в 1940-е годы.
Сюжет весьма драматичен, красочен и пронзителен. Давайте мы вам процитируем аннотацию, которой обычно снабжается этот фильм на разных ресурсах:
«Чтобы выжить, девочке приходится красть еду и одежду. В лесу ее спасает от гибели пара волков, переняв повадки которых, она становится полноправным членом стаи. За четыре года скитаний по охваченной огнем и залитой кровью Европе девочка открывает для себя звериную жестокость людей и доброту диких животных».
Главная фишка в том, что картина представляет собой экранизацию совершенно реальных мемуаров Миши Дефонсека — бельгийской еврейки, пережившей в детстве весь этот ужас. Мемуары вышли в 1997 году под названием «Выжить с волками». И, разумеется, стали хитом. Их мгновенно сметали с полок, их переводили на кучу языков, продажи росли как на дрожжах. Пока, наконец, не был снят фильм.
И вот с выходом фильма, когда слава писательницы взлетела до небес, к ней появились вопросы. Очень неудобные вопросы на тему: где, как, когда, какие доказательства? Особенно сильно недоумевал крупный специалист по повадкам волков Серж Ароль. Он как раз исследовал взаимоотношения людей и серых хищников, отлично знал все нюансы и никак не мог поверить в реальность описанных событий.
Литературный мир Европы 2008 года полыхал. Еврейские правозащитные организации клеймили всякого, кто осмеливался задавать эти вопросы. Но журналисты тогда еще имели смелость докапываться до самой сути. И в итоге писательнице пришлось признаться.
Еврейской девочки по имени Миша Дефонсека не было. Была бельгийка Моник де Вель (Дефонсека — это фамилия писательницы по мужу). И она не жила в лесу, а училась в бельгийской школе. А книга «Выжить с волками» — это не автобиография, а художественное произведение. Авторский вымысел. Но, пояснила Моник, ее родители были участниками Сопротивления и погибли, поэтому она с детства ощущала себя еврейкой.
«Эта книга, эта история — это действительно про меня. Это не то, что было в реальности, но это моя реальность», — так она высказалась в одном из интервью.
Американское издательство, опубликовавшее книгу «Выжить с волками», отсудило у писательницы 22,5 млн долларов. Впрочем, сама Моник заработала на своих псевдомемуарах гораздо больше.
Фэнтезийные авторы-девы )
Предыдущие посты на тему:
Майкл Кейн в роли писателя с одной книгой в новом фильме о судьбе литературы
Недавно вышел новый фильм с Майклом Кейном в главной роли. Выход «Бестселлера» прошёл незамеченным — права на показ купила независимая компания Screen Media Films. Фильмы, которые они приобретают, собирают скромные кассы и в основном отправляются в видеосервисы. Малобюджетным продуктам в кинотеатрах сейчас ничего не светит — хорошие сборы показывают лишь большие фильмы с крупными рекламными бюджетами. В этом году Screen Media выпускали «Страну чудес Вилли», странноватый фильм с Николасом Кейджем, который ожидаемо собрал крохи в прокате, в том числе и по причине того, что многие кинотеатры были закрыты.
При этом «Бестселлер» — фильм симпатичный, это режиссёрский дебют канадской актрисы Лины Росслер, но зрителей в первую очередь привлечёт актёр Майкл Кейн, который удивительно хорошо выглядит.
Персонаж Кейна — писатель Харрис Шоу. Он опубликовал популярную книгу сорок лет назад, получил гонорар, после чего заперся дома и больше не показывался. Но пока Шоу жил своей жизнью, дела у издательства скатились. И вот, оставшись без продаваемых авторов, глава издательства Люси Стэнбридж решает проведать Харриса Шоу, чтобы потрясти старика на предмет ещё одной книжки.
Шоу — настоящий лев литературы. Проводить день он предпочитает за распитием виски Джонни Уокер Блек Лейбл, так проявляется его тоска о родине, откуда он сбежал, чтобы не платить налоги. После нескольких бутылок, Шоу любит раскурить сигару — жизнь автора одной книги полна порочных удовольствий. Разумеется, ни о какой публикации Шоу и не думал, ему бы пожить спокойно.
Однако, оказалось, что в прошлом писатель подписал контракт, так что ему всё же пришлось вытащить завалявшуюся книгу и отдать Стэнбридж. Вот только времена изменились. Если раньше было достаточно просто опубликовать книгу, то сегодня внимание читателей нужно привлекать. Поэтому Шоу отправляется с Люси в тур, где они будут пытаться раскрутить новую книгу.
По описанию может показаться, что фильм — эдакий комедийный роадмуви, но на самом деле это не так. Комедии тут совсем мало, а в основе лежит размышление о будущем литературы. Действительно, сегодня книги всё сильнее проигрывают другим развлечениям. Тиражи издательств падают, многие закрываются, а люди выбирают не книгу на вечер, а развлечение на вечер — и книги тут конкурируют с фильмами, играми и развлекательными роликами.
Кажется, что Люси ввязывается в бессмысленную борьбу — издательство уже не спасти, к тому же новую книгу плохо покупают. Правда, оказывается, что Шоу — мастер хайпа. Дедуля на авторских чтениях вместо того, чтобы рассказывать о книге — без конца ругается, так что просмотры на YouTube растут — всё же старый писатель понимает, что нужно сегодняшнему поколению. К тому же Шоу тычет палкой в литературного критика — ну не любит он эту профессию, да и, вообще, старик всех ненавидит.
Всё действие фильма «Бестселлер» — это набор сценок, происходящих между Шоу и Люси. Они ездят по городам, писатель выступает перед читателями и постепенно раскрывает себя перед Люси. Оказывается, что под циничной оболочкой находится неуверенный в себе человек, который не сильно приспособился к окружающему миру.
Фильм этот скромный в плане сценарных поворотов, зато интересный с точки зрения актёрских работ. Майкл Кейн тут выглядит одновременно и как могучий писатель, и как сильно потрёпанный жизнью британец, вынужденный проживать в другой стране, но сохранивший старые привычки. Например, он предпочитает ездить на праворульной английской машине, желательно на заднем сиденье. Любопытно, что по мере сближения с Люси, Шоу переместится на переднее кресло.
Во время тура ни Шоу, ни Люси не понимают, что ждёт издательство и литературу. Как выжить книгам, когда вокруг сплошные ролики на YouTube и сериалы? Не получится ли так, что читателей станет мало, поэтому писатели вынуждены будут переключиться на просмотр сериалов под виски? Хотелось бы дать ответ на этот вопрос, но, к сожалению, его нет даже у авторов фильма.
Слежу за новинками кино в телеграм канале
«Парикмахер Леонард»: невероятно пронзительно.
Я искренне рекомендую послушать этот рассказ. Всего 8 минут. На одном дыхании. И столько воспоминаний, боли, вдохновения и гордости.
Великолепное исполнение Георгия Сорокина.
Парикмахер Леонард. Фрагмент литературной композиции по рассказам Леонида Соболева о мужестве и стойкости советских людей, проявленных при защите Севастополя и Одессы в годы Великой Отечественной войны. 1972.
Источник: канал на YouTube «Советское телевидение. Гостелерадиофонд России», www.youtube.com/c/gtrftv
Ответ на пост «Не то чем кажется»
Всё, что ты любишь, скорее всего потеряется
В 40 лет Франц Кафка (1883-1924), который никогда не был женат и не имел детей, гулял по парку в Берлине, когда встретил девочку, которая плакала, потому что потеряла любимую куклу. Они с Кафкой безуспешно искали куклу.
Кафка сказал ей ждать его там на следующий день и они вернутся искать куклу.
Они искали на следующий день, но не нашли, и тогда Кафка подарил девушке записку «написанную» куклой, в которой говорится: «Пожалуйста, не плачь. Я отправилась в путешествие посмотреть мир. Напишу о своих приключениях».
Так началась история, которая продолжалась до конца жизни Кафки.
Кафка во время встреч читал записки куклы, где описывались приключения и «куклина болтовня», которые девочка нашла очаровательной.
Наконец-то Кафка вернул вернувшуюся в Берлин куклу (которую просто купил ранее).
«Это совсем не похоже на мою куклу», – сказала девочка.
Кафка вручил ей еще одно письмо, в котором кукла написала: «Мои путешествия изменили меня». Маленькая девочка обняла новую куклу и счастливая принесла её домой.
Через год Кафка умер.
Много лет спустя взрослая девочка нашла внутри куклы письмо. В крошечном письме, подписанном Кафкой, было написано:
«Все, что ты любишь, скорее всего потеряется, но в конце концов любовь вернется другим способом».
Литературные мистификации. Как Брюсов придумал двух поэтесс
В истории отечественной литературы Серебряного века есть много любопытных эпизодов, которые не вошли в школьные учебники. Всего ведь не расскажешь — надо многотомные сочинения писать, чтобы все эти факты и фактики уместить.
Иногда случайно обнаруживаешь какой-нибудь малоизвестный эпизод в биографии великих и очень хочется поделиться с читателями. Например, знали ли вы, что знаменитый русский поэт-символист Валерий Брюсов однажды решил притвориться сразу двумя поэтессами?
В общем, на рубеже 1910-х годов ему захотелось поиграть. Провести этакий литературный эксперимент по мотивам недавно прогремевшей на всю литературную Россию истории с выдуманной поэтессой Черубиной де Габриак.
Брюсов решил взять количеством. Вместо одной загадочной и талантливой незнакомки у него будет сразу две. Каждой он придумал звучное имя — Мария Райская и Ира Ялтинская. Осталось написать за них стихи, сочинить им биографию и ввести в отечественную литературу.
Особенно драматичным получился образ Марии Райской. Якобы Брюсов встретил в 1899 году 21-летнюю девушку, прочел ее стихи и сразу понял, что перед ним одаренная поэтесса. Однако в 1907 году Райская умерла в одесской больнице, и вот теперь Брюсов наконец решился воздать ей должное — опубликовать ее стихи. Трогательно?
Биографию Иры Ялтинской он не продумывал так серьезно. Зато у ее сборника уже даже появилось название: «Крестный Путь. Стихи за двадцать лет. 1893–1913 г.». Книга стихов должна была сопровождаться автобиографией.
Но обе девушки так и остались только проектом. В конце концов, Брюсов решил слепить из них одну, убрав все фамилии и биографические сведения. Осталось только имя — Нелли.
В 1913 году сборник «Стихи Нелли», подготовленный Брюсовым, увидел свет в издательстве «Скорпион» и поверг отечественных поэтов в недоумение. Подписи у них не было. Зато сборнику предшествовал сонет Брюсова в формате посвящения. В книге было 28 стихотворений — предельно изысканных и куртуазных:
Из-под шляпы чёрно-бархатной,
Вижу перлы, вижу яхонты.
Многие купились. Владислав Ходасевич написал рецензию на сборник:
«Имя Нелли и то, что стихи написаны от женского лица, позволяют нам считать неизвестного автора женщиной. Тем более удивительна в творчестве совершенно мужская законченность формы и, мы бы сказали, — твердость, устойчивость образов. Ведь читатель, конечно, согласится с нами, что стихи женщин, обладая порою совершенно особенной, им только свойственной прелестью, в то же время неизменно уступают стихам мужским в строгости формы и силе выражения».
Но вот Сергей Городецкий, например, не обманулся и напечатал статью, в которой недвусмысленно заявил, что автор этих строк — сам Брюсов. В ответ на это лидер русского символизма прислал в редакцию письмо с опровержением:
«Считаю совершенно необходимым заявить, что псевдоним Нелли принадлежит не мне, но лицу, не желающему пока называть свое имя в печати».
«Началось с неумения надевать чулки и кончилось неумением жить»
Таков удел Ильи Ильича, главного героя произведения «Обломов» 1859 года. Если натянуть чулок кое-как ещё можно, то с жизнью увильнуть не выйдет. Она постоянно трогает нас и толкает к самым непредвиденным решениям, помогает обрести цель, одним словом, заставляет шевелиться. Однако, даже у нее не вышло поднять Обломова с дивана и повлиять на его окончательный образ жизни.
Сложно ответить кто действительно виноват. Повествование начинается с лежачего Ильи Ильича в постели, пассивного и ленивого человека. Пойди пойми, что превратило здорового человека в лежачий пончик. Он абсолютно бездеятелен, а парад гостей, посетивший его квартиру, поражён «философией» дворянина и бесконечным желанием размышлять и думать.
Илья Ильич с такой наукой почти прирос к дивану, благо у судьбы на Обломова другие планы: она осыпает его проблемами и посылает образованного немца Штольца, друга главного героя и одновременно освободителя, который собирается вырвать Илью раз и навсегда из объятий обломовщины.
Илья Ильич заставляет задуматься не только о том, какое отношение должно быть к женскому полу и какую копейку сберечь, но и о том, кто же действительно умеет жить? Мертвое общество, снующее каждый день, как муха? Рационалистичный, практичный Штольц, вечно стремящийся к достатку? Или Обломов, который сознательно отказался от бессмысленной деятельности?
И.А. Гончаров показал не только, как лучшие качества могут погибнуть в человеке, но и как они воскресают. Это произведение действительно покажет вам, что значит «умение жить».
Сегодня вышла очередная история из серии «Кот и его мальчик» Павла Иевлева. Читаю с удовольствием, хочу поделиться с лигой. Алисочка, 38 годиков.
Собственно, автор пишет для взрослых. Хорошо пишет. Даже матом. Буквы у него вкусные и объемные выходят. Непременно разбужу совесть и напишу рецензию. А вот детские истории у него проект совершенно самодеятельный и некоммерческий, а хочется его поддержать. И картинки тоже сам делает.
Итак, книга существует в цифровом виде и повествует, совершенно ожидаемо, о Мальчике и Коте. А так же о других обитателях поселка, где лето, каникулы, речка и куча приключений. «Сериал без насилия», истории добрые, хотя с явными отсылками к современности.
Один Кот однажды завел себе Мальчика.
Обычно коты заводят себе людей постарше. У взрослых больше еды и более удобные колени. От детей слишком много шума и суеты, они мешают главному кошачьему занятию – ленивому сну на теплом и мягком. Дети неуважительны и небрежны – тормошат котов и неправильно гладят. Хуже того – дети пытаются с котами играть! Хотя каждый знает, что это кот играет с людьми, а вовсе не наоборот. И только тогда, когда устанет отдыхать.
– Зачем тебе Мальчик? – спрашивали его другие коты. – Ведь все знают, что лучший выбор среди людей – одинокая тетенька. Никто не отвлекает ее от основного предназначения человека – любить своего кота.
– Ничего вы не понимаете, – отмахивался пушистым хвостом Кот, – с ним веселее.
– А можно тогда, – спросил, коварно жмурясь, уличный котик по прозвищу Рыжопиус, – я заберу себе его родителей? Мне тут, на улице, и так весело…
– Ну уж нет! – рассмеялся Кот, – ищи дурака, Рыжий! Родители идут в комплекте. От них в доме еда и в лотке чистота!
– Ты хитрый и жадный! – сказал Рыжопиус и они подрались.
Впрочем, не в первый раз и не в последний. Они с Котом постоянно дерутся. Но не сильно. Просто чтобы Кот не зазнавался, что ухоженный домашний, а Рыжопиус – не зазнавался, что свободный уличный. Поорут, похлопают друг друга лапами по носам, и живут себе дальше. Двор-то общий.
Командор. Памяти Владислава Крапивина
А здесь, похоже, еще не осень. Скорее, август, а то – июль. В теплейшем воздухе вьются осы живее всех веретён и юл, крапива щедро язвит лодыжки, звенит кузнечиковая рать, и ни малейшей тебе одышки, и никакого тебе одра. Шагаешь вдаль, невесом и тонок, готов полмира пройти пешком, то на деревья косишься, то на свои сандалии с ремешком, трава по пояс, пружины в пятках, футболка выпачкана в земле. Ты скинул больше семи десятков, ты снова Славка, тебе семь лет – листы акации вместо денег, синяк на локте, в зубах смола, твоя вселенная беспредельна и в то же время малым мала. А между тем подступает вечер, и ноги сами несут тебя на неизменное место встречи тобою выдуманных ребят.
В костре потрескивает валежник, но дым не горек, а сладковат. По этим отрокам в мире внешнем скучают ванная да кровать. Закат у Башни всегда оранжев и пахнет дикой густой травой. Сегодня каждый пришел пораньше, поскольку повод нерядовой, залиты йодом зигзаги ссадин, вихры приглажены в сотый раз. Посмотришь сбоку, а лучше сзади, ни дать ни взять – образцовый класс, ушей услада, очей отрада. Хотя, по сути, любой из них – боец мальчишеского отряда, дозорный, конник, трубач, связник. Хотя за каждым стоит такое, о чем и думать не хватит сил – шеренга серых казенных коек; планета, съехавшая с оси. У них задача – всегда быть рядом, пресечь войну, погасить раздор…
Сегодня вечером с их отрядом впервые встретится Командор.
Из архивов советской фантастики. Каллисто и каллистяне
Георгий Мартынов — один из «китов», на чьих спинах держится вся советская фантастика. Так же, как и Ефремов, Казанцев, Гуревич и другие, Мартынов стоял у самых истоков массового послевоенного интереса к научно-фантастической литературе в СССР. Творчество его преимущественно вписывается в два самых популярных поджанра тех лет: «фантастику ближнего прицела» и «утопическую НФ». Интересно, что роман-эпопея «Каллисто» в каком-то смысле укладывается в обе эти категории — и при этом читается вполне гармонично.
Конечно, объясняется все просто — фактически это два романа:
1. «Каллисто», в котором на Землю прилетает космический корабль из планетной системы Сириуса, где на планете с названием, очень близким к нашему Каллисто живет высокоразвитая цивилизация разумных существ, почти не отличающихся внешне и анатомически от хомо сапиенсов.
2. «Каллистяне», в котором корабль возвращается обратно на родную планету, а вместе с ним систему Сириуса с ответным визитом посещают двое землян.
Первый роман очень своеобразно сочетает в себе сразу несколько линий, что, возможно, не каждому бросается в глаза, а, возможно — всего лишь мой личный домысел, но все же поговорю об этом. Прежде всего, это, конечно же, политический памфлет. Посланцы иного разума приземляются не где-нибудь, а именно на территории СССР, и, конечно же, коварные империалисты ведут себя в стиле «не доставайся же ты никому!», а самоотверженные советские граждане при поддержке прогрессивной мировой общественности срывают их коварные планы. Что поделаешь, на дворе только-только наступила небольшая разрядка в холодной войне, и ты либо писал в соответствии, либо вообще никак не писал. Особенно меня умилило вот это:
В Кремле тепло и сердечно встретили жителей другой планеты. Дружеская беседа продолжалась свыше трех часов.
Так и хочется добавить:
На беседе присутствовали товарищи… И другие официальные лица.
Кто смотрел советскую программу «Время», тот поймет.
Но если бы это было единственным содержанием «Каллисто», роман был бы уже давно и прочно забыт. Главным, конечно, в нем была идея дружественного контакта, в пику сверхпопулярному после уэллсовской «Войны миров» агрессивному контакту и не менее популярному «прогрессорскому» контакту в духе «Аэлиты». Не знаю, читал ли Спилберг роман Мартынова, но «Тесные контакты третьего рода» выглядят прямым детищем «Каллисто» (что ничуть не умаляет достоинства этого прекрасного фильма). Замечу, что идея технологически превосходящей земную и одновременно благожелательной внеземной цивилизации в современной фантастике практически не встречается, уж не знаю что тому виной. Может, мы просто разучились верить в хорошее?
Второй роман, невзирая на весь его космический и научно-фантастический антураж — это, конечно, чистейшей воды утопия. Большую часть романа занимает описание Каллисто, причем с явным уклоном в социальную часть — мы почти ничего не узнаем о его природе, да и об истории рассказывается крайне скудно и мельком. Речь идет почти исключительно о том, как устроено общество каллистян. Как мне кажется, Мартынов не просто создавал стандартную коммунистическую утопию, а пытался описать общество, в котором ему самому хотелось бы жить (как это намного позже сделал Бэнкс, создавая свою «Культуру»). Мир, в котором отсутствует жадность, алчность, подлость, зависть… Что интересно — лично для меня этот мир показался куда ближе, теплее и человечнее, чем другая коммунистическая утопия — мир «Туманности Андромеды» Ефремова. Возможно, потому, что там, где герои Ефремова подводили под свои убеждения сложную философско-этическую основу, каллистяне просто недоуменно пожимали плечами и говорили «а какая разница, кто возьмет машину? Машин на всех хватает» или «зачем спорить, если ясно, чье предложение лучше? То, что лучше всегда говорит само за себя».
— Любому, кто в этот момент ничем не занят.
— А если такого не найдется?
— Людей всегда много.
— Знаете, кто доставил вам вещи? Это крупнейший геолог. Очень известный ученый.
Мне кажется, этот эпизод как нельзя лучше характеризует утопию, созданную Мартыновым. Ведь наша жизнь состоит не из лозунгов и философских концепций, а из таких маленьких и простых событий и дел. Утопия Мартынова — это утопия не великих прорывов, свершений и подвигов, а утопия спокойного и уравновешенного отношения к жизни и окружающим, подлинного равенства и дружелюбия.
И знаете что? Это, пожалуй, именно та утопия, в которой хотелось бы жить и мне самому. Надеюсь, что мы (в смысле наша цивилизация) когда-нибудь придем хотя бы к отдаленному подобию этой утопии. Потому что если то, что мы называем цивилизацией сейчас — лучшее на что способен хомо сапиенс, то он, пожалуй, не такой уж и сапиенс.
Что-то маловато хэппи эндов в русской классике
Гранатовый браслет: Чувства Желткова – любовь или сумасшествие и почему Желткова нужно было бы отправить на седьмую версту?
Немного лет тому назад я, так же как и многие другие школьники, сидела за партой в классе на уроке литературы, на котором мы ознакомились с творчеством А.И. Куприна. Одним из ключевых, важных и включённых в школьную программу произведений из творчества Куприна является повесть “Гранатовый браслет”, а по изучении данного произведения ученикам для написания сочинения предоставляется несколько тем, включая весьма интересную – “Чувства Желткова – любовь или сумасшествие”.
Все как один начинают говорить, что это, безусловно, была любовь, да причём ещё и не простая, а светлая, высокая, великая, нерушимая и прочая, и прочая, и прочая. Наш учитель литературы, несмотря на кажущуюся альтернативу, принимал только этот вариант ответа за правильный, а любая оппозиция подавлялась. Но что если я скажу Вам, что здесь невооружённым глазом видна клиническая картина биполярного аффективного расстройства и на самом деле Желткова стоило бы отправить на седьмую версту? Давайте разбираться.
Для начала кратко вспомним сам сюжет, действия героев и ту оценку, которую им приписывает критика и школа, а затем попробуем подумать сами.
Итак, действие повести начинается в день именин молодой женщины, княгини Веры Николаевны Шеиной – жены предводителя дворянства. Собираются гости – родственники и близкие друзья, вечер проходит, как это бывает всегда, хорошо – “тих и тепл”, хоть и с мелкими казусами. Но неожиданно Вера получает подарок от тайного поклонника. Развернув бумагу, она увидела гранатовый браслет в новеньком ювелирном футляре и записка. Прочитав оставленные “инкогнито” строки, Вера с неудовольствием понимает, что сей подарок был отправлен господином Г.С.Ж., который вот уже 8 лет преследует Веру своими письмами, в которых сообщает о своей “любви” к ней.
Портить вечер, объявляя о столь неожиданном подарке, Вера не решается, и далее мы можем наблюдать, как муж Веры показывает гостям свой альбом. В нём князь рисует иллюстрации к своим сатирическим рассказам, в основу которых ложился подлинный эпизод из жизни, но краски столь сгущены, что выходит презабавная история.
После описания самого вечера, вниманию читателя предлагается описание пейзажа и рассказы-рассуждения о любви в исполнении генерала Аносова – старого друга погибшего отца Веры, которого она с сестрой именует просто и тепло “дедушка”. В этом же разговоре княгиня, желая услышать от генерала дельное напутствие, рассказывает ему “со всеми подробностями о каком-то безумце, который начал преследовать её своею любовью ещё за два года до её замужества”. На это Аносов, подумав, отвечает, что-де, может, это ненормальный малый или маньяк, а “может быть, твой жизненный путь, Верочка, пересекла именно такая любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины.”
В отличие от генерала, брат Веры, Николай, счёл поступок Г.С.Ж. недопустимым, выходящим за границы, где можно “смеяться и рисовать забавные рисуночки”. Потому на следующий день он разыскивает этого тайного поклонника. Им оказывается молодой мужчина, чиновник контрольной палаты Г. С. Желтков. Николай и муж Веры, князь Василий, приходят домой к Желткову. Производится “воспитательная беседа”, в которой Николай просит Желткова больше не писать к Вере. Дабы убедить чиновника в серьёзности сказанного, Николай угрожает, что он, если потребуется, примет жесткие меры.
Далее во время беседы Желтков просит у гостей разрешения позвонить Вере. Он хочет переговорить с ней. Князь Шеин согласился – ему “жалко этого человека”, Николай возразил, но телефонный разговор всё же состоялся. Вера отвечает Желткову, что хочет закончить эту историю. Тогда Желтков обещает мужу и брату Веры уехать из города навсегда, частично он объясняет это и тем, что он “растратил казенные деньги”. Также, перед окончательным концом беседы, Желтков, с разрешения мужа Веры, пишет княгине последнюю (нет, как мы узнаем позже) записку.
Всё эти события необычайно сильно волнуют душу княгини, прерывая мирный ход её жизни. Она решает поехать к Желткову, чтобы взглянуть на него и проститься с его телом. У покойника было “умиротворённое выражение” лица, которое, как вспоминала Вера, она “видела на масках великих страдальцев – Пушкина и Наполеона” – запомните этот момент, он нам потом весьма пригодится, чтобы расставить все точки над i.
Там же, на квартире, старушка-хозяйка отдает Вере записку – на сей раз уже точно последнюю. В ней Желтков указал отрывок из сонаты Бетховена (соната № 2, op. 2. Largo Appassionatо). Это, по мнению покойного, самое лучшее произведение.
Вернувшись домой, Вера просит подругу сыграть ей что-нибудь. По вселенской случайности подруга играет именно ту часть сонаты, о которой писал Желтков. Вера плачет, но, дослушав музыку, успокаивается – она вдруг понимает, что Желтков простил её и всё хорошо.
В общем, как Вы можете помнить со школьной скамьи, обычно нам говорят, что чувства Желткова чисты, искренни и возвышенны.
Давайте просто прочтем несколько строк из сочинений и статей, что находятся в общем доступе в сети Интернет:
“Рассказывая историю искренней и чистой, но безответной любви героя к замужней женщине, Куприн подталкивает читателя к размышлению о том, какое место занимает чувство в жизни человека, на что дает право, как меняется внутренний мир того, кто имеет дар любить…”
Источник: https://litfest.ru/shortwork/soderzhanie-granatovyy-braslet.
“Теме величия души маленького человека, которое проявляется благодаря любви, посвящен «Гранатовый браслет». ”
“Я считаю, что чувства Желткова – это настоящая, преданная, крепкая любовь, которую ничто не может сломить…”
Источник: https://www.kritika24.ru/page.php?id=61535
“Любовь является загадочным и не всегда понятным чувством. Как много о нём говорят и пишут! Так, А. И. Куприн в произведении «Гранатовый браслет» рассказал историю беззаветной и безответной любви невзрачного чиновника к прекрасной княгине, чересчур сдержанной и высокомерной…”
Источник: https://litrekon.ru/sochineniya/po-literature/chuvstva-zhelt.
“Любовь самоотверженная, не ждущая награды – именно о такой, бескорыстной и всепрощающей любви, пишет Куприн в повести «Гранатовый браслет»…”
Источник: https://seemly-brain.livejournal.com/4334.html
Думаю, общий посыл сего Вы уловили. Теперь давайте разбираться, что такое БАР или биполярное аффективное расстройство, которым я так смело напугала Вас вначале статьи.
БАР или, как ранее называли данное расстройство, маниакально-депрессивный психоз, МДП; или первоначально — циркулярный психоз – это хроническое психическое заболевание, в клинической картине которого преобладают аффективные расстройства, протекающие в виде фаз. Фаз всего две – эпизода мании и эпизоды депрессии. Также между данными фазами могут встречаться эпизоды полного восстановления психического здоровья – так называемые ремиссии.
Для того, чтобы лучше осознать, как происходит течение заболевания, закройте глаза, вспомните уроки алгебры и представьте себе обыкновенную ось координат: прямую линию 0х и перпендикулярную ей 0у.
Сверху, в области положительных чисел на оси 0у, располагается область маний. Здесь больной испытывает прилив бодрости. Жизнерадостность брызжет фонтаном, все мысли о будущем оптимистичны, больной придает своим возможностям чрезмерную положительную оценку (важно понять, что человек не просто начинает верить в собственные силы, как какой-нибудь self-made man, а его оценки попросту неадекватны).
Действия могут иметь самый авантюристский, неадекватный и неуправляемый характер – сейчас царит полёт. Здесь же могут присовокупляться бред величия и/или бред преследования, а иной раз – и рифмоплётство.
Мысли могут иметь скачкообразный характер, работоспособность при этом может снижаться, ведь всё хочется успеть, а одно дело влечет к следующему, а то к другому и так далее. В этой фазе человек мало спит – энергии в нём столько, что, кажется, будь он лампочкой, то осветил бы весь мир. Присутствует речевое и двигательное возбуждение.
Маниакальные фазы могут иметь различные клинические проявления, то есть русло, в которое больной “направит” свою неисчерпаемую в этот период энергию. Вариантов много: классическая “солнечная мания”, гневливая мания, мания со спутанностью, заторможенная (от чрезмерного прилива сил и восторга), мания с дурашливостью, маниакальное буйство и прочая, и прочая. Останавливаться на каждом варианте проявления мы не будем.
Просто запомним, что мания может проявиться по-разному, в разных действиях и степени их энтузиазма.
Рисуем график дальше и спускаемся ниже оси 0x. Здесь мы встретим депрессию. Всё плохо. Своего рода эпизоды депрессии – это антагонисты мании, их полная противоположность.
Больного ожидает сниженное настроение, заторможенность мыслей, общее снижение любой активности, апатия или боязливость. А также тоскливость, тревога, страх и, как следствие, суицидальные настроения. Эдакое состояние траура или “русская хандра”, как изволил выразиться А.С.Пушкин, в сгущенных красках. В зависимости от совокупности преобладаний тех или иных элементов выделяют также различные варианты депрессии.
Так вот, при БАР депрессии и мании могут чередоваться с завидной точностью, словно играя в чехарду на нашей оси 0х, а могут идти без всякого порядка. При втором варианте в большинстве случаев чаще всего на четыре депрессивных фазы присутствует одна маниакальная, но и у этого правила есть исключения.
Эпизоды ремиссии (т.е. выздоровлений) могут присутствовать, а могут и отсутствовать вовсе.
По статистике более 50% БАР проходят с чередованием только депрессивных фаз, 10% случаев – наоборот, чередуются только маниакальные фазы.
Если проявляется только одна фаза, то вид течения БАР обозначается МОНО- или УНИ- -полярным. А если к эпизодам маний присоединяется хоть один эпизод депрессии или наоборот, мы говорим о БИполярном виде БАР.
По некоторым данным, многие исследователи сходятся во мнении, что биполярным аффективным расстройством страдали такие личности, как Винсент Ван Гог, Эрнест Хемингуэй, М.А. Врубель, Н.В. Гоголь, А.А. Фет, и – о удивительное совпадение (вспомните цитату об умиротворённом выражении лица Желткова, которое заметила Вера) – А.С. Пушкин.
Но вернемся к нашим баранам. Чтобы понять, для чего мы сейчас разбирали биполярное аффективное расстройство и что далее мы будем делать с этим знанием, проявим терпение и вспомним несколько деталей, а также ответим на один важный вопрос, который решит наши последующие действия.
Вспоминать будем словесный портрет Желткова, который нам любезно оставил сам А.И.Куприн в произведении, а вопрос, на который Вы ответите без моих подсказок, прозвучит просто и лаконично, но, прошу меня простить, он расположен несколько ниже.
Итак, вспомним, что же нам известно о Желткове.
Г.С.Ж. – мелкий чиновник контрольной палаты. Он “был высок ростом, худощав, с длинными пушистыми, мягкими волосами. ” Был “очень бледный, с нежным девичьим лицом, с голубыми глазами и упрямым детским подбородком с ямочкой посредине…” и имел слабый голос.
Возраст Желткова – “около тридцати, тридцати пяти.” Позволю себе отвлечься и заметить, что распределение дебюта заболевания по возрасту показывает, что в возрасте от 25 до 44 лет заболевают 46,5 %. При этом биполярные формы чаще развиваются в более молодом возрасте, до 25 лет, а униполярные — после 30 лет.
Когда брат Веры и её муж приходят к нему на разговор, Желтков то теряется, шепчет, то вдруг смеется и говорит скоро, будто “покатился, как с обрыва”, то садится на диван, то вскакивает с него. При встрече «...худые, нервные пальцы Желткова забегали по борту коричневого короткого пиджачка, застегивая и расстегивая пуговицы...», а через некоторое время «...опять его дрожащие руки забегали, теребя пуговицы, щипля светлые рыжеватые усы, трогая без нужды лицо...»
Также случилось так, что Желткова “не интересует в жизни ничто: ни политика, ни наука, ни философия, ни забота о будущем счастье людей”, ведь для него “вся жизнь заключается только в Вас [Вере]”. Замечу, что у Желткова есть брат, который впоследствии организовывает его похороны, из чего можно заключить, что видимо брат любил его. Но Желткова родные не интересуют – зачем и к чему, ведь есть Вера. В своей предсмертной записке он провозглашает девушку своим идолом, восклицая “да святится имя твоё!”
А теперь пожалуйста закройте глаза и представьте себе Желткова по описанию. У Вас уже сложился образ обычного, среднестатистического чиновника контрольной палаты? Или хотя бы образ здорового человека? У меня тоже нет.
Закрепим успех, вспомним историю “любви” Желткова и дойдем до моего вопроса, обращенного к Вам. А по ходу истории, чтобы нам не было скучно, я буду сравнивать обстоятельства с проявлениями БАР.
Итак, все началось за два года до замужества Веры и за восемь лет до именин княгини в начале книги. Желтков был в цирке – цирк место шумное, это известно каждому. Также это место весьма опасно для впечатлительных, ранимых и шатких на психическое здоровье людей. Здесь много шума, много ярких цветов, вспышек света, гула и гама толпы. Предположим, что на момент, когда Желтков был в цирке, под гнетом душной атмосферы города, жизненных неурядиц и эндогенных факторов, он был уже болен либо был в пред-состоянии. Вдруг посреди всего шума и движения он видит Веру в ложе. Вера девушка на тот момент молодая, ещё незамужняя да и притом красивая.
“…И тогда же в первую секунду я сказал себе: я ее люблю потому, что на свете нет ничего похожего на нее, нет ничего лучше, нет ни зверя, ни растения, ни звезды, ни человека прекраснее Вас [Веры] и нежнее. В Вас [Вере] как будто бы воплотилась вся красота земли…” – сообщает нам Желтков. Что же произошло, что изменилось? Всё просто – началась фаза мании.
Мания окрыляет. Желтков, забывая о классовом неравенстве, о приличиях да и, в принципе, обо всём, пишет Вере письма – “я писал ей глупые письма и даже ждал на них ответа…”, и сначала письма “носили вульгарный и курьёзно пылкий характер, хотя и были весьма целомудренны” – пожалуйста, в данной цитате мы видим прямую подсказку от А.И.Куприна – спутанность мыслей: Герой хочет и поразить девушку пылкими речами, и в то же время вспоминает, что надобно бы ещё показаться и джентльменом, человеком чести.
Вера просит оставить её в покое. Тогда Желтков начинает писать только целомудренные поздравления к различным праздникам.
Вы можете сейчас сказать: “Ага, вот загвоздка – у него же маниакальная фаза, он переоценивает свои силы, его это не должно было бы сдержать, будь он действительно болен!”
Что ж, воля Ваша. Но это наталкивает меня на мысль, что маниакальные фазы протекали у Желткова с “ослабленным характером”. Здесь же напомню, что Желтков, несмотря на болезнь, имел и сохранял за собой место работы. А значит он (может и не всегда, но в большинстве случаев) сохранял работоспособность: выполнял поручения, приходил вовремя, исполнял свои обязанности и так далее. Согласитесь, это требует некоторой собранности мыслей. Я предполагаю также, что, быть может, между фазами маний и депрессий у него даже наступали ремиссии, во время которых он особенно хорошо работал, так, что работодатель и вовсе раздумывал его увольнять.
С письмами разобрались. Но ведь письмами дело, естественно, не ограничилось.
Желтков начинает следить за Верой. Следить фанатично: любую вещь, к которой девушка прикоснётся или которую забудет, Желтков присваивает себе. Мы видим это из строк «. Я вот сейчас затопил печку и сжигаю все самое дорогое, что было у меня в жизни: ваш платок, который, я признаюсь, украл. Вы его забыли на стуле на балу в Благородном собрании. Вашу записку, – о, как я ее целовал, – ею Вы запретили мне писать Вам. Программу художественной выставки, которую Вы однажды держали в руке и потом забыли на стуле при выходе…» и «...Очевидно, он постоянно следил за ней, потому что в своих письмах весьма точно указывал, где она бывала на вечерах, в каком обществе и как была одета...» Собственно в периоды, когда он имеет возможность “хоть редко, хоть в неделю раз” видеть девушку, его приподнятое настроение сохраняется, маниакальная фаза этому способствует.
В периоды, когда праздников не было (а, следовательно, и повода для писем Вере или “встречи” с ней), Желтков вероятно пребывал в депрессивных фазах. Существовал, работал, думал о плохом – видимо в одну из таких фаз достал где-то револьвер, которым потом и застрелится в финале. Но здесь мы уже уходим в манящую область догадок – сложно анализировать литературного героя, чтобы клиническая картина получалась полностью сформированной, без пропусков и пробелов.
Жест с браслетом – явный признак “полёта”, то есть маниакальной фазы.
Желтков, во-первых, забывает (снова) об уговоре более Веру не тревожить, а во-вторых, делает грандиозное дело – заказывает золотую копию серебряного браслета своей бабушки. Видимо на браслет (а может и другие подарки) Желтков и “растратил казенные деньги”, как он признался князю Шеину и брату Веры в финальном разговоре.
В каком состоянии мелкий чиновник контрольной палаты может решиться на подобное: брать и тратить деньги на подарок замужней женщине, не задумываясь о последствиях? Ответ прост – в эпизоде мании биполярного аффективного расстройства.
Но его браслет отвергают – муж Веры и Николай возвращают украшение Желткову и настоятельно просят его более её не беспокоить.
Как мы помним, Желтков просит телефонного разговора, а, поговорив с Верой и услышав от неё то же, возвращается в странном состоянии: “Глаза его блестели и были глубоки… И видно было, что он совсем забыл о светских приличиях, о том, кому где надо сидеть, и перестал держать себя джентльменом. И опять с больной, нервной чуткостью…”
Фаза мании идёт на спад. На смену ей приходит депрессия. А в депрессивную фазу больного сопровождает суицидальное настроение.
Думаю, Желткова можно приписать к категории (по Shneidman, 1981, 1993) “инициатор смерти”, то есть человек, который совершает попытку самоубийства, совершает её потому как считает, что процесс умирания уже начался или близится к завершению. Почему? Ответ ищем в его предсмертной записке – “случилось так, что меня не интересует в жизни ничто: ни политика, ни наука, ни философия, ни забота о будущем счастье людей – для меня вся жизнь заключается только в Вас [Вере]”.
Николай и князь Шеин явно дали понять Желткову, что отныне все прекращается и точка, что если он продолжит свои привычные “фокусы” с письмами и подарками, то они обратятся к букве закона. То есть с момента разговора у Желткова “отняли” его смысл существования, а следовательно отныне считай его жизнь уже закончилась. Отчасти, возможно, своим самоубийством Желтков пытается привлечь внимание Веры к себе.
Предположим, что после всего вышесказанного Вы всё ещё не верите, что чувства Желткова – сумасшествие в чистом виде. Допустим, у Вас на то свои причины. В таком случае, как хорошие полицейские, “отработаем все варианты”.
Какие “улики” и доказательства есть, чтобы утверждать о любви Г.С.Ж.? В основном это только слова самого Желткова (из его записок, писем и спутанных запальчивых речей), одиночная фраза князя Шеина и лёгкое предположение генерала Аносова.
“Трудно говорить такую… фразу… что я люблю вашу жену. Но семь лет безнадёжной и вежливой любви дают мне право на это”
“Всё равно и там [имеется в виду другой город] так же я буду любить Веру Николаевну, как здесь…”
“Я не виноват, Вера Николаевна, что Богу было угодно послать мне, как громадное счастье, любовь к Вам…”
“Я проверял себя – это не болезнь, не маниакальная идея – это любовь, которую Богу было угодно за что-то меня вознаградить…”
Князь Шеин, в разговоре с Верой:
“…Я скажу, что он любил тебя, а вовсе не был сумасшедшим…”
Слова генерала Аносова я упоминала во втором пункте, вспоминая сюжет, но повторюсь:
“…Может, это просто ненормальный малый, маньяк, а – почем знать? – может быть, твой жизненный путь, Верочка, пересекла именно такая любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины.”
В общем, как Вы можете видеть из данных цитат, все герои наперебой заверяют несчастную Веру да и нас вместе с ней, что Желтков любит и сумасшедшим вовсе не является. Возникает закономерный вопрос – кто из данных троих героев психиатр? Правильный ответ – никто, а судить о вещах, в которых ничего не смыслишь, но что-то чувствуешь и догадываешься, может каждый. Вы дадите себя оперировать человеку с улицы, который скажет, что он без медицинского образования, но, знаете ли, проверял себя, долго думал и понял – оперировать он умеет. Я тоже нет.
Итак, перво-наперво давайте не будем играть в подмену понятий. Собственно, приняв данное правило, Вы уже во многом разберетесь и сами.
Проведём маленький эксперимент и предположим, что Желтков Веру… любит. Но что такое любовь? Казалось бы, ответ на данный вопрос известен каждому. Но, дабы не получить удары камнями за свою собственную трактовку – так как многие уважаемые люди могут выразить претензию, что я крайне мало существую в этом Мире, чтобы заявлять своё мнение аксиомами – я буду использовать слова великих Людей, ведь, согласитесь, спорить с Толстым или Достоевским уже посложнее.
Настоящая, истинная любовь есть светлое чувство, лишенное пошлости и вульгарности – она выше этих низменных чувств. Однако письма Желткова доказывают нам обратное. Их первоначальный вид носил “вульгарный и курьёзно пылкий характер, хотя они и были весьма целомудренны.”
Проходит два года. Вера выходит замуж. Отчего же Желтков, понимая, что они не могут быть вместе, не оставляет её в покое? Ведь, как мы знаем из самой повести, княгиня Вера своего мужа любит – “прежняя страстная любовь к мужу давно уже перешла в чувство прочной, верной, истинной дружбы”; “Возьмите хоть нас с Васей. Разве можно назвать наш брак несчастливым?” – спрашивает Вера у генерала Аносова, а тот неохотно отвечает: “Ну, хорошо… скажем – исключение.”
Разве это настоящая любовь, когда человек старается расстроить счастье другого? Антуан де Сент-Экзюпери утверждал, что “настоящая любовь начинается там, где ничего не ждут взамен”, а “если ты любишь без надежды на взаимность, молчи о своей любви. В тишине она сделается плодоносной”. Если любишь от всего сердца, то ты рад счастью любимого человека и не имеет значение – счастлив он с тобой или с другим. “Любить – это значит находить в счастье другого своё собственное счастье” говорит нам немецкий философ Готфрид Вильгельм Лейбниц, а Лев Николаевич Толстой утверждал, что “Любить – благо, быть любимым – счастье”. Если бы Желтков действительно любил Веру, он довольствовался бы её счастьем, не требуя взамен знаков внимания в свою сторону, ведь “Любовь – это бесценный дар. Это единственная вещь, которую мы можем подарить, и всё же она у тебя останется” (Л.Н.Толстой).
Отчего-то принято считать “любовь” Желткова честной, бескорыстной и ничего не ждущей взамен, но ведь сейчас ситуация складывается не в лучшую для “любви” Желткова сторону. С одной стороны он говорит, что был счастлив просто видеть Веру, а с другой утверждает, что, если бы Николай и князь Шеин прибегли к вмешательству власти и Желткова посадили бы в тюрьму, то и там он нашел бы “способ дать ей знать о своём существовании…”
Зачем давать знать о своем существовании, если это истинная любовь, если “это бесценный дар. Это единственная вещь, которую мы можем подарить, и всё же она у тебя останется”, зачем искать внимания Веры, если “свойство любви именно в том, что она даёт благо тому, кто её испытывает”, как говорил Л.Н.Толстой?
Причём, вдумайтесь, Желтков прекрасно понимает, что своим вмешательством в жизнь княгини он приносит ей страдания. Разве это любовь?
Желтков говорит, что смыслом его жизни стала Вера, в ней “заключается вся жизнь” Г.С.Ж., но истинная любовь есть не смысл, это сила – “Любовь есть сила жизни. Любовь есть правило для исполнения всех правил”. Если бы Желтков любил Веру, эта любовь вдохновила бы его на великие поступки. Я не имею в виду что-то грандиозное в общепринятом смысле этого слова: он бы не стал великим художником или поэтом, не сделал бы чрезвычайное открытие, нет. Но если бы он любил, он нашел бы в себе силы жить – жить, помогать своим ближним. Жизнь по правилу – это тоже подвиг. А сама “жизнь, какая бы ни была, есть благо, выше которого нет никакого” утверждал Лев Николаевич Толстой.
Так что если бы Желтков действительно любил, он не лишил бы себя жизни.
Немного отступлю в сторону и замечу, что, например, князь Шеин Веру действительно любил. Вы спросите, отчего же он не приревновал её к Желткову, отчего при их личной встрече он не укорял чиновника, не злился на него. Ответ прост, его даёт нам Фёдор Михайлович Достоевский – “В истинно любящем сердце или ревность убивает любовь, или любовь убивает ревность”. Князь Шеин выше ревности, потому как любит чистой любовью.
Что ж, давайте сделаем маленький перерыв и подведём итоги. Сейчас задумайтесь и ответьте на один простой и давно обещанный мною Вам вопрос: чувства Желткова – это сумасшествие или любовь?
Собственно, подводя итоги, я не хочу ничего сказать о “Гранатовом браслете”, о школьной программе, не хочу заявлять, что “Гранатовый браслет” нужно исключить из списка изучаемой литературы, нет.
“Гранатовый браслет” – это интересная повесть, имеющая в основе своего сюжета реальные события, это история о разной любви: о трепетной, о невзаимной, о чуткой и слепой любви, но ещё это история и о сумасшествии. Эта повесть привносит в жизнь каждого читателя новые знания и потому она, как и любое творчество, бесценна.
Единственное, что мне хотелось бы сказать, так это то, что не стоит путать клинику и чувства, а ещё навязывать это мнение десятиклассникам.
Пусть каждый сам для себя решит, что же действительно чувствовал маленький чиновник контрольной палаты