Кто такие некрасовцы казаки
Казаки «Игнатова Завета». Вольница и война некрасовцев
В 1707 году на Дону вспыхнуло знаменитое восстание под предводительством Кондратия Булавина — сотника бахмутской казачьей сотни, позже ставшего войсковым атаманом. Причиной восстания стали жестокости, творимые царской экспедицией под руководством князя Юрия Долгорукова, прибывшего на Дон по поручению Петра I для розыска и возвращения беглых крепостных крестьян. Уже в октябре 1707 года против царского порученца выступил Кондратий Булавин со своей сотней, к которому присоединились беглецы: крестьяне и беднейшая часть казачества. Так началось знаменитое Булавинское восстание.
Одним из ближайших соратников Кондратия Булавина стал 47-летний казак станицы Голубинской Игнат Некрасов. Однако весной 1708 г. на подавление Булавинского восстания были направлены значительные воинские силы, включая не только армейские части, но и запорожских казаков и калмыков. 7 июля 1708 г. Кондратий Булавин погиб при странных обстоятельствах. Терпя поражения от царских войск, оставшиеся силы булавинцев под командованием Игната Некрасова предприняли отступление и отошли в пределы Крымского ханства. Первоначально Некрасов и его последователи, названные некрасовцами, обосновались на Кубани — на правом берегу реки Лабы, в 7 км к юго-востоку от современного Усть-Лабинска. Здесь возникло укрепленное поселение, названное Некрасовским городищем, а позже — станицей Некрасовской.
В то время земли Кубани находились еще под властью Крымского ханства, поэтому Игнату Некрасову пришлось получать разрешение от крымского хана на создание здесь своего поселения. Кстати, хан, заинтересованный в союзниках в борьбе против России, свое «добро» некрасовцам, разумеется, дал. На кубанской земле появилось внутренне автономное образование — казачья вольная республика некрасовцев. История некрасовской республики, к сожалению, изучена довольно поверхностно. Между тем, сам феномен уникальной казачьей вольницы под патронажем крымских ханов удивителен. Жизнь в некрасовской республике строилась по «Заветам Игната». Письменные образцы этого документа были утеряны еще в XVIII веке, а может и не существовали вообще, поэтому «Заветы» передавались устно, от старших к младшим, из поколения в поколение. Основой «Заветов Игната» было своеобразно толкуемое православие старого обряда. Никонианство и никонианское духовенство «Заветами» отвергались, некрасовцы придерживались исключительно старообрядческой традиции. При этом, в отличие от других старообрядческих общин, в некрасовской республике казачий Круг был поставлен выше духовенства.
Если верить некрасовской традиции, «Заветы Игната» были составлены самим атаманом Некрасовым. Как бы там ни было, но они представляют собой очень интересный памятник альтернативного законотворчества. Многие историки до сих пор не могут прийти к выводу о том, что же легло в основы «Заветов Игната» — только ли старообрядство и традиции казачьего уклада и самоуправления, или же имело место и влияние того же ислама, исповедуемого турками и крымскими татарами — ведь «Заветы» слишком регламентировали не только особенности управления в казачьей общине, но и частную повседневную жизнь ее членов.
Устои в некрасовской общине были жесткими, но справедливыми. Морально-нравственные и поведенческие установки определялись не только религией, но и своеобразными представлениями некрасовцев о социальной справедливости. Здесь следует отметить, что костяк некрасовцев формировался не только из казаков, но и из беглых крестьян, спасавшихся на Дону от крепостного гнета. В основу некрасовского общежития ложились как принципы донского казачьего самоуправления, так и бунтарские установки булавинцев, не желавших более подчиняться какому-либо государственному угнетению.
Главным органом управления, решавшим все судебные и административные вопросы в поселении некрасовцев, признавался Круг. Именно он обладал правом принятия всех важнейших решений относительно и общины в целом, и каждого конкретного ее члена. Нравы в некрасовской общине были очень строгими. Во-первых, однозначно запрещались спиртные напитки — и производство, и торговля, и употребление. Во-вторых, устанавливалась очень жесткая иерархия взаимоотношений между старшими и младшими, родителями и детьми, мужьями и женами. Нарушение принятых правил поведения каралось, в зависимости от тяжести проступка, или поркой, или побиением батогами.
Очень серьезные наказания полагались за разврат и прелюбодеяния. Изменявшую мужу женщину могли закопать в землю по шею, сбросить в мешке в воду. С другой стороны, нещадно карали и мужей, которые обижали своих жен. Однако Круг был волен и освободить преступника от наказания. Кстати, после наказания преступник считался восстановленным в правах и уже никто не мог напоминать ему о былом преступлении или проступке. Это не относилось к убийцам или предателям, которых тоже закапывали в землю или топили. Такая же участь ждала и детей, посмевших поднять руку на родителей.
Очень жесткие наказания были предусмотрены и за попытку создания семьи с иноверцами — полагалась смертная казнь. С помощью столь жестких санкций небольшая по численности некрасовская община стремилась сохранить свою этническую и религиозную идентичность, обезопасить себя от растворения в чуждой в культурном, языковом, этническом и религиозном отношениях тюркско-кавказской среде.
Полноправными членами общины считались мужчины-казаки в возрасте от восемнадцати лет и старше. Каждый казак был обязан не только лично участвовать в походах, но и обсуждать вопросы общины на Круге. Есаулом войска мог быть избран достойный казак в возрасте старше 30 лет. Уважаемый человек мог рассчитывать на избрание полковником или походным атаманом — но только если ему уже исполнилось сорок лет. Войсковым атаманом мог стать казак в возрасте пятидесяти лет и старше, которого избирали сроком на один год. Таким образом, в основе демократического принципа управления казачьей общины лежала возрастная иерархия.
В 1711 г. Игнат Некрасов с внушительным отрядом казаков (по некоторым данным — до 3,5 тысяч сабель) предпринял дерзкий рейд на российскую территорию, вторгшись в пределы поволжских губерний. В ответ Петром I была даже снаряжена карательная экспедиция под командованием Петра Апраксина, но она потерпела неудачу и вернулась назад, так и не сумев разгромить некрасовцев.
Кстати, крымский хан Менгли-гирей даже распорядился создать в составе собственного войска казачью сотню для личной охраны, укомплектовав ее некрасовцами. Казаки продолжали исповедовать православие старого обряда и были освобождены от обязанностей по несению службы по воскресеньям. Решение создать охранное подразделение из казаков было весьма дальновидным поступком хана, поскольку казаки не были интегрированы в крымско-татарские расклады и не были связаны с противоборствующими кланами. За службу в составе ханской сотни ханское правительство жаловало казакам большие земельные наделы на Темрюке, предоставляло необходимое вооружение и обмундирование.
В 1737 г. 77-летний атаман Игнат Некрасов, как и подобает казаку, погиб в бою во время небольшого столкновения с русскими войсками. Однако и после его гибели некрасовцы сохранили османское подданство. Но в середине XVIII века, учитывая продвижение России на Кубани, некрасовцы стали переселяться в более далекую область Османской империи — в Добруджу, где было основано несколько некрасовских станиц. Здесь казаки — некрасовцы занялись привычным делом — несли сторожевую службу, периодически участвовали в османских походах. Однако казаков — некрасовцев ждало растворение в более многочисленной среде липован — тоже переселенцев из России, староверов, начавших массово переселяться в Молдавское княжество еще в начале XVIII в. Поскольку вера и устои липован и некрасовцев во многом совпадали, последние вскоре были ассимилированы в среде липован.
Другая группа некрасовцев в 1791 г. с Дуная переселилась в Малую Азию — в район Майноса (озера Куш), где также появилась весьма многочисленная некрасовская община. Именно она дольше всех сохраняла приверженность изначальным устоям, заложенным Игнатом Некрасовым. Подразделения казаков-некрасовцев принимали участие во многих русско-турецких войнах — на стороне Османской империи. Однако свою роль в дальнейшей судьбе некрасовской общины сыграли политические преобразования в самой Османской империи. Модернизация государственного устройства и вооруженных сил Османской империи не могла не отразиться на положении некрасовцев.
Не противились возвращению казаков-некрасовцев в Россию и турецкие власти, которые к этому времени уже принимали новую парадигму государственного устройства. В Россию потянулись первые переселенцы, которым были выделены земли в Грузии. Однако в 1918 году, когда Грузия получила политическую независимость, некрасовцы стали переселяться из Грузии на Кубань — в район станицы Прочноокопской. Переселенцы были зачислены в состав кубанского казачества.
Репатриация некрасовцев в Россию была прервана Гражданской войной, последующим становлением советской государственности. Лишь в начале 1960-х гг. возвращение некрасовцев из Турции в Советский Союз возобновилось. В сентябре 1962 года из селения Коджа-Гёль в СССР вернулись 215 семей некрасовцев общей численностью в 985 человек. Они расселились преимущественно в поселке Новокумский Левокумского района Ставропольского края. Кроме Ставрополья, некрасовцы расселились в Ростовской области, в Краснодарском крае — в Ново-Некрасовском хуторе Приморско-Ахтарского района; в хуторах Потемкинском и Новопокровском того же района и селе Воронцовка Ейского района Краснодарского края. Еще 224 некрасовца, не захотевшие возвращаться в Советский Союз, эмигрировали в Соединенные Штаты Америки, и лишь одна семья изъявила желание остаться в Турции. То есть, к началу 1960-х гг. закончилась «турецкая» эпоха в жизни некрасовцев, длившаяся более двух с половиной веков.
Разумеется, возвращение в СССР не способствовало сохранению некрасовских устоев в первозданной чистоте. Несмотря на то, что переселенцы старались придерживаться собственного уклада, интеграция в советское общество привела к достаточно печальным для общины результатам. Младшие поколения казаков-некрасовцев постепенно ассимилировались в окружающей среде, переходили на обычный для советских людей того времени образ жизни. Тем не менее, до сих пор многие казаки-некрасовцы стараются хранить память о необычной истории своей общины и в меру сил верность своим традициям.
Кто такие некрасовцы, и Как вышло, что в Ставрополье живут люди, которые застряли в XVIII веке
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
В самом начала шестидесятых годов председателей двух колхозов предупредили: срочно стройте общежития семейного типа. В общей сумме примерно на двести семей. Кого селить будут? Казаков, которые от царя за границу бежали. Казаки? От царя бежали? Всё это выглядело странно, но к прибытию тысячи человек казаков из Турции в Ставрополье общежития были готовы. На все двести пятнадцать семей.
Пришельцы изумляли – яркими костюмами, турецким манером повязанными платками, речью, в которой «е» то и дело превращалось в «я», «ч» – в «щ», а иные слова можно было услышать только в кино про эпоху париков… Многие слова прежде не слыханы были и в кино. Гоняясь за мужчинами в красных шароварах, за женщинами в полосатых, невероятно пёстрых рубахах, ставропольская детвора кричала: «Цыгане! Цыгане!»
Всё в пришлых было странно. Верующими Кубань было не удивить – так что двум возведённым церквам тоже никто не удивился (даже власти). Но церкви были… староверские. Женщины ходили в них, надев под туфли ослепительно-белые чулки – если кто-то из соседей видел фотографии с балканских праздников, то не мог их не вспомнить, глядя на идущих в церковь «турецких» казачек. Чай подавали вроде как в мисочках, к чаю подавали невиданные сладости – щедро политые сиропом булочки, рахат-лукум, манную халву. На платках у женщин покачивались на булавках крохотные фигурки из бисера – какие-то не то рыбки, не то птички. И живые цветы – когда был сезон. Цветы по платку шли узором, цветы над платком – обычные, местные цветы – веяли знойной южной страной.
Новый год пришельцы не праздновали – пост. Ждали Рождества. Быстро отстроились, поставив дома на выделенных участках. Быстро освоились на колхозной работе. Отдавали детей в садики, а пошедшие в школу дети постарше, хоть и путали русское письмо и турецкое, программу осваивали обычным путём. Словно и не пришельцы из прошлого, каких выдавали в этих людях словечки, песенки и шутки восемнадцатого века. Именно восемнадцатого, словно прямиком оттуда их в Советский союз и вынесло.
Под царей не возвращаться!
Казаки – вольный люд. Чтобы попасть в казаки, надо было добраться до казацкого лагеря и поклясться, что веры ты христианской. Были казаки потомственные – тех с едва проклюнувшимися усами привозили в лагерь отцы, деды и дядья. Но попадали в казаки и другим способом. Предки тех, кого потом станут звать «некрасовцами» или «турецкими казаками», были беглыми крепостными, которые искали свободы или спасались от притеснений очень уж жестокого барина. Такие являлись и по одному, и с целыми семьями – бабами и детьми. Как бежать повезёт. Смешивались с ними и потомственные донские казаки, попавшие в какой-нибудь переплёт.
На службе у полумесяца
Первым, кто приветил некрасовских казаков, был крымский хан Девлет-Гирей, который правил Кубанщиной в годы, когда казаки там искали убежища. В его владениях уже жили казаки-старообрядцы, бежавшие некогда от религиозных притеснений. С ними и смешались люди Некрасова, приняв заодно уж староверчество. Некрасовцам хан предоставил земли и ряд привилегий – в обмен на верную службу, ведь на кубанские земли покушались сразу с нескольких сторон.
Когда крымское ханство оказалось уничтожено русскими войсками и на Кубани забрезжила царская угроза, некрасовцы направили прошение турецкому султану – и получили его высочайшее разрешение селиться на Дунае и сохранение всех выданных крымским ханом привилегий. Но и на Дунае теснили мусульман. В результате большинство казаков разъехалось по турецким землям.
Казацкие поселения османскими султанами рассматривались как очень выгодные проекты. Казаки-некрасовцы не только растили овощи и злаки и занимались ратным делом, как кубанские казаки. Их особенностью был зимний рыбный лов. Вскоре после сбора урожая все взрослые мужчины, кто был ещё в силе, надолго отправлялись в море. Этого зимнего лова потом, по возвращении на родину, очень не хватало и мужчинам, и женщинам. Старики без него начали сохнуть и тосковать. Старухи вздыхали: и зимой от мужиков не отдохнуть… Молодые приспособились как-то.
От той поры остались на память рыбные вареники. Некрасовские казачки их до сих пор лепят. Обязательно с крохотной дырочкой в уголке – чтобы бульон внутрь проникал. Самое, пожалуй, главное блюдо некрасовской кухни. Другое популярное блюдо – тушёная с овощами белая фасоль.
Свято храня память о родине, язык, обычаи, песни и обряды, турецкой культуры притом некрасовцы никогда не чурались. Быстро переняли и любовь местных к полосатым пёстрым тканям, к расшивке тесьмой одежды, к манере повязывать платок, плотно закрывая всё вокруг лица и даже подбородок, к украшениям, сладостям, блюдам и манере сидеть на коврах, скрестив ноги. Ну и, конечно, Балканы оставили свой след – белые чулочки всегда были гордостью некрасовских казачек. Перед походом в церковь – а ходили туда каждый день – непременно надевали свежие, ослепительной белизной. Не гордыни ради, а чтобы показать, что чистым путём идут, на чистое дело…
Сосуществование турков и некрасовцев было практически идиллическим до тридцатых. Казаки сами для себя не могут объяснить, что тогда случилось. Турецкие соседи стали гнать их из домов, спускать собак. До того, бывало, турки поднимут налоги – обидно, но куда ни шло, а тут началась буквально травля. Потом ситуация устаканилась, кто остался без домов – построил себе новые, турецкие соседи снова стали мимо ходить, как ни в чём не бывало… Но казаки стали крепко задумываться о том, стоит ли им оставаться в мусульманском краю.
«У вас всех детей отберут»
В 1956 году атаман Саничев начал переговоры с советской властью. Ему было важно не просто вывезти казаков на родину, но и убедиться, что они смогут там посещать церкви и следовать своей вере. Этот вопрос был принципиальным: от частной собственности некрасовцы готовы были отказаться, а от веры – нет. Кроме страха перед притеснениями со стороны турков был ещё один важный аргумент: некрасовцев в общине на озере Майнос осталось очень мало. Часть казаков не пережили эпидемий двадцатых, часть нарушили завет Игната Некрасова и уехали в самом начале века «под царей», часть начала переезжать в Стамбул, жениться с греками. В результате общине начала грозить, выражаясь сегодняшними терминами, генетическая деградация из-за инбридинга, то есть вырождение от кровосмешения.
Трудно сказать, почему, но турки чуть не на дыбы встали, пытаясь удержать некрасовцев в Турции. Напрямую, например, арестовать всю общину власти не могли – это означало бы большой конфликт с СССР (и с США, с которыми договорилась другая часть казаков), но власти оскорбляли атамана, стращали казаков: мол, в этом вашем Советском Союзе детей у вас всех поотнимают, чтобы без веры вырастить в интернатах, а мужей с жёнами разделят. Когда угрозы не остановили казаков, турки перешли к последней мере: арестовали церковные иконы и утварь как культурную и историческую ценность, которую, мол, из страны вывозить нельзя.
Представить, что казаки кинут свои намоленные, двухсотлетние иконы, было невозможно. Но они поклонились своим церквям на прощание и уехали так, без икон. Лишь несколько образов было спрятано по чемоданам. На новом месте, когда отстроены были церкви, нарисовали новые. Удивительно, но советские власти даже разделить казаков на два селения согласились именно по приходам, как они привыкли – и разрешили по своей церкви построить на каждый из приходов.
Нынешние некрасовцы ассимилировались уже очень сильно. Противостоять ассимиляции они особо нужным не видят: ведь к своим вернулись. В русскую культуру вливаются, не в какую чужую. Церковь почти что стала уделом стариков – молодым не до того, они делают карьеру или просто деньги. Мужчины, как водится, первыми начали носить местный костюм, магазинный, «советский». Потом и женский костюм стал праздничным.
Но раствориться полностью некрасовцам уже не дано. У них устоялся свой говор, свои детали быта, своя кухня – и свои похоронные обряды. Потому что жить можно ещё, наверное, как попало. А умирать казак должен правильно.
Текст: Лилит Мазикина
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Казаки-Некрасовцы
История некрасовцев началась с открытой конфронтации Петру I. Мятежные казаки были вынуждены уйти за Дон, а потом и в Турцию, где встали под турецкие стяги. Вернулись обратно они уже в середине ХХ века.
Во время Северной войны крестьянам на Руси жилось нелегко, и многие из них приняли решение бежать на Дон, в казачьи земли. В 1707 году Петр I издал указ о розыске беглых крестьян, а главным ответственным стал сам князь Юрий Долгорукий.
Когда Юрий Долгорукий прибыл к казакам, те решили, что ловля крепостных за Доном – это нарушение сложившейся традиции и подняли мятеж. Около двух тысяч крестьян Долгорукий смог вернуть, однако прочие примкнули к казачьему мятежному войску под предводительством Кондратия Булавина.
Жестокость войны со столицей отразил в своих записях сам бахмутский атаман: «А нашу братью казаков многих пытали и кнутом, били и носы и губы резали напрасно, и жён и девиц брали на постели насильно и чинили над ними всякое ругательство, а детей наших младенцев по деревьям вешали за ноги».
Булавину вместе с небольшим войском удалось напасть на отряд князя Долгорукова из засады, в результате чего Юрий Долгорукий и весь его отряд погибли, а Петром I была выслана новая 32-тысячная армия под предводительством брата Юрия – Василия Долгорукого.
Булавин, назначенный атаманом Войска Донского, решил идти на Москву, но имел в своем распоряжении куда меньшие силы, и им было принято решение разделить армию на три части. Одна из них отправилась осаждать Саратов, и после неудачи осела в Царицыне. Другая группа встретилась с войском Долгорукого и потерпела поражение. Третий отряд возглавил сам Булавин, и с ним он пытался взять Азов. После неудачи казаками против него был составлен заговор, атаман был убит, а Войско Донское присягнуло русскому царю.
Тем временем войска Игната Некрасова, расположенные в Царицыне, были настроены продолжать борьбу. Некрасов решил возвращаться на Дон с пушками и армией, а другая часть казаков осталась в Царицыне. Уже вскоре была разбита оставшаяся в Царицыне группировка, а когда Некрасов встретился с царскими войсками из Черкасска, он тоже был разбит.
После поражения Некрасов взял оставшихся казаков, по разным оценкам – от двух до восьми тысяч человек, и отправился, спасаясь от войск царя, за границу, на Кубань. Кубань тогда являлась территорией Крымского ханства, и на ней проживали ушедшие из России в девяностых годах XVII века казаки-старообрядцы. Объединившись с ними, Некрасов основал первое казачье войско на Кубани и казаки приняли подданство крымских ханов. Беглые казаки с Дона и крестьяне постепенно вливались в эту коалицию.
Анна Иоанновна в 1735-1739 годах неоднократно предлагала казакам вернуться домой, однако результата не последовало. Тогда императрица отправила на Кубань донского атамана с целью вернуть назад непокорных некрасовцев. В страхе перед обширной военной кампанией, которую развернули русские войска, некрасовцы переселились на Дунай, из крымских в турецкие владения.
Пушкин зафиксировал переход казаков-игнатовцев под турецкие стяги: «Со стороны турков замечены были копья, дотоле у них не бывалые; эти копья были русские: некрасовцы сражались в их рядах».
В 1740 году началось переселение на Дунай. Султаны Османской империи дали казакам-некрасовцам все те же полномочия, которые те имели под патронажем крымских ханов. В Османской империи казаки поселилились в области Добруджа, находящейся на территориях современной Румынии и Болгарии, и их соседями стали липоване, беспоповские старообрядцы из России, переселившиеся туда во время церковных реформ патриарха Никона.
Некрасовцы вскоре вынуждены были делить свои земли с запорожцами, которые переселились на те же земли после побелы над Запорожской Сечью в 1775 году. Несмотря на отвагу и храбрость, споры с запорожцами не давали покоя некрасовцам, и они начали уходить из Бессарабии и переселяться дальше на юг. Оставшиеся некрасовцы смешались с липованами и другими старообрядцами и утратили древние обычаи и предания.
Далее некрасовцы смогли расселиться на побережье Эгейского моря в восточной Фракии и в азиатской Турции – на озере Майнос. После того, как во Фракии среди некрасовцев прошла эпидемия, оставшиеся в живых ушли на Майнос, однако объединившаяся община не смогла долго сдерживать социальные и религиозные противоречия. В 1860-х часть майносцев ушли из общины и основали свое собственное поселение на озерном острове Мада на юго-западе Турции. Из-за эпидемий и зараженной воды в озере население отколовшейся группы некрасовцев стремительно уменьшалось.
Уже в 1860-х турецкие власти были недовольны некрасовцами, наращивали подати, вводили воинскую повинность и отнимали земли близ озера Майнос. Это было сопряжено с тем, что некрасовцы отказались выступать против России, к чему их пытались обязать турки.
К 1911 году в обоих поселениях проживали менее чем тысяча игнат-казаков, и большинство из них хотели обратно в Россию.
В 1911 году некоторое небольшое количество некрасовцев выехало в Россию для того, чтобы не служить в турецкой армии, несмотря на завет Игната «при царе в Расею не возвращаться».
После этого власти Турции и России разрешили реэмиграцию, но некрасовцам запрещали селиться на Дону или Кубани, и направляли в Грузию. После объявления независимости Грузии казакам уже вскоре придется переселяться снова, на Кубань. Еще около двухсот семей оставались к тому времени в Турции.
Массового переселения казаков-игнатовцев после 1914 года не было. Несмотря на разрешение, множество семей из деревни Майнос решили остаться на своих местах. Однако вторая волна реэмиграции началась спустя 50 лет, в 1962 году: тогда в Россию вернулись почти полторы тысячи некрасовцев из Турции.
Эмигранты плыли из Турции в СССР на теплоходе «Грузия», и этот памятный момент до сих пор празднуется современными некрасовцами. На данный момент их потомки живут в Ставропольском крае. Впрочем, несколько десятков семей тогда отказались въезжать в СССР и их приняли в США. Лишь одна семья казаков-игнатовцев при этом осталась в Турции.
Когда некрасовцы возвратились в Россию, они сохранили свои обычаи – носили нательные кресты, бороды, креcтили детей и отпевали покойников, однако при этом их дети ходили в советские школы, а сами они работали в совхозах. До сих пор сохранились песни некрасовцев, припевы в которых чередуют русский и турецкий языки и сохраняют восточный колорит.
Турецкие напевы и русские песни и частушки смешались воедино, создав богатую и оригинальную фольклорную традицию. В современном быту игнатовские казаки также переняли часть турецких традиций: они любят сидеть на ковриках, поджав ноги и пить кофе, варить кукурузу и чорбу.