Кто такие розовые девушки
ЖизньКак розовый стал «женским» цветом
История немаловажного вопроса, анализ культурных кодов и немного физики
Пожалуй, нет более гендерно окрашенного цвета, чем розовый. Он преследует нас с самого детства, вынуждая девочек играть с розовой машиной для Барби, носить розовые платья и краситься розовой детской косметикой. На девушек рассчитаны рекламные плакаты и обложки женских журналов, с которых буквально льются различные оттенки от бледного бейби-пинк до громогласной фуксии. Розовый становится объектом научных исследований и фотопроектов, мужчины обходят его стороной, опасаясь осуждения, и так далее. Кто-то считает его символом угнетения, кто-то — эмансипации. Между тем всё не так однозначно: в современной западной культуре розовый оброс большим количеством коннотаций и культурных подтекстов. Мы решили вывести этот противоречивый цвет на чистую воду и разобраться, как так получилось, что он стал «женским».
Кто первый назвал розовый «розовым»?
Упоминания о розовом цвете в том или ином виде восходят к римской поэзии, в которой можно найти, например, описания цвета рассвета, связанного со словом «роза» — «roseus», как у Лукреция. В английском языке свое название «pink» он получил сложным ассоциативным путем от названия гвоздик: в XIV веке, появился глагол «to pink», обозначавший придание фигурной формы краю ткани наподобие лепестка гвоздики. Первое упоминание «pink» как существительного встречается в текстах XVII века. В XVIII–XIX в свою очередь в русском языке появляется заимствование «розовый», образованное от французского «роза» — наряду с «оранжевым», «фиолетовым», «кремовым» и прочими отглагольными и отымёнными наименованиями цветов. Розовый цвет вообще часто называется при помощи цветов. Помимо роз и гвоздик, как в европейских языках, в японском, например, есть два исконных названия, отсылающим к цветкам персика и сакуры.
Стоит понимать, что представление о цвете исключительно как длине волны очень относительно. Все люди видят каждый цвет индивидуально в зависимости от своих физиологических особенностей. К тому же многие цвета не получают отдельных названий просто потому, что считаются оттенками существующих, или же потому, что такое выделение не особенно важно для культуры. Существует исследование, посвященное предположению, что названия цветов у древних народов были крайне не проработанными, отчего Гомер называл море «винным». Это не значит, что люди не видели какие-то цвета, просто культурный код, связанный с ними, отличался от того, к которому мы привыкли. Некоторые языки вообще не идут дальше разделения идеи «цвета» на два-три подвида, а некоторые считают ее неразрывной с другими характеристиками вроде влажности или температуры. Об этом можно почитать, например, в книге известной польской лингвистки Анны Вежбицкой «Язык. Культура. Познание».
Почему на самом деле розовый не цвет?
С научной точки зрения розового цвета не существует: мы видим то, чего нет. Поскольку школьный курс физики многие из нас давно забыли, вот что нужно понимать о том, что такое цвет с точки зрения оптики и физиологии. Свет ведет себя и как волна, и как частица: у него есть и длина, и частота. Если разложить белый свет на спектр, то получатся цвета радуги, каждый из которых (за исключением розового) по сути есть один из отрезков видимого излучения с разной длиной и частотой соответственно.
Человеческий глаз при помощи палочек и колбочек оперирует тремя основными цветами: зеленым, красным и синим, — и, работая все вместе, они и дают нам цветное зрение. Только некоторые волны мы воспринимаем как цвет, а всё то излучение, что находится между красным и фиолетовым и нам недоступно, и достраивается нашим мозгом до розового благодаря их смешению. Вот самая упрощенная версия объяснения, почему это так. Кто-то даже называет розовый «минус зеленым», поскольку это как раз тот эффект, которого можно добиться, если вычесть из белого света зеленый спектр.
Всегда ли девочкам полагался розовый,
а мальчикам — голубой?
Сегодня в западной культуре существует четкое гендерное противостояние двух цветов: голубой для мальчиков, розовый для девочек. Даже в советских роддомах подбирали соответствующие ленты, чтобы завернуть новорожденного. Тем не менее такое разделение можно считать нововведением прошлого века. В европейской культуре на рубеже XIX–XX веков дети зачастую носили одинаковые белые платья, которые легко было отбеливать. Голубой считался цветом юности, поскольку ассоциировался с непорочностью и носил религиозные коннотации: например, Дева Мария зачастую изображалась в голубых одеждах.
Постепенно голубой ровно по этой причине стал одним из любимых цветов платьев для девочек, а мальчиков иногда предлагали наряжать в розовый как приглушенную версию красного — активного цвета, ассоциировавшегося с мужественностью. Заметим, что даже наряд вымышленной Золушки в диснеевском мультфильме 50-х — голубой. В современной поп-культуре существует троп «Настоящая голубая женственность» вслед за обозначенной исторической традицией.
До середины прошлого века многие воспринимали пастельные цвета, в частности голубой и розовый, как символы скорее юности, нежели пола. Если обратить внимание, то у многих женщин, изображенных на портретах до XX века, зачастую именно голубые платья, хотя, конечно, встречаются и розовые. Тем не менее такой сильной и абсолютной гендерной окраски, как сегодня, у этих двух цветов не было, и различные художники XVIII–XIX веков интерпретировали розовый каждый по-своему, ассоциируя с модой, юностью или соблазнением. Поиск по документам в Google Books по запросам «розовый для девочек», «голубой для мальчиков» и наоборот, показал, что начиная с XIX века, постепенно входили в обиход цветовые предпочтения для идентификации пола детей.
В 2007 году было опубликовано исследование, предлагавшее обоснование разделения цветовых предпочтений в соответствии с полом. Психологи-эволюционисты из университета Ньюкасла выдвинули следующее обоснование. На их взгляд, женщины могут быть эволюционно предрасположены к красным оттенкам, поскольку их предки занимались собирательством и им было необходимо замечать красные и розовые ягоды. Мужчины в свою очередь ориентировались на голубое небо, чтобы определять хорошую погоду для охоты и расположение воды, чтобы знать, куда собираются животные на водопой. После того как шумиха поутихла, многие согласились с тем, что подобные аргументы очень сильно притянуты за уши, а эволюционная психология в целом занимательная, но крайне неточная дисциплина.
Когда розовый стал «женским» цветом?
До сих пор не существует консенсуса относительно того, в какой решающий момент розовый стал «женским» цветом. Существует несколько теорий, и, скорее всего, несколько факторов просто сошлись вместе. США, ставшие в прошлом веке основным поставщиком в поп-культуры для всего мира, имели наибольшее влияние в установлении дихотомии розовый/голубой, к которой мы привыкли сегодня. Профессор Университета Мэриленда и автор книги «Розовый и голубой» Джо Паолетти считает, что ответить однозначно на вопрос «когда?» невозможно, но большинство исследователей тем не менее соглашаются, что именно после войны разграничение этих двух цветов по полу стало четким, а розовый стал символом женственности.
Источники сходятся на том, что идея о необходимости различать детей по полу при помощи цветов начала входить в моду в начале XX века. Кажется, что во многом это была маркетинговая стратегия: заставить родителей покупать больше детской одежды, а то и целиком новый гардероб, поскольку ее производство встало на поток. Один из самых знаменитых документов — это выдержка из публикации Earnshaw’s Infants’ Department, предлагавшей покупать розовое для мальчиков, а голубое для девочек. В 40-х произошла обратная перемена — кто-то считает это еще одним не слишком хитрым, но эффективным трюком, чтобы продать побольше, кто-то связывает это с возросшей популярностью моряцких костюмов для мальчиков и синей школьной униформы, передавшей, таким образом, синий цвет «серьезному» мужскому полу.
Блогер Кристен Конгер, автор популярного объяснительного канала на YouTube «Stuff Mom Never Told You», обращает внимание на популярную версию о связи розового цвета как феминной черты и нацистской практики нашивок. В немецких концентрационных лагерях, узникам, в частности гомосексуальной ориентации, рисовали розовый треугольник на одежде, чтобы отличить их от остальных. Несмотря на то, что многим такая теория кажется логичной, этот факт до сих пор широко неизвестен, и многие исследователи, как, например, автор книги выше, склоняются к тому, что если связь и существует, то она, скорее, обратная: подобный цвет мог быть выбран как раз из-за, вероятно, появившегося уже тогда представлении о розовом как «цвете для девочек».
Дженнифер Райт, специалист в истории моды и автор сайта Racked в недавнем видео портала Vox высказывает предположение, что именно Мейми Эйзенхауэр, жена 34-го президента Штатов популяризовала розовый цвет. Начиная с церемонии инаугурации, она любила выходить в свет именно в розовом, став примером для подражания всей нации. Примерно в те же годы героиня мюзикла «Funny Face», главный редактор модного издания, списанная во многом с Дианы Вриланд, поет о любви к розовому. Она противопоставляет его цветам, которые женщины носили во время войны, черному и синему, призывая, таким образом, дистанцироваться от событий Второй мировой и оставить их позади. В то время розовый, скорее, ассоциировался с женщинами, которые хотели вырваться из традиционных гендерных ролей, однако со временем это толкование замылилось и розовый потерял свой бунтарский дух, став, наоборот, цветом, загоняющим женщин в узкие рамки.
Что еще означает розовый?
Розовый не просто так закрепился в современной культуре. Поскольку с самого детства девочки и мальчики зачастую окружены конкретным цветом, который сразу подается как символ их пола, они сильно привязываются к нему. В раннем взрослении детям очень важно ассоциировать себя со своими ровесниками и своим гендером. Таким образом, насаждаемый обществом розовый цвет порой превращается в обсессию у маленьких девочек, плавно перетекающую во взрослую жизнь.
Современные ассоциации с розовым на первый взгляд довольно очевидны. Крепкая сцепка с гендером одновременно привязала его к таким характеристикам, как наивность, слабость и предельная женственность, граничащая с легкомысленностью, что не всегда идет ему на пользу. Например, опрошенные респондентки, которым показывали розовую рекламу с информацией о раке груди, были склонны жертвовать меньше денег и не жертвовать вовсе, поскольку розовый цвет воспринимался ими как агрессивная тактика, нарочито напоминающая им о своей гендерной принадлежности. «По средам мы носим розовый»: феминистичные Пластикс из «Дрянных девчонок» как будто нарочно наряжаются в «слабый» цвет, то ли прикрывая свою истинную натуру, то ли наделяя его новым смыслом. В том же ключе сегодня воспринимается и «Блондинка в законе», придавшая розовому силу и приравнявшая его к гордости за свой пол.
Как показывает пример с розовой лентой, символом борьбы с раком груди, розовый сегодня куда многограннее, чем кажется на первый взгляд. Розовый треугольник, например, был перепридуман ЛГБТ-сообществом как символ гордости вопреки его чудовищной истории. Розовый — один из самых «вкусных» цветов, многие десерты нарочно делают розовыми, чтобы вызвать ассоциации со сладостью и удовольствием. Помимо этого цвет сегодня стал куда более сексуализирован и политизирован. Сленговое обозначение «розового» так или иначе часто намекает на сексуальную тематику, а политические активистки иногда используют его как символ борьбы с опрессией, как, например, Шведская феминистская партия и американская женская антивоенная организация «Code Pink».
Как эксплуатируют связку «розовый — женщины»?
Целый отдел Victoria’s Secret называется «Pink», огромное количество визуальной рекламы, направленной на женщин, содержит оттенки розового. Недавно получила огласку связь продажи розовых предметов под лозунгом благотворительности исключительно ради получения прибыли. Как оказалось, во время месяца привлечения внимания к борьбе с раком груди многие бренды прикрываются пожертвованиями в фонд от каждой тематической розовой вещи просто для того, чтобы поднять продажи. Другая сторона — сбыт с целью благотворительности продуктов, подозреваемых в том, что они могут вызвать рак. Этот феномен получил название «Pinkwashing».
Девочкам — розовое: сексистские традиции, от которых давно стоит отказаться
Сегодня Международный день девочек! И это отличный повод поговорить о… девочках 😁
Опыт предков, накопленный веками, — это традиции, которые передаются из поколения в поколение. Некоторые традиции берут свое начало из древних времен, из Средневековья, а в современных реалиях выглядят страшнее пыток, казней и гильотин.
Некоторые сложившиеся в российском (и не только) обществе традиции гендерного неравенства принижают права женщин и мужчин, заставляя их чувствовать себя как минимум не комфортно, наносят вред по физическому и ментальному здоровью человека.
Если мальчик, то обязательно сильный и надежный, если девочка — то 100% слабая и беззащитная. Мужчины не созданы для готовки и уборки, а все женщины — царицы кухни и повелительницы грязной посуды. Мальчики не должны поддаваться эмоциям (парни не плачут, это не круто!) и не должны слишком сильно ухаживать за собой. Девочки любят все розовое и ми-ми-мишное, не могут за себя постоять и всегда должны быть под мужской защитой.
А откуда все это идет? Правильно, из «так принято» и «так всегда было».
Мы составили список сексистских традиций, которые почему-то до сих пор существуют нашем мире. Безусловно, это не полный список; подробнее о проблеме ты можешь узнать из интернета или блогов феминисток.
Платить выкуп на свадьбе или воровать невесту
Современные невесты и женихи из крупных городов постепенно отходят от традиций, где с человеком обращаются как с вещью, и предпочитают таким сомнительным «развлечениям» красивые церемонии и клятвы.
Однако в некоторых регионах России и Средней Азии до сих пор за невесту надо отдать «калым», то есть выкуп. Раньше жених платил родственникам за девушку, потому что те лишались рабочих рук. Но сейчас живые люди — это не товар. Их нельзя «выкупить».
Еще один «веселый» свадебный обычай: посреди свадьбы невесту подхватывают на руки гости и увозят, чтобы жених ее искал. Может быть, для кого-то это забавно. Но корни у этой традиции страшные: в древности девушек зачастую уводили против их воли и силой заставляли выйти замуж. Поэтому все попытки изображать похищение на свадьбах выглядят унизительно для женщины. А еще попахивает 126 статей УК РФ.
Менять фамилию после брака
Раньше после обручения девушка переставала быть частью своей семьи и переходила в семью мужа. Она отрекалась от всего девичьего, в том числе и от старой фамилии. Но сейчас эта традиция выглядит не такой уж обязательной и необходимой.
Современные отношения строятся на равноправии: женщина — не собственность мужчины. Он не делает ей одолжение, принимая в свою семью, а заключает равноправный союз.
Конечно, иногда девушка берет фамилию мужа, чтобы избежать проблем с документами на ребенка или при переезде. Порой пара берет себе новую общую фамилию.
Но бегать по инстанциям и собирать документы — выбор, а не обязаловка, и никто (включая родственников с обоих сторон) не может требовать иного. Благо, сейчас все предрассудки в духе «разные фамилии — как будто не семья» изживают себя, и ты спокойно можешь как остаться со своей фамилией, так и взять фамилию своего молодого человека.
Разделение домашних обязанностей на мужские и женские
В традиции разделения домашних обязанностей по гендерному принципу скрыто несколько проблем. Раньше мужчина сутками пропадал на работе и был «добытчиком», а женщина занималась домашними делами. Сейчас девушки проводят столько же времени на работе, сколько мужчины, иногда и больше. Так почему после тяжелого рабочего дня мы должны еще и взваливать не себя дополнительные нагрузки?
Делать ремонт или прибивать гвозди каждый день не нужно, а вот готовить еду и убираться необходимо регулярно. Таким образом женщина, помимо основной работы, вступает еще и на «вторую смену», занимаясь домашним бытом.
Второе — такие стереотипы никогда не научат девочек вкручивать лампочки, а мальчиков готовить и убирать за собой. Даже в начальных классах девочки шили фартуки на уроках технологии, а мальчики изучали строение смесителя.
Скилл приготовить вкусную еду и устранить бытовые неполадки полезен для каждого человека, вне зависимости от пола. Мало ли что случится — зомби-нашествие, прилет инопланетян или (кхм-кхм) всемирный карантин.
Намного эффективнее и быстрее работа по дому выполняется, если поделить ее на равные или соразмерные части. А еще так в семье будет царить гармония и взаимопонимание, а не постоянная дележка обязанностей и возгласы «ты опять не ввернул лампочку!».
Девочкам положено розовое, мальчикам — голубое. Но почему?
Всё розовое и красное по умолчанию считается «женским», синее и коричневое — «мужским». Психологи попытались разобраться, почему так происходит, с чего начался бум розового цвета как маркера девичества и что всё это означает для нас и наших детей.
Колумнистка New York Times в своем бестселлере «Золушка съела мою дочь: депеши с фронта новой девочковой культуры» отмечает, что Дисней продает более 25 тысяч наименований мерча с принцессами.
Пинкификацию постоянно критикуют, но, как и любое явление, которое приносит своим создателям деньги, она не спешит исчезнуть.
В американской культуре цветовая маркировка гендера начинается еще до рождения ребенка — с так называемых gender reveal party. На 20-й неделе по УЗИ уже понятен пол ребенка, и многие будущие матери устраивают по этому поводу вечеринку. Те, кто не утерпел и узнал, мальчик будет или девочка, устраивают вечеринки с соответствующим антуражем — обед с подружками в зале, оформленном розовыми блестками, или тематическая пати с ружьями и машинками. Для любителей сюрпризов выпекаются внешне одинаковые торты с розовой или голубой начинкой. Во всех случаях не избежать подарков — кучи розовых или голубых шариков, носков, слюнявчиков и пр.
Даже формально прогрессивные инициативы, направленные на борьбу с пинкификацией, захлестывает розовой волной: вот компания Mattel выпустила STEM Barbie — серию кукол, которые делают карьеру инженеров. Но что конструирует такая прогрессивная кукла? Правильно, розовую стиральную машину, розовый вращающийся гардероб, розовый стенд-карусель для бижутерии.
Вы можете задаться вопросом, почему это вообще важно.
Важно понять, отражает ли пинкификация биологически обусловленное различие или насаждает искусственно сконструированный обществом стереотип.
Если это биологический императив, то его нужно уважать и поддерживать, верно? Но если речь идет о социальном конструкте, стоит понять, чьим интересам он служит. Кто выигрывает от того, что завороженная розовыми бусиками девочка не обращает внимание на конструкторы и предпочитает приключенческим книгам жизнеописания принцесс?
В 2007 году группа ученых задалась целью выявить объективные причины тяги женщин к розовому цвету, если таковые существуют. Рабочей гипотезой было то, что для древних женщин-собирательниц розовый был цветом спелых ягод, в противовес зеленому цвету незрелых. Еще одной теорией стало то, что розовый был «цветом эмпатии» — женщины следили за здоровьем других членов общины, прежде всего маленьких детей, и изменение цвета кожи было одним из первых сигналов болезни. Проведенное исследование цветовых предпочтений полов было подхвачено СМИ и широко распиарено с посылом «девушки предпочитают розовое — это заложено в мозге», несмотря на то, что участников экспериментов было всего 200, исследовали только взрослых, и у китайцев, в отличие от британцев, тяга к розово-красному цвету была сильно выражена также и у мужчин (в Китае красный цвет традиционно считается самым нарядным и величественным).
Спустя три года аналогичное исследование цветовых предпочтений провели у пятимесячных младенцев, которым демонстрировали предметы разных цветов. И оказалось, что красная часть спектра нравится им всем, вне зависимости от пола.
Эту статью медиа цитировали в пять раз реже, чем подтверждавшую «биологические корни любви к розовому».
Уже в трехлетнем возрасте дети наделяют игрушки гендером, ориентируясь на их цвет: розовые и сиреневые — девочки, зеленые и коричневые — мальчики. Американские психологи Ванесса Лобю и Джуди Делоуч смогли определить, в каком возрасте дети уясняют для себя эту взаимосвязь. Двум сотням детей, от семимесячных до пятилетних, предлагали пары объектов, один из которых был розовым. Результат оказался однозначным: до двух лет розовый воспринимается нейтрально, дальше девочки начинают предпочитать именно эти предметы, а мальчики, наоборот, их отвергать.
Исследователи предполагают, что розово-голубое разделение (РГР) началось около ста лет назад, по крайней мере, тогда в документальных источниках, таких как газеты и книги, начали появляться соответствующие паттерны. Гендерное разделение в литературе для детей появилось примерно тогда же — в конце XIX века, до того в культуре существовала четкая дифференциация миров мужчин и женщин, но не маленьких детей.
Очевидно, что сам по себе розовый цвет сегодня не имеет никакого значения, был ли он связан с собирательством на заре человечества или нет.
Важно то, что он стал кодом сегрегации, запирания целевой аудитории (девочек) в рамках ограниченного набора ожиданий. Из этого набора также исключаются мальчики, что ограничивает и их свободу.
Парадоксальным образом иногда пинкификация, наоборот, используется как разрешительный маркер — как в примере с той же STEM Barbie. Но в таких случаях часто наблюдается патерналистский подтекст: мол, девочка не сможет сама по себе понять, что быть инженером круто, пока мы не предложим ей изобретать помады.
В 2016 году в Белом доме даже проводили специальную встречу экспертов, которые должны были обсудить, не являются ли игрушки важнейшим инструментом манипуляции детским неопределившимся сознанием. Отражают ли они то, что уже происходит в мозге, — или диктуют это? Однозначного ответа нет.
Гендерные предпочтения в типе игрушек существуют, и обусловлены они дозой мужских гормонов, которые ребенок получает, находясь в утробе матери.
Таким был вывод социологов из Кембриджского университета, которые изучали поведение 120 детей одного, полутора и двух лет. Девочки значительно больше интересовались куклами, а мальчики — машинками. При этом цвета для них значения не имели, что позволило исследователям сделать вывод о социальной природе выбора в рамках РГР.
Чтобы понять, направляют ли определенные игрушки жизненный сценарий маленького человека вопреки его природным склонностям или, наоборот, развивают их, необходимо смотреть на ситуацию шире. Справедливы ли немногочисленные и разрозненные западные исследования вопроса для всех культур?
И кто на самом деле решает, что такое «мальчишечья игрушка» и «девчачья игрушка» — сами дети, родители, маркетологи, медиа?
Американские психологи Джудит Блэкмор и Рене Сентерс попросили 300 юношей и девушек рассортировать 126 игрушек по трем категориям: для мальчиков, для девочек, для обоих полов. Исходя из поведения участников эксперимента они выделили пять типов игрушек: определенно мужские, умеренно мужские, определенно женские, умеренно женские и нейтральные. Результаты показали единодушие в определении гендерной принадлежности — спорными оказались атрибуции только девяти игрушек, причем спорили об умеренно мужском / нейтральном или нейтральном / умеренно женском.
Психолог Бренда Тодд из Лондонского университета решила проверить, существует ли аналогичный консенсус у детей. Все ли мальчики выберут машинку, экскаватор, мяч или голубого мишку? Все ли девочки возьмут куклу, набор посуды или розового мишку? Участников разделили на три группы: 9–17 месяцев (возраст первых самостоятельных игр), 18–23 месяца (демонстрируют первые признаки понимания гендера) и 24–32 месяца (период, когда гендерная идентичность уже укрепилась).
Чем старше были мальчики, тем дольше они играли в «мужские» игрушки и тем меньше в «женские». У девочек эта зависимость оказалась обратной — кукла притягивала внимание младшей группы, старших всё больше интересовали машинки.
А что будет, если «мужскими» и «женскими» игрушками назначить произвольные, а не те, к которым мы привыкли? Эту идею проверили в небольшом (42 участника) эксперименте: детям раздали обувные колодки, орехоколы, чеснокодавки и формочки для дыни, каждый предмет — в голубом и розовом вариантах, и каждый рандомно назвали «девочковым» или «мальчуковым». Мальчики не смотрели на цвет, проявляя одинаковый интерес к каждому виду игрушек, девочки же нашли розовые предметы более интересными. Однако когда «мужскую» чеснокодавку перекрашивали в розовый, она начинала нравиться им не меньше «женских» предметов. У мальчиков такого эффекта не отметили.
По словам историка маркетинга Элизабет Свит, в 1950-х игрушки имели гораздо более выраженную гендерную составляющую (например, набору юного строителя противопоставлялся набор юной чистильщицы ковров), чем в 1970–1990-е: наступление феминизма сделало игрушки более гендерно нейтральными.
Однако сейчас мы рискуем потерять завоевания этих лет — по мнению Свит, это происходит из-за либерализации регулирования детских программ.
Мультики становятся инструментом маркетологов, а для них гендерное разделение — удобный способ таргетирования целевой аудитории и увеличения прибыли.
Играем ли мы розовыми пони в семью и синими солдатиками в войну потому, что этого хотим, или потому, что нас программирует общество? Ответ на этот вопрос, как и на многие другие, мы рассчитываем получить, собрав больше данных и сделав более точные выводы на основе их анализа. Очевидно одно: чем больше общество выступает за разделение гендерных ролей, тем больше мозг ребенка, подобно губке впитывающий все существующие вокруг паттерны, будет гендерно фиксированным — со всеми проистекающими от этого позитивными и негативными последствиями.