Кто такой асани сабо
Старец горы — великий Хасан ибн Саббах
Можно без преувеличения утверждать, что громкой славой низариты-ассасины обязаны своему политическому и духовному лидеру и первому правителю исмаилитского государства Аламут. Хасан ибн Саббах еще при жизни стал героем многочисленных мифов и притч. Он был искусным проповедником и великолепным оратором, обладал поразительными для той эпохи знаниями, был мудрым и справедливым правителем.
Хасан ибн Саббах родился около 1055 г. в Куме, городке, расположенном к юго-западу от Тегерана, в Персии, в семье шиита. Вскоре семья была вынуждена переехать и поселиться в городе Рей, в котором с IX в. проповедовали исмаилитские даи. С семи лет Хасан увлекался теологией и до семнадцати лет строго придерживался учения шиитов, как и его отец. Но однажды судьба свела Хасана с учителем по имени Амира Дарраб, который познакомил его с учением исмаилитов. Поначалу Хасан не принял исмаилитской доктрины, считая ее своеобразной «философией», и ставил ее гораздо ниже мусульманского религиозного учения шиитов. Однако со временем из уважения к личности Амиры Дарраба он попытался глубже вникнуть в его наставления. Однажды Хасан заболел, и так тяжело, что дал слово в случае выздоровления, в которое уже никто, да и он сам, не верил, перейти в исмаилизм. И свершилось чудо — Хасан пошел на поправку. Он не отрекся от своего слова. В мае или июне 1072 г. Рей посетил Абд ал-Малик ибн Атташ, глава исмаилитской общины в Западной Персии и Ираке. Здесь он повстречался с Хасаном, который произвел на него сильное впечатление. Ибн Атташ возвел его в ранг дай — проповедника и приказал отправиться в Египет, чтобы явиться ко двору халифа. Выполнить приказ Хасану удалось не скоро и не совсем так, как имел в виду ибн Атташ.
В медресе у Хасана появились двое друзей. Одного из них, серьезного не по годам, звали Низам аль-Мульк, другого, веселого и смешливого юношу, — Омар Хайям. Детально об отношениях друзей мы можем узнать из книги самого Низама аль-Мулька, который впоследствии стал могущественным визирем сельджукского султана Малик-шаха, хотя существуют некоторые сомнения в ее подлинности. Книга называется “Васият”, “Завещание”, и по сути является учебником для будущих государственных деятелей. Низам пишет, что он, Хасан ибн Саббах и поэт Омар Хайям вместе учились у имама Муваффека, Трое друзей поклялись, что тот из них, кто первым достигнет славы и почестей, поможет остальным. Низаму повезло первому, и Омар Хайям не замедлил явиться ко двору, чтобы напомнить другу о клятве. И тот сдержал ее. Он назначил стипендию Омару, достаточную для того, чтобы будущий великий поэт и математик мог предаваться размышлениям и исследованиям. Хасану он предложил высокую должность при дворе. Однако вскоре честолюбивый Хасан стал подкапываться под Низама, желая занять его место. Низам, узнав о вероломстве друга, также начал плести интриги против Хасана и добился того, что султан подверг его опале. Хасану пришлось спешно покинуть столицу и бежать в Египет, затаив зло на друга и пылая жаждой мести. Этот рассказ, хоть и весьма реалистичен, все же вызывает у ученых-историков некоторые сомнения, так как отсутствует соответствие в возрасте предполагаемых друзей.
Некоторые историки считают, что Хасан был обвинен в укрывательстве агентов фатимидского халифа в Рее и, спасаясь от заточения, бежал в Египет в 1076 г.
Так или иначе, Низам аль-Мульк стал непримиримым врагом Хасана и первой жертвой ассасинов. Он был прекрасным государственным деятелем и за тридцать лет службы принес много пользы государству: поощрял развитие промышленности, торговли, строил дороги и мосты, уделял особое внимание культуре и образованию. Он твердо проводил линию религиозной ортодоксии, видя в ней главное условие безопасности и благополучия государства, соответственно, отношение его как к другим течениям мусульманства, так и к христианству было резко отрицательным.
Омар Хайям, известный миру поэт, был одним из величайших математиков Средневековья. Он даже реформировал персидский календарь, сделав его более точным, чем существующий сегодня. Однако этот календарь так и не был востребован, поскольку вступал в противоречие с ортодоксальным лунным календарем, установленным Мухаммедом.
Но вернемся к главному герою нашего рассказа. Прибыв в Египет, Хасан выдал себя за посланца Малик-шаха (по другой версии — турецкого султана). Казалось бы, здесь Хасан мог углублять свои познания в исмаилизме и оттачивать красноречие, но уже через три года ибн Саббах запутался в дворцовых интригах. Существует версия, что Хасан поссорился с главнокомандующим Бадром ал-Джамали, истинным правителем фатимидского Египта. Причины разрыва неизвестны, но, возможно, суть ссоры заключалась в низаритских склонностях Хасана. Персидский биограф ибн Саббаха Рашид ад-Дин Табиб, писавший в 1310 г., сообщает, что Хасан попал в самое пекло раздоров, разгоревшихся между Бадром и халифом. Бадр запретил Хасану явиться к халифу, несмотря на желание того увидеть молодого чужеземца с севера. Хасан был схвачен, брошен в темницу и приговорен к смерти. Накануне казни случилось необъяснимое — рухнул самый высокий в городе минарет. Халиф счел это событие знамением и, не пожелав гневить Аллаха, посадил строптивого придворного на корабль с приказом высадить его в Сирии. Вот тут и появляются первые легенды о Хасане ибн Саббахе. Предание рассказывает о необыкновенном плавании Хасана. Говорят, что в море разыгрался сильнейший шторм. Ветер сорвал, паруса, в трюм стала просачиваться вода. Вся команда молилась Аллаху о спасении. Все, кроме самого Хасана. В ответ на возмущение капитана ибн Саббах заявил, что это не Всевышний, а он вызвал бурю и не погибнет, поскольку является бессмертным и всесильным. Эту силу дает ему имя тайного имама, известное только ему одному. Когда отчаявшаяся команда упала ниц перед Хасаном, случилось чудо — ветер стал утихать, корабль выпрямился. Так у Хасана появились первые последователи. Спустя несколько дней он благополучно сошел на берег и приехал в Сирию, а оттуда через Багдад — в Исфахан.
Великий визирь не был в восторге от его возвращения, но больше всего его напугало другое. Ибн Саббах, строго придерживаясь Корана, заявлял, что истинное познание Аллаха возможно через учение тайного имама, которое знает только он. Повинуйся — и ты спасешься. Такая простая и ясная формула спасения души, изобретенная ибн Сабба-хом, оказалась чрезвычайно привлекательной для простого неграмотного народа. Низам аль-Мульк приказал взять лжепророка под стражу, но среди окружения визиря были сторонники Хасана, которые успели предупредить учителя. В течение следующих девяти лет ибн Саббах странствовал по Персии и проповедовал свое учение. Во время этих поездок Хасан искал место, где он мог бы создать собственное исмаилитское государство, не опасаясь, что сельджуки уничтожат его. Примерно в 1088 г. он наконец остановил свой выбор на крепости Аламут. В долине под горой, на которой возвышалась крепость, было расположено несколько деревень, жители которых отнеслись к учению Хасана благосклонно. На них огромное впечатление произвели набожность и аскетизм странствующего даи.
Ибн Саббах действовал очень осторожно. Сначала он отправил своего доверенного Хусейна Каини обратить в свою веру жителей соседних деревень. Затем исмаилизм тайно проповедовался в самом Аламуте. Большинство жителей приняло учение. Наконец в сентябре 1090 г. Хасан сам пробрался в замок. Когда правитель понял, что, по сути, проповедник исмаилизма овладел его крепостью, он покинул бывшие владения, а Хасан выдал ему в качестве компенсации расписку на 3000 золотых динаров. Ходили слухи, что изгнанный правитель не очень-то верил в выданную ему бродячим проповедником расписку. Однако когда он решился предъявить ее адресату, тот, увидев подпись Хасана, поцеловал бумагу и выдал ошеломленному предъявителю указанную сумму.
Теперь, когда оплот его веры был в относительной безопасности, ибн Саббах занялся сплочением исмаилитов под своим руководством. Вскоре после смерти фатимидского халифа ал-Мустансира в 1094 г. Хасан унаследовал звание верховного дай Персии и был назван главой низаритского движения. Теперь низариты стали самостоятельной сектой ислама. Прошло совсем немного времени, и ассасины превратились в мощную политическую силу, опиравшуюся на многочисленные крепости.
Подданные Старца Горы были фанатично преданы своему духовному лидеру, и ибн Саббах мастерски поддерживал это чувство.
Надо признать, что этот великий мыслитель и политик был еще и непревзойденным мастером фальсификации. Вот один из наиболее действенных трюков, который, как гласят легенды, он использовал для укрепления духа воинов.
В одном из залов, над скрытой в каменном полу ямой, было установлено большое блюдо с аккуратно вырезанной по центру круглой дырой. За день до действа ибн Саббах якобы приказывал казнить за какую-то провинность одного из ассасинов. По приказу Хасана этот человек прятался в яме, просовывая голову через вырезанное в блюде отверстие. Благодаря искусному гриму со стороны казалось, что голова отсечена. В зал приглашали молодых воинов-фидаев и демонстрировали им “отсеченную голову”. Затем появлялся ибн Саббах, говорил непонятные слова, делал несколько взмахов руками — и “мертвая голова” открывала глаза и начинала говорить. Ей задавали вопросы о загробной жизни и рае, на которые “отсеченная голова” давала вполне оптимистичные, заранее выученные ответы. После того как приглашенные покидали зал, помощнику ибн Саббаха действительно отрубали голову и на следующий день выставляли ее напоказ перед воротами Аламута, чтобы никто не усомнился в правдивости Старца Горы. Существует еще одна, не менее примечательная, легенда о том, как на глазах у сотен ассасинов ибн Саббах совершил показательное самосожжение и якобы вознесся таким образом на небеса, а на следующий день явился толпе целый и невредимый. Секрет этого трюка заключался в том, что у Хасана, как и у многих других правителей до и после него, было несколько двойников. Вот они-то и сгорали на кострах во славу повелителя
Мусульманский мир в то время находился в состоянии глубокой смуты — первый крестовый поход христианских владык увенчался успехом. Такая ситуация была на руку Старцу Горы. Правители соседних государств с его помощью стремились избавиться от конкурентов, а ибн Саббах уже сам решал, кого из них выгодно сделать своим союзником, а от кого избавиться. Полученные деньги Хасан вкладывал в расширение владений, он построил еще несколько крепостей, однако понимал, что без правильной организации община низаритов долго не просуществует. Поэтому он начал привлекать в свои владения крестьян и ремесленников, обещая в обмен на товары и продукты, а также умеренную дань спокойную жизнь, стабильность и безопасность. Такая тактика оказалась очень удачной, и вскоре Старец Горы мог похвастаться не только обширными территориями, но и многочисленными и фанатично преданными подданными, из которых он набирал учеников для своей “школы убийц”. Благодаря распрям в империи сельджуков и политике ибн Саббаха “разделяй и властвуй” держава ассасинов процветала. 35 лет Старец Горы правил самым таинственным государством на Ближнем Востоке. Но в мае 1124 г. он заболел и, назначив преемника, скончался. Сегодня он почитается исмаилитами как основоположник низаритского движения, а его могила в Аламуте долгие годы была местом поклонения паломников-низаритов, пока ее не разрушили монголы в 1256 г.
Хасан ибн Саббах никогда не стремился к званию скрытого имама, избегал почестей. Противники приписывали ему самые низменные устремления, объясняя любовь и преданность ассасинов особыми методами управления сознанием, которыми пользовался ибн Саббах. Но правда гораздо проще. Хасан ибн Саббах успешно воздействовал на подданных безупречностью своего поведения и силой духа, убеждая их в том, что он является посланником пророка.
До конца жизни Старец Горы неуклонно следовал установленным им самим правилам, разумно и твердо правил, защищая крепости от врагов и обеспечивая подданным — в большинстве своем простым людям — достаток и стабильность. Он был жесток и мудр, вероломен и хитер. Он был истинным правителем, единственным, кто в то смутное время смог не только создать свое государство, но и обеспечить его процветание. Не много найдется в истории человечества таких правителей.
СТАРЕЦ ГОРЫ — ВЕЛИКИЙ ХАСАН ИБН САББАХ
Одна из основных тем, которая вспоминается при упоминании средневекового Востока вообще и прежде всего Персии, – это ассасины и пугающие легенды об этих неуловимых убийцах.
Еще в 1818 г. вышла «История ассасинов» австрийского писателя и востоковеда фон Хаммер-Пургшталя, в котором тот, продолжая домыслы крестоносцев и Марко Поло о злодеяниях ассасинов, подозревал их даже в тех преступлениях, которые в то время в Европе считались совершенными иезуитами и франкмасонами.
По мнению Анри Корбена, «сильным было влияние личности Хасана Саббаха, сведения о котором следует черпать в самих исмаилитских текстах, поскольку в работах неисмаилитов они искажены до неузнаваемости. Его роль в образовании исмаилитских крепостей в Иране была решающей…»
Объявив о создании государства, Ибн Саббах первым делом упразднил сельджукидские налоги. Он повелел жителям Аламута незамедлительно приступить к строительству. Его новому государству требовались удобные дороги, надежные цитадели и водоснабжающие каналы.
«…сильным было влияние личности Хасана Саббаха, сведения о котором следует черпать в самих исмаилитских текстах, поскольку в работах неисмаилитов они искажены до неузнаваемости. Его роль в образовании исмаилитских крепостей в Иране была решающей…»
Анри Корбен
Его агенты и миссионеры, занимающиеся особой миссией, свозили к нему со всего света добытые ценные рукописи и книги. Его интересовали знания в разных областях наук. Он также, не стесняясь средств, похищал самых прославленных и талантливых людей, которые его интересовали своими умениями, в случае, если они не принимали его приглашение. Его вольными и невольными гостями были специалисты разных наук, инженеры и изобретатели. В списке его интересов также были строители, алхимики и врачи. Благодаря этому ассасины обеспечили себе самую продвинутую в том времени систему фортификаций и опередили возможности обороны на несколько веков.
Ибн Саббах обустроил свою штаб-квартиру в горной крепости Аламут. При нем была образована специальная школа для подготовки разведчиков и террористов. Школа крепости Аламута в середине 90-х гг. XI века считалась самой эффективной в мире среди существующих школ тайных агентов. Ее кажущиеся простыми действия и способы достижения целей впечатляли результатами.
Умберто Эко в книге «История иллюзий: легендарные места, земли и страны» так живописно описывал крепость ассасинов:
«Но особенно страшным представляется Аламут в преломлении легенды. Построенная на гребне отвесных скал длинной 400 метров и шириной местами всего несколько шагов, от силы 30, крепость возникала перед взором путника, идущего Азербайджанской дорогой, и издалека казалась естественной стеной, белой в ослепительном дневном свете, голубоватой на фоне пурпурного заката, бледной на рассвете и кроваво-красной в первых лучах восходящего солнца; в иные дни ее контуры едва проступали в пелене облаков или внезапно озарялись вспышками молний. Когда крепость была цела и там жили люди, наверх поднимались по потайной винтовой лестнице, выдолбленной в скале, и для ее охраны хватало одного лучника. Так описывали Аламут, неприступный оплот ассасинов, куда попасть можно было, только прилетев на орле».
Насир ад-Ди́н Абу́ Джафар Муха́ммад ибн Муха́ммад Ту́си (перс. محمد بن محمد بن الحسن الطوسی , Тус, 18 февраля 1201 — Марага, 26 июня 1274) — персидский математик, механик и астроном XIII века, ученик Камал ад-Дина ибн Юниса, чрезвычайно разносторонний учёный, автор сочинений по философии, географии, музыке, оптике, медицине, минералогии. Был знатоком греческой науки, комментировал труды Евклида, Архимеда, Автолика, Феодосия, Менелая, Аполлония, Аристарха, Гипсикла, Птолемея.
Известно около 150 трактатов и писем Насир ад-Дина ат-Туси, из которых двадцать пять написаны на персидском, а остальные — на арабском языке. Существует даже трактат по геомантии, который Туси написал на арабском, персидском и тюркском, демонстрируя своё мастерство на всех трёх языках. Отмечается, что Туси знал и греческий.
Первый период деятельности ат-Туси связан с Кухистаном, где ему покровительствовал наместник халифа. Позже учёный впал в немилость и с 1235 года жил в крепости Аламут, резиденции главы государства исмаилитов-низаритов. Ат-Туси возглавлял промонгольскую партию и был причастен к сдаче Аламута монголам в 1256 году.
«Но особенно страшным представляется Аламут в преломлении легенды. Построенная на гребне отвесных скал длинной 400 метров и шириной местами всего несколько шагов, от силы 30, крепость возникала перед взором путника, идущего Азербайджанской дорогой, и издалека казалась естественной стеной, белой в ослепительном дневном свете, голубоватой на фоне пурпурного заката, бледной на рассвете и кроваво-красной в первых лучах восходящего солнца; в иные дни ее контуры едва проступали в пелене облаков или внезапно озарялись вспышками молний…» Умберто Эко
Средневековый европейский хронист Арнольд Любекский в «Славянской хронике» пишет о вожде ассасинов следующее: «Этот правитель имеет в горах многочисленные и прекраснейшие дворцы, окруженные очень высокими стенами, так что проникнуть туда можно только через небольшую и тщательно охраняемую дверь. В этих дворцах он велит с малолетства многих сыновей своих крестьян обучать их различным языкам, а именно: латинскому, греческому, романскому, сарацинскому и многим другим. Их учителя внушают им с раннего детства и до совершеннолетия, что они должны повиноваться своему повелителю во всех его словах и приказах».
Ибн Саббах вел очень аскетичный образ жизни, он всегда служил наглядным примером для своих подданных. Его отличало хладнокровное отношение ко всем нарушающим его требования. В наказании он не делал различий в том, кем являлись провинившиеся и когда установленный закон был нарушен его родным сыном, Ибн Саббах велел его казнить.
Бернард Гамильтон пишет в книге «Тамплиеры, сирийские ассасины и король Амори Иерусалимский»:
«Ибо они были в то время данниками братьев Храма, платя им две тысячи безантов каждый год, чтобы удерживать определенную часть своей земли…» Описанная во многих рассказах методика устрашения тамплиеров оказалась не слишком эффективной, как свидетельствовал английский хронист Вильям Ньюбургский, утверждавший, что Старец Горы «знал, что добьется малого руками своих эмиссаров, если сможет устранить любого магистра этого ордена – ведь они тотчас же выберут другого и будут ему жестоко мстить за свою потерю…».
Тем не менее воины-смертники Ибн Саббаха властвовали во всем государстве Сельджукидов. Их главной цитаделью была неприступная горная крепость. Но к тактике терроризма смертников Ибн Саббах обратился благодаря случаю. Об этом рассказывает одна из легенд. Миссинеры его учения действовали в исламском мире. И по приказу Ибн Саббаха в этом деле они не жалели собственной жизни. Проповедники-хашшашины, чтобы не быть раскрытыми, в 1092 году в городе Сава, на территории Сельджукидского государства, убили местного муэдзина, который узнал об их деятельности и мог донести на них. В качестве возмездия главный визирь сельджукидского султана Низам аль-Мулька казнил предводителя местных исмаилитов. Предводителя предали мучительной медленной смерти, а его тело публично протащили по улицам Савы. После этого труп казненного висел на главной базарной площади, пугая людей в течение нескольких суток.
В среде хашшашинов это породило волну гнева. Жители Аламута толпой осадили дом своего духовного наставника и лидера, который являлся также и правителем государства. Согласно легенде, Ибн Саббах вышел на крышу своего дома и сказал так, чтоб услышали все:
«Убийство этого шайтана предвосхитит райское блаженство!»
Молодой человек Бу Тахир Аррани, который пришел с вместе толпой, так проникся словами Ибн Саббаха, что, опустившись перед ним на колени, выразил готовность исполнить его волю. Абу Тахир Аррани пообещал привести в действие смертный приговор любой ценой, даже если придется заплатить собственной жизнью.
С благословения Ибн Саббаха отряд фанатиков-хашшашинов, разделившись на маленькие группы, ушел в направлении столицы государства Сельджукидов. 10 октября 1092 года Бу Тахир Арран уже находился внутри высоких стен, окружающих дворец визиря. Он никогда не видел визиря, но предполагал, что месть будет непросто исполнить, ведь визиря будет окружать свита и телохранители. Рано утром, тайно проникнув в зимний сад, он, вооруженный большим отравленным кинжалом, подстерег свою жертву. Через несколько часов, примерно, в полдень, на дорожке сада показался богато одетый человек в сопровождении группы слуг и телохранителей. Аррани подумал, что это не кто иной, как сам визирь.
Телохранители проявляли беспечность, полагаясь на неприступность внутренней территории дворца. И сам визирь считал свою личную внутреннюю охрану лишь частью традиции.
По этой причине Аррани удалось, использовав удобный момент, наброситься на визиря. Три удара отравленным ножом были молниеносными и неотвратимыми. Стража ничего не успела сделать, чтоб спасти жизнь своего господина. Еще до того, как был схвачен и растерзан убийца, визирь уже корчился в предсмертных судорогах. Аррани выполнил обещание и умер практически вместе со своей жертвой. Для хашшашинов гибель Низама аль-Мулька была равносильна призыву к началу действий, они окружили и предали огню дворец визиря.
После убийства главного визиря и реакции исламского мира Ибн Саббах понял необходимость создания движения исмаилитов-низаритов. Это движение стало частью его государственной доктрины обороны. При этом он эффективно продумал, как обойтись без вложения огромных средств и не тратиться на регулярную армию.
В частности, Ибн Саббах предусмотрел спецслужбу, главным в деятельности которой являлись запугивание и показательное уничтожение всех, кто мог быть помехой. Людей спецслужбы не могли остановить никакие преграды. Для них не имели значения ни неподкупные телохранители, ни армия, ни неприступные замки или вооружение.
Однако для вступления в орден Ибн Саббах придумал непростой экзамен. Поэтому обычно из двухсот претендентов в итоге оставалось не более десяти самых стойких.
Всем вступающим за внутренние стены крепости было известно, что обратного пути нет. Получившим тайное знание, пока они живы, будет невозможно оставить орден.
Испытание претендентов происходило еще до начала проверки на пригодность. Ибн Саббах подвергал кандидатов проверке по методу, заимствованному из практик древних китайских школ боевых искусств.
Желавших вступить в орден неделями заставляли ожидать перед закрытыми воротами и пропускали внутрь лишь самых стойких. Во внутреннем пространстве двора они также ожидали приглашения войти и полуголодными сидели несколько дней на холодном каменном полу без крыши над головой. Кормили их лишь остатками еды. Неважно, какая была погода: снег или дождь.
Специально обученные агенты Ибн Саббаха из числа уже прошедших первую степень посвящения старались вывести ожидающих из себя. Они оскорбляли и избивали измученных ожиданием людей, проверяя непоколебимость воли и желания вступить в орден хашшашинов. Лишь прошедшие первую ступень испытаний могли войти в дом Великого Владыки. И тогда им открывали особые знания, «врата иной жизни». На этом этапе кандидатам позволяли отмыться от грязи, хорошо кормили и каждому предоставляли теплую одежду…
Существует легенда о том, что популярное название ассасинов, или, более близкое к настоящему произношению, «хашшашинов», произошло от названия используемого ими гашиша. По легенде, каждого претендента приглашали в дом Старца Горы и там одурманивали гашишем в ритуальных целях.
В саду его встречали красивые райские девственицы-гурии и ожидал настоящий пир с изысканными яствами и вином. Девы приветливо одаривали смущенного молодого человека ласками. Они были обученными и произносили будущему смертнику разные обещания. И самым важным из них было обещание возвращения в этот рай сразу после героической смерти в бою.
Ибн Саббах также был человеком, любящим спецэффекты и неплохо разбирающимся в психологии. В крепости Аламута, в одном из многочисленных помещений, стоял медный поднос. В каменном полу под ним была скрыта яма. В центре поднос имел ровно вырезанный круг. По приказу Ибн Саббаха один из его адептов изображал «отрубленную голову». Для этого адепт прятался в яме, а голову просовывал через отверстие в центре подноса. Грим, нанесенный на лицо, создавал отличную дополнительную иллюзию правдоподобия.
Таким образом, молодым адептам показывали говорящую «отсеченную голову». В дополнение фокуса к ошеломленным юношам выходил из темноты сам Ибн Саббах. Владыка совершал магические пассы и произносил на неизвестном языке заклинания над «отсеченной головой». «Голова» неожиданно открывала глаза и начинала говорить. Все, кто находился в помещении, имели право задавать ей вопросы о рае. И «мертвая голова» очень искренне отвечала, вселяя глубокие надежды.
А когда приглашенные покидали помещение, Ибн Саббах приказывал на самом деле отрубить голову помощнику, сыгравшему роль «мертвой головы». Утром следующего дня ее как доказательство реальности рая помещали перед воротами крепости.
Смертники проходили подготовку в четком соответствии с условиями и требованиями региона, где им придется выполнять свою службу. В том числе они изучали языки мест, где им придется выполнять задание. В программу обучения входили уроки актерского мастерства. Для успешного выполнения миссии требовался талант перевоплощения, что порой ценилось даже больше боевых искусств.
Хашшашин легко мог обернуться странствующим монахом-христианином, бродячим циркачом, святым дервишем, целителем или купцом-торговцем с Востока… Исполнив данный Владыкой приговор, смертники не стремились сохранить себе жизнь и скрыться. Они принимали свой последний бой и с гордостью умирали или убивали себя сами. Демонстрируя фанатичную веру, во время страшных пыток они всеми силами старались улыбаться в лицо палачам. В народе их нередко называли «саббахиты», что значит «люди горных крепостей».
Влияние Старца Горы простиралось за пределы исламского мира. Правители европейских государств платили ему дань в целях сохранения мира и собственной жизни. Так, не оставляя своей крепости, Ибн Саббах подчинил своей воле средневековый мир с помощью своих хашшашинов-смертников.
Не имея полного представления о Владыке или внутренней структуре ордена, европейцы называли последователей Старца Горы «горными шейхами» и верили, что они вездесущи и скрыться от них невозможно.
Существование такого ордена в дальнейшем послужило примером для создания тайных обществ Запада и Востока. Им подражали, пытаясь применять у себя их систему обучения. Кроме того, воссоздавали в своих условиях подобные школе хашшашинов дисциплину, знаки, символы и эмблемы, ступени перехода в ранги и многое другое.
Хулагу, внук Чингисхана, в 1250-х годах вторгся в Западную Персию. Исмаилиты к тому времени были неспособны ему противостоять, и ослабленное государство было побеждено. В 1273 году египетский султан Бейбарс I стер с лица земли убежище хашшашинов в горных районах Сирии, в котором держали оборону последние из них. 1256 году орден хашшашинов прекратил свое существование. Это случилось после захвата крепостей Аламут и Меймундиз.
В своей «Книге о разнообразии мира», в XLIII главе, Марко Поло не совсем точно упоминает дату и имя последнего «Старца Горы», или «Имама ассасинов»: «Так-то был взят и убит старец Ала-один вместе со всеми своими; с тех пор и поныне нет более ни старца, ни ассасинов.
Кончились и владычество старца, и злые дела, что творил он в старину». На самом деле последним «Старцем Горы» хашашшинов, убитым монголами после взятия крепости Аламут, был не Ала ад-Дин Мухаммад III, который правил с 1221 по 1255 год. Последним был его сын Рук ад-Дин Хуршах, являвшийся «Старцем Горы» с 1255 по 1256 год.
Легенда об ассасинах, появившаяся в Европе благодаря книге венецианского путешественника Марко Поло, была довольно проста.
В саду, подобном мусульманскому раю, устроенном в труднодоступном тайном месте в стране Мулект, когда-то жил горный старец Алах-од-Дин. Он призывал к себе на службу молодых юношей от 12 до 20 лет. Давая им сонное зелье, переносил в свой райский сад. Проснувшись, юноши проводили там один день, предаваясь утехам с прекрасными девами и женами, но вечером им снова давали сонное зелье и переносили обратно ко двору старца.
В «Книге о разнообразии мира» Марко Поло (главы XLI, XLII, XLIII) нет упоминания об употреблении гашиша: «сперва их напоят, сонными брали и вводили в сад; там их будили». 