«Дата Туташхиа» (в оригинале груз. დათა თუთაშხია ) — эпический исторический роман грузинского писателя Чабуа Амирэджиби, написанный в 1973—1975 гг. и переведенный автором на русский язык в 1976 году. Роман рисует широкую панораму дореволюционного грузинского общества. Его главный герой, Дата Туташхиа, носящий имя героя языческой грузинской мифологии Туташхи, задаётся целью искоренить зло и улучшить мир, что приводит его на путь конфликта с законом и государством и превращает в изгнанника, абрага. Роман выдержал несколько изданий в Грузии и в России и переведён на ряд европейских языков. В 1977 году по мотивам романа снят многосерийный фильм «Берега».
Сюжет
Роман состоит из четырёх частей, каждой из которых в виде эпиграфа предшествует глава грузинского языческого мифа о духовном поиске бога Туташхи. Повествование представляет собой связанные общим сюжетом записки-новеллы графа Сегеди, служившего в конце XIX — начале XX века начальником кавказской жандармерии. Они содержат рассказы различных людей, встречавших на своём пути Дату Туташхиа. Среди них сам граф Сегеди, наблюдавший за переплетением судеб двоюродных братьев, Даты Туташхиа и Мушни Зарандиа, самозабвенно любящих друг друга, наделённых равновеликим талантом, но в силу нравственных причин живущих в двух противоборствующих мирах. Среди рассказчиков представители духовенства, простого народа и грузинской интеллигенции, озабоченной судьбами грузинской нации. В романе звучат голоса самых разных представителей грузинского общества, через судьбы разных людей вырисовывается картина жизни того времени.
Рано осиротев, Дата Туташхиа вырос в семье простого, но очень образованного дьячка Магали Зарандиа, где кроме двоих своих детей воспитывались и трое приёмных. Именно здесь, в доме «любви и добродетели», были заложены основы нравственности двух похожих как близнецы братьев, Даты Туташхиа и Мушни Зарандиа, взаимоотношения которых составляют основную сюжетную линию повествования. Нелепая случайность вынудила Дату вступить на путь изгнания и в постоянном бегстве от блюстителей закона нашлось применение его незаурядным способностям. Его двоюродный брат избрал путь служения Российской империи, где он рассчитывал принести пользу своему народу.
В это же время подчинённый графа Сегеди Мушни Зарандиа работал в жандармерии, где, благодаря ясному уму и привитой с детства нравственной чистоте, успешно решал сложные сыскные задачи, вызывая искреннее восхищение графа. Ему вполне удавалось добиваться своих целей, играя на низменных побуждениях оступившихся людей, не затрагивая интересов добропорядочных граждан. Неуловимый брат-абраг был единственным уязвимым местом Мушни и по мере сил он решал эту проблему законными методами, сначала выдав ордер на помилование, а после вторичного ухода Даты Туташхиа в абраги уговорив его сдаться властям и сесть в тюрьму.
Личность Даты Туташхиа завораживает своей красотой и нравственной силой. Для этого человека существует только один закон — своё собственное понимание добра и зла. Если это кажется ему правильным, он принимает участие в революционных выступлениях, он верен данному слову и взятым на себя обязательствам, но в поиске способов улучшения мира у него свой собственный путь, на котором он может иметь лишь временных попутчиков. Нравственные искания в конце концов приводят Дату на путь самопожертвования и его образ, нарисованный в последних новеллах, обретает поистине божественную красоту.
Дата Туташхиа гибнет от руки собственного сына-подростка, попав в ловушку, расставленную братом-жандармом, перебравшимся в Петербург. Ушедший к тому времени в отставку граф Сегеди считает, что петербургское назначение Мушни привело к трансформации его прежних моральных принципов. Догадавшись по косвенным признакам о намерении Мушни уничтожить брата, граф Сегеди делает попытку спасти Дату Туташхиа, ясно показывая, на чьей он стороне в споре двоих братьев длиною в целую жизнь. Для полковника жандармерии Мушни Зарандиа разрешение этого спора также оказывается гибельным: спустя три года он умирает от тяжелой формы меланхолии.
Впечатляет даже сухой перечень некоторых событий из его жизни. Участие в студенческом политическом заговоре, три побега из мест заключения, жизнь в Белоруссии по поддельным документам, продвижение там до должности директора завода, заграничная командировка и возвращение в СССР, несмотря на то, что во Франции жила родная тетя, представление к ордену и, вследствие этого, — разоблачение, новый срок, участие в восстании заключенных в Сибири, отправка штрафником на Колыму … П осле освобождения — писательская деятельность, работа сценаристом, редактором, журналистом, с начала «перестройки» и провозглашения независимости Грузии — депутатство и активная гражданская позиция. За три с лишним года до смерти — постриг в монахи с благословением на продолжение творческой деятельности и присвоением церковного имени Давида… Амирэджиби сам становится романом.
Но мне главным образом интересен сам Дата Туташхиа — человек, решивший собственными силами искоренить зло и сызмальства вершащий суд и помощь во имя добра. По стечению обстоятельств оказавшийся по ту сторону закона и всю жизнь скрывающийся от его блюстителей, он продолжает творить хорошие и справедливые по сути поступки, которые тем не менее довольно часто имеют плохие последствия. Туташхиа превращается в ту силу, что вечно хочет блага, но иногда совершает зло ( Воланд наоборот) и на какое-то время уверяется в том, что род людской не достоин его самоотверженной помощи. Но постоянные перемещения и не прекращающаяся внутренняя работа духа возвращают героя на прежнюю стезю неуловимого Зорро и Робина Гуда. Правда, в конце концов, после длинных перипетий Туташхиа попадает в ловушку брата, всю жизнь лавировавшего между любовью, долгом и нравственным чувством, и гибнет от рук своего же юного сына.
Такое двуцветное восприятие присуще, кстати, не только этим героям, но и большинству из нас. Большинству кажется, что правда одна, что в каждой ситуации кто-то обязательно плохой, а кто-то хороший. На этом строится вся пропаганда во всех странах и обществах. Проблема в том, что на деле мир оказывается разноцветным, сложным и пестрым. Поэтому и справедливость в нем невозможна.
Ушёл из жизни Чабуа Амирэджиби. Светлая ему память!
Если кто из молодых людей прочитает эти слова, озадачится: кто, мол, такой, и с чего это вдруг ему светлую память сулить. Ну а если узнает этот юный, что речь идёт о грузине… В общем, в недоумении окажется представитель нашей юной поросли. Знаете, друзья мои, я нередко сочувствую современной молодёжи. Насколько же их духовный мир обеднел относительно того, что было лет тридцать назад. Казалось бы: «железный занавес» пал, вся культура мира стала доступной. Интернет позволяет легко приобщиться к искусству человечества. Исчез книжный дефицит… А культурная составляющая молодёжи стремительно оскудевает. Когда я вижу читающих в метро молодых людей, как-то на душе теплеет – значит, не всё ещё потеряно. Однако всё чаще видишь пустые глаза между торчащими из ушей наушниками, из которых на весь вагон доносится что-то тупо-гремящее, или же тычущиеся в экран планшета пальцы, старающиеся раздавить как можно больше тараканов. Да, читающих остаётся ещё относительно много. Я даже не говорю о том, ЧТО читают – хоть что-нибудь. И порекомендуй молодому человеку прочитать что-нибудь из классиков национальных советских литератур! Да посмотрит на тебя как на идиота – и какими словами покроет и тебя, и классиков, даже мысленно представлять неохота. Не те времена. Скажете, старческое брюзжание? Ну так это лишь вопрос терминологии. Если видишь деградацию культуры, то поневоле брюзжать начнёшь! Итак, Чабуа Амирэджиби. Я был ещё молодым человеком, когда на наши телеэкраны вышел телевизионный фильм «Дата Туташхиа». Мы засматривались этой картиной. А потом я прочитал роман, по которому фильм поставили. Это замечательные произведения! Как правило, при экранизации книги какое-то произведение оказывается слабее другого: или фильм, или роман. «Дата Туташхиа» входит в число нечастых удач, когда перед нами предстают два равнозначно успешных произведения – и книга, и кинофильм. При этом по своей композиции они довольно разные. Суть романа состоит в следующем. В конце XIX – начале XX веков жил-был простой грузинский паренёк по имени Дата. Судьба распорядилась так, что он оказался на каторге, потом стал благородным абреком, укрывался в горах, сидел в тюрьме, пытался стать честным гражданином, войти в местное «общество». ему кто-то помогал, кто-то ненавидел… У него имелась семья, с которой он виделся очень редко, в него влюблялись женщины… И был у Даты двоюродный брат, Мушни, который служил в жандармерии, и занимал там солидный пост. Как и Дата, Мушни оказался человеком честным, порядочным, любящим родной край… Приключения в книге описаны здорово. Но куда как интереснее складывалась заочная борьба двух идеологий, двух мироощущений, двух отношений к жизни, носителями и выразителями которых являлись эти два человека – относившихся друг к другу с искренним уважением. Вполне понятно, что книга написана во вполне определённую эпоху, что «красные» должны победить (хотя бы духовно). Однако это-то как раз вторично. В данном произведении развитие сюжета куда занимательнее собственно идеологии, и даже финала. Нет-нет, прошу понять меня правильно: разумеется, серия трагедий, которыми оканчивается книга, цепляет за душу, без сомнения. Однако они, трагедии, становятся производными из всего развития сюжета, из этого противостояния двух миров. Эти миры пытались примириться, однако в результате оказывалось, что нет и не может оказаться между ними равенства, они слишком антагонисты. Они могут друг друга уважать, но ужиться вместе им не дано. В чём разница между этими произведениями – бумажным и экранным. Роман написан в виде воспоминаний многих людей о противостоянии Даты и Мушни. Такая форма позволяла автору описывать как положительные, так и отрицательные стороны натуры каждого из братьев, различное отношение к ним рассказчиков. Ну а кино строится по другим канонам, на экране мы видели последовательное развитие событий, более стройное с одной стороны, но и более психологически линейное. …За свою жизнь я прочитал много книг. Все они оставили разный след в моей памяти: какие-то я помню хорошо, и возвращаюсь мыслями к ним регулярно, а какие-то остались где-то в закоулках памяти бледными облачками… «Дата Туташхиа» относится к первым. Это замечательное произведение! Некогда оно позволило мне чуточку познать Грузию, грузинский народ, грузинскую предреволюционную историю. Да-да, я понимаю, что это было лакированное познание. Однако лучше уж такая лакировка, чем 08-08-08. Как же тоскливо, братцы, становится от осознания того факта, что больше никогда не прозвучит слово «МЫ» по отношению к народам России и новостран, которые принято называть «Ближним зарубежьем»; а вместо этого продолжится хождение отторгательного «ОНИ» по отношению к соседям, с которыми мы на протяжении долгого времени хлебали из одного котелка! В том числе, и общего котелка культуры – разной, но объединённой. Потому и написал я эту небольшую публикацию о замечательном произведении «Дата Туташхиа» и его авторе Чабуа Амирэджиби. Пусть это ностальгия об ушедшей навсегда эпохе дружбы народов (нынче этого понятия не существует в природе – его заменила толерантность). А ещё это послание ушедшему в мир иной (кто ж знает, быть может, он и слышит нас): ещё остались люди в России, которые помнят и ценят Ваш талант, Чабуа-батоно!
Николай СТАРОДЫМОВ (Эту публикацию я подготовил год назад. Да вот как-то упустил, не опубликовал её… Теперь восполняю… Как говорится, лучше поздно…)
Прощай, Дата Туташхиа! (Памяти Отара Мегвинетухуцеси)
Но Отар Мегвинетухуцеси вовсе не был «актёром одной роли». Были роли и в фильмах «Фатима», «Мольба», «Похищение луны», «Дерево желания», «Добрые люди», «Солнце осени», «Десница великого мастера», «Ожерелье для моей любимой», а также во многих театральных постановках. Театр был его главной любовью.
Отар Мегвинетухуцеси родился 16 января 1932 года в Тифлисе (ныне — Тбилиси, Грузия). Стал известен благодаря ролям в фильмах «Фатима», «Мольба», «Похищение луны», «Дерево желания», «Добрые люди», «Солнце осени», «Десница великого мастера», «Ожерелье для моей любимой», а также во многих театральных постановках. Он был Народным артистом СССР (1979), заслуженным артистом Грузинской ССР (1965), лауреатом государственной премии Грузинской ССР им. К. Марджанишвили (1977 — за театральную работу), государственной премии СССР (1981 — за роль Даты Туташхиа в телефильме «Берега»).
И хотя у нас многие знают этого замечательного артиста по роль Даты Туташхиа в телефильме, но все-таки Мегвинетухуцеси был прежде всего театральным артистом. Он служил театру, он жил театром.
Театр В 1954 году он окончил Театральный институт имени Ш. Руставели, где обучался у педагогов Д. Алексидзе, А. Васадзе и А. Хорава, после чего был принят в труппу Театра имени К. Марджанишвили. Спустя год он сыграл свою первую большую роль – Чонту в спектакле «Изгнанник» В. Пшавелы.
В 1967 году Отар Мегвинетухуцеси перешел в Драматический театр города Рустави. Там он проработал до 1975 года, а затем вновь вернулся в Театр имени К. Марджанишвили. За три десятка лет работы на сцене Театра имени К. Марджанишвили Отар Мегвинетухуцеси сыграл множество самых разных ролей. Среди них: Сатин («На дне» М.Горького), Бенедикт («Много шума из ничего» А.Островского), Сирано («Сирано де Бержерак»), Дон Кихот («Человек из Ламанчи»), Пиросмани («Здравствуйте все»), Лир («Король Лир) и многие другие.
В 1996 году Отар Вахтангович стал Художественным руководителем этого театра.
В 1981 году Отар Мегвинетухуцеси за эту работу был удостоен Государственной премии Грузинской ССР. Но даже это признание не изменило его положение в кинематографе. Актер продолжал уделять основное время любимому театру. В кино же он снимался мало и, как правило, на студии «Грузия-фильм».
Среди других работ актера в 90-е годы: главная роль в телесериале «Будулай, которого не ждут», а также роли в триллере «Катька и Шиз» и драме «Дорогая М».
В российском театре В 2001 году прославленный актер был приглашен в Московский Художественный театр для исполнения роли Царя Креона в спектакле «Антигона». Это роль стала для него первой в русском театре и на русском языке. Дебют оказался ошеломляющим. Работа Отара Мегвинетухуцеси была отмечена театральными премиями «Чайка» и «Кумир». Кроме того, актер удостоился множества лестных отзывов в прессе. Вот некоторые из них:
За роль Креона народный артист СССР Отар Мегвинетухуцеси был награжден престижными российскими театральными премиями «Кумир» и «Чайка». На спектакле «Антигона» Тбилисского театра имени Котэ Марджанишвили, в котором восьмидесятилетний Отар Мегвинетухуцеси вновь сыграл свою звездную роль, зрителям вдруг пришло острое осознание: на сцене – последний грузинский трагик.
Когда несколько лет назад у входа в марджановский театр открывали его «звезду», публика ликовала. Только сам артист, взошедший на театральный Олимп, казалось, не обнаруживал никакого волнения. Необычный разрез огромных серо-голубых глаз, статная, высокая фигура, гордая осанка делали его похожим на античного героя, невозмутимо взирающего на окружающих с высоты своего величия. Когда говорят об Отаре Мегвинетухуцеси, часто подчеркивают именно это качество актера. Директор Эдинбургского фестиваля Вильям Бардем Куц называл Отара «Мой лев!». А Михаил Ульянов, покоренный его Отелло, бурно выражал свое восхищение, сравнивая Мегвинетухуцеси с горными вершинами: «Эльбрус, Казбек! Выше того, что ты сейчас сделал, не бывает!»
Без сомнения, всенародную любовь Отару принесла роль благородного разбойника – абрека Даты Туташхиа. Но лавры выдающегося трагического актера – царь Эдип, король Лир, Отелло, Креон. Во всех его работах ощущается эпическая мощь, глубина мысли и накал страстей. Сегодня такие крупные актеры, с ярко выраженным личностным началом, встречаются все реже и реже.
Отару Мегвинетухуцеси всегда поручали роли масштабные – он сыграл национальных грузинских героев: писателя Илью Чавчавадзе, царя Давида Строителя, Пиросмани, что говорит об огромном доверии к актеру.
«Дата Туташхиа» А в нашумевшей картине «Берега» («Дата Туташхиа») Мегвинетухуцеси воплотил образ идеального грузина, эдакого Робин Гуда кавказского розлива. Точность попадания в образ была поразительной!
Нурадин-Фридон Нурадин-Фридон из спектакля «Книга» – последняя по времени роль Отара после шестилетней паузы. Режиссер Давид Сакварелидзе поставил эту историю такой, какой написал ее автор пьесы Ака Морчиладзе. Он не сделал из нее инсценировку, ни одного слова не изменил.
80-летний юбилей артиста …В юбилейные дни в Доме актера имени А. Хорава прошел творческий вечер Отара Мегвинетухуцеси. Зал был набит битком, желающих поздравить актера было так много, что стоящих оказалось значительно больше, чем сидящих. Во время встречи со зрителями Отар Мегвинетухуцеси показал монологи практически из всех своих знаменитых ролей, среди них – Сатин, Сирано де Бержерак, Дон Кихот, король Лир, Илья Чавчавадзе. Однако актер не только произносил тексты ролей, но и пел, танцевал. Продемонстрировал широкий диапазон своих возможностей, сыграв комедийную сцену из спектакля «Провинциальная история» в паре со своей талантливой супругой Гурандой Габуния.
Некролог Народный артист Грузии и СССР Отар Мегвинетухуцеси, получивший широкую известность благодаря роли в экранизации романа «Дата Туташхиа», в четверг скончался в Тбилиси на 82 году жизни после долгой болезни, сообщает агентство «Новости-Грузия».
В четверг у дома Мегвинетухуцеси на проспекте Агмашенебели собрались его родственники, друзья, коллеги. «Случилось то, что невозможно было представить, абсолютно неожиданное для меня и всего театрального мира. Он был настоящим фанатиком театра, кроме театра у него ничего не было в жизни. Я счастлив, что мне несколько раз пришлось работать с ним на сцене. Он играл до последней минуты», — заявил режиссер Леван Цуладзе.
Известно, что актер будет похоронен в воскресенье в Дидубийском пантеоне писателей и общественных деятелей в Тбилиси.
«Это большая потеря для всей страны. По согласованию с семьей было решено провести похороны в воскресенье, 12 мая. Завтра и послезавтра, то есть в пятницу и субботу, будет панихида в квартире погибшего на площади Марджанишвили. Вечером в субботу, в 08.00, мы перенесем его в театр им. Марджанишивли, и 12 мая у грузинского общества будет возможность попрощаться с актером уже на сцене театра», — заявил глава службы социального обслуживания и культуры тбилисской мэрии Мамука Кацарава.
В своём деревенском доме Дата принимает незнакомого русского. Он оказывается революционером. Когда приходят жандармы, гость начинает отстреливаться. За него вписывается с маузером Туташхиа – опять не по политике, а по обычному долгу гостеприимства.
Это отношение пронизано не только лютой ненавистью, но и запредельным презрением. Поэтому план жестокий. Не физически – арестованного отпускают. Но молодого учёного, идейного интеллектуала растаптывают унизительным шантажом: «Нарушите наше условие – распустим слух, и за вами закрепится репутация предателя». Не такие ли Зарандиа беседуют сейчас в следственных кабинетах по делам разных сетей? Во всяком случае, его рассуждения – занимайтесь своим делом и не лезьте в политику, лучше будете спать – очень напоминают теперешние назидания. Впрочем… «Мушни умный, талантливый. Там таких раз-два и обчёлся», – говорит о кузене Дата. Даже в те времена.
Начальник кавказской жандармерии граф Сегеди (Юри Ярвет) поначалу смотрит на Зарандиа с подозрением. Он знает: в Грузии двоюродный брат как родной. Но искренний монархизм Зарандиа, его профессиональный блеск, безупречные манеры скромного достоинства развеивают сомнения старого генерала. К тому же, у них совпадают сыскные методики.
Считается, что технологии тайной полиции сводятся к двум системам. «Тюркская» исходит из того, что акторы антигосударственной деятельности должны выявляться и уничтожаться. Для этого нужна сеть осведомителей и карательные формирования. «Англо-голландская» ориентирована иначе: акторы антигосударственной деятельности должны подавлять друг друга. Здесь нужна не орава стукачей и палачей, а компактный штат профессионалов высокого класса. Умеющих стравить подполье до самоуничтожения. Сегеди и Зарандиа – приверженцы второго подхода.Как и чем живёт абраг, более-менее ясно. Но на примере Даты Туташхиа этого не показано. Все его дела проникнуты робингудством. Без всякого навара для себя. Он освобождает заложников, которых захватил ради выкупа алчный, жестокий и циничный бандит Ража Сарчимелиа (Гурам Пирцхалава). Среди освобождённых возлюбленная Бечуни (Кетеван Кикнадзе). Кровавый убийца Ража не забудет этого. Линия противостояния Туташхиа и Сарчимелиа тоже тянется через весь фильм. Как с Мушни. Вольный бродяга против жандармского офицера – и благородный разбойник с понятиями против негодяя-беспредельщика.
Помогает Дата анархисту Никифоре (Сосо Гогичаишвили) ограбить ростовщика. Без своей доли в добыче. И то предлагает: «У него же пятеро детей. Давай лучше почту возьмём». Впрочем, ростовщик Кажа (Ипполит Хвичия) вызывает крайнее омерзение: «Я у тебя одних долговых расписок насчитал на сто тысяч. Что же ты детей в таком хламе держишь? – Дата-батоно, я и сам тут живу». Расставаясь после дела, Туташхиа говорит террористу: «Прощай, Никифоре. Только не верю я, что на награбленные деньги строится народное счастье».
Народ любит Дату, многие ему помогают. На месте каждого завербованного встаёт новый укрыватель. Но Туташхиа не прочь вернуться к мирный жизни. Ведь абрагом он стал случайно. Он уходит в глухой район Осетии. Его принимает друг Дигва (Бондо Гогинава), сезонный рабочий в лесном посёлке. Вместе работают лесорубами и плотниками. Но Дату и здесь несёт помогать обездоленным. Результат плачевен. Те, кого он вызволил из нищеты превращаются в подлых и озверелых эксплуататоров. Итог – деревенское побоище, тяжёлое ранение Дигвы (к Дате подонки подойти боятся: бандитская сила есть аргумент непреложный). Фильм, кстати, довольно суровый. Не сравнить с разбитыми фонарями и постановочными драками современной кинематографии. Сцены избиений, отравлений, убийств сделаны так, что реально становится не по себе.Туташхиа снова сходится с абрагом Мосе (Зураб Лаферадзе). Вместе они скрываются в надёжно укрытом имении «северокорейского» типа. Здесь царит тотальное духоскрепство, смертоносное обожание помещика-кровососа Сетури (Давид Абашидзе). «Благословен хлеба нашего насущного даритель», – ежеутренне возглашает под колокол местный соловьёв Табагари (Василий Чхаидзе). Картины мразотнее в фильме нет.
«Страх, голод и любовь усиливают друг друга», – размышляет Сетури об устройстве своего владычества. Снова, как Зарандиа, один в один с теперешними идеологами «традиционных ценностей». Нечто вроде обличений западной бездуховности. «Потребление не цель», – открывает Америку один из Табагари наших дней, прикремлённый политолог Караганов. С этим-то Туташхиа согласен: конечно, не цель, ибо цель – уничтожить вас. Он пытается поднять работников на восстание. Зомбированные «ватники» избивают Дату и Мосе. Но и то: «За что бьёте, он ведь правду сказал!» – находятся в замесе и такие.
Дата возвращается на родину. Где стремительно делает карьеру Мушни. Случайно они встречаются в вокзальном буфете. Опытный Сегеди просекает: неспроста Зарандиа пристально переглядывается с человеком за дальним столиком. И верно: «Это Дата Туташхиа, мой двоюродный брат. – Что вы намерены делать? – Бесполезно. Он выстрелит раньше, чем я успею вытащить револьвер. – Боитесь, сударь? – Да. Прежде всего за вас, ваше сиятельство».
Генерал-наставник поручает Зарандиа сложные операции по зачистке абрагов. Они опасны для режима, за ними могут пойти. Это враги реально конкретные. Не доценты-креаклы, таких на понт не возьмёшь. И Зарандиа действует филигранно подлыми методами провокаций и информационной войны. Произведённые им «фейки» наводят опустошение в местном криминале. Стравленные меж собой абраги стреляют и режут друг друга.
Особенно лютует Сарчимелиа. Он же подбивает клинья к Туташхиа, предлагает объединиться… «Иди своей дорогой, Ража-братец», – следует ответ. Оскорблённый бандит хлопает дверью. «Это одним умом придумано», – резюмирует третий участник разговора Микаэл (Акакий Васадзе), старый богатый еврей.Туташхиа уезжает в Тифлис. Он ищет новых людей – может, они подскажут новый путь. В грузинской столице переодевшийся в цивильное абраг сходится с небывалым для себя кругом. Национальная интеллигенция, либеральная аристократия, социал-демократический актив. Среди них Гоги Цуладзе (Имеда Кахиани) – высокостатусный функционер РСДРП, проводящий время между княжескими гостиными и камерами смертников. На одном из раутов граф Сегеди вручает господину Дате Туташхиа грамоту о помиловании.
Возвратиться к миру получается ненадолго. Карьерист-коррупционер полковник Сехниев (Отар Коберидзе) пытается завербовать Туташхиа. Только затем, чтобы подсидеть Сегеди и уволить Зарандиа – мол, эти не справились, а я влёт. Дата попадает под розги и плети костолома-полицмейстера Килиа (Карло Саканделидзе). Естественно, после этого он снова в горах и непримирим навсегда. Тоже, кстати, урок, посланный в современность – вот так им довериться.
Тем временем кузен-жандарм сжимает кольцо. Он выжигает пространство вокруг Даты. Не столько угрозами и вербовкой, сколько распространением клеветы. Как и ныне, главное орудие – тупо-лживая, но очень эффективная пропаганда. На благороднейшего из абрагов «навешиваются» убийства и изнасилования. Таким сплетням во все времена верят с энтузиазмом. Уж мы-то знаем про печеньки Госдепа, про «всё у них на бабле».
Игуменья Эфимия (Зинаида Кверенчхиладзе) указывает путь в монастырь. Туташхиа раздумывает. Понимая, что для него это равнозначно суициду. «Не такой человек Дата Туташхиа» – рефрен книги и фильма.
Как ни странно, спасает Зарандиа. Он только что одолел жадного тупицу Сехниева – собрал на него коррупционный компромат и шантажом принудил к отставке. Ему предстоит резкий служебный взлёт в Петербург. Но для этого необходимо нейтрализовать брата-абрага. Схватить не удаётся, подставить тоже, а времени уже нет. И Мушни гениально вызывает Дату просто на семейную встречу. К приёмным родителям. Где уговаривает явиться с повинной и отбыть несколько лет срока. Не на сибирской каторге, а в грузинской тюрьме. После – всё списано, под его авторитетную гарантию.
Дата соглашается. Не портить же брату карьеру. Да и старикам отдохнуть пора. Потом можно попробовать вернуться к любимой Бечуни, которую видит раз в год. Зажить, наконец, обычной семьёй. Может быть, открыться сыну. Ведь юный Гудуна (Теймураз Цикоридзе) не знает, что Дата – его отец.Тюремные сцены навеяны, похоже, реалиями позднесоветской уголовщины. А где-то предвосхищают криминальные войны воров в законе с новорусской братвой. Вор Махо (Тенгиз Майсурадзе) проходит по камере как хозяин – пока не наталкивается на разбойника Дату. Бандит в столкновении с ворами вызывает больше симпатий. Недаром за него вписываются социал-демократы. Ради этой драки бросившие свои шахматы.
Вот тут и начинается новая жизнь абрага Даты Туташхиа. Нет больше тяжких сомнений. Умирающий революционер Чола Саганедзе (Нодар Мгалоблишвили) – вот с кого писать жизнь. Дата участвует в тюремном бунте и вооружённом побеге (хотя до конца срока остаётся несколько месяцев и товарищи его отговаривают). Отбивает в боевом налёте заключённых-смертников. Работает подпольным связным. Теперь он видит ясно.
Но не дремлет и Мушни. Он уже полковник в Петербурге, начальник внешней разведки, без доклада входит к Николаю II. В гостях у отставного Сегеди печально рассуждает о неблагодарной судьбе спецслужбиста – корифеи политического сыска Шувалов или Шешковский забыты во всеобщем презрении, а тех, кого они преследовали, поминают в песнях и молитвах. И ведь так будет всегда! Уж это мудрый Сегеди и умный Зарандиа понимают отлично. Как понимали, похоже, и на Гостелерадио, а то и в КГБ СССР.
Брата он теперь ненавидит. За найденный иной смысл. Человек холодный и сдержанный, Зарандиа просто звереет от одного имени Даты. Убийство Туташхиа стало для него делом чести. Дата не может в это поверить. Даже когда очередной незадачливый киллер прямо признаётся, от кого получил задание и аванс.
Под тревожно нагнетённую музыку Килиа в мрачном лесу встречается с Сарчимелиа. Неслышно для зрителя передаёт ему последнюю инструкцию Зарандиа. «Ража-братец» шокирован: «Дьявол этот Зарандиа. А уж я много подлости видел». В следующем эпизоде он говорит с Гудуной: мол, обесчестил твою мать проклятый Туташхиа, запугал несчастную Бечуни, но ничего, отплатишь ему за всё.
Это последнее преступление Сарчимелиа. Вскоре он выпивает отравленное вино, предназначенное для Даты. Перелив из кувшина в кувшин организовал Дигва, ставший духанщиком-трактирщиком. Но Дата не очень благодарен за такое спасение. «Нельзя так. Надо поступать по правилам», – говорит он над трупом Ражи.
Пуля в спину приходит Дате от сына Гудуны. Так и не узнавшего отца. Смертельно раненый Туташхиа набирается сил подняться: «Как он мог до этого додуматься? Всё-таки меня пересилил». Потрясённый содеянным Гудуна думает, будто эти слова обращены к нему. Но нет – это о брате Мушни.
На таких образах воспитывали советских людей. Оправдание жизни в борьбе. Одним этим СССР был обречён, ибо правили Сегеди и Зарандиа, а людям прививали любовь к Туташхиа и Саганедзе. Собственно, и прививать не приходилось. Почти каждый выберет их.
Сегодня естество воли пытаются заглушить проповедями Зарандиа и Сетури, несущимися из всех утюгов. Хозяева империи осознали советский прокол роковой идеологической раздвоенности. Культ угнетения и холуйства, подлости и насилия возведён в «традиционную ценность». Но сквозь слышится: «Вам что, не нужны те, кто Квело Купария сбрасывает с воза? Другого пути нет для меня, сила нужна праведному. Надо, чтобы с твоим уходом не наступил мрак для тех, кто жил рядом с тобой».
.jpg "Кто такой дата туташки. Смотреть фото Кто такой дата туташки. Смотреть картинку Кто такой дата туташки. Картинка про Кто такой дата туташки. Фото Кто такой дата туташки")
Как и чем живёт абраг, более-менее ясно. Но на примере Даты Туташхиа этого не показано. Все его дела проникнуты робингудством. Без всякого навара для себя. Он освобождает заложников, которых захватил ради выкупа алчный, жестокий и циничный бандит Ража Сарчимелиа (Гурам Пирцхалава). Среди освобождённых возлюбленная Бечуни (Кетеван Кикнадзе). Кровавый убийца Ража не забудет этого. Линия противостояния Туташхиа и Сарчимелиа тоже тянется через весь фильм. Как с Мушни. Вольный бродяга против жандармского офицера – и благородный разбойник с понятиями против негодяя-беспредельщика.
Туташхиа снова сходится с абрагом Мосе (Зураб Лаферадзе). Вместе они скрываются в надёжно укрытом имении «северокорейского» типа. Здесь царит тотальное духоскрепство, смертоносное обожание помещика-кровососа Сетури (Давид Абашидзе). «Благословен хлеба нашего насущного даритель», – ежеутренне возглашает под колокол местный соловьёв Табагари (Василий Чхаидзе). Картины мразотнее в фильме нет.
Туташхиа уезжает в Тифлис. Он ищет новых людей – может, они подскажут новый путь. В грузинской столице переодевшийся в цивильное абраг сходится с небывалым для себя кругом. Национальная интеллигенция, либеральная аристократия, социал-демократический актив. Среди них Гоги Цуладзе (Имеда Кахиани) – высокостатусный функционер РСДРП, проводящий время между княжескими гостиными и камерами смертников. На одном из раутов граф Сегеди вручает господину Дате Туташхиа грамоту о помиловании.
Тюремные сцены навеяны, похоже, реалиями позднесоветской уголовщины. А где-то предвосхищают криминальные войны воров в законе с новорусской братвой. Вор Махо (Тенгиз Майсурадзе) проходит по камере как хозяин – пока не наталкивается на разбойника Дату. Бандит в столкновении с ворами вызывает больше симпатий. Недаром за него вписываются социал-демократы. Ради этой драки бросившие свои шахматы.