Так она не одна придет она с кузнецом придет
Наши любимые советские фильмы, мультики, музыка из кино, плакаты и фото
Цитаты из советского фильма Формула любви
— Голова всё может.
— В особенности, если это голова великого магистра.
— Держи билет. Дома-то есть кто?
— Бабушка.
— Здоровья-то крепкого?
— Ага.
— Ничего. Может, переживет.
— Какой ты меркантильный, Маргадон… О душе бы подумал!
— О душе? О душе. О душе. Мария.
— …Из стран Рождения река По царству Жизни протекает,
Играет бегом челнока И в Вечность исчезает…
Каково сказано, тётушка?
— Про речку? Хорошо. Сходил бы, искупался. Иль окуньков бы половил.
— Знаю, о ком ты грезишь! Срам! Перед людьми стыдно.
— Это вы о ком?
— О ком! О бабе каменной, вот о ком! Вся дворня уже смеётся!
— Вона, опять у нашего парня ипохондрия сделалась!
— Пора. Ипохондрия всегда на закате делается.
— Отчего же на закате, Степан Степанович?
— От глупых сомнений, Фимка.
— Вот глядит человек на солнышко и думает: взойдёт оно завтра аль не взойдёт?
— «Любовь», Фимка, у них слово «амор»! И глазами так.
— Амор.
— Простыл наш батюшка, простыл касатик! Перекупалси.
— Заголосила! Да не простыл наш батюшка, а с глузды двинулся!
— Никакое это не произведение, а Содом с Гоморрой!
— Разве их две? Вроде одна.
— Чего одна?
— Одна Гоморра.
— Это Жазель. Француженка. Я признал её. По ноге.
— Не, это не Жазель! Жазель была брюнетка, а эта вся белая.
— На голову жалуется.
— Это хорошо. Лёгкие дышат, сердце стучит.
— А голова?
— А голова предмет тёмный и исследованию не подлежит.
— Откушать просим, доктор, чем бог послал.
— Откушать можно. Коли доктор сыт, так и больному легче.
— Клопов?! Великий человек! Магистр. И клопов?!
— Так они, сударь, не разбирают, кто магистр, а кто не магистр.
— Есть люди, которым дорого просвещение!
— Жуткий город. Девок нет, в карты никто не играет.
В трактире украл серебряную ложку, никто и не заметил. Посчитали, что ее и не было!
— Варварская игра, дикое место, меня тянет на родину.
— А где ваша родина?
— Не знаю. Я родился на корабле, но куда он плыл и откуда, никто не помнит.
— А где вы родились, Жакоб?
— Я вообще еще не родился.
— Не родились?
— Нет.
— И как вы дальше думаете?
— Силь ву пле, дорогие гости, силь ву пле. Же ву при, авек плезир.
Господи прости, от страха все слова повыскакивали. Алексис, они что, по-нашему совсем не понимают?
— Хороший человек.
— Солонку спёр.
— И не побрезговал.
— Дядь Степан, ихний кучер на меня в лорнет посмотрел, чего это он, а?
— Чего-чего. Зрение слабое.
— Бедненький.
— Степан! Степан, у гостя карета сломалась.
— Вижу, барин. Ось полетела.
— И спицы менять надо.
— За сколько сделаешь?
— За день сделаю.
— А за два?
— Ну. Сделаем и за два.
— А за пять дней?
— Ежели постараться. можно и за пять.
— А за десять?
— Ну, барин, ты задачи ставишь. За десять ден одному не справиться. Тут помощник нужен. Гомо сапиенс.
— Эта песня о бедном рыбаке, который поплыл из Неаполя в бурное море.
А его бедная девушка ждала на берегу, ждала-ждала, пока не дождалась.
Она сбросила с себя последнюю одежду и.
тоже бросилась в бурное море.
И сея пучина поглотила ея в один момент.
В общем, все умерли.
— Кто ест мало, живет долго, ибо ножом и вилкой роем мы могилу себе.
— Мудро.
— От пальца не прикуривают, врать не буду. А искры из глаз летят.
— Ну, я вам доложу, был фейерверк… Все сено сжег. Да какое сено! Чистый клевер…
— Да ладно врать-то! Чистый клевер. У вас всё осокой заросло, да лопухами.
— Что вы такое говорите, Феодосья Ивановна, у меня воз сена стоит десять рублей.
— Стоит-то оно стоит, да никто ж его не покупает! У вас же совсем никудышное сено! Разве что горит хорошо.
— Видите эту вилку?
— Ну?
— Хотите, я ее съем?
— Сделайте такое одолжение.
— Да! Это от души… Замечательно. Достойно восхищения.
Ложки у меня пациенты много раз глотали, не скрою, но вот чтоб так, обедом…
На десерт… и острый предмет… замечательно!
За это вам наша искренняя сердечная благодарность.
Ежели, конечно, кроме железных предметов ещё и фарфор можете употребить…
Тогда просто нет слов!
— Жуткое селение.
Двери не запирают.
Вчера спросил у ключницы 3 рубля, дала, мерзавка!
И не спросила, когда отдам!
— Откушать изволите?
— Как называется?
— Оладушки.
— Селянка, у тебя бабушка есть?
— Нет.
— Сиротка, значит.
— Подь сюды. Хочешь большой, но чистой любви?
— Да кто ж её не хочет?
— Тогда приходи, как стемнеет, на сеновал.
— Она не одна придет, она с кузнецом придет.
— С каким кузнецом?
— С дядей моим, Степан Степанычем. Он мне заместо отца, кузнец наш.
— А зачем нам кузнец? Не, нам кузнец не нужен.
Что я, лошадь, чтоль? Зачем нам кузнец?
— Это ты разболтал?
— Что вы, магистр? Я был нем как рыба.
— Лжешь!
— Нет.
— И быть тебе за это рыбой. Мерзкой скользкой.
— Да, но обещали котом.
— Не достоин!
— Если когда-нибудь, в палате лордов мне зададут вопрос: зачем, принц, вы столько времени торчали под Смоленском? Я не буду знать, что ответить..
— Меня предупреждали, что пребывание в России действует разлагающе на неокрепшие умы.
— Куда сдадите?
— В участок. А потом вас там публично выпорют, как бродяг, и отправят в Сибирь убирать снег!
— Весь?
— А как он с Вами разговаривает? Вы, человек, достигший вершин лондонского дна.
— Человек хочет быть обманутым, запомни это.
Все обманывают всех, но делают это слишком примитивно.
Я один превратил обман в высокое искусство, поэтому стал знаменит.
— Значит, я ставлю ультиматум.
— Да. А я захожу сзади.
— Я все понял, Жакоб. Все пришельцы в Россию будут гибнуть под Смоленском.
— Дядя Степан, помог бы ты им, а? Ну грех смеяться над убогими, ну посмотри на них.
Подневольные ж люди. Одной рыбой питаются.
— Что вы говорите такое, тетушка? Сами же учили: на чужой каравай рот не разевай!
— Дак мало ли я глупостей-то говорю? А потом, когда человек любит, он чужих советов не слушает!
— Не спится?
— Да. Вот. Люблю прогулки на рассвете.
— Сразу на двух конях? Седалища не хватит.
— Я всё понял. Вы, сударь, обманщик и злодей!
— Надеюсь, застрелиться в присутствии гостя не противоречит вашим обычаям?
— Маргадон. Один надо было зарядить.
— А вы, оказывается, бесчестный человек, Маргадон.
— Конечно. Если бы я был честный человек, сколько бы народу в Европе полегло. Ужас!
— У вас в Италии мята есть?
— Ну откуда в Италии мята? Видел я их Италию на карте, сапог сапогом, и все!
— Ему плохо?
— Нет, ему хорошо.
— Хорошо?
— Живым всё хорошо.
— Мы, граф, соседям сказали, что материализация состоялась. Чтобы ваш авторитет не уронить. Вот, мол, было изваяние, а теперь стала Марья Ивановна. Многие верят.
— Алёша! Алёш, ну до того ли сейчас господину Калиостро?
— До того, до того.
Ну, как там наш папенька?
Папенька согласился.
— Это замечательно. Когда уходишь от погони, ни о чём другом уже не думаешь.
LiveInternetLiveInternet
—Подписка по e-mail
—Поиск по дневнику
—Метки
—Резюме
© Чело_Век Андрей Николаевич
—Музыка
—Статистика
ФОРМУЛА ЛЮБВИ. КРЫЛАТЫЕ ВЫРАЖЕНИЯ.
— А Вы оказывается бесчестный человек, Маргадон.
— А потом вас там публично выпорют, как бродяг, и отправят в Сибирь убирать снег…
— Весь?…
— Да.
Доктор (обращаясь к больному Алеше): «Язык… язык… закройте… откройте… закройте… откройте. На что жалуемся?»
Тетушка: «На голову жалуется.»
Доктор: «Это хорошо. Легкие дышут, сердце стучит.»
Тётушка: «А голова?»
Доктор: «А голова — предмет тёмный, исследованию не подлежит.»
— Да не простыл наш батюшка, а с глузду двинулся.
***
(Вилку съел).
— Да, это от души. Замечательно. Достойно восхищения.
— — Жуткий город – девок нет, в карты никто не играет. Вчера в трактире спер серебряную ложку, никто даже не заметил – посчитали, что ее вообще не было.
— И сия пучина поглотила ее в один момент. В общем, все умерли.
— Но, залетные. Фортиссимо, мама мия, но!
— О, черт вас всех подраль, здравствуйтэ.
— Откушать изволите?
— Как называется?
— Оладушки.
— Оладушки… оладушки… Где были? У бабушки. Селянка, у тебя бабушка есть?
— Нету.
— Сиротка, значит.
Граф Калиостро: «Маргадон, прими!»
Фимка (подавая хлеб и соль): «Пожалуйте, сударь.»
Маргадон высыпает соль на хлеб, кидает солонку во внутренний карман сюртука.
Диалог деревенских мужиков:
— Понравилось, видать, молодец.
— Хороший человек.
— Солонку спёр.
— И не побрезговал.
— Сильвупле, дорогие гости, сильвупле. Жевупри авеплизиз. Господи прости, от страху все слова повыскакивали.
— Слово лечит, разговор мысль отгоняет.
— Теряю былую легкость.
— Хорошо-то как, Машенька!
— Я не Машенька!
— Всё равно хорошо.
Алёша: Степан, у гостя карета сломалась
Степан: Вижу, барин. Ось полетела и спицы менять надо.
Алёша: За сколько сделаешь?
Степан: За день сделаю.
Алёша: А за два?
Степан: Ну, за два… Сделаем и за два.
Алёша: А за пять дней?
Степан: Ну, ежели постараться, можно и за пять.
Алёша: А за десять?
Степан: Ну, барин, ты задачки ставишь! За десять дней одному не справиться, помощник нужен. Homo sapiens.
Алёша: Бери помощников, но чтоб не раньше!
Фимка: Долго гостить собираются?
Степан: От мене зависит. Здесь всё от мене зависит.
— Что один человек собрал, другой завсегда разобрать сможет.
— Дядя Степан, ихний кучер на меня в лорнет посмотрел. Чего это он?
— Чего-чего? Зрение слабое!
— Беееедненький!
— Экий ты меркантильный, Маргадон, о душе бы подумал.
— Маргадон, один надо было зарядить…
— А вы, оказывается, бесчестный человек, Маргадон.
— Конечно! Если б я был честный человек, сколько бы народу в Европе полегло! Ужас!
— Амор. И глазами так.
— Вас отправят в Сибирь убирать снег!
— Весь?
— Да.
— Все пришельцы в Россию будут гибнуть под Смоленском.
— Вчера попросил у ключницы три рубля – дала, мерзавка, и не спросила, когда отдам.
Дядя Степан, помог бы ты им, а? Ну грех смеяться над убогими. Ну ты посмотри на них! Подневольные ж люди, одной рыбой питаются. И поют так жалостно.
— Ему плохо?
— Ему хорошо. Живому все хорошо.
— Карета сломалась, кузнец в бегах, так он в Васильевской гостинице сидит, клопов кормит.
— Клопов? Великий человек, магистр, и клопов?
— Так они, сударь, не разбирают, кто магистр, а кто не магистр.
— Мерзавец, а, мерзавец, ты, значит, здесь вместо работы латынь изучаешь?
— Не умеете лгать, молодой человек. Все люди разделяются на тех, которым что-то надобно от меня, и остальных, от которых что-то нужно мне. Мне от вас ничего не нужно. Выкладывайте, что вам угодно.
— Не, это не Жазель. Жазель – она брюнетка была, а эта вся белая.
«Довольно, сеньора, вы прибыли в Россию, извольте ругаться по-русски!»
— У вас в Италии мята есть?
— Откуда у них мята? Видел я их Италию на карте: сапог сапогом.
— Чё он меня всё пугает? Что меня пугать? У меня три пожизненных заключения. А как он с вами разговаривает? Вы, человек, достигший вершин лондонского дна! В конце концов, вы собираетесь быть принцем?
— Йес, итыс!
Не надо громких слов, они потрясают воздух, но не собеседника.
Пребывание в России действует разлагающе на неокрепшие умы.
— Как ужасно, что мне не страшно умирать. Наверное, потому что Калиостро уже умер, умерли его чувства и желания. Остался только разум… несчастный разум, который возомнил что он один во вселенной и ему все позволено. Разум, который подверг сомнению все законы мироздания и вознамерился утвердить свои собственные.
Он просит меня о последнем одолжении… Он рвется на свободу.
— погоня?
— погоня, ваше величество.
— это замечательно. Когда уходишь от погони, то ни о чем другом уже не думаешь. Время надо наполнять событиями, тогда оно летит незаметно…
— Сударь, а правда ваш барин 2000 лет живёт?
— Точно сказать не могу, леди, но за те 200 лет, что я ему служу, он ничуть не изменился.
LiveInternetLiveInternet
—Рубрики
—Метки
—Настольные игры онлайн
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Статистика
«Формула любви». Крылатые фразы.
— Имею предписание задержать графа Калиостро и препроводить его в канцелярию для дачи объяснений.
– Это невозможно – он в грядущем.
– Достанем из грядущего, не впервой.
— «Из стран рождения река по царству жизни протекает, играет бегом челнока и в вечность исчезает…» Каково сказано!
– Про реку? Хорошо! Сходил бы, искупался, окуньков бы половил…
– Что Вы говорите такое, тётушка! Река жизни утекает в вечность… Причём тут окуньки?
– Я думала, может, ухи хочешь… Ну а нет, так нет, и лапша хороша…
— …А жена моя, особа, которая должна служить идеалом любви, закажет при мне лапшу и начнёт её кушать.
– Зачем же непременно лапшу? Не надо лапшу… А хоть бы и лапшу! Тоже очень неплохо…
— Как говорили латиняне…
– И откуда из Вас-то эта латынь выскакивает? Сами-то Вы, вроде, не из латинцев…
– Да барин у нас прежний всех мужиков латынь заставлял учить. Желаю, говорит, думать, будто я в древнем Риме.
— А любовь у латинцев как обозначалась? – Любовь, Фимка, у них слово “amor”… и глазами так, оу-ууу.
— На что жалуемся?
– На голову жалуется.
– Это хорошо. Лёгкие дышат, сердце стучит…
– А голова?
– А голова предмет тёмный и исследованию не подлежит.
— Откушать, доктор, просим, чем Бог послал…
– Откушать можно… Коли доктор сыт, так и больному легче.
— Известный чародей и магистр тайных сил [граф Калиостро] нынче в Петербурге много шуму наделал… Фрейлине Головиной из медальона вывел образ её покойного мужа, да так, что она его осязала и теперь вроде как на сносях.
— Он [Калиостро] в Васильевской гостинице сидит, клопов кормит.
– Клопов?! Великий человек, магистр! И клопов?!
– Так они, сударь, не разбирают, кто магистр, а кто не магистр.
— Жуткий город! Девок нет, в карты никто не играет… Вчера в трактире украл серебряную ложку – никто даже не заметил, посчитали, что её вообще не было.
— Маре белла донна, ке ун бель канцоне, саи, ке ти амо, семпре амо. Донна белла маре, кредере, кантаре, дамми иль моменто, ке ми пьячи пью! Уно, уно, уно ун моменто…
– Что сие значит?
– Это песня о бедном рыбаке, который поплыл из Неаполя в бурное море, а его бедная девушка ждала на берегу. Ждала, ждала, пока не дождалась… тогда она сбросила с себя последнюю одежду и тоже бросилась в бурное море. И сия пучина поглотила её в один момент. В общем, все умерли.
— Маргадон, почему открыта дверь?
– Excuse me, магистр!
– Что, “excuse me”?
– Варварский обычай: ключи раздают, а замков нет.
— Кажется, я не вовремя?…
– Вы, сударь, не вовремя появились на свет, а теперь что поделаешь…
— Хороший человек. Солонку спёр… и не побрезговал…
— Дядь Степан, ихний кучер на меня в лорнет посмотрел – чего это он, а?
– Чего, чего… Зрение слабое.
– Бе-е-едненький…
— Степан! У гостя карета сломалась…
– Вижу, барин, ось полетела…
– За сколько сделаешь?
– За день сделаю.
– А за два?
– Ну, за-за… сделаем и за два.
– А за пять дней?
– Ну… ежели постараться… можно и за пять.
– А за десять?
– Ну, барин, ты задачи ставишь… За десять дён одному не стравиться, тут помощник нужен… homo sapiens.
— Вчера попросил у ключницы три рубля – дала, мерзавка, и не спросила, когда отдам.
— Селянка, у тебя бабушка есть?
– Нету.
– Сиротка, значит… Хочешь большой, но чистой любви?
– Да кто ж её не хочет?
– Тогда приходи, как стемнеет, на сеновал. Придёшь?
– А что ж не прийти, приду. Только ж и Вы приходите, а то вон сударь тоже позвал, а опосля испугался.
– А она не одна придёт, она с кузнецом придёт.
– Каким кузнецом?
– С дядей моим, Степан Степанычем. Он мне заместо отца, кузнец наш.
– А зачем нам кузнец? Нам кузнец не нужен. Что я, лошадь что ли?
– Благословлять. Вы ж изволите предложение делать.
– Так, свободна…
— Я сдам вас в участок… А потом вас там публично выпорют, как бродяг, и отправят в Сибирь убирать снег.
– Весь?
– Да! Снега там много.
— Что он меня всё пугает? Что меня пугать – у меня три пожизненных заключения. А как он с Вами разговаривает? Вы, человек, достигший вершин лондонского дна…
— У вас в Италии мята есть?
– Ну откуда в Италии мята? Видел я их Италию на карте – сапог сапогом, и всё.
Самые меткие, крылатые и бессмертные цитаты из фильмов Марка Захарова
Перебирать полюбившиеся кинозрителю цитаты из кинолент Марка Захарова можно веками, и это высшее, острейшее наслаждение.
«Тот самый Мюнхгаузен» (1979)
— Мне сказали: умный человек.
― Ну мало ли что про человека болтают.
― Судя по обилию комплиментов, вы вернулись с плохой новостью?
― Человек разрушил семью, выгнал на улицу жену с ребенком.
― Каким ребенком? Я офицер!
― Выгнал жену с офицером.
— Это гораздо больше, чем факт. Так оно и было на самом деле.
— Как вы думаете, где мы будем делать талию?
— На уровне груди.
― Гениально!
― Гениально, как все истинное.
― Я не разрешу опускать линию талии на бедра. Сто пятьдесят пять. В конце концов, мы — центр Европы. Я не позволю всяким там испанцам диктовать нам условия. Хотите отрезной рукав — пожалуйста. Хотите плиссированную юбку с вытачками? Принимаю и это. Но опускать линию талии не дам.
― «Подъем в 6 часов утра».
― Ненаказуемо.
Кстати о советском кинематографе и необычайных фактах из его биографии! 6 советских мультфильмов, запрещенных в СССР.
― «С восьми утра до десяти — подвиг».
― Отозвать всех уволенных в запас. Отменить отпуска. Гвардию построить на центральной площади. Форма одежды — летняя, парадная. Синие мундиры с золотой оторочкой. Рукав вшивной. Лацканы широкие. Талия на десять сантиметров ниже, чем в мирное время.
― Ниже?
― То есть выше.
― А грудь?
― Что «грудь»?
― Оставляем на месте?
― Нет, берем с собой.
― Барон Мюнхгаузен будет арестован с минуты на минуту. Просил передать, чтоб не расходились.
— Сначала намечались торжества, потом аресты. Потом решили совместить.
― Есть пары, созданные для любви. Мы же были созданы для развода.
— Не сердись на Карла, господи. Он дерзок, он часто готов спорить с тобой, но ведь ты, господи, старше, ты мудрее. Ты должен уступить. Уступи, господи. Ты уже столько терпел. Ну потерпи еще немножко.
― Часы пробили три, барон упал в два, стало быть, всего час.
― Откуда же будем лить воду? Из какого места?
― Из Мюнхгаузена, господа, воду лить не будем. Незачем. Он дорог нам просто как Мюнхгаузен. Как Карл Фридрих Иероним. А уж пьет его лошадь или не пьет — это нас не волнует. Не в пустыне же.
— Чтобы вернуть ее, придется вернуть себя.
— Всякая любовь законна, если это любовь!
— Делайте что хотите, но чтоб через полчаса в лесу было сухо, светло и медведь!
— Господи, как умирать надоело!
― Все шутите?
― Давно бросил. Врачи запрещают.
— А говорят, ведь юмор, он полезный. Шутка, мол, жизнь продлевает.
— Не всем. Тем, кто смеется, продлевает, а тому, кто острит, укорачивает.
«Формула любви» (1984)
— Для бегства у меня хватит мужества!
― Простыл наш батюшка, простыл касатик!
― Да не простыл наш батюшка, а с глузду двинулся!
― На что жалуемся?
― На голову жалуется.
― Это хорошо. Легкие дышат, сердце стучит.
― А голова?
― А голова предмет темный и исследованию не подлежит.
— Коли доктор сыт, так и больному легче.
— И сея пучина поглотила ея в один момент. В общем, все умерли.
― Кто ест мало, живет долго, ибо ножом и вилкой роем мы могилу себе.
― И глазами так: «амор»…
— Теряю былую легкость.
― За сколько сделаешь?
― За день сделаю.
― А за два?
― Ну… Сделаем и за два.
― А за пять дней?
― Ежели постараться… можно и за пять.
― А за десять?
― Ну, барин, ты задачи ставишь… За десять дён одному не справиться. Тут помощник нужен.
― От пальца не прикуривают, врать не буду. А искры из глаз летят.
— Все люди разделяются на тех, которым что-то надобно от меня, и на остальных, от которых что-то нужно мне.
— Не надо громких слов, они потрясают воздух, но не собеседника.
― Селянка, у тебя бабушка есть?
― Нет.
― Сиротка, значит.
― Она не одна придет, она с кузнецом придет.
― А зачем нам кузнец? Не, нам кузнец не нужен.
― Меня предупреждали, что пребывание в России действует разлагающе на неокрепшие умы.
— …Вас там публично выпорют, как бродяг, и отправят в Сибирь убирать снег!
— Весь?
— Вы, человек, достигший вершин лондонского дна…
― Человек хочет быть обманутым.
― У вас в Италии мята есть?
― Ну откуда в Италии мята? Видел я их Италию на карте, сапог сапогом, и все!
— Он в грядущем.
— Достанем из грядущего. Не впервой.
— Я вернусь к тебе. Я обязательно вернусь к тебе. Только другим.
— Река жизни утекает в Вечность. При чем тут окуньки?!
«Обыкновенное чудо» (1978)
― Я не гений, это выше моих человеческих сил.
― О принцессе вы не подумали?
― Ничего, влюбляться полезно.
― Мне ухаживать некогда. Вы привлекательны. Я чертовски привлекателен. Чего зря время терять?
― Родители живы?
― Умерли.
― Великолепно!
― Братья-сестры есть?
― Нет.
― Еще лучше!
― Сегодня я буду кутить. Весело, добродушно, со всякими безобидными выходками. Приготовьте посуду, тарелки, я буду все это бить. Уберите хлеб из овина. Я подожгу овин.
— Если хочешь указать на ошибки, то сначала похвали, мерзавец.
— Вот и славно, трам-пам-пам!
― Ваше величество, самый лучший способ утешить принцессу — выдать ее замуж за человека, доказавшего свою преданность, знание жизни, распорядительность и состоящего при короле.
― Говоришь о палаче?
― Что вы, ваше величество! Я его с этой стороны и не знаю совсем.
― Узнаешь.
— Бороться за свою славу — что может быть утомительнее?
―- Плаху, палача и рюмку водки! Водку мне, остальное ему!
― То ли музыки и цветов хочется, то ли зарезать кого-нибудь.
— Будете мешать — оставлю без обеда. Кстати, ко всем относится.
― Чувствую смутно, случилось что-то неладное, а взглянуть в лицо действительности — нечем.
— Со мной происходит что-то ужасное, доброе что-то. Такой страх!
— Кто смеет обижать нашего славного, нашего рубаху-парня, как я его называю, нашего королька?
― Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придет конец. Слава безумцам, которые живут себе, как будто бы они бессмертны.
«Убить дракона» (1988)
― Да вы любого спросите. Где любой? А, вот он.
― Сегодня каждый сам за себя решает, что он видит.
— Зачем мне свобода? Я замужем.
― Это — не народ? Это хуже народа. Это лучшие люди города.
― Папа всегда говорил: уничтожай архивы.
― Не кричи на папу. У папы недуг.
― Мы не умели так. Я ведь тоже отца закладывал, но письменно.
— Селянка, а селянка! Хочешь большой, но чистой любви?
— А кто ж ее не хочет?
— Приходи вечером на сеновал. Придешь?
— Приду, отчего ж не прийти? Только уж и Вы приходите. А то вот они тоже обещали и не пришли.
— А она с кузнецом придет.
— Зачем нам кузнец? Что я лошадь, что ли?
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
Вселенная даёт человеку не то, что он хочет, а то, что ему необходимо. Поэтому не спрашивайте: «за что?», а подумайте: «для чего?»
Говорят: «Чего хочет женщина, того хочет Бог», – но не договаривают, что только Бог и знает, чего она хочет!
В молодости мужчина хочет секса, а женщина любви. В зрелости он хочет любви, а она секса. И только в старости они хотят одного и того же: покоя.
Безразлично, что о вас думают другие, а важно, что вы сами об себе думаете, но только пока вы не лицемерите и не врете.
Твоё право сеять то, что ты хочешь, но пожинать ты будешь не то, что хочешь, а то что сеял.
Хорошо, что есть время, расстояние и трудности. Порой, именно они дают понять кто любит, кто дружит, а кто… не так уж и нужен.
Они скандалили, будто не знали, что злые слова нельзя взять и забыть. Не знали, что люди ругаются на полную, а мирятся наполовину, и так каждый раз от любви отрезается, и ее становится все меньше и меньше.
Так кто ж ты, наконец?
— Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.
Английский король — пленному наемнику: «Итак, ты воевал ради денег?»
— Да, Ваше Величество, а Вы?
— Я? Ради чести.
— Что ж, каждый бьется за то, чего ему не хватает.
Нам дарует радость не то, что нас окружает, а наше отношение к окружающему, и мы бываем счастливы обладая тем, что любим, а не тем, что другие считают достойным любви.