Виктор эльпидифорович борисов мусатов сон божества
Виктор Борисов-Мусатов
Виктор Борисов-Мусатов
Виктор Борисов-Мусатов
Заказать
репродукцию
Ви́ктор Эльпидифо́рович Бори́сов-Муса́тов (2 [14] апреля 1870 — 26 октября [8 ноября] 1905) — русский художник, живописец, мастер символических изображений «дворянских гнёзд».
Виктор Борисов-Мусатов родился в Саратове 2 (14) апреля 1870 года в семье Эльпидифора Борисовича и Евдокии Гавриловны Мусатовых, бывших крепостных, приписавшихся к мещанскому сословию. Отец был железнодорожным служащим. Незаурядной личностью был дед будущего художника, Борис Александрович Мусатов — его имя впоследствии художник присоединил в качестве первой фамилии к своей родовой, отсюда двойная фамилия мастера — Борисов-Мусатов.
В 1873 году, в возрасте трёх лет, Виктор, неудачно упав со скамейки, получил тяжелую травму позвоночника. В результате этого несчастного случая у него начал расти горб; проблемы со здоровьем не прекращались у художника в течение всей его жизни.
Первоначальные знания и навыки рисования получил от преподавателя рисования Ф. А. Васильева. В 1890-х учился изобразительному искусству в студии Саратовского общества изящных искусств, затем в Московском училище живописи, ваяния и зодчества и в петербургской Академии художеств, где его учителем был Павел Петрович Чистяков.
Учился также в студии Ф. Кормона в Париже. Был близок художникам «Мира искусства». В 1895 году путешествовал по Крыму и Кавказу. Борисов-Мусатов вступает в Союз русских художников.
С 1898 год жил в основном в Саратове, с 1901 года — в имении Зубриловка Саратовской губернии. Уже тогда усадьба пребывала в запустении, редко посещаемая тогдашними хозяевами. В 1902 году Борисов-Мусатов вновь посетил усадьбу вместе с сестрой Еленой и художницей Еленой Владимировной Александровой — будущей женой.
Его сестра Елена вспоминала:
Эти две поездки в усадьбу нашли отражение в работах «Гобелен» (1901), «Прогулка при закате» (1903), «Призраки» (1903), «Сон божества» (1904—1905).
С 1903 года он жил в Подольске, а с 1905 года в Тарусе. В декабре 1904 года в семье Мусатовых родилась дочь Марианна.
Борисов-Мусатов скончался в Тарусе 26 октября (8 ноября) 1905. Похоронен на окраине Тарусы, на высоком берегу реки Оки. На могиле художника в 1910 году был установлен памятник работы его однокашника-саратовца скульптора А. Т. Матвеева. В память о художнике место его захоронения называют Мусатовским косогором.
Это часть статьи Википедии, используемая под лицензией CC-BY-SA. Полный текст статьи здесь →
LiveInternetLiveInternet
—Рубрики
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Статистика
Живопись Серебряного века. Виктор Эльпидифорович Борисов-Мусатов(1870 — 1905)
Живопись Серебряного века
Виктор Эльпидифорович
Борисов-Мусатов
(1870 — 1905)
«Он прожил свой недолгий век в мечтах — даже не о прошлом,
а о каком-то своем призрачном мире нежности и красоты»
С. Маковский
Борисов-Мусатов Виктор Эльпидифорович. «Автопортрет»
1904-1905
Бумага, пресованный уголь 62,2 х 45,5
Государственная Третьяковская галерея
Москва
Родился в Саратове 14 апреля 1870 г в семье бухгалтера железной дороги Эльпидифора Борисовича Мусатова. Незаурядной личностью был дед будущего художника — Борис Мусатов (его имя впоследствии художник присоединил в качестве первой фамилии к своей родовой) — доживший до 95 лет и владевший, еще будучи крепостным, крупной водяной мельницей в селе Хмелевка близ Саратова.
В 1973 г. трехлетний Виктор упал со скамейки и повредил позвоночник. В результате полученной травмы у него образовался горб, и в дальнейшем его постоянно мучили хронические воспаления позвонков.Уже в шесть лет у мальчика появилась страсть к рисованию, которую поддерживал его отец, покупавший сыну карандаши и краски.
В 1881 г. поступает в саратовское реальное училище, но вскоре оставляет училище и с 1884 г. начинает серьезно заниматься живописью.
В августе 1890 г. молодой художник уезжает в Москву и поступает в Училище живописи, ваяния и зодчества. Через год Борисов-Мусатов переезжает в Петербург и вольнослушателем начинает учебу в Академии художеств, посещая также частную мастерскую П. П. Чистякова. Внезапное обострение болезни позвоночника и сложная хирургическая операция вынуждают Борисова-Мусатова вернуться в Саратов весной 1893 г.
Осенью этого же года он восстанавливается в МУЖВЗ. Вокруг молодого художника образовался круг единомышленников — художники А. Шервашидзе, Н.П. и Н.С. Ульяновы, Е. Александрова, через десять лет ставшая его женой, будущий режиссер МХТ Л. Суллержицкий и др. Интересы художника и его друзей не замыкались только на живописи. Вместе с товарищами художник бывал дома в Хамовниках у своей соученицы Т.Л. Толстой и беседовал с ее отцом. Но взгляды Л. Толстого на искусство не удовлетворяли Мусатова и он увлекся поэзий русского символизма, прежде всего — К. Бальмонта.
В начале 1890-х гг. в творчестве художника прослеживается влияние импрессионизма.
Летом 1894 г. художник гостил в старинной усадьбе Слепцовка Саратовской губернии, где написал несколько этюдов.
Свои работы Борисов-Мусатов продемонстрировал в конце этого же года на ученической выставке в МУЖВЗ и сразу же был зачислен критикой в «декаденты», как и многие другие художники, искавшие новых путей в живописи. Тем не менее, одну из его работ —
— приобрела великая княгиня Елизавета Федоровна. Деньги, полученные за картину, позволили художнику в следующем году совершить поездку в Крым и на Кавказ.
В 1895 г. Борисов-Мусатов оставляет училище и осенью уезжает в Париж. Там он поступает в мастерскую художника Фернана Кормона, много занимается рисунком, посещает Лувр, где восхищается Боттичелли, Фра Беато Анджелико, Веронезе, Тинторетто, да Винчи и Ватто. В Люксембургском музее художник увидел картины импрессионистов, среди которых особое впечатление на него произвели работы Б. Моризо. Познакомился он также и с японским искусством. Но самое большое влияние на Борисова-Мусатова оказал символизм, воплощавший себя в изобразительном искусстве в стилистике модерна, и его провозвестник Пюви де Шаванн, в мастерскую которого молодой художник даже пробовал поступить. Но, восхищаясь французским символизмом и модерном, художник не сразу взял их на вооружение.В 1898 г. закончилось обучение у Кормона. Весной у Борисова-Мусатова вновь обострилась болезнь позвоночника и он перенес тяжелую операцию, после которой для отдыха уехал на юг Франции.
Возвращаясь в Россию через Германию, художник посетил Мюнхен, где учились его друзья И. Грабарь и Д. Кардовский, и Дрезден.
За время отсутствия Борисова-Мусатова художественная жизнь России преобразилась. Символизм завоевал свои позиции в литературе, передвижники перестали определять лицо русского изобразительного искусства. В полную мощь своего таланта творили В. Серов, И. Левитан и М. Врубель. С. Дягилев организовал «Выставку русских и финляндских художников», положившую начало возникновению «Мира искусства».
В России художник снова поселяется в Саратове, где во флигеле отцовского дома он устроил мастерскую, стены которой украсил репродукциями да Винчи и де Шаванна, а также гравюрами Хокусаи и Утамаро. С этого времени в произведениях Борисова-Мусатова появляется свой почерк, свое видение мира.
Первой большой работой художника явился «Автопортрет с сестрой» (1898).
Необычно композиционное построение картины — центральное место занимает задумчивая молодая девушка в старинном белом платье, которое было специально сшито по моде 1850-х гг. Фигура художника срезана краем холста и будто выходит за его рамки. Автор отказался от импрессионистической техники и использовал в картине сине-зеленоватый общий тон, который впоследствии будет определять колористический строй многих его произведений.
В этой картине впервые начинает воплощаться мечта Борисова-Мусатова о совершенном, гармоничном мире, появляется стремление уйти от неустроенности окружающего в идеальную страну, созданную фантазией художника. Такое настроение, захватившее многих представителей русской художественной интеллигенции рубежа XX века, становится лейтмотивом творчества Борисова-Мусатова.
Вслед за автопортретом Борисов-Мусатов создает цикл лирических картин:
«Осенний мотив» (1899),
«Мотив без слов» (1900),
Художник передает особую атмосферу угасающей красоты осенней природы, тишину старинных усадеб; ощутимы аромат ушедшей жизни, грустная поэзия давно минувших печалей любви. Стиль модерн становится определяющим в творчестве живописца. Правда, у Борисова-Мусатова, в отличие от, например, Врубеля или А. Бенуа и К. Сомова, картины строились не на основе литературного сюжета, отчего и пересказать их невозможно. Кроме того, художник не стремился точно воспроизвести прошедшую эпоху, отчего мирискусники его долго не принимали, хотя художник хотел вступить в их общество.
В это время Борисов-Мусатов член Московского товарищества художников, в которое, желая сделать его передовым, он вовлек своих друзей В. Кандинского, Е. Кругликову и П. Кузнецова.
Расцвет творчества Борисова-Мусатова падает на начало XX века, когда были созданы наиболее совершенные работы художника:
«Изумрудное ожерелье» (1903-1904)
и др. Из больших картин постепенно исчезают мужские персонажи, что может быть связано с популярной в то время в среде символистов идеей В. Соловьева о «Вечной Женственности».
Началом нового творческого этапа явилась картина «Весна», давно задуманная, но завершенная только в 1901 г. В этом полотне художник полностью освобождается от каких бы то ни было элементов повествовательности, от всякого действия.
Летом 1901 г. Борисов-Мусатов посещает поместье князей Прозоровских-Голицыных Зубриловку. Отныне он часто воспроизводит в своих полотнах детали усадебного дома XVIII в. и пейзажи зубриловского парка.
Впечатления от этой поездки отразились в картине «Гобелен». Среди декоративных растений парка две женские фигуры, — застывшие в легком изящном движении, органически соединенные с пейзажем.
Название картины в какой-то мере определяет характер живописной формы. И пейзаж, и фигуры написаны очень обобщенно, плоскостно, колорит построен на созвучии больших цветовых пятен, мягкими, приглушенными красками. Автор полностью переработал впечатления от натуры в нечто исключительно декоративное, но в этой декоративности есть своя определенная символика. На выставке Московского товарищества художников картина имела успех и была отмечена поощрительной премией.
Вершиной творчества мастера явилась картина «Водоем» (1902), созданная в один из самых счастливых периодов его жизни: девушка, которую он любил давно, дала согласие на брак и стала его невестой.
В начале 1903 г. Борисов-Мусатов вступает в Союз русских художников. Весной этого же года художник женится, а в декабре Мусатовы переезжают в Подольск. В это время его работы получают известность не только в России: журнал «Мир искусства» воспроизвел некоторые его картины, в Германии и Франции успешно проходят выставки. В Москве поклонниками мастера становятся художники и поэты, группировавшиеся вокруг журнала «Весы». Поступает предложение об оформлении журнала (№2 за 1905 г.) У Борисова-Мусатова складывается круг последователей, будущих художников «Голубой розы», среди которых — П. Кузнецов, С. Судейкин, Н. Сапунов, Н. Феофилактов, Н. и В. Милиоти. В 1904 г. в Саратове организована выставка «Алая роза», участие в которой приняли также М. Врубель и Борисов-Мусатов.
Художника все более влечет монументальная живопись. В 1904-1905 гг. он выполняет эскизы к декоративным росписям. Первая группа эскизов была сделана на конкурс, объявленный Московским управлением электрической тяги, но была отвергнута заказчиком. Второй цикл эскизов под названием «Времена года» был создан для построенного в 1901-1902 гг. Ф. Шехтелем особняка А. Дерожинской. Эти росписи также не были осуществлены.
Весной 1905 г. художник с женой и дочерью Марианной уезжает в Тарусу, где в доме Цветаевых он проводил свои последние дни. Борисов-Мусатов уже был тяжело болен — к болезни позвоночника добавилась болезнь почек.
В Тарусе Борисов-Мусатов создает свое последнее произведение — большую акварель
посвященную памяти безвременно умершего друга, Н. Ю. Станюкович — жены известного писателя.
На рассвете 26 октября 1905 г. Борисов-Мусатов умер. Он похоронен в Тарусе на берегу Оки.
Современники о художнике
«Тончайшим и нежным горбуном» называл Борисова-Мусатова Андрей Белый.
«Кавалер, читающий стихи» 1899
«Осенний мотив» 1901
Девушка в ожерелье
Девушка в желтой шали
Дама в кресле-качалке
«Дама в голубом» 1904
«Дама в голубом» 1902
«Женщина в голубом» 1905
Девушка на балконе
За вышиванием
«Дама у гобелена» (Портрет Н.Ю.Станюкович) 1903
Лирические экспрессии: ОДИНОКИЕ МЕЧТЫ БОРИСОВА-МУСАТОВА. К юбилею художника
«. Я не могу заставить молчать свое сердце. »
В.Э. Борисов-Мусатов
Из письма к Е.В. Александровой. 25 мая 1895[1]
В.Э. БОРИСОВ-МУСАТОВ. Изумрудное ожерелье. 1903–1904
Холст, темпера, масло. 125 × 214,3
© ГТГ
В.Э. БОРИСОВ-МУСАТОВ. Портрет (Дама в голубом). 1902
Бумага типа торшон, акварель, пастель. 81 × 61
© ГТГ
Наиболее цельно с точки зрения индивидуальной стилистики художественная система Борисова-Мусатова проявила себя в период с 1898-го по 1905 год, когда с большой интенсивностью им были созданы уникальные по своим визуально-лирическим качествам произведения («Гармония», 1900, ГТГ; «Гобелен», 1901, ГТГ; «Водоем», 1902, ГТГ; «Портрет (Дама в голубом)», 1902, ГТГ; «Призраки», 1903, ГТГ; «Изумрудное ожерелье», 1903-1904, ГТГ; «Парк погружается в тень», 1904, Ивановский художественный музей; эскизы панно «Времена года» для особняка А.И. Дерожинской в Москве, 1904-1905, ГТГ; «Отблеск заката», 1904, Нижегородский государственный художественный музей; «Реквием», 1905, ГТГ, и другие). Однако даже ранние опыты художника свидетельствуют о том внутреннем душевном источнике его искусства, о той его «не поверхностной внешности»[11], которую невозможно подменить ни образованием, ни модой, ни иными внешними «апплике»[12].
В.Э. БОРИСОВ-МУСАТОВ. Гармония. 1900
Холст, темпера, масло. 162 × 90,5
© ГТГ
«Тайна веков»[21] одиноких прогулок живет и в идеальном пространстве усадебных парков Борисова-Мусатова. Однако в его работах усадебный пейзаж, внушающий мысли о тургеневском времени (И.С. Тургеневым и А.С. Пушкиным Борисов-Мусатов действительно зачитывался), об элегических настроениях романтизма, веющего от приглушенной гаммы красок, от старинной архитектуры и костюмов, сшитых на манер 1830-х годов или a la Ватто, а порой и взятых из сундуков прабабушек (например, «бронзовый капотик», в котором художнику неоднократно позировали Надежда Станюкович и его младшая сестра Анна для полотен «Дама у гобелена», «Изумрудное ожерелье» и других), никогда не является буквальным переводом ностальгических чувств. Причина обращения Борисова-Мусатова к усадебным мотивам намного глубже пассеистической меланхолии. Она связана с попыткой в реальном пространстве обрести поэтический универсум, в котором бы законы времени не имели решающего значения. Неслучайно даже в фотографии, занятия которой имели для художника большое значение[22], он искал не столько натурно точных фиксаций физической действительности, сколько стремился проявить имматериальные стороны жизни природы и человека (в том числе и с помощью приемов, приближающихся к пикториальным символистским эффектам в передаче света, размыве кадра)[23]. Ожидая слишком многого от творчества (возможно, вполне справедливо), художники-символисты, в том числе и Борисов-Мусатов, превращали искусство в мнимую вечность, наделяя ее собственной пространственно-временной системой координат. Неслучайно Борисов-Мусатов неоднократно писал: «…не разрушайте мой мир грез. Ведь я им живу, и он для меня лучший из миров»[24].
В.Э. БОРИСОВ-МУСАТОВ. Сон божества. Из цикла «Времена года». Эскиз панно. 1904–1905
Бумага, акварель, белила, пастель, кисть, перо, графитный карандаш. 70 × 106
© ГТГ
К бессмертию он приближает и круговорот времени в своих работах. В символизме сезоны вмешиваются в смысл художественной иконографии как реальные содержательные события, как действенные участники эмоциональной жизни героев. В творчестве Борисова-Мусатова, например, мы не найдем ни одного изображения зимы, остужающей краски и гасящей растительный аромат дыхания земли. Даже из своего цикла «Времена года», созданного для особняка А.И. Дерожинской (1904-1905, ГТГ), Борисов-Мусатов визуально исключил зиму, подменив ее осенним пейзажем «Сон божества» (эскиз панно из цикла «Времена года», 1904-1905, ГТГ). Для понимания тонких сезонных градаций настроений в произведениях художника показательна смысловая цепочка, которую Борисов-Мусатов наметил в черновиках программы упомянутых росписей, оставшихся реализованными лишь на уровне эскизов панно:
«Через прекрасные царства земные
Мы идем с песнопеньями в рай»[29].
Стремление погрузить в рамках своего иллюзорного мира земное время в летаргию грез о вечности, к которой, как к незримому горизонту, неподвижно шествуют героини произведений Борисова-Мусатова, пробудило особое внимание художника и к другому переходному периоду в жизни природы и связанных с ней настроений души. С не меньшей музыкальной чуткостью фантазия Борисова-Мусатова воссоздавала пейзажный образ весны, весенне-летние миражи чувств: «Весна. Повсюду жизнь. Радость. Счастье с открытыми объятьями идет навстречу молодости. Мчится в сумерках и ароматах весны»[30].
В.Э. БОРИСОВ-МУСАТОВ. Реквием. 1905
Бумага, наклеенная на картон, акварель, черный карандаш, тушь, перо. 52,7 × 76,1
© ГТГ
В.Э. БОРИСОВ-МУСАТОВ. Осень (Осенняя песнь). 1905
Бумага, пастель. 46 × 63,5
© ГТГ
В контексте эстетических открытий рубежа Х1Х-ХХ столетий главным метафорическим итогом поисков Борисовым-Мусатовым «обетованной духовной прародины», своего заветного Эдема, стало открытие метода поэтически иррационального, лирически экспрессивного переживания истории искусства, которое уже само по себе из века в век является нездешней вселенной прошлого. Вовлеченный в глубинную иллюзию рая воспоминаний и грез, Борисов-Мусатов, как и другие художники-символисты, создал свой «искусственный» рай художественных образов, обладающих собственным временем и пространством. И хотя эта иллюзорная вечность не спасает от смерти, небывалые страны художников модерна, в том числе и не обретаемые в реальности усадьбы Борисова-Мусатова, продолжают жить по тем же «зыбким» принципам поэтических прозрений, от которых до сих пор зависит бытие садов, музыки, стихов и вообще всех тех одухотворенных сущностей, которые образуют райскую ауру памяти вокруг земных пространств.