Айрис мердок черный принц о чем книга
Чёрный принц
Текст книги Брэдли Пирсона «Чёрный принц, или Праздник любви» обрамлён предисловием и послесловием издателя, из коих следует, что Брэдли Пирсон умер в тюрьме от скоротечного рака, который открылся у него вскоре после того, как он закончил рукопись. Желая восстановить честь друга и снять с него обвинение в убийстве, издатель и опубликовал этот «рассказ о любви — ведь история творческих борений человека, поисков мудрости и правды — это всегда рассказ о любви. Всякий художник — несчастный влюблённый, а несчастные влюблённые любят рассказывать свою историю».
В своём предисловии Брэдли Пирсон рассказывает о себе: ему пятьдесят восемь лет, он писатель, хотя опубликовал всего три книги: один скороспелый роман, когда ему было двадцать пять, ещё один — когда ему было за сорок, и небольшую книжку «Отрывки» или «Этюды». Свой дар он сохранил в чистоте, что означает, кроме прочего, отсутствие писательского успеха. Однако его вера в себя и чувство призванности, даже обречённости, не ослабели — скопив достаточно денег для безбедной жизни, он ушёл с поста налогового инспектора, чтобы писать, — но его постигла творческая немота. «Искусство имеет своих мучеников, среди них не последнее место занимают молчальники». На лето он снял домик у моря, думая, что там наконец его молчание прорвётся.
Брэдли Пирсон крайне озабочен тем, чтобы его описание Баффина было справедливым, ибо вся эта история представляет собой историю отношений с ним и трагической развязки, к которой они привели. Он, уже небезызвестный писатель, открыл Арнольда, когда тот, работая учителем английской литературы в школе, только заканчивал свой первый роман. Пирсон прочёл рукопись, нашёл для неё издателя и опубликовал похвальную рецензию. С этого началась одна из самых успешных литературных карьер — с денежной точки зрения: каждый год Арнольд писал по книге, и продукция его отвечала общественным вкусам; слава и материальное благополучие пришли своим чередом. Считалось, что Брэдли Пирсон завидует писательскому успеху Арнольда, хотя сам он полагал, что тот достигает успеха, поступаясь искусством. Их отношения были почти родственными — Пирсон был на свадьбе у Арнольда и в течение двадцати пяти лет почти каждое воскресенье обедал у Баффинов; они, антиподы, представляли друг для друга неистощимый интерес. Арнольд был благодарен и даже предан Брэдли, но суда его боялся — возможно, потому, что у него самого, неуклонно опускавшегося на дно литературной посредственности, жил в душе такой же строгий судия. И сейчас Пирсону жжёт карман рецензия на последний роман Арнольда, которую никак нельзя назвать хвалебной, и он колеблется, не в силах решить, как с ней поступить.
Пирсон и Фрэнсис (врач, хоть и без диплома, может оказаться полезным) едут к Арнольду. Его жена Рэйчел закрылась в спальне и не подаёт признаков жизни. Она соглашается впустить одного лишь Брэдли; она избита, рыдает, обвиняет мужа в том, что тот не даёт ей быть собой и жить собственной жизнью, уверяет, что никогда не простит его, и не простит Брэдли того, что он видел её позор. Осмотр Фрэнсиса Марло показал, что опасности для жизни и здоровья нет. Успокоившись, Арнольд рассказал, как по ходу ссоры он случайно ударил её кочергой, — ничего страшного, такие скандалы нередки в браке, это необходимая разрядка, «другой лик любви», а в сущности они с Рэйчел — счастливая супружеская пара. Арнольд живо интересуется возвращением в Лондон Кристиан, что очень не понравилось Брэдли Пирсону, который не выносит сплетен и пересудов и хотел бы забыть о своём неудачном браке. По дороге домой, размышляя, то ли остаться на воскресный обед, чтобы естественная неприязнь Баффинов к свидетелю не закрепилась и отношения уладились, то ли бежать из Лондона как можно скорее, он увидел в сумерках юношу в чёрном, который, бормоча монотонные заклинания, бросал под колеса машин какие-то белые лепестки. При ближайшем рассмотрении юноша оказался дочерью Баффинов Джулиан — она исполняла ритуал, призванный помочь забыть возлюбленного: рвала в клочки письма и разбрасывала их, повторяя: «Оскар Беллинг». Брэдли знал её с пелёнок и питал к ней умеренный родственный интерес: своих детей он никогда не хотел. Джулиан здоровается с ним и просит стать её учителем, ибо она хочет писать книги, причём не так, как отец, а так, как он, Брэдли Пирсон.
На другой день Брэдли решил все-таки уехать, но стоило ему взять в руки чемоданы, как в дверь позвонила его пятидесятидвухлетняя сестра Присцилла — она ушла от мужа, и ей некуда деваться. Присцилла в истерике; слезы сожаления по загубленной жизни и оставленному норковому палантину льются рекой; когда Брэдли вышел поставить чайник, она выпивает все свои снотворные таблетки. Брэдли в панике; приходит Фрэнсис Марло, а потом и Баффины — всей семьёй. Когда Присциллу увозит карета «скорой помощи», Рэйчел говорит, что здесь была ещё и Кристиан, но, сочтя момент для встречи с бывшим мужем неблагоприятным, ушла в сопровождении Арнольда «в кабак».
Присциллу выписали из больницы в тот же вечер. О том, чтобы уехать немедленно, не может быть и речи; и перед Брэдли вплотную встаёт проблема Кристиан. Он воспринимает бывшую жену как неизменного демона своей жизни и решает, что, если Арнольд и Кристиан подружатся, он разорвёт отношения с Арнольдом. А встретившись с Кристиан, повторяет, что не хочет её видеть. Поддавшись уговорам Присциллы, Брэдли едет в Бристоль за её вещами, где встречается с её мужем Роджером; тот просит развода, чтобы жениться на своей давней любовнице Мэриголд — они ждут ребёнка. Ощутив боль и обиду сестры как собственные, Брэдли, напившись, разбивает любимую вазу Присциллы и сильно задерживается в Бристоле; тогда Кристиан увозит Присциллу, оставленную на попечение Рэйчел, к себе. Это приводит Брэдли в неистовство, тем более сильное, что сам виноват: «Я не отдам вам мою сестру, чтобы вы тут жалели и унижали ее». Рэйчел увозит его утешать и кормить обедом и рассказывает, как сильно сблизились Арнольд и Кристиан. Она предлагает Брэдли начать с ней роман, заключив союз против них, убеждает, что роман с ней может помочь и его творческой работе. Поцелуй Рэйчел усиливает его душевную смуту, и он даёт ей прочесть свою рецензию на роман Арнольда, а вечером напивается с Фрэнсисом Марло, который, трактуя ситуацию по Фрейду, объясняет, что Брэдли и Арнольд любят друг друга, одержимы друг другом и что Брэдли считает себя писателем только для того, чтобы самоотождествиться с предметом любви, то есть Арнольдом. Впрочем, он быстро отступает перед возражениями Брэдли и сознаётся, что на самом деле гомосексуалист — он сам, Фрэнсис Марло.
Рэйчел, неуклонно осуществляя свой план союза-романа, укладывает Брэдли в свою постель, что заканчивается анекдотически: пришёл муж. Убегая из спальни без носков, Брэдли встречает Джулиан и, желая половчее сформулировать просьбу никому не рассказывать об этой встрече, покупает ей лиловые сапожки, и в процессе примерки при взгляде на ноги Джулиан его настигает запоздалое физическое желание.
Зайдя навестить Присциллу, Брэдли из разговора с Кристиан узнает, что на его домогательства Рэйчел пожаловалась Арнольду; а сама Кристиан предлагает ему вспомнить их брак, проанализировать тогдашние ошибки и на новом витке спирали опять соединиться.
Двадцатилетняя Джулиан не видит иного пути развития событий, кроме как объявить о своей любви родителям и пожениться. Реакция родителей незамедлительна: заперев её на ключ и оборвав телефонный провод, они приезжают к Брэдли и требуют оставить в покое их дочь; с их точки зрения, страсть похотливого старика к юной девушке можно объяснить только сумасшествием.
На другой день Джулиан бежит из-под замка; лихорадочно размышляя, где можно скрыться от праведного гнева Баффинов, Брэдли вспоминает о вилле «Патара», оставляет Присциллу, сбежавшую от Кристиан, на Фрэнсиса Марло, и, буквально на секунду разминувшись у своих дверей с Арнольдом, берет напрокат машину и увозит Джулиан.
Ночью в «Патару» приезжает Арнольд. Он хочет увезти дочь, ужасается тому, что она не знает ни о смерти Присциллы, ни подлинного возраста Брэдли, передаёт ей письмо от матери. Джулиан остаётся с Брэдли, но, проснувшись утром, он обнаруживает, что её нет.
После похорон Присциллы Брэдли днями лежит в постели и ждёт Джулиан, никого не впуская к себе. Он делает исключение только для Рэйчел — ей известно, где Джулиан. От Рэйчел он узнал, что было в письме, привезённом Арнольдом: там она описала «свою связь с Брэдли» (это была идея Арнольда). Пришла же она, кажется, только затем, чтобы сказать: «Я думала, что и вам понятно, что в моей семейной жизни все в порядке», Брэдли рассеянно берет в руки письмо Арнольда о намерении жить на две семьи, и в этот момент в дверь звонит рассыльный, принёсший собрание сочинений Арнольда Баффина. Рэйчел успела прочесть письмо — с диким криком, что не простит этого Брэдли никогда, она убегает.
Брэдли с яростью рвёт принесённые книги.
Письмо от Джулиан приходит из Франции. Брэдли немедленно засобирался в дорогу; Фрэнсис Марло отправляется за билетами.
В послесловии Брэдли Пирсон пишет, что более всего его удивила сила чувств Рэйчел. Что же касается выдвинутых обвинений — «Я не мог оправдаться на суде. Меня наконец-то ждал мой собственный, достаточно увесистый крест. Такими вещами не бросаются».
Завершают книгу четыре послесловия четырёх действующих лиц.
Послесловие Кристиан: она утверждает, что именно она бросила Брэдли, ибо он не мог обеспечить ей достойной её жизни, а когда она вернулась из Америки, домогался её, и что он явно сумасшедший: считает себя счастливым, хотя на самом деле несчастен. И к чему вообще столько шума вокруг искусства? Но для таких, как Брэдли, только то и важно, чем они сами занимаются.
Послесловие Фрэнсиса Марло: он изощрённо доказывает, что Брэдли Пирсон был гомосексуален и испытывал нежность к нему.
Послесловие Рэйчел: она пишет, что книга лжива от первого до последнего слова, что Брэдли был влюблён в неё, отчего и выдумал небывалую страсть к её дочери (подмена объекта и обыкновенная месть), и что она искренне сочувствует сумасшедшему.
Послесловие Джулиан, которая стала поэтессой и миссис Беллинг, представляет собой изящное эссе об искусстве. Об описанных же событиях лишь три короткие фразы: «. это была любовь, неподвластная словам. Его словам, во всяком случае. Как художник он потерпел неудачу».
Понравился ли пересказ?
Ваши оценки помогают понять, какие пересказы написаны хорошо, а какие надо улучшить. Пожалуйста, оцените пересказ:
Что скажете о пересказе?
Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
Во власти жестокого бога. «Чёрный
принц» Айрис Мёрдок
«Чёрный принц» — роман о титанических страстях с кровавым финалом в духе Шекспира. Сюжет его прост, однако и по трагедиям английского драматурга можно снять криминальный российский сериал.
«Чёрный принц» написан в традиции ХХ века, где автор угождает как интеллектуалам, так и простым читателям. За сентиментальной любовной драмой прячутся целые глыбы смыслов. Всё-таки оксфордское образование Айрис Мёрдок позволяло провернуть подобное.
Есть около двух десятков трактовок «Чёрного принца». Например, с позиций фрейдизма, экзистенциализма, теории полифонии, жанра «найденной рукописи» и так далее. Я решил не отходить от основной темы сюжета, заглянуть по ту сторону простой истории любви и найти там античных чудовищ.
Об авторе скажу очень кратко. Айрис Мёрдок родилась в Ирландии, в детстве перебралась в Англию. Получила самое лучшее образование: филологическое — в Оксфорде, философское — в Кембридже. Вышла замуж за профессора литературы. Была очень плодовитым творцом — написала целых двадцать шесть романов. Айрис Мёрдок — признанный классик английской литературы с мировым именем.
В «Чёрном принце» Мёрдок уступает место автора Брэдли Пирсону. Он ведёт повествование от своего лица. Пирсон — страдающий писатель пятидесяти восьми лет. Без ума от Шекспира, как и полагается английскому интеллектуалу. Однажды он обнаружил, что влюбился в дочь своего друга, которая младше его на тридцать восемь лет. Естественно, такая любовь была обречена на провал.
Проще всего понимать книгу как некий «жестокий романс». Разрушительная любовь губит не только двоих, но и близких им людей. Однако с первых глав у меня возникло ощущение, что всё не так просто. Захотелось копать глубже.
Брэдли Пирсон влюбляется в Джулиан Баффин во время их разговора о «Гамлете». Он решает сохранить свои чувства в тайне, чтобы не портить жизнь молодой девушки. Пирсон собирается «служить» ей духовно: его жертва сольётся воедино с творческой энергией и станет топливом для создания гениального романа, о котором он так давно грезил.
Данте Алигьери в «Новой жизни» описывал похожую платоническую привязанность к маленькой Беатриче. Служить возлюбленной через искусство, никогда не дотрагиваться, скрывать свои чувства. Так планировал и Пирсон, но пошёл дальше.
Почему любовь без физического обладания медленно разрушает человека, а сексуальный контакт способен ломать жизни? Вопросы тяжёлые, однако помогут приблизиться к сути «Чёрного принца».
Англоязычная литература ХХ века была помешана на Шекспире. Например, для Джеймса Джойса, Джона Апдайка и Тома Стоппарда Шекспир являлся вполне реальным собеседником. Такое происходило со многими писателями.
Айрис Мёрдок вплела в роман Гамлета, как драматургическую фигуру, которая несколько раз переламывает сюжет. Начиная со сцены, где Брэдли Пирсон и Джулиан Баффин обсуждают трагедию. Пирсон совсем не заинтересован беседой, пока Джулиан не упоминает, что играла Принца Датского в школьной постановке:
«Ну, я была в черных колготках, и черных бархатных туфлях с серебряными пряжками, и в такой хорошенькой черной курточке, сильно открытой, а под ней белая шелковая рубашка, и толстая золотая цепь на шее, и…»
Брэдли понимает, что безвозвратно влюбился в одно мгновение. То же самое произошло со Сваном в «Поисках утраченного времени» Пруста. Соната Вентейля соединилась с картиной Боттичелли, а затем сошлась в роковом образе Одетты де Креси. Как Пирсон, так и Сван влюбляются моментально, когда узнают в девушках черты произведений искусства. Но почему? Дело в субъективности впечатления, проецировании своих идеалов на другого человека. В окружающем мире люди видят лишь отражения себя, так как не могут посмотреть на реальность чужими глазами. Идеал для Пирсона — Гамлет, поэтому он бессознательно реагирует на образ Джулиан в чёрных колготках и шелковой рубашке.
Однако человек — это плоть, а не художественный вымысел. Плоть манит, будоражит органы чувств, в ней хочется утонуть, заполнив себя до конца. Искусство ничего такого предложить не в состоянии. О невозможности любви без секса отлично написал Эрнест Хемингуэй в «Фиесте». Джейк Барнс импотент, а потому не способен построить будущее с Бретт Эшли:
«— Лучше бы нам не встречаться.
— Но я не могу не видеть тебя. Ведь не только в этом дело.
— Нет, но сводится всегда к этому».
Самое время поговорить о названии книги — «Чёрный принц». Вроде бы понятно, что имеется в виду Гамлет, одетый в чёрное. Принц Датский — ключевая фигура в любовной истории героев. Он же подталкивает к фрейдистской трактовке произведения. Якобы Пирсон в глубине души гей, потому что влюбляется в Джулиан, видя её в образе Гамлета. И вообще есть теория, что сам Шекспир был гомосексуалистом.
Однако за Фрейдом и Шекспиром скрывается пара силуэтов куда древнее — две ипостаси бога Аполлона, которые автор сплавляет в одну сущность — Феб Локсий.
«Чёрный принц» относится к периоду увлечения Айрис Мёрдок неоплатонизмом. В романе писательница использует одну из двух платоновских концепций Эроса.
Алексей Лосев писал, что эта концепция «наделяет Эроса любовными чарами, притягивающими собою одно человеческое существо к другому». А затем уточнял, что влюблённые испытывают «индивидуальные восторги, переживаемые в акте общения».
Проще говоря, речь о любви возвышенной, которую все знают как «платоническую». Эту идею Платон связывал с образом Аполлона, светлого покровителя искусств. Результатом любовных похождений бога стали одарённые дети, к которым, в том числе, относили реальных личностей. Например, того же Платона. Ницше, кстати, называл его отцом аполлонического начала в европейской культуре (то есть разумного, уравновешенного).
Брэдли Пирсон, объясняя своё помешательство на Джулиан, утверждал, что им овладел «Чёрный Эрот». Это платоновский термин, синоним той самой возвышенной любви. В данном случае «чёрный» означает не «плохой», а насыщенный, интенсивный.
Поначалу Пирсон действительно планирует любить безобидно, даже мученически. Но чем больше он лежит и бредит у себя дома, тем больше ему сносит крышу. А затем приходит понимание:
«Черный Эрот, которого я любил и боялся, — это лишь слабая тень более великого и грозного божества».
Вот оно, истинное лицо «Чёрного принца» — первоначальная ипостась Аполлона, грозного бога «Илиады», которого имеет в виду Пирсон. Этот бог мстителен и жесток. Сама Мёрдок характеризовала его, как «убийцу и насильника, олицетворяющего мощность и власть».
Лондон 1960-х слился с древнейшим миром «Илиады», откуда пришел «Чёрный Эрот» Аполлон. Здесь «Чёрный» уже имеет своё привычное негативное значение. Во времена Гомера считалось, что чувства не принадлежат человеку, а посещают его извне по воле божества. Эмоции вроде гнева, обиды или страсти наполняли людей, словно пустые сосуды, а затем подчиняли своей воле. Так случилось и с престарелым писателем Брэдли Пирсоном. Он хотел быть служителем искусства, а стал жертвой могущественного бога, который поразил его стрелой, словно Патрокла на поле троянского сражения.
Айрис Мёрдок отбрасывает идеализированный образ Аполлона, пришедший из эпохи Александра Македонского. В «Чёрном принце» она возвращает его противоречивую сущность, которую заключает в таинственную фигуру Феба Локсия, якобы издателя повести Пирсона. Фебом называли светлого, чистого юношу Аполлона. Имя Локсий звучит в трагедии Софокла «Царь Эдип». С греческого оно переводится как тёмный, неясный, скрытый.
В ХХ веке писатели обращались к древним мифам, замечая их присутствие в повседневной жизни («Улисс» Джойса, «Кентавр» Апдайка). Философы-антиковеды заново открывали истинную сущность греческих богов, освобождая её от лоска эпохи Возрождения (Лосев, Голосовкер). Психологи объясняли душевное устройство человека, раскладывая греческий пантеон на архетипы (Юнгианская школа).
Создавая «Чёрного принца», Айрис Мёрдок смотрела сразу во многих направлениях. Я решил взять главный сюжетный конфликт и заглянуть за авантюрную, на первый взгляд, любовную драму. Писательница понимала, что бессознательное современного человека глубоко уходит корнями в древнейшие эпохи, когда люди были пустыми сосудами, а боги наполняли их по своему усмотрению.
Игры Айрис Мёрдок на стыке модернизма и постмодернизма близки нашей действительности. Возможно, многие открывали для себя, что погоня за идеалом в итоге приводит к месту, очень похожему на пыльные развалины античного города.
Айрис мердок черный принц о чем книга
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Черный Принц. Вопросы и ответы
В сентябре я тут бросила клич — читать «Черного Принца». Его подхватили (и спасибо еще раз подхватившим). В ноябре я «Черного Принца» прочла и (вместо рецензии) бросила еще один клич: ответить на некоторые вопросы — сама же на них намеренно не отвечала. Пообещала ответить позднее. Нынче декабрь на дворе, а с ним и год подходит к концу, нехорошо переносить старые долги в новый.
Мои ответы на собственные вопросы приводятся ниже. А под ними — некоторые ответы от автора. На этот раз мое восприятие книги Мердок с авторской задумкой, увы, не совпало.
Нижеследующий текст, соответственно, чудовищно длинный, будет интересен (хотя бы местами) лишь тем, to whom it may concern
Q. Почему роман называется «Черный Принц»?
Потому что это очередной роман Мердок, основанный на ее размышлениях о героях Шекспира, самый известный из которых — конечно же, черный принц Гамлет (думала я). Кто именно стал Гамлетом у Айрис — вопрос другой, но черных принцев не-Гамлетов я там не видела в упор. Плюс имя главного героя — Bradley Pearson, построенное на аллитерации с «черным принцем» по-английски (the Black Prince), которая в переводе, к сожалению, не передается.
Q. Роман А.Мердок «Черный принц» — он, собственно, о чем?
К этому вопросу я приводила целую серию подсказок, из которых могла бы подойти любая… наверное… Но сама-то думала о другом. Сама-то я думала, что «тётенька Айрис» (как называют ее с явным пренебрежением отдельные участники лайвлиба) наконец-то слетела с катушек поняла, что смысл жизни (и любви, соответственно, какая уж жизнь без любви-то) в ее полнейшей никчемности. Я думала, что и для А.М. подоспел ее период буйного цинизма (и мне, достигшей примерно того же возраста, в котором она пребывала во время создания «Черного принца», это было понятно и особо приятно).
Любовь (любовь?!), описанная в «Черном принце» настолько искусно, насколько способно лучшее перо Мердок — на самом деле не то, что могло бы ассоциироваться с ее жизненным опытом в тот момент, но профессиональное использование предварительных заготовок… плюс изумительно высокий стеб. Поэтому и в качестве дуэта влюбленных она и выбрала людей в сочетании весьма несуразном — не ради того, чтобы привлекать редких читателей, ищущих отражения похожего личного опыта, своих затаенных чувств, или толерантных интеллектуалов. А ради того, чтобы как следует оттолкнуть всех остальных — не от себя — сама-то она как раз заодно тут с последними: дескать, мне и самой все это противно до ужаса, потому и пишу, дам полный ход своей садомазохистской натуре.
Вот каким был мой ответ на этот вопрос: «Черный Принц» — о разочарованиях Айрис в любви. И в жизни. И в людях.
Q. Кто из героев там Черный Принц? И кто из них Гамлет?
Ну, я-то вначале была уверена, что Черный Принц — это Брэдли, не зря же Мердок проаллитерировала его имя с названием романа. Затем я переключила внимание на Джулиан: восприятие ее гендера (мною, мною — другие читатели со мной не согласны, и они, скорее, правы) было таким же амбивалентным, как и по отношению к Шекспировскому Гамлету, только наоборот: Гамлет стал бы более понятным для меня, будь он женщиной, а Джулиан — мужчиной. В каком-то месте проблеск подсознания намекнул, что это Ф. Локсий, чью фамилию и инициал Айрис явно выбрала неспроста, но сознание этот проблеск все же погасило: напомню, что Черных Принцев не-Гамлетов в романе я не увидала, а насчет Локсия — см. мой неудачный ответ ниже.
Специально привожу этот вопрос в несокращенном виде, т.к. я согласна с каждым отдельным мнением — т.е. я солидарна со всеми. Брэдли Пирсон — самовлюбленный и чокнутый Питер Пэн.
Q. Кого любил Брэдли все-таки?
Себя, родимого. И никого больше. У него, правда, иногда «встает» (пардон за грубость, это Айрис виновата, то и дело ссылаясь на Post Office Tower — в то время самое высокое здание в Лондоне и — о, да — похожее на фаллос) на мужской пол. На женский иногда тоже, но чаще, если та женщина — в какой-то роли и мужчина тоже (очень по-шекспировки это все тоже, да). Но эрекция и любовь — в моем понятии не одно и то же все-таки, хоть я циничнее Айрис.
Q. Кто такой мистер Локсий?
Он — моя ошибка. Чуть забегая вперед, скажу, что она заключалась в том, что я лишь бездарно поленилась набрать в Гугле такое интересное имя, когда оно повстречалось на первых страницах романа. Сделай я это сразу — весь роман был бы прочитан с «ключом», но… т.к. я отложила сие исследование до окончания чтения, то и… в общем, результаты налицо. Я приняла было мнение Джулиан (из ее послесловия), что Локсий — это сам Брэдли, вышедший раньше времени из тюрьмы, его «обновленная» личность, если бы Локсий не отметил ее «невообразимо примитивных понятий» о себе. К сожалению (для меня), он это сделал в самом последнем абзаце романа, когда «ключ» был буквально «под рукой» (в виде пособий по мердоковедению). И когда я взяла этот «ключ» в руки, то поняла, что без него-то ходила совсем не в ту «дверь».
Q. В ком из героев романа Айрис Мердок больше всех проявила себя самоё?
Да везде и во всех. Как и в героях «Моря». Больше всех я ее видела в Брэдли и Арнольде, в Рейчел и Джулиан.
Q. Какого вообще пола (и какой ориентации) был(а) Айрис Мердок?
Я не рассчитывала на серьезные ответы на этот вопрос. Но сама отвечу на полном серьезе тем, что мне известно фактически — из ее биографии. Айрис Мердок была биологической женщиной, психологически идентифицирующей себя с мужчиной-гомосексуалистом.
Репродукцию работы Тициана «Наказание (свежевание) Марсия» я повесила уже после того, как ознакомилась с авторским замыслом «Черного Принца».
Тем, кто дочитал до этого абзаца, мысленно вручаю медаль за терпение и упорство и предлагаю устроить перерыв на чай/кофе/брейк-данс/рок-н-ролл, прежде чем приступить ко второй части (сильно отличающейся от первой) — к авторскому замыслу.
Перерыв – перерыв – перерыв – перерыв – перерыв
С первых страниц «Черного Принца» Мердок интригует читателя «Предисловием редактора» — некоего Ф. Локсия. Вбиваем «Локсия» в Гугл — кто вылетает в первой строке? Правильно, Феб Аполлон.
Локсий — «вещающий иносказательно» — эпитет Аполлона, связанный с тем, что слова пифии, оглашавшей предсказания Аполлона, носили характер бессвязных речей, которые «обрабатывались» специальными жрецами, после чего носили поэтический характер.
(ссылка)
Мердок сама хотела дать подсказку неискушенному читателю: когда версталась книга, она попросила Кристофера Корнфорда (одного из своих друзей) нарисовать обложку с изображением головы статуи Аполлона в Олимпии:
«Черный Принц — это, конечно же, Аполлон, — говорила А.М. в интервью французскому журналисту Жану-Луи Шевалье в 1978 году, — большинство критиков, предоставивших свои рецензии на книгу в Англии, кажется, даже не поняли этого, несмотря на картинку Аполлона на обложке! » Вместо этого, критики связали образ главного героя с шекспировским Гамлетом.
Софокл в трагедии «Царь Эдип» называет Аполлона то Локсием, то Лицеем. Во всей истории мировой литературы Аполлон известен как музыкант и как соблазнитель женщин. На картине Тициана (которую британский художник Том Филлипс кстати использовал в качестве фона портрета Айрис Мердок) Аполлон любовно соскребает кожу с Марсия — сатира, побежденного им в конкурсе музыкантов. Миф об Аполлоне и Марсии дублируется на протяжении романа «Черный принц» в нескольких ситуациях: в подозрении на убийство Арнольда Баффина его собратом по перу Брэдли Пирсоном, в его насильственном осуществлении полового акта с Джулиан, а также в его собственных страданиях и смерти, оказавшихся необходимыми для написания его книги.
Картина Тициана для Мердок, как и сам миф об Аполлоне и Марсии, отражает «нечто, имеющее отношение к человеческой жизни, все ее двусмысленности, все ее кошмары, ее ужасы и мучения, и в то же время в этом есть нечто прекрасное, картина прекрасна, в ней какое-то вхождение духовного в сферу человеческого и близость богов».
А.М. говорила и о своем двойственном отношении к Аполлону, которого она «хотела бы возносить как бога, ужасного бога, но также как выдающегося художника, мыслителя и как великий источник жизни».
Аполлон повлиял на жизнь Брэдли Пирсона, человека «разрушенного искусством; он также погублен и Черным Эротом», которого Мердок в каком-то смысле ассоциировала с Аполлоном.
Потом она сказала:
— А ведь во мне еще много огня, имейте в виду. Я еще не конченый человек, как бедная Присцилла. Во мне еще много огня и силы. Вот так.
— Конечно.
— Вы не понимаете. Я говорю не о простодушии и не о любви. И даже не о воле к жизни. Я имею в виду огонь. Огонь! Который жжет. Который убивает.