Байрам ансамбль на сегодня чем занимается
Народный ансамбль танца «Байрам»
Народный ансамбль народного танца «Байрам» был образован в 1997 г. в Уфе в Республике Башкортостан.
Постановщик и художественный руководитель ансамбля — Почётный работник общего образования РФ Набиуллин Айрат Больвихович, музыкальный руководитель — Зиянгиров Марат Динисламович.
Показать полностью.
В репертуар ансамбля входит огромное количество танцев.
Женские номера:
«Цветущая сирень»
«Длиннокосая»
Мужские номера:
«Батыры»
«Игры джигитов»
«Хлопушки»
«Душа башкира»
Массовые номера:
Башкирские танцы
«Айлы кис»
«Молодость»
«Сабантуй»
Татарские танцы
«Весенняя трель»
«Вечерние игры»
Чувашский танец «Уяв таши»
Марийский танец «Ой лю модешь»
Казачий танец «Поселение в Казарах»
Аргентинский танец «Маламбо»
Белорусский танец «Зедлики»
Украинский танец «Украинские выкрутасы»
Солдатский танец «Курсанты»
Русские танцы
«Уральская пляска»
«Городская кадриль»
«Шальная»
«Русская пляска»
Достижения коллектива:
Неоднократный лауреат городских, республиканских, всероссийских и международных фестивалей и конкурсов
лауреат Российского фестиваля «Веснушка-2000» г. Раменское
Гран-При второгооткрытого конкурса «Звонкий каблучок» г. Уфа 2001 г.
Гран-при Всероссийского фестиваля «Юность» г. Москва
лауреат Международного фестиваля в г. Ялово (Турция) 2002г.
Лауреат конкурсов «Салют победы» 2004-2010 г.
Гран-При Международного фестиваля «Крымская феерия» г. Евпатория 2006 г.
Лауреат Международного фестиваля-конкурса «Червона Калина» г. Уфа 2009 г.
Гран-При Международного конкурса «Фестиваль трех морей»
Лауреаты 1-ой степени на Международном конкурсе на приз им. Ф. Гаскарова г. Уфа 2012
«Золотой диплом» Всероссийского фестиваля фольклорного творчества г. Белокатай 2013 г.
Лауреаты 1-ой степени в Республиканском телевизионном конкурсе «Баик» 2013 г.
Лауреат международных фестивалей «O Mundo a Dancar», «Xornadas de folclore» в Испании и Португалии,2014 г.
Лауреат международного фестиваля «Lefkas International Folklore Festival» в г.Лефкас, о.Лефкада, Греция,2015г.
Победители в номинации «яркий хореографический образ» на фестивале «На берегах Агидели» г.Салават 2016г.
2016 год участник международного фестиваля в Италии г. Авиано.
2018 год участник фестиваля в Испании г. Сантандер.
2019 год участник фестиваля на острове Кипр.
2019 обладатель гран-при конкурса- фестиваля в Турции г. Ялова.
2021 год обладатель гран-при конкурса фестиваля «Алые паруса» г. Уфа.
2021 год участник Всемирной фольклориады CIOFF г. Уфа.
«Ансамбль должен жить дальше»: артисты легендарного коллектива «Байрам» Хании Фархи объединяются, чтобы возродить его
«Неправильно играешь, земляк…»
«В дороге Хания апа обычно не спала. Сидела рядом, разговаривала. Потом говорила: «Ильнур, я тебе надоела, наверное», делала паузу на пару минут, набиралась сил и снова продолжала: «Слушай, вот помню еще один случай».
Могу сказать, что она тепло ко мне относилась. Узнав, что у меня родился сын, прилетела буквально за пять минут. Когда в роддом зашла Хания апа, врачи засуетились. Не помню, чтобы она строила из себя “великую”, какую-то знаменитость. Если бы не работал с ней, не поверил бы, что она такая простая. Хания апа была очень известной, ее знали и русские, и татары, и чуваши. А она умела оставаться простым человеком. С ней можно было говорить на любые темы”, – рассказал Ильнур.
“Иногда ругала. Но говорила: «Если вас ругаю, значит вы мне нужны. Если молчу, значит, мне все равно». Сама тоже отлично играла на гармони. Она меня учила: «Неправильно играешь, земляк, вот так надо».
Была человеком открытым. Если сплетничали о ней – говорила: «Пусть говорят что хотят, лишь бы не забывали».
В настоящее время Ильнур Саттаров работает с Рифатом Зариповым. «Когда умерла Хания апа, хотел уйти с эстрады. Не знал, куда идти дальше. На татарской сцене не было более великих артистов, чем Хания апа, поэтому она была потолком моего творчества. Но все же, один сезон поработал с Рифатом», – рассказал он.
«Была второй мамой»
Рузиль Гильфанов проработал в ансамбле «Байрам» четыре года. Был ведущим, пел. Сейчас он занимается свадьбами вместе с другим музыкантом ансамбля Фидаилем Валиуллиным. «Когда начинали с Хания апа, мы еще были совсем юные. Хания апа давала нам советы, которые очень нужны в жизни», – рассказал Рузиль.
«Они искали певца в свой ансамбль. Я тогда сотрудничал с ИлСафом. Меня увидели, понравился, и пригласили в «Байрам». Основная работа – ведущий, но мог и спеть. Мне тогда было девятнадцать. В таком возрасте работать с «примадонной» татарской эстрады – просто невообразимо круто, я был в шоке. Маленьким мечтал хотя бы увидеть Ханию апа вживую, а тут – работаю с ней на одной сцене! Я очень гордился этим»,– вспоминает Рузиль.
Артист рассказывает, как во время гастролей Хания Фархи заботилась о своем коллективе. «Она была как мама. Для меня была моей второй мамой. Всему нас учила. Например, как общаться с девушками. Если у меня появлялась девушка, она просила привести, показать ее. Говорила, что надо выбирать жену, которая умеет слушать мужа. Хания апа была очень гостеприимной! Все время звала к себе в гости, угощала. «Будь проще, люди к тебе потянутся», – говорила она. И за эту простоту, человечность ее люди и полюбили!», – говорит артист.
Сказала: “Кайфуй”
Раиль Нуриев в 2009-2013 годах работал концертным директором коллектива Хании Фархи. Сегодня он известен как шоумен, ведущий.
«Не разрешала ходить в шортах»
«Воспоминаний на целую книгу»
Заслуженный артист Татарстана Газинур Фарукшин тоже работал в ансамбле «Байрам».
«Она мне была другом»
Саксофонист Максим Морозов тоже работал в ансамбле «Байрам». Сейчас он сотрудничает с певицей Иркэ.
Поговорили с Максимом о будущем ансамбля – музыканты собираются сотрудничать с певицей Иркэ.
«Мы начали выступать с Иркэ, но не называли себя ансамблем «Байрам». Марсель предложил в следующем сезоне взять это название. Ходили к Габделхаю, спросили разрешения. Он был совершенно не против».
Иркэ: «Неправильно говорить, что я взяла ребят на работу»
Певица Иркэ в новом сезоне работает с ансамблем «Байрам». Мы спросили у артистки о планах, связанных с коллективом.
«Да, будем вместе работать. Мне кажется, многие артисты хотели бы быть на моем месте. Ребята на сцене уже больше 20 лет. Неверно будет говорить, что я взяла их на работу. Наоборот, это они меня выбрали. Руководитель ансамбля Марсель потихоньку хочет собрать ансамбль. Я рада работать с ними. Для меня это новый этап в творчестве. Они сами меня учат, потому что у них опыта больше, чем у меня. Они мои учителя. Я тоже для них сделаю все что в моих силах, потому что в шоу-бизнесе бывают сложности. Они профессиональные музыканты. В первую очередь думают не о деньгах, а о музыке и искусстве. Споем одну песню из репертуара Хании апа. Хания апа для них на первом месте, и они не забывают ее.
«Ансамбль «Байрам» должен жить»
Габдулхай Биктагиров о покойной супруге Хание Фархи: «С каждым днем мне только тяжелее»
Поклонники творчества Хании Фархи должно быть знают — сейчас идет подготовка к концертам, посвященным ее памяти. Поэтому корреспонденты ИА «Татар-информ» поговорили с теми, кто работал в группе «Байрам», и еще раз вспомнили о певице.
«Песни Хании звучат по радио, очень трудно их слышать»
Габдулхай Биктагиров после смерти супруги практически не общается с журналистами. Поэтому это интервью состоялось в необычном формате: с ним поговорил Валентин Кулагин, работавший в группе «Байрам» и очень тесно общавшийся с Габдулхаем Биктагировым. С содержанием их беседы ознакомился корреспондент ИА «Татар-информ»
— Говорят, время лечит. Душевные раны исцелились?
— Нет. Мы же были не просто семьей. Мы были вместе 24 часа в сутки. И в один миг этого не стало. С течением времени мне становится только тяжелее. На душе пустота. Очень тяжело остаться одному. Песни Хании передают по радио. Ностальгия. Тяжело. Очень трудно это принять.
— Кем была Хания для вас?
— Хания — это сама жизнь, она и работа, и любимый человек. По-настоящему любимый. Даже если и пишут, что Габдулхай был такой или сякой, все это неправда.
— Когда человек умирает, часто говорят, что недооценивали его. Как думаете, достаточно ценили Ханию при жизни?
— Я думаю, невозможно жить с человеком, которого не ценишь. Я любил ее. В любой семье бывает разное, в том числе и ссоры по мелочам.
— Не жалеете о том, что на какие-то ее жалобы не обращали должного внимания?
— Хания никогда ни на что не жаловалась. Она назвала себя счастливым человеком. Всегда говорила, что у нее есть свой зритель, семья, любимые внуки.
Прощание с Ханией Фархи
«Слухи о Хание Фархи — от зависти»
Валентин Кулагин и сам дал интервью ИА «Татар-информ».
— График Хании Фархи всегда был очень напряженный. Даже молодому человеку трудно гастролировать в таком темпе. Вы думали о том, что надо их сокращать?
— Хания апа очень любила зрителя. Это во-первых. А во-вторых, она всегда думала о коллективе. О том, как его сохранить. Она считала, что один гастрольный тур не должен включать в себя больше 15 концертов. Мне тоже хочется побыть рядом со своими дочерями, внуками, подчеркивала она. Она не была жадной. Работала для того, чтобы сохранить коллектив.
— Нет, не знаю. Это от зависти. Хание и Габдулхаю часто завидовали. Только завистники могут говорить такое. Но на самом деле Габдулхай абый никогда не обижал Ханию апа, он, в общем, никому не делал зла. Мастера злословия распространяют такие слухи.
И Хания апа тоже говорила: если за его спиной ходят слухи, значит, он идет впереди всех. Если бы говорили обо мне или о вас — было бы неинтересно. А Ханию апа знали все. Сама она никогда не любила сплетни, как только слышала их, переводила разговор на другую тему. Тем, кто распространяет слухи, нечем заняться, это значит, их собственная жизнь не ладится, — подключился к разговору организатор концертов в память о Хание Фархи Раил Нуриев.
— Люди знают Ханию как артистку, а какой она была дома?
— Она была очень хорошим человеком, всегда гостеприимной. Она была очень справедливой. Это касается и меня. Хания апа вывела меня на сцену. Это были годы, когда из ансамбля ушел Даниф Шарафутдинов. Только я знал песню «Соңгы тукталыш» от начала до конца. Это было в начале 2005 года. Я же пришел как водитель, а потом потихоньку-потихоньку стал выходить на сцену. Меня вывела Хания апа, а через некоторое время у меня началась «звездная болезнь». Думаю, такое может быть у любого человека. Парни начали жаловаться на меня за спиной. Тогда Хания апа позвала меня в гримерку и сказала мне слова, которые я помню до сих пор. «Ты только сегодня “звезда”. Если я тебя выгоню, ты не будешь звездой». До сих пор в ушах звенят ее слова!
Она никогда никого не обижала. Но если надо было кого-то по-настоящему отругать, она делала это так, что Габдулхай абый и близко не стоял! Такой она была справедливой и благородной.
— О Габдулхае говорят, что он очень жесткий человек. Это в самом деле так?
— Он требовательный. А если бы не было этой требовательности, коллектив бы распался. К примеру, если ты играешь на клавишных, будь добр выполняй эту работу на все сто процентов. Если ты водитель, то должен быть на месте за три-четыре часа до начала концерта. Габдулхай абый всегда оставлял запас времени на случай, если будет пробка, проткнется колесо, сломается двигатель. Говорил, что время всегда должно оставаться, чтобы вовремя приехать к зрителю и выступить перед ним. Многие недовольно ворчали: «Зачем это нужно? Можно же и попозже уезжать». Но в дороге всякое может случиться. Эту требовательность многие воспринимали как жестокость.
Хочу рассказать одну историю. Габдулхай абый велел поехать пораньше. Зимой в Оренбургской области мы попали в пробку. Произошло ДТП, и поэтому трассу перекрыли. Когда мы доехали, зрители уже сидели в зале. Мы вбежали, за 20 минут впопыхах установили аппаратуру. Вот это называется точность и требовательность. Кто как понимает, конечно, но я считаю это именно требовательностью.
У него все точно. Раньше я был несобранным. Он меня перевоспитал, до сих пор этим пользуюсь и буду пользоваться. Это означает, что ты каждую свою минуту, все свои дела планируешь заранее. Это очень помогает мне в жизни.
«Я знал, что Хания уйдет. У татар есть выражение «нур югала», то есть лицо уже не сияло»
Три дня подряд — с 23 по 25 сентября — в филармонии им. Тукая будут проходить концерты, посвященные Хание Фархи. Билеты давно проданы, а желающих выступить бесплатно артистов так много, что всех их как раз и распределили по трем вечерам, на первом из которых побывал и корреспондент «БИЗНЕС Online», узнав, на что пойдут собранные деньги, почему в зале не оказалось «особо важных персон» и по какой причине в Казань не приехала мама народной любимицы.
Сегодня исполняется 57 дней со дня смерти ушедшей в 57 лет Хании Фархи, скончавшейся через 57 дней после своего дня рождения. Такая вот мистика цифр
Фото: Ирина Ерохина
«ТО ЛИ ЭТО БУДЕТ КНИГА ВОСПОМИНАНИЙ, ТО ЛИ РОМАН. »
Придут ли на концерт памяти Хании Фархи два ее земляка — Салават и Элвин Грей (Радик Юльякшин)? До последней минуты накануне у зрителей теплилась такая надежда. Прецедент уже был: на сороковинах знаменитой татарской певицы они присутствовали оба, хотя и сидели за разными столами. Но все-таки первый из трех концертов «Истә калсын» («Пусть останется в памяти») прошел без «сладкой парочки» татаро-башкирской эстрады. Зато других артистов, желающих выступить и вспомнить Фархи, было хоть отбавляй.
Как рассказал корреспонденту «БИЗНЕС Online» директор Татарской государственной филармонии Кадим Нуруллин, на чьей площадке и проходят эти вечера памяти, сначала планировали ограничиться одним днем — 24 сентября. Ведь именно в воскресенье исполняется 57 дней со дня смерти ушедшей в 57 лет звезды, скончавшейся через 57 дней после своего дня рождения. Такая вот мистика цифр. Но желающих как спеть, так и оказаться в зрительном зале было так много, что решили провести «Истә калсын» трижды. «Все артисты выступают без гонораров, все вырученные средства пойдут прямиком семье, а она в последующем будет распоряжаться ими для установки памятника, а если в этом не будет необходимости, то для выпуска книги. Исходные материалы пока только собираются, в ближайшее время решится, то ли это будет книга воспоминаний, то ли роман про Ханию Фархи», — говорит Нуруллин. Оказывается, для семьи покойной поставить надмогильный камень — это трудная ноша, уж больно памятники сейчас дорогие. Руководитель Татгосфилармонии называет сумму, как раз равную сборам с трех концертов (порядка 1,5 млн рублей), билеты на которые были распроданы полностью. Даже на сайте филармонии красуется надпись: «Билетов нет». «Насчет памятника вопрос пока у нас открытый, потому что есть одна тема, что правительство может само установить», — констатирует Нуруллин.
Неважно, на что потратят деньги, долг каждого исполнителя — прийти и выступить. Так считает заслуженная артистка Татарстана Лилия Муллагалиева. Она, не задумываясь, решила выступить на концерте, не взяв за это ни копейки денег: «Мы должны были так сделать. Куда уйдут деньги — на памятник или книгу, песню или семье — это неважно. Такие концерты должны быть, и мы должны быть двумя руками за. Мы ее любили, будем любить, она останется в душе народа, Хания апа останется в сердце человеком с большой буквы».
Пока люди рассаживались на свои места, в гримерках кипела жизнь
Фото: Ирина Ерохина
Кстати, на первом из вечеров «Истә калсын» VIP’ы замечены не были. Секрет этого оказался прост: изначально было решено, что на концерты не будут печатать пригласительные, вход только по билетам, только за деньги. А у хозяев жизни не принято платить за то, что, по их мнению, должно доставаться бесплатно. Тем временем зал, рассчитанный на 610 мест, постепенно заполнялся. Действительно намечался аншлаг. Не в первый раз вспомнилось, что Фархи на самом деле была подлинно народной артисткой.
Беседуем со зрителями. Глава Макарьевского сельского поселения Лаишевского района Виктор Кормачев приехал со всей семьей, оставив юбилейные торжества в районном центре: «Неоднократно был на ее концертах. Всей семьей любим ее. Это был очень открытый человек. Очень жаль, что она ушла так рано». У нее не было ни капли звездности, считает пенсионерка Нурания Гильмутдинова, которой посчастливилось даже в свое время выручить Ханию Фархи: «Она выступала Куркачах в Высокогорском районе. Хание было плохо — простудилась, сказали, что нужны лекарства, а аптека в поселке была уже закрыта. У меня были сосательные конфеты для горла. Я в прошла в гримерку и передала их. »
«Я НЕ ХОЧУ ВЫХОДИТЬ НА СЦЕНУ ДОЧЕРЬЮ ХАНИИ ФАРХИ»
Пока люди рассаживались на свои места, в гримерках кипела жизнь. К выходу на сцену готовились ребята из ансамбля «Байрам». На вопрос корреспондента «БИЗНЕС Online», продолжат ли они гастрольную деятельность, но уже без своей главной солистки, они ответили молчанием. Между тем сидевшая в женской гримерной дочь Фархи Алия Гараева однозначно заявила, что профессиональной певицей она точно не будет. «Я не буду певицей, во-первых, потому, что я не певица. Если ты делаешь свое дело, то должен делать его хорошо. Лучше мамы спеть никогда не смогу. Я не хочу выходить на сцену дочерью Хании Фархи. Если бы хотела быть певицей, вышла бы как певица со своим именем. Но у меня другая профессия. И меня нет данных для того, потому что певица — это певица с большой буквы. Я еще должна быть и актрисой, не только певицей. Должна чувствовать зрителя. А еще у меня не такой характер, хочу другой жизни. Я хочу утром идти на работу, вечером приходить к семье. Я хочу жить нормальной земной жизнью. » Но, учитывая желание зрителей, которые, по признанию Гараевой, шлют ей «тысячу сообщений» и хотят видеть ее на сцене, она для концерта памяти сделала исключение: «Сегодня я сочла своим долгом выйти на сцену, спеть, как бы это мне тяжело ни было».
За сценой готовился читать стихи и директор Буинского театра Раиль Садриев. С мамой Алии в последний раз он виделся 13 апреля на поэтической программе, причем в момент, когда вышла на сцену Фархи, он разговаривал с ней о смерти. «Я знал, что Хания, наверное, уйдет. У татар есть такое выражение „нур югала“, то есть лицо уже не сияло. Говорят же, что за полгода до смерти человек начинает видеть свой кончик носа, значит, все идет к закату. Он уже не здесь, она также была не здесь. Как бы присутствует, но все разговоры какие-то другие, другого характера, другого плана». На том вечере Хания, не вдаваясь в подробности, рассказала зрителям о споре с Раилем. Если проиграет он, то принесет ящик коньяка, если она, то Фархи должна будет ящик духов. В результате Садриев вчера принес на сцену коробку с зеленым змием.
Бóльшая часть женской части публики не смогла сдержать слез
Фото: Шамиль Абдюшев
«МАМА НЕ СМОГЛА ПРИЕХАТЬ, ВСЕ-ТАКИ ВОЗРАСТ — 87 ЛЕТ»
Начался концерт с нарезки из клипов звезды татарской эстрады, после чего на сцену вышел ее ансамбль «Байрам» и начал подпевать появившейся на экране Фархи, исполнявшей песню «Онытырмын димә» («Не говори, что забуду»). Бóльшая часть женской части публики в это время зарыдала. Ведущая, режиссер и автор сценария концерта Замира Ражапова, которая, кстати, так же как и Фархи, родилась в Башкортостане, рассказывала о жизненном пути народной артистки РТ и РБ, все это сопровождалось видеорядом и архивными фотографиями. В первом отделении выступали Ильхам Шариф, трио «Зуляйля», Муллагалиева. А в зрительном зале особо выделялась женщина, внешне похожая на покойную: типаж, прическа, манеры.
Во время антракта мы решились подойти к даме и полюбопытствовать, а не родственница ли она Фархи. Оказалась, что даже близкая. Это родная сестренка Хании Фируза Ибатуллина: «Нас было шестеро детей, я самая маленькая в семье. Хания была третьей, я — шестая. Сейчас мы остались вдвоем с братом Салаватом. Живем вместе с мамой в селе Верхние Татышлы, райцентре. Мама не смогла приехать, все-таки возраст — 87 лет. Сестра ни на секунду не выходит из памяти. Ощущения, что она уйдет от нас, не было, она же так любила жизнь, до сих пор не верится. Очень больно. »
Следующий вечер памяти запланирован на 30 мая — в день рождения легенды обещали прийти и Салават с Радиком Юльякшиным
Фото: Шамиль Абдюшев
Фируза приехала на концерт вместе с дочерью Галией, двоюродная сестра которой, Алия, выступила на пятничном вечере памяти последней — во втором отделении после Гульнары Габидуллиной и получившего недавно звание «Народный артист Татарстана» ИлСафа. Большое впечатление на публику произвело исполнение Гараевой самого известного хита ее мамы «Әлдермешкә кайтам әле». Зал и вышедшие на сцену артисты подпевали гимну деревни Альдермыш. Любопытна одна деталь: в клипе, который показывали на экране, можно было видеть заказчика песни — экс-олигарха республиканского масштаба Маннафа Сагдиева. Завершился «Истә калсын» речью и выступлением самой Фархи с ее 57-летия.
Сегодня и завтра на концерте должны выступить уже другие артисты, а следующий вечер памяти запланирован на 30 мая — в день рождения легенды в Татгосфилармонию обещали прийти и Салават с Радиком Юльякшиным.
Хания Фархи: «У татар говорят: «Даже после смерти дел на три дня остается»
Это интервью вышло в нашей газете два года назад, в канун 55-летия артистки. Хания Фархи легко согласилась на беседу, хотя и была занята подготовкой к юбилейным концертам. В итоге певица и корреспондент «БИЗНЕС Online» встретились в Набережных Челнах, куда Фархи приезжала к швее на примерку, и поговорили прямо в ее машине на пути в Казань. Знаменитая певица, ушедшая из жизни накануне, в этом разговоре была такой, какой ее помнят многие: простой, душевной и искренней.
Хания Фархи Фото: Сергей Елагин
«ПО ЖИЗНИ У МЕНЯ СЛУЧАЛОСЬ НЕМАЛО ТРАГИЧЕСКИХ МОМЕНТОВ»
— Хания апа, на этой неделе вы отмечаете свой юбилей, да и на эстраде уже более четверти века. Что изменилось в вас с тех пор, как впервые вышли на сцену?
— Да, я начала петь еще в прошлом веке (смеется). Конечно, за все эти годы я многое перевидала, сформировался некий опыт, произошли определенные изменения, да и сама я, конечно, изменилась. Знаете, наверное, стала мудрее, спокойнее. Вообще, все мы меняемся со временем и морально, и физически. Мы не можем оставаться такими же, какими были когда-то. Тем не менее считаю, что для татарской эстрады я иду в ногу со временем.
— Ваш репертуар сильно изменился за эти годы?
— Конечно. Репертуар тоже меняется с годами, становится более осмысленным. Хотя вечные темы, такие как любовь, остаются. Любовь к родным, близким, ко всем. Конечно, остаются психологические темы, которые заставляют задумываться. По жизни у меня случалось немало трагических моментов, доводилось терять самых близких, и это, естественно, отразилось на моем репертуаре, на моих песнях.
Например, композиция «Упкэлэсэн, упкэлэ» («Обижайся, раз обиделся»). Она была написана в тот момент, когда трагически погиб мой брат и посвящена именно ему. Есть песня «Сандырма, язмыш» («Не сломай, судьба»). Это песня, можно сказать, обращение к самой себе. В то время когда я нашла эту песню, она была созвучна с моей душой.
— Знаю, что у песни «Сагынам сине, Питрэч» («Скучаю по вам, Пестрецы»), которая, можно сказать, и сделала вас знаменитой, довольно интересная история.
— Да, это первая песня, которую я сочинила сама. Было это в самом начале моего певческого пути, когда я уже работала в составе ансамбля «Байрам». После одного из выступлений ко мне подошел председатель райкома и попросил написать песню про Пестрецы — Питрэч. Ну я ее через 15 минут и написала. А вот через неделю, когда она попала на радио, я проснулась знаменитой. Хотя изначально задание мне не понравилось даже. Ну как можно подобрать рифму к слову Питрэч, ну что за слово? Там почти неприличное слово рифмуется или такие слова, как бэтэч, этэч. Но я все-таки смогла.
— Вы упомянули московский ансамбль «Байрам». Ведь ваша певческая деятельность началась как раз тогда, когда вы вышли на сцену в качестве солистки этого ансамбля.
— Да. В 1988 году у меня возникла непредвиденная ситуация, не самая хорошая. Было очень плохо, и я не знала, что делать дальше, куда податься. А в Москве у меня был дядя, преподаватель политехнического института, профессор Фирдэвес Вафин. В итоге я ему позвонила, и он предложил мне приехать и устроиться конферансье в Московскую областную филармонию, в ансамбль «Байрам». Ну я и поехала. И так получилось, что в первую же поездку ансамбля, а его участники преимущественно были русскоязычные, ребят отправили на гастроли в Актанышский район. Я не знаю, зачем тогда с собой в поездку взяла гармошку, но в итоге вышла на сцену, сыграла на ней, спела и с того момента практически утвердилась как певица.
— Так и не успели побывать конферансье?
— Тогда все приходилось делать. Все всё делали. Я даже бабушкой наряжалась, выходила на сцену, представляла артистов. Кстати, как раз в то время я взяла себе псевдоним Фархи. На афишах первых концертов стояла моя девичья фамилия — Хания Халидуллина. Это ужасно злило экс-мужа. И после неприятного инцидента я решила фамилию сменить на Фархи. Это сокращенный вариант имени моего любимого отца Фархирислама. Среди татарских певцов я первая взяла псевдоним, до этого только у татарских писателей они были.
— За столь продолжительный период творческой деятельности осталось что-то, что пока еще не удалось реализовать?
— Знаете, пока мы живы, пока мы дышим, есть еще много того, что можно сделать. Как говорят у татар: «Улгэчтэ оч кенлек эш кала» («Даже после смерти дел на три дня остается»).
— Читала, что в 2010 году вы всерьез думали о том, чтобы уйти со сцены.
— На самом деле, это все слухи. Просто в 2010 году я параллельно хотела открыть свой центр красоты, даже примерное название было «Бэйрэмдэ Хэниядэ», как-то так. Но когда активно работаешь, ездишь на гастроли, совмещать это с другим родом деятельности сложно. Так что это дело я оставила, хотя и помещение для него есть. Так что в будущем всякое может быть. Дочери растут, внучки. В перспективе много планов. Тем более я теперь уже законная пенсионерка (смеется). Но сидеть дома на пенсии меня не устраивает, конечно. Хочется активно жить, творить, работать.
АКТРИСА ТИНЧУРИНСКОГО ТЕАТРА
— Первым городом на пути к взрослой профессиональной жизни у вас была Москва. Расскажите о том периоде.
— Мне было 17 лет, когда я туда поехала. Вообще, изначально я отправилась поступать в консерваторию Уфы, но меня туда не взяли. Ну а потом поехала в Москву. А у меня там жили родные дядя и тетя, за время учебы в школе мне удалось побывать этом городе. Он мне очень нравился. Приехав туда, я поступила в Московское текстильное училище. Там давали место в общежитии, стипендию 30 рублей в месяц, было одноразовое питание. Потом я поступила в текстильный институт, а параллельно в музыкальное училище имени Ипполитова-Иванова. Институт был вечерний, а училище мне разрешили посещать три дня в неделю, где я занималась вокалом, пела в русском хоре имени Пятницкого. Как раз когда я была на третьем курсе института, поехала в Казань поступать в театральное училище.
— Хотите сказать, что артистской стали случайно?
— Не думала, что стану артисткой. В свое удовольствие занималась в художественной самодеятельности, пела на концертах, которые устраивались во время встреч татар Москвы. Но случай из жизни сделал свое. Кажется, в 1980 году, по случаю дня рождения Мусы Джалиля, в Москву приехали татарские артисты, писатели, среди которых были Ринат Мухамадеев, Аяз Гиляжев, Гарай Рахим, Марсель Галиев. А поскольку я ходила в художественную самодеятельность, мы перед ними тоже выступали. В какой-то момент мы с ними разговорились, и они сказали: «Поехали к нам в Казань». А у меня в Казани вообще никого не было. Мне был тогда 21 год, и, наверное, серьезно я обо всем этом я не задумывалась. Я думала: «Ну не поступлю, поеду обратно в Москву, что я теряю?» Однако, к моему счастью, я поступила. Правда, тяжело было. У театрального училища не было общежития, пришлось даже пару раз переночевать на вокзале.
Я очень благодарна Мансуру Ахметовичу Шигапову — в то время директору Тинчуринского театра. Он мне очень помог. Помог устроиться в общежитие завода №16, где я и жила. Пока училась, он мне сказал, что если захочу, то он возьмет меня к себе в театр после окончания учебы. В итоге судьба Мансура Ахметовича сложилась трагично, но в Тинчуринский театр меня взял главный режиссер Фарид Таишев.
— Интересно было учиться в театральном училище?
— Очень интересно. До сих пор помню свою дипломную работу, дипломный спектакль — это пьеса Туфана Миннуллина «Узегез сайлаган язмыш» («Судьба, выбранная вами»). Я играла там завуча школы по имени Нурия. Женщину строгую, с характером, страдающую от безответной любви к директору школы. Надо было играть мишарку, и я научилась немного разговаривать по-мишарски. А в театре потом было много ролей.
— Какие роли запомнились больше всего?
— В пьесе «Курай моны» Роберта Батуллы я играла женщину, которая потеряла ребенка и сошла с ума. Для молодой актрисы это было непросто. Моя героиня была очень разная. То она смеялась, то потом вдруг резко могла заплакать, перестанет плакать, начнет петь. Ее бросало из стороны в сторону. Были сложные психологические переходы, но я справилась.
В пьесе «Ак кугэрченнэр» («Белые голуби»), автор тоже Роберт Батулла, мы в паре с другой актрисой играли близнецов. Тоже непростая была постановка. Внешне девушки очень похожи, но такие разные характеры. И надо было это показать. Помню, в пьесе «Мэкэржэгэ барам эле», все того же автора, мне надо было танцевать восточный танец.
— Вы еще и танцевать умеете?
— Ну так, немного. Сценические же движения в театральном проходили. Да и от природы уж что-то есть (смеется). Я, конечно, не могу назвать себя выдающейся танцовщицей, но органично двигаться умею.
— Тем не менее театр вы все-таки оставили?
— Да, из-за первого мужа. Об этом много раз я уже говорили. Зачем сейчас ворошить прошлое? А как раз после театра я попала в ансамбль «Байрам».
— А как бы вы могли оценить развитие татарского театра сейчас?
— К моему великому стыду, уже года три я бываю в театрах очень редко. Хотя раньше посещала их довольно часто, особенно театр имени Галиаскара Камала, я даже дружу с актерами этого театра. Ну и, конечно же, посещала театр имени Тинчурина. Также мне очень нравится, как работает мой однокурсник Ринат Аюпов в молодежном театре. Что же касается постановок в целом, есть, конечно, хорошие работы. Но есть и такие, которые оставляют желать лучшего, а где-то видна откровенная халтура.
— В Камаловском театре все чаще ставят иностранных авторов. Как вы к этому относитесь?
— Конечно, нужно ставить больше татарских спектаклей, но мы прекрасно понимаем, что многое зависит от режиссера. Фарид Бикчантаев — очень талантливый парень, но вот у него склонность к иностранным авторам. Скажем, когда был жив Туфан абый (Миннуллинн — прим. ред.), в репертуаре театров практически 60 процентов — это его пьесы. Есть современные замечательные авторы Зульфат Хаким, Ркаил Зайдулла, очень интересные у них работы. Так что татарские произведения должны преобладать. Татарская творческая жизнь тоже интересная. Надо уметь это видеть и преподносить.
Фото: Сергей Елагин
«ДАЖЕ ЕСЛИ ТЕБЯ И БУДУТ СЛУШАТЬ ИЗ-ЗА ПОСТОЯННОГО МЕЛЬКАНИЯ ПО ТЕЛЕВИЗОРУ, КОГДА ТЫ УЙДЕШЬ СО СЦЕНЫ, ТЕБЯ ЗАБУДУТ»
— А что вы думаете о нашей эстраде — о той, в которой начинали вы, и о сегодняшней?
— Но ведь после прекращения ротации песни все равно забываются.
— Да, и наши забывались, не все запоминались. Естественно, многое зависит от техники исполнителя, тембра голоса, грамотности, все это в совокупности очень важно. Например, если Филюс Кагиров поет, вот уж он поет, ничего не скажешь. А, скажем, певец Ришат Тухватуллин, конечно, тоже замечательно поет, но его исполнительский уровень, я считаю, ниже, чем у Филюса. Я все-таки имею право высказать свое мнение, поэтому, надеюсь, на меня никто не обидится. Но Ришат популярнее, и люди на него идут. Так что перевес на его стороне, хотя это для меня непонятно.
— В целом каков сейчас исполнительский уровень молодых артистов?
— Есть такое понятие, как сила притяжения, харизма. Это дается не каждому человеку. И даже тот факт, что тебя каждый день показывают по телевизору, ничего не изменит. Да, тебя запомнят, тебя будут знать, но душа у зрителя к твоему творчеству лежать не будет. Даже если тебя и будут слушать из-за постоянного мелькания по телевизору, когда ты уйдешь со сцены, тебя забудут.
— Почему же так случается?
— Значит, человек не на своем месте, только и всего. Выбрал неправильную профессию, я так считаю. Что касается песен, чутье должно быть у творческого человека. Подходит ли тебе мелодия, твоему голосу, тембру, твоему диапазону. Это тоже надо уметь выбрать. Есть очень хорошие песни, но они могут тебе просто не подойти.
— А у вас такое чутье есть?
— Не всегда, конечно, попадаю в десятку, но с годами все равно становится виднее. Вообще, творчество — это мучение. Через мучение к какому-то результату приходишь, к какому-то выводу. А иногда и через слезы. Может быть и такое. Не зная о закулисной, гастрольной жизни, очень много молодежи тянется выступать. Они не понимают, что стоит за популярностью, какой труд. Мучительно-сладкий труд.
— Что значит мучительно-сладкий?
— Во-первых, столько психологических моментов перед каждым концертом. Перед выходом ты не знаешь, что тебя ждет, что может случиться. Есть ли у тебя голос, очень много концертов даем, в холода, в жару. Это адский труд. И в то же время надо быть в форме, чтобы связки, голос были в порядке. Надо умудряться высыпаться. По 800 километров, бывает, проезжаем, а надо выйти на сцену и выступить так, будто ты только что отдыхала, улыбаться. Во-вторых, всю себя нужно отдавать людям, зрителям, которые пришли тебя послушать. Вот это мучение. Ну а сладко это тогда, когда тебе аплодируют, когда тебя признают и готовы все тебе помочь. Это, пожалуй, самое благодарное в творчестве. Когда каждая дверь для тебя открыта, когда тебя благодарят и спрашивают, не нужно ли тебе чем-нибудь помочь. Тут уже имя работает на тебя.
— Кстати, а публика с годами поменялась?
— Наши зрители, естественно, взрослеют с нами вместе, но в то же время в зал уже приходят и более молодые, 30-летние, это уже наши дети, дети моих зрителей. Берут автограф со словами: «Вас любят мои мама и папа». Бывает, приходят и совсем маленькие, говорят: «Бабушка с дедушкой вас слушают». Я очень благодарна, что вот эти бабушки и дедушки приводят своих внуков.
— То есть вам публику удерживать уже не надо?
— Опять-таки время меняется, все меняется. И творческий человек постоянно должен удивлять, удерживать, притягивать к себе. Естественно, сейчас очень много всего нового, а в зале сидит очень грамотный зритель. Ты не имеешь права быть глупой. Наличие голоса еще не говорит, что ты будешь интересен. Так что я еще раз повторю, что только через труд можно удерживать зрителя и вызывать к себе уважение.
«Я ОЧЕНЬ БЛАГОДАРНА ТАТАРСТАНУ, ЗА ТО, ЧТО ОН МНЕ ДАЛ»
— Вам как очень известному артисту доводилось общаться с руководителями республики?
— Не могу сказать, что с Рустамом Нургалиевичем (Миннихановым — прим. ред.) мы как-то тесно общались, но знакомы мы с ним давно. Еще когда он был председателем правления Арского райпо. Не знаю, нравится ли ему что-то из моего творчества, но тем не менее он внимателен ко мне, уважительно относится, и я, конечно, этим очень дорожу. А с Минтимером Шариповичем (Шаймиевым — прим. ред.) доводилось несколько раз общаться. Он очень тепло ко мне относится, знает и мою биографию, мой репертуар. Это приятно.
Вообще, я очень благодарна Татарстану за то, что он мне дал, за звание, которого меня удостоили, — «Народная артистка Республики Татарстан».
— Вообще, артистам выгодно выступать перед руководителями республик, главами государств?
— Естественно, выгодно. Выступления на правительственных мероприятиях — это очень хорошо. И дорого для меня. Тебя видят, принимают. Самое же главное артисту — показаться. Мы ведь себя продаем как товар. Ну а хороший, качественный, востребованный товар всегда покупают (смеется).
— Случались курьезные случаи во время выступления на таких мероприятиях?
— Конечно, случались. В Кремлевском дворце, два или три года назад это было, во время выступления с меня упала юбка прямо на сцене (смеется). Главный концертный зал страны, в зале президенты Татарстана, Башкортостана, и тут такое. Хорошо, что сверху было короткое платье. Это потом сразу в интернет выложили. Пришлось отшучиваться, мол, никто не ожидал такого стриптиза. Вот самый настоящий пример того, что может случиться у артиста. Нужно было, не теряя самообладания, перешагнуть через юбку, а вокруг меня еще танцевальные пары исполняли вальс, и допеть песню. Это психологический момент, и важно было не запаниковать. В жизни артиста никогда не знаешь, что тебя ждет.