Бог благ что это значит
Мы показали, что Бог совершенен; из этого можно вывести заключение, что Бог благ.
То, в силу чего что-либо называется благим, есть свойственная ему добродетель; ибо «добродетель делает благой всякую вещь, обладающую добродетелью, и всякое дело этой вещи». 167 А в Физике сказано: «Добродетель есть некое совершенство: ибо мы называем всякую вещь совершенной тогда, когда она достигает свойственной ей добродетели». 168 Значит всякая вещь блага постольку, поскольку она совершенна. Следовательно, всякая вещь стремится к своему совершенству как к собственному благу. Но Бог совершенен. Следовательно, он благ.
И еще. Выше мы показали, что существует некий первый неподвижный двигатель, и что он есть Бог. Он движет как абсолютно неподвижный двигатель. Но такой двигатель движет как предмет желания. 169 Значит Бог, будучи первым неподвижным двигателем, есть первое желанное. Но желать чего-то можно двояко: либо потому, что желанное благо, либо потому, что оно кажется благим. Из них первично благое: ибо то, что кажется благим, движет не само по себе, а за счет некоторого сходства с благом. Благое же движет само по себе. Значит, первый предмет желания, т.е. Бог, подлинно благ.
К тому же. «Благо есть то, к чему всё стремится, по удачному определению», – этими словами Философ начинает Этику. 170 Но всё стремится актуально быть, на свой лад; это видно из того, что всё по своей природе сопротивляется уничтожению. Значит, суть блага составляет актуальное бытие. Следовательно, зло происходит тогда, когда потенция лишается акта, поскольку зло противоположность благу, о чем говорит и Философ в IX книге Метафизики. 171 Но Бог есть сущее актуальное, а не потенциальное, как было доказано. Следовательно, он поистине благ.
Вот почему в Псалме говорится: «Как благ Бог к Израилю, к чистым сердцем!» (72:1). И в Плане Иеремии: «Благ господь к надеющимся на Него, к душе, ищущей Его!» (3:25).
Аристотель. Никомахова этика, II 5; 1106 а 15: «Всякая добродетель и доводит до совершенства то, добродетелью чего она является, и придает совершенство выполняемому им делу. Скажем, добродетель глаза делает доброкачественным и глаз, и его дело, ибо благодаря добродетели глаза мы хорошо видим. Точно так и добродетель коня делает доброго коня, хорошего для бега, для верховой езды и для противостояния врагам на войне». – Пер. Н.В. Брагинской. Аристотель. Соч. в 4-х томах, т.4, М., 1984, с.85.
Ср. Аристотель, Метафизика, XII 7; 1072 а 34 – b 4: «. Прекрасное и желанное само по себе. то, ради чего (целевая причина, Т.Б.), принадлежит к [вещам] неподвижным. Оно движет как предмет любви и стремления, а то, что приведено в движение им, в свою очередь, приводит в движение всё остальное (путем механической передачи движения, Т.Б.).»
Аристотель, Никомахова этика, I 1; 1094 а 2.
Аристотель. Метафизика, IX 9; 1051 а 3 – а 33: «Акт ( ἐ νέργεια – действительность, энергия, Т.Б.) лучше и достойнее благой потенции ( δύναμις – способность, возможность, Т.Б.). Всё, что мы называем потенциальным, одинаково способно [актуализоваться] в обеих противоположностях; например, то, что мы называем потенциально здоровым, является одновременно и потенциально больным. Ибо способность быть здоровым или болеть – это одна и та же потенция, и точно так же способность покоиться или двигаться, строить или ломать, быть построенным или обрушиться. Таким образом, в потенции противоположности существуют вместе, но актуально они не могут сосуществовать [одновременно в одной вещи], например [один человек не может одновременно в одном и том же отношении] быть и здоровым и больным. Значит, одна из противоположностей необходимо должна быть благом; а потенция – либо и благом и злом вместе, либо ни тем, ни другим. Значит, акт (действительность) лучше. Но применительно к плохому цель (завершение) и акт (действительность) необходимо должны быть хуже потенции, ибо потенция [заключает в себе] оба [т.е. добро и зло вместе]. Из этого с очевидность следует, что зла не может быть помимо вещей, ибо зло по природе вторично по отношению к потенции. Значит, в изначальном и вечном нет никакого зла, ничего дурного, неправильного или тленного (способного к разрушению), поскольку разрушение – из числа дурных вещей.»
Аристотель. Метеорологика IV 3; 380 а 12: «Созревание завершено, когда семена под оболочкой [плода] становятся способны создать другой плод, такой же, как первый. Так мы определяем завершенное и в других [случаях].» Пер. Н.В.Брагинской. Соч. в 4-х томах, т.3, М., 1981, с. 532.
См. Дионисий Ареопагит. О божественных именах, 4, 20: «Зло, будучи злом, никакой сущности и рождения не производит, и только по мере сил причиняет зло и порчу лику сущего. Если же кто-то скажет, что оно способно порождать бытие и что, разрушая одно, оно дает бытие другому, следует истинно ответить, что не оно в той мере, в какой разрушает одно, дает бытие другому, но что в той мере, в какой оно разрушение и зло, оно только разрушает и причиняет зло, бытие же и сущность появляются благодаря Добру. Зло-в-собственном-смысле-слова не является ни сущим, ни Добром, неспособно порождать бытие и творить существа и блага. Добро же, где оно достигает совершенства, творит совершенные и беспримесные всецелые блага. Более или менее к добру приближающееся оказывается в соответствующей мере благим, поскольку сквозь все проходящая всесовершенная Благость распространяется не только на окружающие ее всеблагие существа, но достигает и предельно от нее удаленных, у одних пребывая целиком, у других в меньшей степени, у третьих предельно мало, – в соответствии со способностью каждого из сущих быть к Ней причастным» (там же, стр. 145–147).
Поделиться ссылкой на выделенное
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»
БЛАГОСТЬ БОЖИЯ
Будь проповедником благости Божией, потому что Бог окормляет тебя недостойного и потому что много ты должен Ему, а взыскания Его не видно на тебе; и за малые дела, тобою сделанные, воздает Он тебе великим.
Бог благ и только благое творит
Бог благ и бесстрастен, и неизменен. Если кто признавает благосклонным и истинным то, что Бог не изменяется, но как Он о добрых радуется, от злых отвращается, на грешников гневается, а когда они каются – не отвращается от них – то на сие надобно сказать, что Бог не радуется и не гневается, ибо радость и гнев суть страсти. Нелепо бы было сказать, что Божеству было бы худо из-за дел человеческих. Бог благ и только благое творит. Вредить же никому не вредит, а пребывает всегда одинаковым.
А мы – когда бываем добры – вступаем в общение с Богом по сходству с ним, а когда становимся злыми – отделяемся по несходству… Грехи наши не попускают Богу воссиять в нас, а с демонами мучителями соединяют. Если потом молитвами и благотворениями снискиваем разрешения в грехах – то это не то значит, что Бога мы ублажили и Его переменили, но то, что посредством таких действий мы переменили сущее в нас зло и соделываемся способными вкушать Божию благость. Так что сказать, что Бог отвращается от злых – все равно что сказать, что солнце отвращается от лишенных зрения.
Преподобный Исаак Сирин
Слава, Господи, безмерной благодати Твоей!
Да не помыслим никогда сего беззакония, чтобы Бога наименовать немилостивым: свойство Божие не изменяется подобно мертвецам, и Бог не приобретает того, чего у Него нет; не лишается того, что у Него есть; не получает приращения подобно тварям. Что имел Бог от начала, то всегда имеет и будет иметь до бесконечности, как сказал блаженный Кирилл в толковании на книгу Бытия: бойся Его, говорит он, по любви, а не по имени жестокого, Ему приданному (т.е. не вследствие того, что люди придали Ему название «жестокий»). Возлюби Его, как обязан ты любить Его, и не за то, что даст тебе в будущем, но за то, что получили мы в настоящем мире, сотворенном ради нас. Ибо кто в состоянии воздать Ему? Где воздаяние Его за дела наши? Кто побудил Его в начале привести нас в бытие? Кто умоляет Его о нас, когда мы не вспоминаем о Нем? Когда нас еще не было, кто возбудил к жизни это тело наше? И еще, откуда мысль ведения западает в персть? О, как дивно милосердие Божие! О, как изумительна благодать Бога и Творца нашего! Какая сила, довлеющая на все! Какая безмерная благость, по которой Он естество нас грешных снова возводит к воссозданию! У кого достанет сил прославить Его? Преступника (заповеди) и хулителя Своего восставляет, неразумную персть обновляет, делает ее разумною и словесною, ум рассеянный и бесчувственный и чувства расточенные делает Он природою разумною и достойною Божественной мысли!
Грешник не в состоянии и представить себе благодать воскресения своего. Где геенна, которая могла бы опечалить нас? Где мучение, многообразно нас устрашающее и побеждающее радость любви Его? И что такое геенна пред благодатию воскресения Его, когда восставит нас из ада, соделает, что тленное сие облечется в нетление (I Кор. 15:53-54), и падшего во ад восставит в славе?
Сколько душа честнее тела, столько разумный человек лучше и выше всего мiра
Не на великость сущих в мiре творений смотри, чтоб ради того думать, будто они честнее тебя, человек, но, на данную тебе благодать воззрев и достоинство умной и славной души своей уразумев, прославляй в песнях Бога, почтившего тебя паче всего видимого.
Преподобный Максим Исповедник
Высочайшей благости дело есть, что она не только божественные и бестелесные естества мысленных тварей сделала отображениями неизреченной Божеской славы, как способные сообразно со своею приемлемостью воспринимать все недомыслимое благолепие неприступной красоты; но и в тварях чувственных, во многом недостаточествующих пред существами мысленными, отпечатлела явные следы своего величия, могущие ум человеческий, в них углубляющийся, переносить прямо к Богу, восторгая его выше всего видимого, как бы вводя в область верховного блаженства.
Преподобный Петр Дамаскин
Благость Божия и правда Его по естеству подают нам всякое благо
Благ и праведен Бог. и по благости Своей дарует нам всякое благо, когда благоразумно пользуемся им, как праведно полученным, ради благодарения, но если оказываемся неблагодарными, то лишаемся благого по правосудию Божию; так что благость Божия и правда Его по естеству подают нам всякое благо, а за злоупотребление его — вечное мучение.
Бог же не отступает от собственного Своего естества
Все доброе и спасительное, соделанное для людей Богом, совершено по благодати и благости, а нами не подано никакой причины к оказанию нам добра. Напротив того, мы пребываем во всяком пороке; Бог же не отступает от собственного Своего естества, но что Он есть, то и творит, так как благому по естеству неестественно было бы соделать что-либо иное, кроме свойственного Ему.
Благость Божия ведет тебя к покаянию
Признательному рабу свойственно смотреть на благодеяния, оказанные всем вместе, как на собственные, и пещись и заботиться так, как бы сам был должником за все.
Заботясь о нашем спасении, Господь являет нам много таких благодеяний, о которых мы и не знаем, — часто избавляет нас от опасностей, и другие оказывает нам милости.
Благодеяния Божии так многочисленны, что ум наш не в состоянии и исчислить Божии щедроты к нам.
Памятование о благодеяниях Божиих сильно возбуждает к подвигам добродетели и располагает человека презирать все настоящее, прилепляться к столь великому Благодетелю и ежедневно выказывать живую любовь к Нему.
Сколько бы мы ни старались, мы не можем однако ж изобразить и малейшей части ни тех благ, которые нам уже дарованы (от Бога), ни тех, которые ежедневно ниспосылаются, ни тех, которые еще уготованы нам (в будущей жизни), если мы захотим исполнить Его заповеди.
Если Он благодетельствует недостойным и оказывает человеколюбие к согрешившим, то чего мы не получим, когда отстанем от греха и будем творить добродетель.
Если будет благоволить к нам Бог, тогда все будет для нас удобно и легко, и ничто не сможет опечалить нас в настоящей жизни, хотя бы и казалось что-нибудь прискорбным.
Ничто нам не доставляет такой пользы, как всегдашнее памятование о благодеяниях Божиих, как общих, так и частных.
Чем более мы получили благодеяний, тем тяжелее мы примем наказание, если окажемся недостойными благодеяния.
Мы говорили так много о благости Божией не для того, чтобы, уповая на нее, нам дозволять себе все, но чтобы не отчаиваться во грехах, а каяться. Благость Божия ведет тебя к покаянию, а не к большей неправде. Если же ты становишься чрез благость порочным, ты возводишь на нее особенную клевету пред людьми, — потому что многие. обвиняют долготерпение Божие, — так что понесешь наказание за то, что не воспользовался ею на должное. Бог милосерд, но Он и правый Судия: прощая грехи, Он, однако каждому воздает по делам его. Он оставляет неправду, уничтожает беззаконие, но Он же и испытывает.
Преподобный Ефрем Сирин
О благости Божией
Хвала благости Твоей, которой хвалятся разумные, потому что и утратив все, могут ею все возвратить! Не безрассудны те, которые возненавидели безрассудность.
Немощна была бы благость, если бы милосердие не могло прощать наших неправд. Но она превыше всего, потому что всем дает прощение.
Изумляются правде Твоей, потому что и воня неправды нашей не забывается ею и не укрывается от нее. Удивляюсь благости Твоей, потому что и множество неправд наших не превозмогает и не препобеждает ее.
Слушайте и содрогайтесь: хотя море благости и исполнено щедрот, но, если человек не приносит покаяния, не получит милости в день Суда.
Изумляйтесь правде, удивляйтесь благости. Они жестоки и снисходительны, кротки и грозны, жестоки к дерзким и милосердны к кающимся.
Да сжалятся надо мной и правда, и благость, потому что всего меня покрывает невидимая проказа. И на мне да исполнится сие, Господи: весь покрытый проказой чист по закону Твоему (Лев.13:13).
И на мне да исполнится сказанное: где усилился грех, там сугубо восторжествовала благодать (Рим.5:20). Поскольку во мне, Господи, превозмог грех, то да царствуют во мне щедроты!
Преподобный Никодим Святогорец
Это благость Божия на покаяние меня ведет
Сие благо в разных лицах разно сознается и чувствуется. Иной сознает: это благость Божия на покаяние меня ведет; другой чувствует: грех ради моих послал мне это Господь, чтобы очистить меня от них, несу епитимию Божию. Третьему приходит на мысль: испытывает меня Господь, искренно ли я служу Ему. Со стороны смотрящие на подвергшегося скорбям могут и четвертое подумать: это ему — да явятся дела Божии на нем. Но такое решение может иметь дело не иначе как по окончании прискорбностей, и именно при явной помощи Божией. В душе же скорбящего уместны только три первые чувства. И они все такого свойства и силы, что какое бы из них ни взошло на сердце, всякое может утешить поднимающуюся бурю скорби и водворить в сердце мирное благодушие.
Преподобный Иоанн Кронштадский
Да покажется превосходство Его благости во всем
Бог создал светлых и благих Ангелов и человека, хотя и предвидел, что треть Ангелов уклонится в злобу и род человеческий падет страшно и гибельно. Почему создал? Да покажется превосходство Его благости и да не победит вольная злоба тварей Его безмерной благости и человеколюбия. Для того и на землю сошел, пострадал, умер и воскрес, да покажется превосходство Его благости во всем, и да наградятся подвиги и добродетели подвижников и борцов добра против зла, и да получат патриархи, пророки, апостолы, мученики, святители, преподобные и все святые блистательнейшие венцы славы за свою веру и благочестие, да восторжествует святость, правда и любовь, милосердие, воздержание, чистота и целомудрие, мужество, терпение за веру в Подвигоположника и любовь к Нему. Где было бы место подвигу, если бы на свете было одно только добро и не было зла, которое, впрочем, существует не необходимо, а случайно, вследствие произвольного уклонения Ангела благого в зло?
Если бы не благостыня Твоя, то сгорели бы мы в собственной пещи страстей
Вот Господь создал меня, из небытия в бытие привел, падшего восстановил чрез Свои страдания и смерть; грешного очистил, Себе усыновил; наследие вечных благ обещал мне; просвещает меня светом Евангелия Своего; отечески наказует и милует меня, солнцем меня освещает, пищу и питие сладости мне ежедневно подает, наипаче же пресладчайшее и животворящее Свое брашно – Тело и Кровь Свою преподает мне; воздух для дыхания моего пролиял, наипаче же – Духа Своего Святого излиял в меня, одевает меня одеждами красоты, наипаче же внутренне одевает меня Собою, по реченному: елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся (Гал.3:27), в жилище просторном и чистом покоит меня и обещает мне вечное, светозарное жилище на небесах; здравием меня препоясует, наипаче же здравие душевное мне подает в изобилии чрез молитву, особенно же чрез св. таинства и проч. Что я за сие воздам Ему? чем могу воздать? Не могу воздать ничем, как разве, по силе моей, соблюдением моей Ему верности чрез исполнение Его заповедей и неизменным, твердым противлением греху и диаволу.
Если бы не спасение Твое, Господи, если бы не благостыня Твоя, то сгорели бы мы в собственной пещи страстей, истлил бы нас окончательно, измучил бы сатана – и никакой отрады в жизни не видели бы мы. Аще не Господь бы был в нас, – никтоже от нас противу возмогл бы вражиим бранем одолети: побеждающии бо от зде возносятся (антиф., гл. 6). Но ныне утешает нас милость Твоя, благодать Твоя, которую Ты стяжал нам страданиями Твоими, кровью Твоею, смертью Твоею за нас. Слава Тебе о сем, Человеколюбче! Но что будет тем христианам, которые не хотят ведать Тебя, заповедей Твоих, учения Твоего? Горе им.
Вопрос 6. О благости Бога
Далее рассматривается вопрос о благости Бога, в связи с чем надлежит исследовать четыре [положения]: 1) благ ли Бог; 2) суть ли Бог высочайшее благо; 3) прилично ли говорить о Боге как о единственном субстанциальном благе; 4) благи ли все вещи божественным благом
Раздел 1. Благ ли БОГ?
С первым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что быть благим не есть свойство Бога. Ведь благость заключается в формах, видах и порядках. Но эти [последние], пожалуй, не имеют отношения к Богу ибо Бог безмерен и не подчинен какому-либо порядку Отсюда понятно, что быть благим не есть свойство Бога.
Возражение 2. Далее, благо – это то, чего желают все вещи. Однако все вещи не [могут] желать Бога, ибо Он не ведом всем [вообще] вещам: нет ничего, что было бы желанным, оставаясь неизвестным. Следовательно, быть благим не есть свойство Бога.
Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Благ Господь к надеющимся на Него, к душе, ищущей Его» ( Плач. 3, 25 ).
Ответ на возражение 1. Форму вид и порядок имеет вещь, [чье бытие] обусловлено благом; но [само] благо – в Боге, как в своей причине, и поэтому Он и придает всему форму, вид и порядок; ведь и эти три – в Боге, как в своей причине.
Раздел 2. Суть ли Бог высочайшее благо?
Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что Бог не есть высочайшее благо. Ведь высшее благо прибавляет нечто к [просто] благам; в противном случае это [нечто уже] принадлежало бы каждому благу Но все, что прибавляется к чему-либо, есть составная вещь; таким образом, высшее благо – составная вещь. Но Бог, как это было показано выше (3,7), всецело прост. Следовательно, Бог не есть высочайшее благо.
Возражение 3. Кроме того, «высшее» подразумевает сравнение. Но вещи, не относящиеся к одному роду, несравнимы: так, сладость не может быть больше или меньше линии. Следовательно, поскольку Бог не имеет общего рода со всеми прочими благими вещами, что ясно из вышесказанного (3, 5; 4, 3), похоже, что Бог не может быть назван высшим благом в смысле сопоставления [Его] с другими [благами].
Отвечаю: Бог есть просто высшее благо, а не [высшее благо] того или иного рода или порядка вещей. Ведь, как было показано в предыдущем разделе, о Боге говорится как о благом, поскольку все мыслимые совершенства проистекают от Него как от первой причины. Однако они проистекают от Него не как от соименного действователя, как это было показано выше (4, 2), а как от действователя, который не разделяет со своими следствиями ни вида, ни рода. Затем, подобие следствия соименной причины определяется через общую форму субстанции, но что касается причины одноименной, то тут определение более превосходно; так, теплота в солнце превосходней теплоты в огне. Поэтому, коль скоро благо присуще Богу как первой, но не соименной причине всех вещей, оно необходимо присуще Ему наипревосходнейшим образом; и [именно] в этом смысле о Нем говорят как о высочайшем благе.
Ответ на возражение 2. Когда мы говорим, что благо есть то, что желаемо всеми, этого не следует понимать так, что любая благая вещь желаема всеми, но так, что все желаемое имеет природу блага. И когда говорится: «Никто не благ, как только один Бог», – это надлежит понимать как [сказанное] о субстанциальном благе, разъяснению чего посвящен следующий раздел.
Ответ на возражение 3. Вещи, не принадлежащие к одному роду никоим образом не сравнимы друг с другом, если они при этом принадлежат к различным родам. Но мы говорим, что Бог не принадлежит к тому же роду, что и прочие благие вещи, не в том смысле, что Он относится к другому роду, но в том, что Он вне всяческого рода, являясь началом всех родов; таким образом, Он сравним с другими в порядке [Своего] превосходства, а такой вид сравнения позволяет [вести речь] о высочайшем благе.
Раздел 3. Действительно ли об одном только Боге можно сказать что он – субстанциальное благо?
С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что бытие субстанциальным благом принадлежит не одному только Богу Ибо «единое» есть [в действительности] то же, что и «сущее», равно как и «благо», о чем было сказано выше (5, 1). Но каждое сущее по существу едино, что явствует из сказанного Философом 117 ; следовательно, каждое сущее есть субстанциальное благо.
Возражение 2. Далее, если благо суть то, чего желают все вещи, и бытие само по себе есть то, чего желают все, то [получается, что] бытие каждой вещи и есть ее благо. Но всякое существование – субстанциально; из этого ясно, что все сущее есть субстанциальное благо.
Возражение 3. Кроме того, все благо благодаря собственной благости. В противном случае, если имеется что-либо, что не есть субстанциальное благо, [о нем] надлежит сказать, что сущность его не блага. Значит, [с одной стороны] его благо, поскольку оно – сущее, должно быть благим, [с другой стороны] оно благо благодаря каким-то иным [а не своим собственным] благам, и тогда возникает вопрос о [происхождении] этих иных благ. Выходит, или мы должны продолжать это до бесконечности, или прийти к некоему благу, которое для того, чтобы быть благим, не нуждается в каком-либо ином благе. Таким образом, первое допущение о благе сохраняет свою силу. Значит, все [сущее] есть субстанциальное благо.
Отвечаю: один только Бог благ субстанциально. Ведь что бы то ни было мы назовем благим лишь в той мере, в какой оно совершенно. Далее, совершенство вещи бывает трояким: во-первых, [оно заключается] в соответствии вещи [сути] своего бытия; во-вторых, [его можно рассматривать] с точки зрения тех акциденций, которые по мере необходимости прибавляются [к вещи] для совершенствования ее деятельности; в-третьих, совершенство состоит в достижении [вещью] того, что является ее целью. Так, например, первое совершенство огня состоит в [его] существовании, которым он обладает благодаря своей субстанциальной форме; второе [его] совершенство выражается в теплоте, легкости, сухости и т. п.; третье совершенство есть его покой в надлежащем ему месте. Это тройное совершенство не принадлежит сущности ни одного из творений; оно принадлежит одному только Богу, в Коем единственном сущность есть то же, что и бытие, в Коем нет ничего привходящего, ибо то, что принадлежит другим лишь акцидентно, Ему принадлежит субстанциально, например всемогущество, мудрость и т. п., как это явствует из того, что было установлено выше (3, 6); и Он не устремлен к чему бы то ни было как к Своей цели, но сам Он – конечная цель всех вещей. Отсюда понятно, что один только Бог через Свою же сущность обладает всеми видами совершенства; таким образом, единственно Он субстанциально благ.
Ответ на возражение 1. «Единый» не содержит в себе идеи совершенства, но только [идею] неделимости, каковая [неделимость] принадлежит всем вещам в соответствии с их собственной сущностью. Затем, сущность простых вещей неделима как актуально, так и потенциально, сущность же составных [вещей] неделима лишь актуально; следовательно, все должно быть единым по сущности, а не благим по сущности, как это [и] было показано выше.
Ответ на возражение 2. Хотя для всего бытие является благом, но все же сущность твари не есть самое ее бытие; поэтому [из сказанного выше] отнюдь не следует, что твари благи субстанциально.
Ответ на возражение 3. Благо твари не есть самая ее сущность, но нечто добавленное к сущности: это или ее бытие, или некоторое добавленное [извне] совершенство, или упорядоченное следование к цели. Тем не менее, благость сама по себе в той мере добавляется к сущему, в какой оно – сущее. Таким образом, бытие называется бытием постольку, поскольку оно есть бытие чего-то, а не поскольку оно само имеет бытие от чего-то еще; по этой же причине и благо называется благом потому что нечто благо через него, а не потому, что оно само имеет некоторое благо, посредством которого оно благо.
Раздел 4. Благи ли все вещи божественным благом?
С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 2. Кроме того, как сказал Боэций, все вещи называются благими, поскольку стремятся к Богу, и это так в силу божественной благости 120 ; отсюда понятно, что все вещи благи божественным благом.
Следовательно, все получило название благого от божественной благости, как от своего первого действующего образца и конечного принципа всего благого. Однако все названо благим вследствие уподобления божественной благости, к коей оно причастно, каковое (уподобление) формально полагается его собственной благостью, почему оно и называется благим. И таким-то образом у всех вещей есть только одно благо, и в то же время налицо множество благ.
Сказанного достаточно, чтобы опровергнуть возражения [оппонентов].
De Div. Nom. IV, 5. Ср.: «. именно из Добра все возникло и существует, будучи выведено из совершенной Причины, и именно в Нем все создалось и было хранимо и содержимо как бы во всеобъемлющей глубине, и в Него все возвращается как в свой для каждого предел. ».
Ср. у Дионисия: «. умственное и словесное [стремится к Богу] сознательно, чувственное – чувственно, непричастное же чувствам – врожденным инстинктом сохранения жизни, а неживое и лишь существующее – только необходимостью причаствовать к единому осуществленному» (De Div. Nom. IV, 5).
Ethic. I, 1. Ср.: «. [иные] удачно определяли благо как то, к чему все стремится».
Metaph. IV, 2. 6. De Hebdom. 7. De Trin. VIII.