Если перенимать с умом можно многому научиться
7 способов проработать чувство вины
Как превратить вину в благодарность?
Екатерина Сигитова психотерапевт
За что вы чувствовали или чувствуете вину?
Лучше всего ответить на этот вопрос письменно. Чтобы вам было легче – вот примеры ответов других людей:
Я должна была…
Исходя из ответа на первый вопрос, чего вы должны были или чего не должны? В чём состояло ожидание, которое вы нарушили? Как должно было выглядеть то состояние и поведение, при котором вы бы не чувствовали вины? Короче, как вы должны были функционировать? Что сделать / чего не сделать?
Попробуйте написать это прямо, пусть это будет выглядеть бредово — не важно. Например, если вы понимаете, что должны были бы быть сверхчеловеком, то так и напишите: «Я должна была быть суперженщиной, чтобы не испытывать чувства вины».
В ответах часто бывает много описаний, которые выглядят как гиперобобщение: например, «Я должна была всегда… никогда… невзирая ни на какие состояния и ни на какие поправки». Короче, такой своеобразный кодекс морального невротика: «Я должен всегда быть успешным во всех своих начинаниях».
Вот это — прямой путь к чувству вины. Проблема в том, что нам трудно не иметь таких ожиданий, потому что общество и семья в нас их вложили, а потом уже и мы продолжили их вкладывать сами в себя.
Надеюсь, вы обдумали свои ответы и увидели, что ваши ожидания от себя и ожидания других от вас избыточны. Наверняка это понимание кому-то поможет немного их скорректировать.
Кто ожидал этого от вас?
Оцените, чьи это ожидания? Ваши или чужие? Кто от вас этого ждал? Насколько вам знакомо ощущение несоответствия ожиданиям? Это вы от себя такого ждёте или этого когда-то ждали от вас? Или ждут до сих пор? Например, «Я должна была быть сверхчеловеком» — вот это чьё ожидание? Примерный расклад ожиданий бывает 50 на 50: свои и чужие поровну.
Может оказаться, что эти ожидания интернализированные, т.е. усвоенные в детстве без критики. Интернализация — это психологический механизм, при котором мы безоценочно берём себе чужое правило. Хорошее оно или плохое, мы всё равно его возьмём, и оно будет жить в нас как образец поведения, как инструкция к нашим действиям. Пока мы маленькие, нам нужна опора, чтобы развиваться и расти, а чужие правила хорошо подходят в качестве опоры, особенно если они исходят от близких. Так и возникают интернализированные ожидания.
Три способа себя простить
Если это ваши ожидания, то это история о вашем Внутреннем Критике или о приросшем плаще супергероя. Возможно, если вы сможете себя простить за то, что не являетесь супергероем в сверкающем плаще, не всемогущи и не всё контролируете, вам станет легче.
Попробуйте себя простить. Я не знаю, получится ли у вас, но хочу подчеркнуть: мы всегда действуем на пределе своих возможностей, даже когда нам кажется, что это не так. На пределе возможностей, знаний, навыков.
И в каждый момент мы делаем лучшее из того, что можем. И не наша вина, что это часто плохо выглядит. Это значит, что вот такое оно, наше лучшее, и за это бывает больно, но я уверена, что всё же можно попробовать себя простить.
Мы все живые люди, а кризис — это экстремальные условия. Нормально не мочь действовать как сверхчеловек, даже если вне кризиса вы были похожи на сверхчеловека. А уж тем более если и вне кризиса такими не были.
Как себя прощать? Иногда помогает представить, что на вашем месте близкая подруга или ваш ребёнок. У нас часто больше милосердия к другим, чем к себе, и мы бы не стали обвинять других за то же самое. Мы легко соглашаемся их поддержать.
Чтобы попрактиковать эту технику, можете представить себя футболистом, который трижды промазал по мячу и не забил ни одного гола. У этого игрока есть два тренера.
Один начинает говорить: «Ну что же ты так, ну как ты так вообще, ты тупой, не подготовился, ничего не можешь, иди, я даже не хочу на тебя время тратить».
Как вам кажется, какой тренер поможет вам, как футболисту, добиться лучших результатов? Как правило, все говорят: «Конечно, второй!» Тогда дальше важный вопрос: «А какой вы тренер для себя? Как с собой обращаетесь?»
Второй механизм прощения — сравнивать себя с другими. Наш опыт во многом универсален. Если что-то происходит с вами, то оно же происходит и с другими. В процессах, которые вы переживаете, нет ничего уникального. И эмоция вины, и причина, по которой мы её чувствуем в кризисе, тоже не уникальны. Если кто-то другой может себя простить, то и вы сможете.
Третий механизм прощения: вы — единственная версия себя, и ни у кого нет настолько серьёзных причин быть к вам добрее, как у вас самого/самой. Чаще всего никому это и не надо. Поэтому лучше попробовать быть первым добрым к себе человеком в собственной вселенной. Ну же, смелей!
Вот если бы я…
Что ещё помогает поработать с чувством вины? Убрать сослагательное наклонение. Вместо размышлений в духе «Мне надо было бы…», «Вот если бы я…», «Вот зря я не…» попробуйте думать «В следующий раз я сделаю по-другому».
Это вообще классная техника. Дело в том, что люди с чувством вины часто думают в сослагательном наклонении, но этого ни в коем случае не стоит делать. И если вы себя на этом ловите, то сразу же прекращайте и конвертируйте во фразу «В следующий раз я…». И всё. Никаких сослагательных наклонений, категорически.
Как превратить вину в благодарность
Давайте попробуем превратить вину во что-то позитивное. Только вот во что? Предлагаю превратить её в благодарность.
То, что вы написали/подумали в ответе на первый вопрос (за что вы чувствуете вину), как это можно переформулировать так, чтобы во фразе содержалась благодарность вместо вины?
Например, как переформулировать в благодарность фразу «Я чувствую вину, что не смог/ла всё организовать, всё убрать, поучиться чему-то»?
«Я благодарна возможности всего этого не делать, потому что в моей жизни ничего не разрушилось. Я благодарна тому, что у меня не было острой необходимости всё это делать, ведь это были лишь мои желания, и спасибо мне, что я не требовала этого от себя».
Или, например, вы резко среагировали и у вас появилось чувство вины за то, что вы на кого-то сорвались. Благодарность может быть такой: «Спасибо им (на кого сорвались), что они остаются со мной, милосердны ко мне и добры, несмотря на то что я бываю неуравновешенна и теряю контроль над своими эмоциями и действиями».
Ещё один пример: у вас есть чувство вины за то, что вы не являетесь сверхчеловеком, и благодарность может выглядеть так: «Спасибо, что я не сверхчеловек, ведь это была бы, наверное, очень странная и трудная жизнь».
И последний пример: чувство вины за то, что ваш ребёнок растёт как сорная трава. Благодарность: «Спасибо тебе, ребёнок, что ты не сходишь с ума, самостоятельный, молодец, с тобой можно отпустить контроль, и никакой трагедии не случится. Спасибо мне, что я не замурзала своего ребёнка до ужаса своими ожиданиями, сама выживаю как могу, а ребёнка отпустила и не лезу к нему со своими процессами».
Техника превращения эмоции вины в благодарность основана на том, что благодарность — очень позитивное и энергетически заряженное чувство. Попробуйте, вам понравится!
Если у вас не получается нужная перестройка фраз, попросите совета у бывалых переформулировщиков, и вам обязательно помогут.
Трансформация ума. Часть первая
Говорить о дисциплине ума приходится хотя бы потому, что без неё достигнуть приличного уровня осознанности не получится, ведь ум станет блуждать и отвлекаться, вместо того чтобы удерживать внимание разделённым. И тогда никакого продвижения не произойдёт, зато будет ходьба (или даже топтание) на месте без определённых результатов и какого-либо толка.
Дисциплинировать ум – значит подчинить его своему намерению, сделать его послушным и, в какой-то степени, просто выдрессировать. Для этого нужно ясно понимать свою задачу и иметь терпение.
Обычная ситуация ума и внимания заключается в том, что они подчиняются текущей доминанте, наиболее сильному раздражителю, присутствующему в поле их восприятия в данный момент. То есть умом будет руководить желание, идея или мысль, проявленная в настоящий момент сильнее других. Понятно, что двигателем всего является желание или необходимость, но порой мысли их застилают, и негодование по поводу очередной коммунально-бытовой несправедливости может побудить тебя к действию или заставить ум лихорадочно обдумывать пути решения возникшей проблемы. И тут идея справедливости (с неочевидным в этот момент желанием, чтобы всё было устроено честно и справедливо) выступает на первый план, становясь доминантой и подчиняя ум себе до тех пор, пока он не найдёт разрешения несправедливости или сам не успокоится, когда устанет. За идеей или навязчивой мыслью желанию легко остаться незамеченным даже для более-менее искушённого искателя, но без желания уму всерьёз не завестись. Конечно, его не менее сильно стимулирует страх или тревога, но за ними обоими всегда стоит желание, чтобы ничего пугающего и плохого никогда не случалось.
Интерес, озабоченность, чувства любого вида и рода (от любви до ненависти и другие) легко становятся доминантами, подчиняющими себе ум и «вышибающими» искателя из процесса самонаблюдения. Истории об этом я слушаю по нескольку раз в неделю. И за каждым интересом, озабоченностью или чувством стоят вполне конкретные, но далеко не всегда ясно осознаваемые желания. А если эти желания ещё и противоречат друг другу, тогда мучения выбора, нерешительность и неудовлетворённость, вне зависимости от того, что всё-таки было сделано, тебе обеспечены.
Если же сейчас нет никакой очевидной доминанты, тогда ум начинает двигаться по привычным дорожкам или другим доминантам, второстепенным и ниже – по уровню внутренней важности для человека. И это, как правило, не воспринимается как уход на другую важную тему – просто, понимаешь, что-то мне вспомнилось вдруг, как мы с тобой сидели на прошлой неделе, и как это было хорошо… Может, повторим?
Все мысленные переходы к новой теме, ассоциации и возникающие в ответ на них реакции не только ума, но и двух остальных тел, есть не что иное, как свободное плавание внимания от одной доминанты к другой. Здесь внимание и ум оказываются тесно связанными. У ума есть потребность в избавлении от напряжений, которые несут в себе нереализованные желания, а внимание, которое предоставлено в его распоряжение, следует, как и всегда, к наиболее сильным раздражителям. Так начинается блуждание, которое, в общем, может стать как приятным, так и неприятным для человека, смотря какие доминанты второго и третьего рядов важности хранятся никак не разрешёнными и даже не до конца осознанными в его памяти и бессознательном уме. Так люди снова и снова возвращаются к чувству вины, начинают размышлять о своей никчёмности, думать о тех, кого недолюбили, или уходить в мечтания, чтобы почувствовать себя немного лучше. Блуждания ума по собственным закромам – вполне обычное состояние для большинства людей, у которых в данный момент нет никакой внешней или внутренней доминанты.
Никакие блуждания ума становятся невозможными, если ему не дано внимания; если оно обращено, например, на ощущения физического тела. Но сознательными движениями внимания управляет ум, и потому, видимо, замкнуть энергию внимания на себя ему проще всего. При этом ум всегда можно вынуть из его внутреннего дрейфа, если иметь решимость, которая создаст такую доминанту, что она сама вытянет внимание на себя. Как это ни печально, начало работы с вниманием выглядит весьма механистично. Хотя как это вообще может происходить иначе там, где в принципе все реакции механистичны и так называемое сознательное мышление почти полностью им подчинено?
Первое, чему нужно научиться, – удерживать внимание вне ума, и этого, как понятно из предыдущего абзаца, нужно захотеть достаточно сильно. Одно сильное желание побеждает все остальные, и это правило не обойти. Тогда даже соскочить уму будет особенно некуда, потому что главной доминантой в данный момент будет желание осознать себя, а для его выполнения потребуется вывести внимание из ума в тело. И здесь, между прочим, можно при правильном желании не получить никаких результатов в росте осознанности, если человек неправильно прилагает усилия. Такое случается довольно часто, и именно поэтому мы видим не так уж много реально осознающих себя людей среди тех, кто считает себя искателями и практиками. Неверное понимание того, что следует делать с вниманием в практике сидячей медитации, приводит к тому, что сидеть-то они сидят, но внимание не разделяют, а потому никуда и не продвигаются. Ошибочные описания встречаются во многих книгах по медитации, но и прочитав верное описание, многие люди принципиально не могут ухватить суть навыка разделения канала внимания на две части, одна из которых направлена вовне, а вторая остаётся внутри, на ощущениях. А те, кто не смог выработать сильное желание осознанности, вообще сидят в медитации, потихоньку дрейфуя по второстепенным доминантам ума или впадая в транс, после чего заявляя, что практика как-то не очень получалась, «несмотря на мои старания». Сделать с этим что-нибудь извне, в рамках добровольной помощи, почти невозможно. Нужно дать человеку правильное описание, убедиться, что он его понял так же, как оно изложено, не исказив по дороге, а силу намерения и желание стать осознанным ему всё равно не передашь. Как говорится, свою голову к чужой не приставишь.
Стандартный и часто рекомендуемый метод дрессировки ума заключается в том, чтобы делать сидячую практику осознанности в одно и то же время, в одном и том же месте. Музыка, благовония, специальная одежда и тому подобные ухищрения направлены на то, чтобы в уме возникало некое подобие условного рефлекса, и чтобы ум искателя так же быстро входил в рабочее состояние, готовое к разделению внимания, как собаки Павлова выделяли слюну на звук звонка. Сама по себе эта уловка может сработать только в начале, потому что потом навык вхождения в состояние разделения внимания либо появится и укрепится, либо возникнет лёгкая зависимость ума от прекрасной «медитативной» обстановки, в которой можно будет расслабиться и получить для себя некую духовную пользу, посидев в медитации, которая, как минимум, снимает напряжение с ума, за что ей уже и спасибо. Или, говоря иначе, ты либо научишься убирать внимание из ума, при этом выводя из игры все его иные доминанты и привязанности, либо станешь получать удовольствие от своей подготовки к практике, и даже – от неё самой, но пользы от этого всего будет мало. Я знал одного мужчину, который привык заниматься мастурбацией в ванной, когда был подростком. Потом он вырос, возмужал и женился, но заниматься сексом не мог нигде, кроме ванной комнаты, получив этакую своеобразную импотенцию и привязанность ума к хорошему, тёплому и чистому месту.
Например, можно поверить в то, что все твои волнения и тревоги, страхи и беспокойства не имеют под собой никакой реальности, являясь плодами заблуждения и иллюзий ума. Всё это – сплошной сон, от которого просто нужно проснуться, чтобы обрести в пробуждении иное бытие и иную реальность. Или же можно принять на веру идею (подаваемую как истину) о том, что все вещи этого мира, как и он сам, преходящи и пустотны. И в силу их пустотности, и даже некоторой не-бытийности, придавать значение всему мирскому неразумно и искать нужно то, что неизменно, и потому вечно. В новую идею, описывающую мир иначе, можно либо поверить, либо нет – здесь всё зависит от того, насколько убедительно она излагается и насколько ты внутренне готов верить во что-то подобное. Так, во времена, когда на экраны вышел фильм «Матрица», от людей, не чуждых некоторого налёта интеллектуальности, я часто слышал о том, что они давно ощущают себя живущими в матрице. Новое описание мира прекрасно легло в их ощущение неестественности и безысходности собственной жизни, и они тут же с ним согласились, хотя никто, в общем-то, от них этого и не ждал. Из подобных ощущений принимаются на веру новые истины, ставящие под сомнение или прямо обличающие бессмысленность твоего нынешнего существования, а по сути – твоей нынешней веры. И тогда обесценивание её постулатов может пройти быстро и относительно легко.
Конечно, куда лучше, если разочарование в своих убеждениях наступает вследствие получения нового опыта – озарения, например, или крушения прежних иллюзий о жизни и людях под давлением новых её условий и неведомых ранее ситуаций. Тогда будет происходить именно обесценивание, а не отрицание, как это часто бывает при внедрении в ум новой идеи, которая автоматически начинает противопоставляться старой. Через обесценивание люди приходят на Путь, а через отрицание становятся философами. Поэтому сколько бы современные нео-адвайтисты ни пытались доказать мистичность своего послания, но их постоянный уход в отрицание всех, какие есть, Путей и вообще отрицания как метода доказательства Истины, говорит о том, что как была древняя адвайта философией, так и «новая» ею осталась.
Опыт отличается от веры тем, что даётся он тяжелее, в силу неизбежного периода разочарования в своей жизни и некоторой растерянности в отношении того, как жить дальше, после осознания того, что всё, чем ты жил до этого, – полная ерунда. Но опыт и надёжнее, потому что перемены, им приносимые, уже не отменишь. В случае же с верой – продолжать смотреть на мир как источник сновидений для ума бывает довольно трудно, потому что вера может ослабеть под напором банальных мирских желаний и явной радости, возникающей после их удовлетворения. Поэтому новая вера должна породить новое желание – просветления ли, пробуждения или познания Истины – всё равно; но без него ни одна вера не устоит перед теми желаниями, которые уже имелись, и теми, которые появятся вновь.
Страдания, например, обесцениваются пониманием того, что ты сам их поддерживаешь и потакаешь их появлению. Это – истина, приняв которую, у тебя появляется возможность увидеть внутри своего ума сам процесс ухода в страдание и создание его на пустом месте. При этом не будем путать страдание с болью, причиняемой, скажем, тебе кем-то из близких людей. Боль от удара – это одно, страдание по поводу неправильного, несправедливого и плохого поступка, причинившего тебе незаслуженную боль, которая прямо-таки тебя подкосила, лишила сил и даже возможности дышать нормально – это совсем другое. Страдать можно из-за сломанного ногтя и плохой погоды, которая не согласуется с твоими планами, страдать, уж коли на то пошло, можно вообще по любому поводу и даже из-за того, что такого повода нет. Примеры подобных страданий можно наблюдать у каждой мало-мальски истерической личности и у детей любого возраста. Но если ты понял, и понял не на уровне ума, а прямо-таки прочувствовал, что каждое страдание создаёшь ты сам, тогда продолжать погружаться в него снова и снова будет уже куда сложнее. Страдание начнёт терять свой сакральный эгоцентрический смысл и перестанет тебе нравиться как очень важное состояние. А боль проходит куда быстрее, если не расковыривать рану вилкой страдания.
Обесценивание – это изменение точки зрения, новое понимание порядка вещей. Существуют искусственные методы снятия важности происходящего, чтобы ум не слишком вовлекался в него и не впадал в привычное беспокойство по поводу объективно малозначительных ситуаций. Можно дать себе установку смотреть на происходящее так, как если бы всё это было сном, а ты во сне двигался, принимал решения и знал, что ничего реального здесь нет. Я когда-то сам пользовался таким методом разотождествления с привычным восприятием реальности, и некоторое время он действительно работает. Во всяком случае, позволяет не вовлекаться во всякую умственную ерунду по поводу событий, значимость которых ты раздуваешь сам, и сам же потом о них безмерно беспокоишься. Но в этой и любой подобной ей практике важно смотреть на происходящее как на сон (кино или иллюзию), но не начиная фантазировать об этом. То есть сменить точку зрения, оставаясь в присутствии и не уходя в разного рода мысли, вроде того, какой интересный у меня сон, интересно, что будет дальше, и могу ли я прямо сейчас сказать начальнику всё, что о нём думаю? Начать плавать по второстепенным доминантам ума можно в любой момент, но тогда ты снова попался в старую ловушку, и надо из неё выбираться без всякого промедления.
Обесценивание, основанное на новой идее, будет требовать поддержания веры, которое осуществляется через повторные накачивания ума «истинным» знанием из «истинных» источников. Другими словами, нужно будет либо общаться с носителями нового для тебя видения мира, либо читать тексты с его описанием, чтобы накачивать ум образами, которые будут питать веру и желание отринуть прошлое, обретя новое качество бытия. Подкачка веры нужна время от времени всем верующим, и те, кто не посещает, скажем, крестные ходы, пятничные намазы или курсы повышения квалификации, вроде бы и продолжают верить, но уже не столь сильно и тем более не так пылко, как раньше. Так, быстро или постепенно, может обесцениться и новая вера, и тогда старые идеи снова оживут, или же потребуется инъекция ещё более новой веры, чтобы держаться за неё в своих попытках уйти от постылого прошлого к прекрасному будущему. Нередко именно это происходит с искателями, застрявшими в стадии вдохновлённого нафса, но не теряющими надежды найти уже, наконец, истинное учение или нахвататься самого ценного из того, что есть в каждом из них.
Некоторые из обесценивающих идей обещают своим адептам познание так называемой «истинной реальности». И трудно понять это иначе, как обнаружение действительно новой недоступной ранее истинной реальности, которая проступит из-под видимой и воспринимаемой сейчас; или же прежняя рухнет, а новая откроется. Представить себе такое практически невозможно, если, конечно, не включить фантазию на полную катушку. Поэтому большинство искателей, столкнувшихся с подобными обещаниями, формируют внутри некий смутный образ чего-то иного и вырабатывают в себе такие же смутные ожидания, которые всерьёз мотивировать никого не смогут. Тем не менее какие-никакие представления возникают, и искатели ждут фантастических открытий, которые должны изменить всю картину известной им реальности, ложной с точки зрения Истины. Как и любые другие представления о Пути и духовной трансформации, они промахиваются и не соответствуют тому, что происходит на самом деле. Так и с «истинной реальностью»: никакой особенно новой реальности не открывается, но меняется твоё восприятие и расширяются его возможности. Физическая реальность остаётся прежней, но открываются измерения энергий и слоёв нашей сферы Бытия. Открывается реальность Бога – Его Присутствия, Любви и прочих атрибутов; кроме того, непосредственно переживается связь с Ним. А картинка, видимая глазами, остаётся прежней, хотя и её восприятие меняется, конечно, тоже. Но об этом мы поговорим немного позже.
«Освободи мозг»: как использовать свой интеллект максимально эффективным образом
Огромное количество информации, которую нужно усваивать, гигантское количество задач, которые нужно выполнять, постоянная необходимость принимать решения — все это ведет к тому, что наша деятельность в современном мире менее эффективна, чем могла бы быть. Тел Компернолли, автор книги «Освободи свой мозг», которая выходит в издательстве «Альпина Паблишер», рассказывает, как по максимуму использовать самый совершенный в мире компьютер — наш разум.
Ваш успех зависит от вашей способности думать
Чтобы принимать максимально выверенные решения и действовать проактивно в сложных, непредсказуемых и быстро меняющихся условиях современного мира, мы не должны доверяться воле нашего молниеносного, но поверхностного и не склонного к размышлениям примитивного рефлекторного мозга.
Да, этот мозг хорошо служил нашим далеким предкам, которые ежедневно вели борьбу за выживание в опасной среде. Они не могли позволить себе роскошь размышлять и обдумывать многочисленные варианты действий и их возможные последствия.
Но чтобы добиться успеха в джунглях XXI века, мы, наоборот, должны как можно меньше подчиняться своему рефлекторному мозгу и думать, думать, думать!
Мы должны уделять время сосредоточенному размышлению и обсуждать важные вопросы с другими людьми. И при этом необходимо делать регулярные перерывы, чтобы дать архивирующему мозгу возможность упорядочить и сохранить полученную информацию.
Электронные системы хранят только данные и иногда — информацию, если данные упорядочены неким значащим образом. Единственное место, где находятся знания, понимание и идеи, — это человеческий мозг. Только через осмысление и размышление мы можем превратить информацию в знания и мудрость — и воспользоваться фантастическими возможностями синергии между мозгом и ИКТ (информационно-коммуникационными технологиями).
Чтобы быть успешными, мы должны учиться на протяжении всей жизни. Обучение — результат целенаправленного осмысления информации, сосредоточенного размышления, исследования, вдумчивого чтения, обсуждения с другими людьми. Это применение метода проб и ошибок — разумеется, если мы находим время провести разбор наших провалов и успехов, проанализировать их и сделать выводы.
Многозадачность — главный враг интеллектуальной продуктивности
Существует 2 вида многозадачности. Во-первых, параллельная многозадачность, когда человек пытается одновременно делать 2 дела: например участвовать в конференц-звонке и работать с электронной почтой. Во-вторых, «последовательная многозадачность», когда человек переключается между различными задачами, выполняя их по частям: например отвлекается от составления служебной записки, чтобы ответить на несколько электронных писем и голосовых сообщений, после чего возвращается к работе над запиской.
Однако мыслящий мозг не делает различий между этими видами многозадачности, поскольку в обоих случаях он вынужден постоянно прерываться и менять вид деятельности — переключаться между задачами.
Чуть позже я расскажу об особом виде параллельной многозадачности, когда рефлекторный мозг выполняет простые, привычные действия в автоматическом режиме, в то время как мыслящий мозг сосредоточивает сознательное внимание на задаче основной, нерутинной.
Концепция многозадачности пришла к нам из мира компьютеров. Она означает, что процессор (так называемый процессор последовательной обработки данных, используемый в большинстве современных компьютеров) — который, как и наш мыслящий мозг, способен выполнять всего одну задачу зараз — может переключаться между несколькими задачами так быстро, будто он выполняет их все одновременно. Чтобы переключиться между задачами, процессор помещает информацию во временную память, которая подобна грифельной доске и имеет ограниченные ресурсы: когда она заполняется, приходится стирать с доски старую информацию, чтобы освободить место для новой. Запомните эту метафору — она хорошо иллюстрирует, что происходит в мозге, когда мы работаем в многозадачном режиме.
Вы считаете многозадачность эффективной и безопасной?
Ответьте честно: хотели бы вы, чтобы вас оперировал хирург, который бегает между несколькими операционными столами, а в промежутке еще и проверяет свою электронную почту? Или чтобы автомеханик, ремонтируя тормоза на вашем автомобиле, параллельно занимался бы еще несколькими машинами?
Представьте себе такую картину: вы ремонтируете дом, красите стены — и тут в голове возникает мысль: «Чтобы прикрепить карнизы, мне понадобятся большие шурупы». Вы немедленно бросаете красить, бежите в магазин, покупаете шурупы, возвращаетесь домой, открываете банку с краской, берете кисть и продолжаете красить.
Через 5 минут — другая мысль: «У меня почти кончилось пиво!» Вы снова прекращаете красить, закрываете банку, промываете кисть, едете в супермаркет, покупаете пиво… Затем снова приступаете к покраске стен, но каждые несколько минут отвлекаетесь, чтобы поесть, поболтать по телефону, полить цветы и сделать множество других дел.
Как вы думаете, сколько времени займет ремонт дома? Такая многозадачность в высшей степени неэффективна, непродуктивна и неразумна. А иногда и опасна. Но именно так работает большинство тружеников умственного труда! Вероятно, они просто не знают, что их мыслящий мозг не способен работать в многозадачном режиме. А если заставлять его, то это приводит к колоссальной потере времени, существенно снижает скорость, точность, запоминание, креативность, эффективность и интеллектуальную продуктивность и при этом усиливает стресс.
30 минут непрерывной работы над одной задачей
— в 3 раза эффективнее, чем 3 захода по 10 минут;
— в 4 раза эффективнее при выполнении сложных задач;
— в 10 раз эффективнее, чем 10 заходов по 3 минуты.
большинство работников умственного труда работают в среднем над 65 задачами одновременно;
они безотрывно работают над одной задачей от 3 до 11 минут, прежде чем кто-то или что-то отвлечет их внимание;
после этого им требуется не меньше 25 минут, чтобы вернуться к первоначальной задаче;
в 40% случаев они так и не возвращаются к первоначальной задаче.
Это эффективно. Продуктивно. Разумно.
Это уже не просто многозадачность, а гиперзадачность.
По-прежнему не верите, что многозадачность крайне неэффективна?
Возьмите лист бумаги, ручку и секундомер. Эксперимент состоит из 2-х простых заданий: написать слово и присвоить каждой букве порядковый номер. В первой части эксперимента вы выполняете эти задания в однозадачном режиме — сначала пишете полностью слово, а затем расставляете цифры. Во второй части делаете то же самое в многозадачном режиме — пишете поочередно то букву, то цифру.
В обоих случаях засеките время, которое потребуется вам для выполнения заданий.
1 часть. Однозадачность
О Д Н О З А Д А Ч Н О С Т Ь
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
2 часть. Многозадачность
Выполняйте задания поочередно: напишите букву М и ее порядковый номер 1; затем напишите букву Н и ее порядковый номер 2; затем напишите букву О и ее порядковый номер 3 и т. д.
Теперь сравните результаты. В среднем в многозадачном режиме тратится как минимум вдвое больше времени, треть людей совершают ошибки даже в таких простых заданиях и все испытывают заметно большее напряжение.
Только представьте, сколько вы теряете в черной дыре многозадачности, когда постоянно переключаетесь не между двумя простыми заданиями, а между десятками гораздо более сложных задач! Потери интеллектуальной продуктивности, креативности, времени и сил поистине уму непостижимы.