книга джерри хилл за хвойной стеной
С детства Кей и Джеки были лучшими подругами, пока их не разлучила судьба. Джеки была выслана из города собственной матерью после признания в своей нетрадиционной ориентации. 15 лет спустя Джеки, успешная и известная писательница, получает известие о смерти ее отца и вынуждена вернуться в родной город…
Она игнорировала неугомонный телефон, снова удивляясь, почему бы просто не выключить его к черту. Остановившись, она взглянула на написанное, машинально барабаня пальцами по клавиатуре. Через мгновенье зазвонил ее сотовый. Посмотрев на определитель номера, она сбросила вызов.
– Боже, Ингрид, я пытаюсь работать, – пробормотала она.
Но ее сосредоточенность рассеялась. Она откинулась на стуле, вытянув руки за головой, прежде чем снять очки и медленно потереть глаза. Она сидела за работой с семи утра, прервавшись только однажды, чтобы долить себе кофе. Удача была на ее стороне, и она давно научилась пользоваться такими моментами. Слишком много дней и ночей – она сидела тут, пытаясь связать мысли в предложения.
Поднявшись и положив на стол тонкие очки, она набрала на сотовом номер Ингрид, одновременно открывая холодильник.
Понюхав апельсиновый сок, который был уже четыре дня как просрочен, она все равно наполнила бокал.
– Где ты была, черт побери? – воскликнула Ингрид.
– Здесь. Работала. Как ты сама сказала мне два дня назад, у нас горят сроки, – передразнила ее Жаклин.
– Я часами звоню тебе.
– Да, я знаю. Я тебя игнорировала.
Апельсиновый сок действительно прокис, и она вылила его, поглядывая на кофе.
– Тебя искал один человек. Он сказал, это семейная необходимость.
Помедлив, Жаклин не глядя, поставила кофейник греться.
– Семейное? Чьей семьи?
– Я поняла, твоей. Но я даже не знала, что у тебя есть семья.
– У меня нет семьи, – пробормотала она. Она ненавидела эту нервозность, адреналин, который заставлял биться ее сердце быстрее. Она глубоко вздохнула.
Как он представился? – она помедлила, прислушиваясь к шуршанию газет на столе ее агента.
Наклонившись над стойкой, Жаклин закрыла глаза.
Джеки стояла в дверях папиного кабинета, уставившись на незнакомца в большом кожаном кресле напротив отца.
– А где твои ботинки, юная леди?
Джеки посмотрела на свои грязные босые ноги и усмехнулась.
– Я играла на улице, папа.
– Тебе лучше успеть помыться до прихода мамы, – предупредил он. – Или у нас обоих будут неприятности
– Я помоюсь. Но сначала, могу ли я прокатиться на велосипеде в город? Еще рано. Я хочу сходить к Кей.
– Конечно. Будь осторожна.
Джеки снова взглянула на незнакомца.
– Это мой новый юрист, Жаклин. Познакомься с мистером Лоуренсом.
– Ты его знаешь? – спросила Ингрид, возвращая Жаклин к действительности.
– Да, я знаю его, – Жаклин подошла к столу. – Дай мне его номер.
Попрощавшись с Ингрид, Жаклин бродила по гостиной, иногда останавливаясь у окна, чтобы посмотреть на залив Монтерей. Ранний туман рассеялся, уступив место солнцу. Но оно не могло согреть ее.
Она не станет звонить ему. Какие бы у него ни были новости – а они точно связаны с ее родителями – эти новости не интересовали ее. На самом деле, она не могла поверить, что Джон Лоуренс вообще мог искать ее. Ведь прошло уже… пятнадцать лет.
Пятнадцать лет. Она медленно покачала головой. В прошлой жизни. Если честно, она не могла вспомнить, когда в последний раз думала о них. И Кей. Боже, она так давно не думала о Кей, но было совсем не сложно представить улыбающееся лицо подруги детства. Ее лучшей подруги. Конечно, ее дружба с Кей тоже пострадала в войне, развернувшейся между ней и ее родителями. Но это была короткая война.
Быстро пройдя на кухню, она взяла с полки бокал. Было только два часа, но она больше не могла вернуться к работе. И Джон Лоуренс был тому виной. Она выудила из холодильника бутылку шардоне, открытую вчера вечером. Рядом стоял забытый ужин. После первого же глотка желудок напомнил, что завтрак был уже очень давно.
Сроки сдачи книги стремительно приближались, но это не было причиной ее непрерывной работы. Ей просто везло. Последние два дня слова приходили так легко, наполняя страницу за страницей. Нужно было сдать первый черновик только через три недели, и она не говорила Ингрид, что рукопись уже закончена. Когда она успевала раньше сроков, ее издатель имел привычку сокращать их. Поэтому она дождется последнего дня, чтобы послать черновик Ингрид. То, над чем она сейчас работала, было совершенно новой новеллой, о которой Ингрид ничего не знала. Жаклин не любила делиться набросками, пока не напишет хотя бы три четверти. Слишком много раз она доходила до половины истории, обнаруживая, что рассказ не клеится, и она выкидывала его. Если Ингрид наседала на нее, торопя закончить книгу, желание писать пропадало.
Вернувшись к столу, она уставилась на газету, где начеркала номер Джона Лоуренса. Может, все-таки позвонить ему и узнать, в чем дело?
Она вышла на просторную веранду, с видом на залив Монтерей. Холодный, пронзительный ветер несколько утих, но ранний весенний день был все еще прохладным. Ее взгляд приковали горы Санта Круз вдалеке, обычно скрытые туманом. Она была расслаблена и спокойна, когда на том конце подняли трубку.
– Джон Лоуренс. Чем могу помочь?
– Это Жаклин Кейс, мистер Лоуренс. Я поняла, что вы меня искали.
– Жаклин, спасибо, что перезвонили. Как у вас дела?
Помедлив, Жаклин обвела взглядом залив.
– Хорошо. Все хорошо. Что я могу для вас сделать? – спросила она, прекращая обмен любезностями.
– У меня плохие новости о вашем отце, Жаклин.
– Мистер Лоуренс, я ничего не слышала об отце пятнадцать лет. Не нужно лишних вступлений о плохих новостях. Почему бы вам просто не сказать, что у вас есть новости о моем отце?
Пауза на том конце провода, затем легкое покашливание.
– Конечно, вы правы. Простите меня, мисс Кейс. Ваш отец погиб в автокатастрофе вчера. Ваша мать в критическом состоянии, но говорят, что она поправится. Она в больнице со сломанными тазом, ногами и спиной. Обломок ребра проткнул ей легкое, это самое серьезное из повреждений.
Жаклин все еще молчала, оглядывая горы Санта Круз. Она слушала новости, понимая, что не ощущает ни печали, ни сожалений. Их разделяли пятнадцать лет жизни. Очень давно она горевала о потерянной семье. Больше у нее ничего не осталось.
– Понятно, – она помолчала. – Мистер Лоуренс, мне интересно, почему вы посчитали нужным сообщить мне это. Я уверена, вы в курсе, что мои родители вышвырнули меня из своей жизни некоторое время назад.
За хвойной стеной (6 стр.)
Ощущая некоторую нервозность, Жаклин припарковала лексус перед Холлмарком. Она много думала о Кей все эти годы, особенно в начале. Она серьезно решила связаться с ней после окончания университета, просто чтобы поделиться новостями. Но, убедив себя, что Кей не захочет иметь с ней дело, она отказалась от этой идеи. И вот теперь она здесь, пятнадцать лет спустя, взрослая женщина, собирается встретиться с первой девушкой, которая вдохнула в нее чувства. Чувства, с которыми она тогда не знала, что делать. Она запомнила Кей семнадцатилетней. Сейчас Жаклин спрашивала себя, насколько сильно изменилась Кей. Выросла, и стала как Роуз? Жаклин постеснялась спросить, за кем она замужем, и есть ли у нее дети. Очень возможно, ведь она выросла в большой семье. Без сомнений, она захочет создать такую же, как у Роуз.
– Давай же, – прошептала она, постукивая по рулю. – Нельзя прятаться здесь весь день.
Наконец, открыв дверцу и выйдя на солнце, она заглянула через стекло в магазин, пытаясь найти Кей. Несколько покупателей ходили внутри, но никого знакомого. Заправив волосы за уши, она нервно потянула за воротник рубашки прежде, чем открыть дверь и зайти внутрь. Электронный звонок огласил о ее прибытии, она прошла, притворяясь, что увлечена дисплеем у двери. Наконец, она подняла глаза и осмотрела магазин в поисках Кей.
– Боже мой, – тихо пробормотала она. Кей стояла у кассы в конце магазина, весело разговаривая с покупателем. Ее светло-русые волосы стали намного короче, чем в школе. Они были хорошо уложены, едва касаясь воротника блузки. Жаклин помнила их длинными и прямыми. Знакомая легкая улыбка осталась, но появились морщинки на гладкой коже вокруг глаз. Она была как всегда прекрасна. Ее вид заставил сердце Жаклин биться немного быстрее.
Подождав, когда уйдет покупатель, она приблизилась, нервно засунув руки в карманы джинсов. Она наблюдала, как Кей собирает ручки в кувшин у кассы, ожидая, когда та посмотрит на нее. Наконец, голубые глаза Кей медленно прошлись по Жаклин, остановившись на ее лице. Слегка нахмурив брови, ее глаза расширились, когда она узнала подругу. Жаклин улыбнулась.
Жаклин пожала плечами.
– Джеки, – прошептала она.
Кей медленно обогнула прилавок, подойдя ближе. Ее шаги ускорились, и прежде чем Жаклин поняла, что происходит, Кей заключила ее в объятия, крепко прижав к себе.
– Боже. Это действительно ты.
Жаклин тоже обняла ее, удивляясь знакомым ощущениям.
Наконец, Кей отодвинулась, держа ее за руки. Они посмотрели друг другу в глаза и улыбнулись.
– У меня зла на тебя не хватает, – проговорила Кей.
– Да? Что я сделала на этот раз?
Твердый кулак ударил ее руку, и Жаклин отпрянула, потирая ушибленное место.
– Ты прекрасно знаешь, за что. Ни единого слова! Ни письма. Ничего. Я даже не знала, жива ты или нет.
Жаклин опустила глаза. Она ожидала этого. Она ждала обвинений от Роуз и от миссис Гарланд тоже.
– У меня не было возможности попрощаться, Кей. А потом было уже поздно. Кроме того, я не была уверена, что ты захочешь меня знать.
– Ты всегда была такой упрямой. Я должна была догадаться.
– Упрямой? Меня вышвырнули из города, – напомнила ей Жаклин.
– Я не знала. Я была напугана. Я не думала, что ты захочешь общаться со мной, а тем более видеть меня.
– Почему? Ты была моим лучшим другом.
Жаклин пожала плечами.
– Господи. Какая же ты упрямая!
Уставившись друг на друга, наконец, они рассмеялись.
– Прости меня. Я не видела тебя пятнадцать лет и срываюсь на тебя.
– Все в порядке. Я это заслужила.
– Нет, не заслужила. Ты же не сама убежала. Извини меня, Джеки, – Кей снова обвила руками Жаклин, прижав ее к себе. – Просто это так неожиданно, увидеть тебя. Ты не могла сначала позвонить, а?
– Я не была уверена, что мы увидимся. Но Роуз и твоя мама настояли.
Глаза Кей округлились.
– Зашла в кафе. На самом деле, твоя мама пригласила меня на ужин.
– Конечно. Она всегда тебя любила. Она рассказала тебе, что поругалась с твоей матерью?
Жаклин вздернула брови.
– Когда мы узнали, что она отослала тебя из города. Мама поехала прямо в дом к твоим родителям, позвонила в дверь и высказала все прямо на ступеньках.
– Все это время я думала, что все меня ненавидят, рады, что я убралась из их жизни. Я не знала, что кто-то волнуется, – призналась Жаклин.
– О, Джеки, ты серьезно? Мы любили тебя, несмотря ни на что. Ты не должна была оставаться одна, – Кей замолчала. – Почему ты не рассказала мне?
– Я думала, ты возненавидишь меня.
– Возненавижу? Я любила тебя.
Жаклин пожала плечами.
– Я была ребенком. Я сама не знала, что со мной происходит, Кей. И я не думала, что ты поймешь. Я боялась рассказать тебе.
– Может быть, ты права. Я сошла с ума, когда узнала. Я злилась на тебя за то, что ты мне не сказала, но я была в растерянности. И…
– И все эти ночи, когда мы спали вместе, – предположила Жаклин.
– Прости. Я не имела это ввиду.
– Не надо. Я не виню тебя, что ты так подумала.
Зазвонил телефон, и Кей схватила Жаклин за руку.
– Не смей уходить, – поспешив к прилавку, она легким движением схватила телефон. – Холлмарк Кей, – улыбнулась она. – Да, она здесь.
Усмехнувшись, Жаклин отвернулась, чтобы не смущать Кей. И себя. Она совсем не так представляла себе их встречу. Она ожидала услышать обвинения в свой адрес, да, но была удивлена, что они начали спорить, как будто не было этих пятнадцати лет порознь. Ох, как они ссорились в старые времена! Но, не смотря ни на что, они были лучшими подругами. До тех пор, пока не повзрослели, и у Жаклин не появились эти чувства. Боже, все, что она могла тогда сделать, это просто быть рядом с Кей. А когда они стали встречаться с мальчиками, и Кей начала гулять одна с Билли Рей, Жаклин еле сдерживалась, чтобы не следовать за ними, проверяя, все ли в порядке с Кей. Ее глаза округлились от неожиданной догадки, может, Кей вышла замуж как раз за него. Боже, она надеялась, что нет. Билли Рей был неудачником.
– Что ж, меня официально пригласили на ужин. Мама очень рада, что ты вернулась. Она запланировала пикник. Надеюсь, ты к этому готова.
– Это здорово. Хорошо будет повидаться со всеми. У Роуз четверо детей, да?
– Да? А как насчет тебя? Есть маленькие «Кейтята»?
Кей покачала головой.
– Я думала, у тебя полный дом. Почему нет?
Кей пожала плечами.
– Просто не случилось.
Жаклин кивнула. Болезненная тема. Что ж, может позже она расспросит поподробнее.
– Тебе, наверно, нужно работать. А я должна увидеть Мэри. Она, вероятно, волнуется, все ли со мной в порядке.
– Мэри? Ты приехала не одна?
– Нет. Мэри Лоуренс. Я остановилась у них.
– А. Понятно. Полагаю, вопрос о доме предков не рассматривался?
– Я пока еще не видела свою мать. Она не знает, что я
Кей склонила голову.
– Прости меня. Я практически забыла, почему ты
– Все в порядке. Знаешь, я ничего не чувствую. Он был моим отцом, но я давно потеряла семью. Вся скорбь осталась в прошлом.
Кей грустно кивнула.
Глава Шестая
– Я знала, что если кто-то примет тебя с распростертыми объятиями, то это будут Гарланды, – сказала Мэри. – Я рада, что ты поедешь к ним. Такие хорошие люди.
– Да, хорошие. Моя вторая семья.
– Ты уже думала о том, чтобы повидаться с матерью? – с сомнением спросила Мэри.
– Вообще-то, да. Я хотела поехать сегодня, но время пролетело так быстро. Может, мне стоит подождать до окончания похорон завтра.
– Я уверена, известие о том, что ты в городе, уже распространилось. На самом деле, я удивлена, что мне еще не позвонили.
– Да. Несмотря ни на что, твоя мать все еще очень влиятельная женщина в городе. После ухода твоего отца, все думают, что теперь она встанет во главе завода. Твой отец был очень честным человеком, но твоя мать… что ж, ее считают…
– Я прожила с ней почти восемнадцать лет, Мэри. Я все о ней знаю.
– Ну, я думаю, что люди захотят остаться на ее стороне. Так что ее оповестят о твоем возвращении, предупредят, и я не удивлюсь, если у нее уже было несколько посетителей.
– Так значит, вы предлагаете съездить к ней сегодня?
– Мы всегда были друзьями с твоими родителями в нашем кругу. И этим все сказано. Если тебе нужен мой совет, я бы сказала, что тебе не надо вообще к ней ездить. Она очень злопамятная женщина. Могу только предположить, какими словами она тебя встретит.
С детства Кай и Джеки были лучшими подругами, пока их не разлучила судьба. Джеки была выслана из города собственной матерью после признания в своей нетрадиционной ориентации. 15 лет спустя Джеки, успешная и известная писательница, получает известие о смерти ее отца и вынуждена вернуться в родной город…
ЗА ХВОЙНОЙ СТЕНОЙ
Behind the PINE Curtain
Посвящается Диане……спасибо за все истории из твоего детства. Уверена, ты не думала, что я слушала!
Она игнорировала неугомонный телефон, снова удивляясь, почему бы просто не выключить его к черту. Остановившись, она взглянула на написанное, машинально барабаня пальцами по клавиатуре. Через мгновенье зазвонил ее сотовый. Посмотрев на определитель номера, она сбросила вызов.
– Боже, Ингрид, я пытаюсь работать, – пробормотала она.
Но ее сосредоточенность рассеялась. Она откинулась на стуле, вытянув руки за головой, прежде чем снять очки и медленно потереть глаза. Она сидела за работой с семи утра, прервавшись только однажды, чтобы долить себе кофе. Удача была на ее стороне, и она давно научилась пользоваться такими моментами. Слишком много дней и ночей – она сидела тут, пытаясь связать мысли в предложения.
Поднявшись и положив на стол тонкие очки, она набрала на сотовом номер Ингрид, одновременно открывая холодильник.
Понюхав апельсиновый сок, который был уже четыре дня как просрочен, она все равно наполнила бокал.
– Где ты была, черт побери? – воскликнула Ингрид.
– Здесь. Работала. Как ты сама сказала мне два дня назад, у нас горят сроки, – передразнила ее Жаклин.
– Я часами звоню тебе.
– Да, я знаю. Я тебя игнорировала.
Апельсиновый сок действительно прокис, и она вылила его, поглядывая на кофе.
– Тебя искал один человек. Он сказал, это семейная необходимость.
Помедлив, Жаклин не глядя, поставила кофейник греться.
– Семейное? Чьей семьи?
– Я поняла, твоей. Но я даже не знала, что у тебя есть семья.
– У меня нет семьи, – пробормотала она. Она ненавидела эту нервозность, адреналин, который заставлял биться ее сердце быстрее. Она глубоко вздохнула.
– Как он представился? – она помедлила, прислушиваясь к шуршанию газет на столе ее агента.
Наклонившись над стойкой, Жаклин закрыла глаза.
Джеки стояла в дверях папиного кабинета, уставившись на незнакомца в большом кожаном кресле напротив отца.
– А где твои ботинки, юная леди?
Джеки посмотрела на свои грязные босые ноги и усмехнулась.
– Я играла на улице, папа.
– Тебе лучше успеть помыться до прихода мамы, – предупредил он. – Или у нас обоих будут неприятности.
– Я помоюсь. Но сначала, могу ли я прокатиться на велосипеде в город? Еще рано. Я хочу сходить к Кей.
– Конечно. Будь осторожна.
Джеки снова взглянула на незнакомца.
– Это мой новый юрист, Жаклин. Познакомься с мистером Лоуренсом.
– Ты его знаешь? – спросила Ингрид, возвращая Жаклин к действительности.
– Да, я знаю его, – Жаклин подошла к столу. – Дай мне его номер.
Попрощавшись с Ингрид, Жаклин бродила по гостиной, иногда останавливаясь у окна, чтобы посмотреть на залив Монтерей. Ранний туман рассеялся, уступив место солнцу. Но оно не могло согреть ее.
Она не станет звонить ему. Какие бы у него ни были новости – а они точно связаны с ее родителями – эти новости не интересовали ее. На самом деле, она не могла поверить, что Джон Лоуренс вообще мог искать ее. Ведь прошло уже… пятнадцать лет.
Пятнадцать лет. Она медленно покачала головой. В прошлой жизни. Если честно, она не могла вспомнить, когда в последний раз думала о них. И Кей. Боже, она так давно не думала о Кей, но было совсем не сложно представить улыбающееся лицо подруги детства. Ее лучшей подруги. Конечно, ее дружба с Кей тоже пострадала в войне, развернувшейся между ней и ее родителями. Но это была короткая война.
Быстро пройдя на кухню, она взяла с полки бокал. Было только два часа, но она больше не могла вернуться к работе. И Джон Лоуренс был тому виной. Она выудила из холодильника бутылку шардоне, открытую вчера вечером. Рядом стоял забытый ужин. После первого же глотка желудок напомнил, что завтрак был уже очень давно.
Сроки сдачи книги стремительно приближались, но это не было причиной ее непрерывной работы. Ей просто везло. Последние два дня слова приходили так легко, наполняя страницу за страницей. Нужно было сдать первый черновик только через три недели, и она не говорила Ингрид, что рукопись уже закончена. Когда она успевала раньше сроков, ее издатель имел привычку сокращать их. Поэтому она дождется последнего дня, чтобы послать черновик Ингрид. То, над чем она сейчас работала, было совершенно новой новеллой, о которой Ингрид ничего не знала. Жаклин не любила делиться набросками, пока не напишет хотя бы три четверти. Слишком много раз она доходила до половины истории, обнаруживая, что рассказ не клеится, и она выкидывала его. Если Ингрид наседала на нее, торопя закончить книгу, желание писать пропадало.
Вернувшись к столу, она уставилась на газету, где начеркала номер Джона Лоуренса. Может, все-таки позвонить ему и узнать, в чем дело?
Она вышла на просторную веранду, с видом на залив Монтерей. Холодный, пронзительный ветер несколько утих, но ранний весенний день был все еще прохладным. Ее взгляд приковали горы Санта Круз вдалеке, обычно скрытые туманом. Она была расслаблена и спокойна, когда на том конце подняли трубку.
– Джон Лоуренс. Чем могу помочь?
– Это Жаклин Кейс, мистер Лоуренс. Я поняла, что вы меня искали.
– Жаклин, спасибо, что перезвонили. Как у вас дела?
Помедлив, Жаклин обвела взглядом залив.
– Хорошо. Все хорошо. Что я могу для вас сделать? – спросила она, прекращая обмен любезностями.
– У меня плохие новости о вашем отце, Жаклин.
– Мистер Лоуренс, я ничего не слышала об отце пятнадцать лет. Не нужно лишних вступлений о плохих новостях. Почему бы вам просто не сказать, что у вас есть новости о моем отце?
Пауза на том конце провода, затем легкое покашливание.
– Конечно, вы правы. Простите меня, мисс Кейс. Ваш отец погиб в автокатастрофе вчера. Ваша мать в критическом состоянии, но говорят, что она поправится. Она в больнице со сломанными тазом, ногами и спиной. Обломок ребра проткнул ей легкое, это самое серьезное из повреждений.
Жаклин все еще молчала, оглядывая горы Санта Круз. Она слушала новости, понимая, что не ощущает ни печали, ни сожалений. Их разделяли пятнадцать лет жизни. Очень давно она горевала о потерянной семье. Больше у нее ничего не осталось.
За хвойной стеной (15 стр.)
– Мама говорит, ты рассказала Джеки о Билли Рейе.
– Клянусь, от вас двоих ничего не утаишь.
– Поверить не могу, что вы поехали на реку, – удивлялась Роуз. – Когда ты была там в последний раз?
– Полагаю, что последний раз я была там с Джеки.
– Ты скучала по ней, да?
– Да. Даже больше, чем я думала. Мы, как будто, вернулись к тому, на чем остановились, понимаешь?
– Я всегда завидовала вашим отношениям, – призналась Роуз. – У меня никогда не было такой близкой подруги, – закрыв дверцу, Роуз включила посудомоечную машину, привычный гул воды донесся до них. – И я знаю, что с тех пор как Джеки уехала, ты ни с кем близко не дружила.
– Так странно. У нас с Грэгом есть несколько друзей, другие пары с детьми, но ты была моим лучшим другом. И все же, я для тебя не могла заменить Джеки. Так или иначе, ты была одинока. Я беспокоюсь за тебя. Мне бы хотелось, чтобы ты встречалась с кем-то.
– Рози, я в порядке. Перестань волноваться за меня.
– Для тебя событие недели, когда ты сидишь с моими детьми. Ты закончишь как старая мисс Каттер.
– Почему все называют ее старой? Ей едва шестьдесят.
– Она всегда жила здесь и всегда одна, вот почему.
– Может, у нее никого нет в нашем городе, но есть кто-то в другом месте.
– Ты встретила кого-то из другого города? Кто он?
Кей закатила глаза. Роуз думает только об одном.
– Я никого не встретила, Роуз. Поверь мне, если я встречу, ты первая об этом узнаешь.
– Ага, – сняв фартук, Роуз скомкала его и бросила в сумку. – Заедешь к нам? Грэг купит пиццу.
– Не могу. У меня планы.
– С Джеки. Она остановится у меня.
– Да? – посмотрев на сестру, Роуз улыбнулась. – Вы можете зайти вдвоем.
– Что? И драться с твоими детьми за пиццу? Нет, спасибо.
– Кей, я рада, что твоя подруга вернулась. Но ведь ты понимаешь, что она снова уедет?
– Я знаю. Просто очень хорошо снова увидеть ее.
– Да, ты права. Ну, пойдем. Я подброшу тебя.
Глава Двенадцатая
– Мне нравится твой дом, – похвалила Жаклин. Придвинув свой стул поближе к Кей, они расположились на задней террасе. – Как давно он у тебя?
– Этим летом будет два года. Я сняла его вскоре после… развода с Билли Рейем. Мама хотела, чтобы я жила с ними, но мне нужно было свое место. Дела в магазине хорошо шли, и я скопила достаточную сумму, – она отпила сладкого чая, который ей приготовила Джеки, и продолжила. – Я никому этого не говорила, но я серьезно думала уехать из города и начать все с начала. Но вся моя семья здесь. Я бы чувствовала себя потерянной.
– Куда ты собиралась отправиться?
– Я думала о Далласе. Но чем бы я там занималась? Дела в магазине идут хорошо, просто нем смысла продавать его.
– Помнишь, мы забирались на старый дуб в доме твоих родителей? Мы обсуждали, чем займемся, когда уедем из этого города. У нас были большие планы.
– Да, были. Ты уехала и многого добилась сама. Когда в кино, я увидела твое имя, я была счастлива за тебя. Я очень гордилась тобой, но в то же время, мне было очень грустно.
– Грустно, что тебя больше нет в моей жизни. Грустно, что мы не попрощались.
– Ох, Кей, ты же не плакала обо мне? – тихо спросила Жаклин.
– Не знаю, о тебе или о себе. Но плакала.
– Я была очень напугана, когда приехала на том автобусе в Даллас. У меня было четыре часа подумать, но я понятия не имела, что мне делать. Часть меня хотела вернуться домой и умолять их позволить мне остаться. Но упрямая часть меня не позволила этого сделать, – Жаклин вытянула ноги, наслаждаясь вечерней прохладой. Ее глаза осматривали садик Кей, рассеянно отмечая, что, возможно, Кей и не унаследовала кулинарных навыков своей матери, но она точно взяла от нее садоводническое умение.
– Остановилась в дешевом мотеле. Мне кажется, что парень за стойкой подумал, что я беглянка. Удивительно, что он не вызвал полицию. Но у меня было только сто долларов, и я знала, что этого надолго не хватит. Я провела эту первую ночь одна, голодная и потерянная. Я включила телевизор, показывали передачу о какой-то голливудской актрисе. Сейчас я даже не помню ее имени. Она рассказывала, как приехала в Лос-Анджелес без гроша в кармане и как работала официанткой, пока искала роль, – Жаклин пожала плечами. – И я подумала: черт, я тоже могу это сделать.
– Нет. Я решила, что раз собираюсь уехать, то нужно идти до конца. Так что я купила билет на автобус до Феникса. 11а еду у меня оставалось около двадцати баксов. От Феникса до Лос-Анджелеса я добиралась три дня автостопом.
– О, Джеки. Могло случиться, что угодно. Ты могла…
– Я знаю. Но тогда мне было все равно. Кроме того, удача была на моей стороне. Последний водитель владел рестораном. Он сразу же нанял меня на работу.
– Я оставалась в приюте Армии спасения, это было кошмарно. В конце концов, одна девушка из ресторана позволила мне жить у нее, – Жаклин покраснела. Ее первый сексуальный опыт. Боже, это было ужасно. Ей даже не очень нравилась эта девушка.
– Ничего. Мы… ну, мы стали близки. Но это был провал. Я переехала через шесть месяцев к одному парню, гею, с которым познакомилась. Кристофер. На самом деле, мы до сих пор хорошие друзья. Он мультипликатор.
– И? Расскажи мне про университет.
– Особо не о чем. Я поступила на вечернее отделение, чтобы была возможность продолжать работать. А затем я устроилась в ночной бар и стала учиться днем. В любое свободное время я писала. Думаю, в основном это была терапия. Кристофер все знал о моей семье, и ему нравилось то, что я пишу. Он дружил с парнем, который знал Ингрид. Она мой агент. Он познакомил нас, и с этого все началось.
– Нет места для семьи?
– Да. Но закончить книгу удалось далеко не сразу. Ингрид меня подталкивала, чтобы я писала скорей, но я усиленно занималась в университете. И не собиралась бросать. Я продолжала работать, учиться и писать, когда позволяло время. Конечно, его оставалось не много. Наконец, я закончила, через три месяца после выпуска, – она усмехнулась. – Я хорошо изобразила свою мать, как ты думаешь?
– Когда я смотрела кино, то так и подумала.
– И вот, через восемь лет после моего отъезда на автобусе из Пайн Спрингс, я заработала достаточно денег, чтобы купить себе квартиру, уволиться с работы и писать. Конец истории.
– Я живу в очень симпатичной квартире на берегу залива Монтерей.
– О чем ты мне не рассказываешь?
– Нет никакой захватывающей истории любви, если ты к этому ведешь.
– Я же сказала тебе, я не встретила никого, с кем бы хотела жить.
– Боюсь? Что ты имеешь ввиду?
– У тебя не было примера. Ты боишься, что твои отношения закончатся также как у твоих родителей?
– Знаешь, даже тогда, мне кажется, я знала, что их брак не был крепким. Я хочу сказать, мой отец не мог быть счастлив, живя с ней. Сначала я связывала их вместе. Но когда я выросла, то поняла, что мой отец в таком же положении, как и я, под ее контролем. Самый влиятельный и крупный работодатель в штате, он же мэр Пайн Спрингс, должен был жить с ней. Боже, Кей, она была такой… поверхностной, это самое подходящее слово. Все, что бы она ни делала или говорила, было просто представлением, игрой на публику, как будто, кто-то следил за ней.
– Я знаю. И не смотря на нашу храбрость, она приводила нас в ужас.
– Да, меня тоже. Я хотела семью наподобие твоей. В ней столько любви. То есть, даже при нас твои родители проявляли привязанность друг к другу. Я не помню, чтобы мои родители даже касались друг друга. И знаешь, они ни разу не сказали, что любят меня. Моя мать учила меня быть леди, быть Кейс. Если бы мы с тобой не были друзьями, я бы не знала, что такое настоящая семья, и считала бы моих родителей нормальными. Бог свидетель, многие их друзья точно такие же.
– Я знаю, она меня презирала. Я до смерти боялась ходить к тебе домой. Я была не достаточно хороша, чтобы дружить с тобой.
– Я помню, как однажды она сказала, что Гарланды из другого социального круга. Я не поняла, о чем она. Мне просто было гораздо лучше с тобой и твоей семьей. Она говорила мне, что хотела бы, чтобы я была похожа на своих двоюродных братьев, которые знают свое положение в городе. И только в выпускных классах до меня дошло, что она пыталась объяснить мне, когда Торнтоны стали постоянно приходить. Теперь я знаю, что Дениел ненавидел все это также как и я.
– Вы когда-нибудь говорили об этом?
– Об этом? Нас практически заставили встречаться. И полагаю, на каком-то уровне, это имело для меня смысл. Пока я не поняла, что мне не нравится целовать его.