когда замирает время тау ноль пол андерсон

Когда замирает время тау ноль пол андерсон

— Смотрите — вон там. Поднимается над Рукой Бога. Это он?

— Думаю, да. Это наш корабль.

Они были последними посетителями. Парк Миллеса закрывался. Большую часть послеполуденного времени они бродили среди скульптур. Он был в восторге от первого знакомства с ними, она говорила молчаливое «прощай» тому, что было частью ее жизни. Им повезло с погодой. Лето было на исходе, но в этот день на Земле ярко светило солнце, дул легкий ветерок, который заставлял танцевать тени листвы на стенах вилл. Звонко журчали фонтаны.

Когда солнце зашло, в парке как будто все ожило. Казалось, что дельфины кувыркаются в волнах, Пегас рвется в небо, Фолк Филбайтер высматривает потерянного внука, а лошадь его в этот миг споткнулась, переходя брод. Орфей прислушивается, юные сестры обнимаются, воскреснув и все это беззвучно, ибо взгляду наблюдателя было доступно лишь краткое мгновение их жизни. Хотя время, в котором существовали статуи, было ничуть не менее реальным, чем зимнее время.

— Как будто они живы и предназначены звездам, а мы должны остаться позади и постареть, — пробормотала Ингрид Линдгрен.

Шарль Реймон не слышал ее слов. Он стоял на каменных плитах под пожелтевшими березами и смотрел на «Леонору Кристину». Наверху колонны, которая служила ей опорой, Рука Бога, возносящая ввысь Гений Человека, рисовалась силуэтом на фоне зеленовато-синих сумерек. Позади нее крошечная звездочка быстро пересекла небосклон и скрылась.

— Вы уверены, что это не какой-нибудь спутник? — в тишине спросила Линдгрен. — Я не думала, что мы сможем увидеть…

Реймон выразительно поднял бровь.

— Вы — первый помощник, и вы не знаете, где находится наш корабль и что он делает?

Он говорил по-шведски с акцентом, как и на большинстве других языков, резко меняя интонацию. Эта манера говорить подчеркнула иронию его слов.

— Я не навигационный офицер, — сказала она, защищаясь. — Притом я постаралась, насколько возможно, выбросить все дела из головы. Вам бы тоже следовало так поступить. Нам предстоит этим заниматься много лет. — Она потянулась к нему. Ее тон смягчился. — Прошу вас. Давайте не будем портить этот вечер.

Реймон пожал плечами.

— Простите. Я не хотел.

К ним подошел служащий, остановился и почтительно произнес:

— Извините пожалуйста, но нам пора закрывать.

— О! — Линдгрен вздрогнула от неожиданности, бросила взгляд на часы и посмотрела на террасы. Там не было никого — если не считать тех живых существ, которых Карл Миллес воплотил в камень и металл три века назад. О да, конечно, давно пора. Я просто не отдавала себе отчета, как поздно.

— Поскольку леди и джентльмен явно желали этого, я оставил их одних в парке после того, как остальные посетители ушли.

— Значит, вы нас знаете, — сказала Линдгрен.

Во взгляде служащего читалось восхищение. Она была высокой, хорошо сложенной, с правильными чертами лица и широко расставленными голубыми глазами. Волосы ее были подстрижены коротко, чуть ниже мочек ушей. Ее одежда была более изысканной, чем обычно носили вне службы женщины, работающие в космосе. Богатые мягкие оттенки и ниспадающие складки неосредневекового стиля очень шли ей.

Реймон представлял собой резкий контраст — коренастый, темноволосый мужчина с суровым выражением лица, со шрамом на лбу. На нем были прямая туника и брюки, которые ничем не отличались от униформы.

— Спасибо, что вы нам не стали мешать, — сказал он скорее из вежливости.

— Я подумал, что вы наверняка не хотите, чтобы вам докучали, ответил служащий. — Без сомнения, вас узнали многие, но поступили так же.

— Мы, шведы, воспитанные люди, — улыбнулась Линдгрен Реймону.

— Не буду спорить, — сказал ее спутник. — Трудно вести себя иначе, когда вы повсюду в Солнечной системе. — Он сделал паузу. — Тому, кто правит миром, лучше проявлять вежливость. Римляне в свое время были вежливы. Пилат, например.

Отповедь Реймона привела служащего в замешательство. Линдгрен немного резко заявила:

— Я сказала «alskvardig», а не «artig». («Воспитанные», а не «вежливые»). — Она протянула руку. — Благодарю вас.

— Не стоит благодарности, мисс первый помощник Линдгрен, — ответил служащий. — Пусть ваше путешествие будет удачным, и вы благополучно вернетесь домой.

— Если путешествие будет действительно удачным, — напомнила она, — мы никогда не вернемся домой. Если мы вернемся… — она оборвала фразу. Он к тому времени будет в могиле. — Еще раз спасибо вам, — повторила она невысокому человечку средних лет. — До свидания, — сказала она парку.

Реймон обменялся со служащим рукопожатием и что-то пробормотал. Они с Линдгрен вышли из парка.

Высокие стены бросали тень на тротуар. Прохожих почти не было. Шаги отдавались гулким эхом. Через некоторое время Линдгрен заметила:

— Мне все-таки интересно, действительно мы видели наш корабль? Мы находимся на большой широте. А даже бассердовский корабль не настолько велик и ярок, чтобы его можно было рассмотреть в сиянии заката.

— Корабль достаточно велик и ярок, когда расправлены перепонки черпающих полей, — сказал Реймон. — Его перевели вчера на асимметричную орбиту, это входит в финальное тестирование. Перед нашим отбытием его переведут обратно в плоскость эклиптики.

— Я знаю, я читала программу. Но я не понимаю, зачем ежесекундно думать о том, что происходит с кораблем. Ведь мы еще два месяца будем здесь. Зачем вам все это знать?

— Я всего лишь констебль, — губы Реймона скривились в ухмылке. Скажем так: я практикуюсь в том, чтобы быть всегда начеку.

Она искоса глянула на него. Взгляд ее стал испытующим. Они вышли на эспланаду, к воде. По ту сторону один за другим загорались огни Стокгольма по мере того, как ночь от домов и деревьев поднималась вверх. Но канал оставался почти зеркален, и в небе, кроме Юпитера, светилось пока лишь несколько искр. Было еще достаточно светло.

Реймон присел на корточки и подтянул нанятую ими лодку.

Якоря-присоски на тросах прочно крепили ее к бетону. Реймон получил специальную лицензию, позволяющую ему парковаться практически где угодно настолько важным событием была межзвездная экспедиция. Он и Линдгрен провели утро, совершая круиз вокруг Архипелага. Несколько часов среди зелени: дома, словно выросшие на островах, как и деревья — такая же неотъемлемая их часть; паруса, чайки и сверкание волн. На Бете Девы будет мне приятно, и уж совсем ничего хорошего не ждет их на пути туда.

— Я начинаю чувствовать, какой же вы для меня незнакомец, Карл, медленно произнесла Линдгрен. — Вы всегда такой?

— Что? Моя биография зарегистрирована. Каждый может ее прочесть.

Лодка стукнулась об эспланаду. Реймон спрыгнул вниз на кубрик. Крепко держа трос одной рукой, он подал другую своей спутнице. Она оперлась, и его рука слегка дрогнула под ее весом.

Линдгрен села на скамью около руля. Реймон поворачивал якорь-присоску. Межмолекулярные связи уступили с легким чмокающим звуком, который прозвучал как ответ на плеск воды.

— Да, я думаю, что мы все выучили наизусть официальные биографии друг друга, — кивнула она. — Ваша биография — это абсолютный минимум, которым вы сумели отделаться при опросе.

(Шарль Жан Реймон. Статус гражданства межпланетный. Тридцать пять лет. Родился в Антарктике, но не в одной из лучших колоний; на подземных уровнях Полигорска. Мальчика, отец которого умер рано, ждали только бедность и неприятности. Юношей он каким-то образом попал на Марс и переменил множество работ, пока не начались беспорядки. Затем он сражался с «Зебрами» и так проявил себя, что впоследствии Лунный Спасательный Корпус предложил ему должность. Там он завершил свое образование и быстро продвинулся в чине. Будучи полковником, он много работал над усовершенствованием полицейского подразделения. Когда он вызвался участвовать в экспедиции, Управляющее Бюро с радостью приняло его).

Источник

Пол Андерсон «Тау — Ноль»

Тау — Ноль

Другие названия: Когда замирает время

Язык написания: английский

В этом романе о тайнах Хроноса всерьез задумывается уже экс-физик, выбрав на сей раз для путешествий во времени. саму Вселенную! Экипаж звездолета «Леонора Кристина», слишком разогнавшись, совершает незапланированный «полет» к концу времен, проходит вместе с коллапсирующей Вселенной (с точки зрения релятивистской теории размеры звездолета становятся сравнимы с ее размерами!) — так называемую сингулярность, откуда наша Вселенная когда-то и появилась «на свет», и в результате выныривает во Вселенной какой-то новой, неведомой.

Номинации на премии:

Издания на иностранных языках:

С художественной точки зрения книга оставила меня совершенно равнодушным. Ни драйва, ни ярких персонажей, ни закрученного сюжета здесь нет. Это скорее «фантастика научной идеи», роман в котором Андерсон решил наглядно продемонстрировать современный на тот момент уровень понимания физики нашей Вселенной.

Не являясь специалистом в области физики сказать насколько у автора получилось донести до читателя основные научные концепции я лично затрудняюсь.

Но вот то, что меня зацепило настолько, что спустя много лет после прочтения книги я безошибочно вспоминаю этот роман, так это почти священный ужас от того как далеко забросило героев книги. Ощущения людей оказавшихся буквально у конца всех времен за пределами Вселенной и наблюдающих за гибелью мира переданы читателю с очень высокой степенью достоверности прямо до дрожи в коленках.

Так что если хотите испытать истинный онтологический ужас — поскучайте пару вечеров продираясь сквозь скучные научные разговоры скучных персонажей романа.

«Вы мне не поверите и даже не поймете:

В космосе страшней, чем даже в дантовском Аду.

По пространству-времени мы прём на звездолете

Как с горы на собственном заду!»

Вряд ли Владимир Высоцкий читал «Тау – ноль», когда писал свою залихватскую песню космопроходчиков. Разве что – на языке оригинала, что сомнительно. Но поэт удивительно верно передал общее настроение от романа, герои книги вполне могли петь эту песню на своих вечеринках. Им уже не на что надеяться, кроме как на свой оптимизм и безбашенность.

Интересный эксперимент поставил Пол Андерсен в этой технической робинзонаде: как поведут себя люди, когда жить можно – но незачем. И никто и ничто не может дать внятный ответ на вопрос: «Зачем жить дальше?» — ни логика, и вера в Бога.

Никто, кроме полусвихнувшегося ученого и несгибаемого неформального лидера, взявшего на себя самое тяжелое – необходимость выбора. «Если не я – то кто же?» — вот вопрос, который постоянно стоит перед Шарлем Реймоном. Его выбор всегда этически верен, мы постоянно соглашаемся с этим выбором, потому что автор так расставил фигуры на шахматной доске своего романа.

Но персонажи – не просто шахматные фигурки, автор старается наделить их индивидуальностью, отдельные страницы настолько неподдельно романтичны, что вызывают умиление – насколько хорошо и органично автор вплел эти эпизоды в производственный, в общем-то, роман.

Логика построения фабулы (во как загнул!) гарантирует хэппи-энд, тем более, что мы знаем – Пол Андерсен других эндов не сильно любит. Но вот как именно все обернется – это угадать слабО. Мне, по крайней мере, не удалось вычислить хэппи-эндные детали сюжета до самого финала, который оказался даже еще более «забавным», чем я мог себе придумать.

Читайте Пола Андерсона: хорошая литература, приятное чтение – отдохнете и наберетесь положительных эмоций.

Читатель с опытом знает, что ждать от рассказа о долгом межзвездном перелете. Конечно, будут увлеченные своим делом ученые, восторги по поводу начала пути, разочарование от обыденности и скуки долгого путешествия, порождающие отчаяние и неизбежные конфликты между участниками экспедиции, обязательна авария или катастрофа, борьба с последствиями которой займет большую часть истории, и, в награду за долготерпение — благополучный финал.

И не надо обладать огромной фантазией, чтобы представить, что ощущают эти запертые в мчащемся без остановки корабле люди, о чем они думают, когда гаснет последний луч света и вокруг — только безбрежная Пустота и Одиночество. Вот этот постоянный накал страстей — от надежды — к отчаянию — и снова к надежде — удачная находка романа, поддерживающая интригу до самого финала.

Мы привыкли, когда читаешь научную фантастику, понимаешь, что это хоть это выдумка (фантастика), но все-таки хоть сколько-нибудь правдоподобная, логичная выдумка (научная). Здесь же научная составляющая выдумки написана тяп-ляп, а местами откровенный бред даже для фантастики. Но не важно, к этому можно и не придираться сильно. Ведь главное — сама суть повествования.

Что ждет читатель? Описание неизведанной Вселенной, новых галактик; описание новых явлений, красивых или страшных; постоянную борьбу экипажа с новыми угрозами и смертельными проблемами и проч., и проч. А вот фиг вам. Бесконечные диалоги ни о чем. Может быть, автор старался больше описать романтическую составляющую вместо фантастической — ну т.е. чувства, переживания, эмоции и т.п.? Получилось средне, на любителя. Может перевод был кривой? Местами попадались «биллионы», которых в русском языке быть не должно, еще некоторые мелочи. Может быть.

Какие можно сделать выводы после прочтения? Что любую сложную внутреннюю душевную проблему можно решить либо выругавшись хорошенько, либо потра*авшись, либо опустошив бутылку хорошего пойла.

Книга неплохая, легкая фантастика, но вовсе не элита в своем жанре.

Но главный персонаж описан хорошо. Он меня бесит почти так же, как и героев в ходе сюжета. А самое противное, что в итоге он

оказывается абсолютно прав, и вообще, настоящим мужиком.

Пол Андерсон написал огромное количество произведений, многие из них, мягко говоря, не высокого качества, но среди них так же встречаются очень хорошие работы, что всегда ставило автора в ряды лучших зарубежных фантастов. Прочтение же данного романа, было для меня настоящим потрясением (в хорошем смысле), размах происходящего невообразим, начинаясь с событий на Земле, действие все увеличивает свои масштабы, с начало до расстояний солнечной системы, далее межзвездного пространства, масштабов галактики и несет героев все далее, к развязке поистине грандиозной. В тоже время чувствуется, что герои, это обычные люди, борющиеся за свои жизни, оказавшиеся в ситуации постоянного стресса. Пол Андерсон превзошел сам себя, теперь я всегда буду считать его одним из не многих грандов мировой фантастики.

По мере прочтения всё больше мной овладевала мысль о ничтожности и мизерности человечества в общем и человека в частности в сравнении с колоссальным размером и возрастом вселенной. Параллельное описание потрясающих подробностей движения Корабля по просторам звездных систем, галактик и галактических кланов, подкрепленное техническими выкладками из области математики, физики и астрономии, и обычных насущных страстей представителей человечества в лице 50-ти членов экипажа звездолета, еще более меня в этом убедило. Масштаб временных и дистанционных рамок описанных в романе событий просто потрясает. Зато теперь лично мне не так уж страшно мысленно путешествовать по бесконечности и вечности окружающей нас Вселенной.

Всем привет, только что дочитал эту книгу и спешу написать свой отзыв.

В общем, роман интересный, и замах у автора великий — герои вылетают не просто с планеты Земля, но и с галактики, и даже со скопления галактик, а далее и вовсе умудряются долетаться до конца существования этой Вселенной и зарождения новой! Такого размаха я что-то не припомню в произвдениях. Ну равзе что вспоминается серия мультфильма Футурамы, где Бендер, профессор и Фрай делают тоже самое, причем три раза подряд — проносятся на машине времени сквозь все времена до конца мира и зарождения новой Вселенной. Но, ту серию Футурамы я смотрел давно и она меня поразила, а вот теперь прочитав книгу Пола Андерсона, я считаю, что авторы Футурамы вдохновлялись именно этим произвдением при создании той серии. Вот откуда растут ноги у такой теории.

Так и у Пола Андерсона — только вместо сигнала в новую создаваемую Вселенную отправился целый корабль с горсткой людей на борту, чтоб не просто дать информацию новому миру, а основать его и жить в нем. По-моему, очень схожие концепции.

А больше таких грандиозных концепций не припомню.

Еще конечно же, при прочтении конца книги приходит на ум мысль, что жизнь во Вселенной так и зародилась — проникновением людей из прошлой Вселенной. Но мне кажется, что это побочная мысль и Пол Андерсон не особо ее развивал, и она вообще появляется лишь изза того, что мы часто оразмышляем, откуда взялась жизнь — бессмысленный вопрос. Не все ли равно, откуда она взялась.

Роман сосредоточен на двух вещах — описании временных парадоксов в релятивистской теории, и описания чувств людей, оказавшихся запертыми в корабле. И я думаю, что без описания чувств людей нельзя было обойтись, ведь чего только стоит понимание того, что пока главные герои полчасика болтают о том, о сем — во внешнем космосе проходит несколько миллионов лет (это уже ближе к концу их полета, когда у них была сверх высокая скорость). Хотя лично я слегка скучал, читая все эти диалоги — не мое это.

В общем, водводя итоги, можно сказать, что роман очень хороший.

Очень мощно описывается психологическая атмосфера коллектива космического корабля как микрокосмоса живущего сквозь весь мегакосмос. Обыгрывается идея наблюдения обыкновенными людьми за возникновением Вселенной. Зрелищно. Масштабно. Эпически. Психологически.

После прочтения осталось чувство восхищения величием человеческого гения, который смог найти выход даже в, казалось бы, критической ситуации. Я надеюсь, что человечество сможет выйти в глубокий космос в ближайшие 100-200 лет!

За что люблю писателей-фантастов 60-70-х, так за то что кроме умения писать большинство из них были ещё и учеными. Пройти весь путь с главными героями от смерти вселенной до её зарождения не у каждого получится, особенно так чтобы это было интересно читать подростку. И не смотря на то что идеи романа уже немного устарели, все равно тянет узнать чуточку больше того что почерпнул из книги.

очень понравилась книга.

когда то, помню, меня поразила концовка фильма «искусственный интеллект», мол, «. прошло три тысячи лет». нравится мне такие ошарашивающие величины пространства-времени, а тут буквально за день до этого «мир кольцо» нивена прочитал, с трудом представляя размеры кольца, а тут такое непостижимое со временем.

200067, 15 сентября 2014 г.

Произведение отличное. НФ состовляющая на высоте. Книга отлично показывает необьятность вселенной и ничтожность человечества на её фоне. Недостатком считаю концовку в стиле «Мы пережили гибель и новое рождение вселенной. Всем спасибо, все свободны».

С нее началось мое знакомство с творчеством Пола Андерсона.

Множество прекрасных идей нашел я в романе: центр мира — Швеция (вполне может быть, если смотреть на то что эта страна везде держит нейтралитет во всех делах); идея зарождения жизни сверхОРИГИНАЛЬНА

Источник

Тау ноль

Глава 1

— Думаю, да. Это наш корабль.

Они были последними посетителями. Парк Миллеса закрывался. Большую часть послеполуденного времени они бродили среди скульптур. Он был в восторге от первого знакомства с ними, она говорила молчаливое «прощай» тому, что было частью ее жизни. Им повезло с погодой. Лето было на исходе, но в этот день на Земле ярко светило солнце, дул легкий ветерок, который заставлял танцевать тени листвы на стенах вилл. Звонко журчали фонтаны.

Когда солнце зашло, в парке как будто все ожило. Казалось, что дельфины кувыркаются в волнах, Пегас рвется в небо, Фолк Филбайтер высматривает потерянного внука, а лошадь его в этот миг споткнулась, переходя брод. Орфей прислушивается, юные сестры обнимаются, воскреснув и все это беззвучно, ибо взгляду наблюдателя было доступно лишь краткое мгновение их жизни. Хотя время, в котором существовали статуи, было ничуть не менее реальным, чем зимнее время.

Шарль Реймон не слышал ее слов. Он стоял на каменных плитах под пожелтевшими березами и смотрел на «Леонору Кристину». Наверху колонны, которая служила ей опорой, Рука Бога, возносящая ввысь Гений Человека, рисовалась силуэтом на фоне зеленовато-синих сумерек. Позади нее крошечная звездочка быстро пересекла небосклон и скрылась.

Реймон выразительно поднял бровь.

Он говорил по-шведски с акцентом, как и на большинстве других языков, резко меняя интонацию. Эта манера говорить подчеркнула иронию его слов.

Реймон пожал плечами.

— Простите. Я не хотел.

К ним подошел служащий, остановился и почтительно произнес:

— Извините пожалуйста, но нам пора закрывать.

— Поскольку леди и джентльмен явно желали этого, я оставил их одних в парке после того, как остальные посетители ушли.

Во взгляде служащего читалось восхищение. Она была высокой, хорошо сложенной, с правильными чертами лица и широко расставленными голубыми глазами. Волосы ее были подстрижены коротко, чуть ниже мочек ушей. Ее одежда была более изысканной, чем обычно носили вне службы женщины, работающие в космосе. Богатые мягкие оттенки и ниспадающие складки неосредневекового стиля очень шли ей.

Отповедь Реймона привела служащего в замешательство. Линдгрен немного резко заявила:

Реймон обменялся со служащим рукопожатием и что-то пробормотал. Они с Линдгрен вышли из парка.

Высокие стены бросали тень на тротуар. Прохожих почти не было. Шаги отдавались гулким эхом. Через некоторое время Линдгрен заметила:

— Мне все-таки интересно, действительно мы видели наш корабль? Мы находимся на большой широте. А даже бассердовский корабль не настолько велик и ярок, чтобы его можно было рассмотреть в сиянии заката.

— Я знаю, я читала программу. Но я не понимаю, зачем ежесекундно думать о том, что происходит с кораблем. Ведь мы еще два месяца будем здесь. Зачем вам все это знать?

Она искоса глянула на него. Взгляд ее стал испытующим. Они вышли на эспланаду, к воде. По ту сторону один за другим загорались огни Стокгольма по мере того, как ночь от домов и деревьев поднималась вверх. Но канал оставался почти зеркален, и в небе, кроме Юпитера, светилось пока лишь несколько искр. Было еще достаточно светло.

Реймон присел на корточки и подтянул нанятую ими лодку.

— Что? Моя биография зарегистрирована. Каждый может ее прочесть.

Лодка стукнулась об эспланаду. Реймон спрыгнул вниз на кубрик. Крепко держа трос одной рукой, он подал другую своей спутнице. Она оперлась, и его рука слегка дрогнула под ее весом.

Линдгрен села на скамью около руля. Реймон поворачивал якорь-присоску. Межмолекулярные связи уступили с легким чмокающим звуком, который прозвучал как ответ на плеск воды.

(Шарль Жан Реймон. Статус гражданства межпланетный. Тридцать пять лет. Родился в Антарктике, но не в одной из лучших колоний; на подземных уровнях Полигорска. Мальчика, отец которого умер рано, ждали только бедность и неприятности. Юношей он каким-то образом попал на Марс и переменил множество работ, пока не начались беспорядки. Затем он сражался с «Зебрами» и так проявил себя, что впоследствии Лунный Спасательный Корпус предложил ему должность. Там он завершил свое образование и быстро продвинулся в чине. Будучи полковником, он много работал над усовершенствованием полицейского подразделения. Когда он вызвался участвовать в экспедиции, Управляющее Бюро с радостью приняло его).

Источник

Роман «Тау — ноль» повествует о стартовавшей с Земли космической экспедиции. Во время полета неожаданно выходит из строя система торможения корабля, и скорость его начинает непрерывно увеличиваться. Люди, ставшие пленниками Вселенной, не теряют надежды, но что станет с ними когда приблизится момент гибели мира…

— Смотрите — вон там. Поднимается над Рукой Бога. Это он?

— Думаю, да. Это наш корабль.

Они были последними посетителями. Парк Миллеса закрывался. Большую часть послеполуденного времени они бродили среди скульптур. Он был в восторге от первого знакомства с ними, она говорила молчаливое «прощай» тому, что было частью ее жизни. Им повезло с погодой. Лето было на исходе, но в этот день на Земле ярко светило солнце, дул легкий ветерок, который заставлял танцевать тени листвы на стенах вилл. Звонко журчали фонтаны.

Когда солнце зашло, в парке как будто все ожило. Казалось, что дельфины кувыркаются в волнах, Пегас рвется в небо, Фолк Филбайтер высматривает потерянного внука, а лошадь его в этот миг споткнулась, переходя брод. Орфей прислушивается, юные сестры обнимаются, воскреснув и все это беззвучно, ибо взгляду наблюдателя было доступно лишь краткое мгновение их жизни. Хотя время, в котором существовали статуи, было ничуть не менее реальным, чем зимнее время.

— Как будто они живы и предназначены звездам, а мы должны остаться позади и постареть, — пробормотала Ингрид Линдгрен.

Шарль Реймон не слышал ее слов. Он стоял на каменных плитах под пожелтевшими березами и смотрел на «Леонору Кристину». Наверху колонны, которая служила ей опорой, Рука Бога, возносящая ввысь Гений Человека, рисовалась силуэтом на фоне зеленовато-синих сумерек. Позади нее крошечная звездочка быстро пересекла небосклон и скрылась.

— Вы уверены, что это не какой-нибудь спутник? — в тишине спросила Линдгрен. — Я не думала, что мы сможем увидеть…

Реймон выразительно поднял бровь.

— Вы — первый помощник, и вы не знаете, где находится наш корабль и что он делает?

Он говорил по-шведски с акцентом, как и на большинстве других языков, резко меняя интонацию. Эта манера говорить подчеркнула иронию его слов.

— Я не навигационный офицер, — сказала она, защищаясь. — Притом я постаралась, насколько возможно, выбросить все дела из головы. Вам бы тоже следовало так поступить. Нам предстоит этим заниматься много лет. — Она потянулась к нему. Ее тон смягчился. — Прошу вас. Давайте не будем портить этот вечер.

Реймон пожал плечами.

— Простите. Я не хотел.

К ним подошел служащий, остановился и почтительно произнес:

— Извините пожалуйста, но нам пора закрывать.

— О! — Линдгрен вздрогнула от неожиданности, бросила взгляд на часы и посмотрела на террасы. Там не было никого — если не считать тех живых существ, которых Карл Миллес воплотил в камень и металл три века назад. О да, конечно, давно пора. Я просто не отдавала себе отчета, как поздно.

— Поскольку леди и джентльмен явно желали этого, я оставил их одних в парке после того, как остальные посетители ушли.

— Значит, вы нас знаете, — сказала Линдгрен.

Во взгляде служащего читалось восхищение. Она была высокой, хорошо сложенной, с правильными чертами лица и широко расставленными голубыми глазами. Волосы ее были подстрижены коротко, чуть ниже мочек ушей. Ее одежда была более изысканной, чем обычно носили вне службы женщины, работающие в космосе. Богатые мягкие оттенки и ниспадающие складки неосредневекового стиля очень шли ей.

Реймон представлял собой резкий контраст — коренастый, темноволосый мужчина с суровым выражением лица, со шрамом на лбу. На нем были прямая туника и брюки, которые ничем не отличались от униформы.

— Спасибо, что вы нам не стали мешать, — сказал он скорее из вежливости.

— Я подумал, что вы наверняка не хотите, чтобы вам докучали, ответил служащий. — Без сомнения, вас узнали многие, но поступили так же.

— Мы, шведы, воспитанные люди, — улыбнулась Линдгрен Реймону.

— Не буду спорить, — сказал ее спутник. — Трудно вести себя иначе, когда вы повсюду в Солнечной системе. — Он сделал паузу. — Тому, кто правит миром, лучше проявлять вежливость. Римляне в свое время были вежливы. Пилат, например.

Отповедь Реймона привела служащего в замешательство. Линдгрен немного резко заявила:

— Я сказала «alskvardig», а не «artig». («Воспитанные», а не «вежливые»). — Она протянула руку. — Благодарю вас.

— Не стоит благодарности, мисс первый помощник Линдгрен, — ответил служащий. — Пусть ваше путешествие будет удачным, и вы благополучно вернетесь домой.

— Если путешествие будет действительно удачным, — напомнила она, — мы никогда не вернемся домой. Если мы вернемся… — она оборвала фразу. Он к тому времени будет в могиле. — Еще раз спасибо вам, — повторила она невысокому человечку средних лет. — До свидания, — сказала она парку.

Реймон обменялся со служащим рукопожатием и что-то пробормотал. Они с Линдгрен вышли из парка.

Высокие стены бросали тень на тротуар. Прохожих почти не было. Шаги отдавались гулким эхом. Через некоторое время Линдгрен заметила:

— Мне все-таки интересно, действительно мы видели наш корабль? Мы находимся на большой широте. А даже бассердовский корабль не настолько велик и ярок, чтобы его можно было рассмотреть в сиянии заката.

— Корабль достаточно велик и ярок, когда расправлены перепонки черпающих полей, — сказал Реймон. — Его перевели вчера на асимметричную орбиту, это входит в финальное тестирование. Перед нашим отбытием его переведут обратно в плоскость эклиптики.

— Я знаю, я читала программу. Но я не понимаю, зачем ежесекундно думать о том, что происходит с кораблем. Ведь мы еще два месяца будем здесь. Зачем вам все это знать?

— Я всего лишь констебль, — губы Реймона скривились в ухмылке. Скажем так: я практикуюсь в том, чтобы быть всегда начеку.

Она искоса глянула на него. Взгляд ее стал испытующим. Они вышли на эспланаду, к воде. По ту сторону один за другим загорались огни Стокгольма по мере того, как ночь от домов и деревьев поднималась вверх. Но канал оставался почти зеркален, и в небе, кроме Юпитера, светилось пока лишь несколько искр. Было еще достаточно светло.

Реймон присел на корточки и подтянул нанятую ими лодку.

Якоря-присоски на тросах прочно крепили ее к бетону. Реймон получил специальную лицензию, позволяющую ему парковаться практически где угодно настолько важным событием была межзвездная экспедиция. Он и Линдгрен провели утро, совершая круиз вокруг Архипелага. Несколько часов среди зелени: дома, словно выросшие на островах, как и деревья — такая же неотъемлемая их часть; паруса, чайки и сверкание волн. На Бете Девы будет мне приятно, и уж совсем ничего хорошего не ждет их на пути туда.

Источник