Кто такие молоканы и какой они веры

«Икона не Бог, свинина не мясо»

Они не признают церковную иерархию, не совершают крестного знамения, верят в Бога только в «духе и истине». Не употребляют алкоголь. Не поклоняются «изображению», то есть иконе. Считают, что есть свинину «нелепо и нечисто». Своё название, вероятно, получили из-за употребления молока в постные дни. Молокане — одна из старейших русских сект, которая существует в наши дни и предпочитает называть себя движением. Маша Нестеренко поговорила для самиздата с администраторами молоканских пабликов и выяснила, что молокан «не три бабушки».

Мало что можно сказать про молокан точно. Секта принадлежит к так называемому движению духовных христиан. Это движение включает в себя различные религиозные течения, которые появились сначала в царской, а затем в императорской России в XVII–XVIII веках: в некоторых источниках говорится, что они стали возникать ещё при Иване Грозном, в других — что серьёзно о себе заявили после церковного Раскола. Как бы там ни было, объединяет все эти движения с удивительными названиями — хлыстов, скопцов, молокан, духоборов и других — неприятие православной церкви и её обрядности, отрицание института духовной иерархии и основных догматов. Поэтому сразу следует отделить молокан от старообрядцев, чтобы никто их не путал. Старообрядцы никогда не считались и до сих пор не считаются сектой. Это приверженцы старых церковных, «дореформенных» обычаев. А молокане и другие духовные христиане — наоборот, своеобразные реформаторы. Молокан даже называют предтечей русского протестантизма.

Более того, долгое время они и сами называли себя сектой, хотя сейчас им это определение совсем не нравится. Так, на некоторых молоканских изданиях начала XX века писали в заглавии: журнал «секты духовных христиан, молокан».

Предполагаемым основателем молоканства считают Семёна Уклеина, которого в некоторых молоканских текстах ещё называют Сёмушкой. Про него известно, что родился в 1727 году, был крестьянином-портным в Тамбовском уезде, подружился с сектой духоборов (по другой версии — просто влюбился в девушку-духоборку), а потом поругался с ними и основал свою собственную секту. В одних источниках сказано, что молокане были и до него, а Уклеин просто помог им оформить идеологию и сколотить общины, в других — что до Сёмушки ничего не было. Причиной раздора с духоборами стало то, что Уклеин почитал Библию, а духоборы её не любили и знать не желали. Как бы там ни было, именно Уклеин первым сформулировал основные положения молоканства, среди которых есть, например, такое: «. одни только молокане могут получить вечное спасение, а все прочие осуждены будут на вечное мучение. ».

Уклеин умер в 82 года. Он много проповедовал по Тамбовской и окрестной губерниям. Хотя лично его никуда не высылали, последователям молоканства пришлось нелегко: их отправляли на Кавказ и в Сибирь. Многие были высланы на территорию Армении, где основали крупные общины на берегу реки Воротан. Там в конце XX века оказались 50 семей. Армянский историк-этнограф Гевонда Алишан писал, что мужчины-молокане были бородатые, семьи жили в каменных домах с белёными стенами, имели много скота, пекли хлеб в русских печах. В общем, мало чем отличались от обычных русских людей.

Сложно сказать, сколь многочисленным было это движение. По некоторым данным, в СССР численность общины достигала миллиона человек, но никаких реальных подтверждений этому нет.

На сегодняшних день, по очень приблизительным оценкам, в России 300 тысяч последователей этого движения.

Сейчас молоканство распространено на Юге: крупные общины существуют в Ставропольском, Краснодарском краях, Ростовской области. Духовная столица молоканства — станица Кочубеевская Ставропольского края.

В «ВКонтакте» существует несколько тематических групп: «Молокане в Москве» (121 участник), «Потомки молокан» (251 участник), «Молокане всего мира» (665 человек). В группе «Молокане в Москве» больше всего обсуждают священные тексты, часто по следам встреч и собраний.

«К нам приходят молодые люди, у которых предки — молокане, а также участники движения, недавно переехавшие из других городов или стран, — говорит администратор московской группы Маргарита Захарова. — Наша группа как раз для тех, кто либо только начал интересоваться своими корнями, либо не знает, как найти собрание в Москве. Вот вы зашли — и видите, что молокане существуют, что там не три бабушки, а есть молодёжь. Это наша, если так можно выразиться, церковная жизнь».

Дмитрий Фролов, потомок молокан и исследователь движения, тоже администрирует группу. Он говорит, что для многих членов общины молоканство превратилось в этническую, а не религиозную категорию: «Есть русские, а есть молокане, и это немного разные вещи».

В движении существует деление на два течения: постоянные молокане и духовные. Последних ещё называют «прыгунами», потому что среди их обрядов были такие, где нужно прыгать (а еще сопеть или притворяться мёртвым). Прыгуны сильно закрыты для внешнего мира, они стараются не пользоваться интернетом и нигде не заявлять о себе. Живут по большей части в Закавказье: это Ереван, сёла Фиолетово и Лермонтово.

«Молокане-прыгуны сохранились лучше, наверное, именно благодаря своей закрытости, — говорит Дмитрий Фролов. — Постоянные молокане не столь радикальны в вопросах веры и быта, они проще относятся к интернету, их можно легко найти в социальных сетях».

По его словам, постоянные молокане сейчас переживают кризис: «В чём он выражается? Прежде всего, в количестве людей, остающихся в молоканской среде. Взять, например, посёлок Воротынск Калужской области, откуда я родом. Там много выходцев из Азербайджана, в том числе и моя семья, но собрание стабильно посещают 15 человек — и все пожилые женщины. А семей с молоканскими корнями здесь несколько десятков», — говорит Фролов.

По его словам, сейчас молоканам не очень нравится, когда их называют сектой, предпочитают слово «движение».

Когда люди ходят в собрание, они стараются одеться «подобающе», то есть прежде всего скромно. Хотя есть общины, где мужчины носят бороды и рубахи, а женщины платки и длинные юбки, — такие молокане напоминают староверов.

Собрание — это не церковь, то есть не конкретное здание, а община, которая собирается для воскресного богослужения. Для этих целей арендуют небольшие помещения. Богослужение ведёт пресвитер, которого община выбирает из числа верующих. Никакого денежного вознаграждения он за это не получает.

Маргарита Захарова так описывает это мероприятие: «Есть воскресные собрания. Начало в 10 утра, молимся, затем чередуется пение псалмов и чтение или беседы по Библии. В конце завершаем молитвой. Собрание заканчивается в 13:00, но до 15:00 все желающие остаются на чай. За столами общаемся, поём духовные песни, если у кого-то вопрос — тоже разбираем, здесь уже более свободное общение, чем на собрании. Есть пятничные спевки. В 20:00, после работы. Обычно приходит только молодёжь. За чаем общаемся, читаем и разбираем Библию, поём духовные песни. Основная часть посетителей — это именно молокане по рождению. Как правило, их ещё в детстве начинают водить на собрания, поэтому они с малолетства привыкают к порядкам. Среди молокан, конечно, есть непотомственные, как моя мама, она живёт в Тамбове. Когда они с папой поженились, он не ходил в собрание, хоть вся его семья ходила. Меня водила бабушка, которая, кстати, была православной до брака с дедушкой. Потом и родители стали ходить».

Между общинами идёт довольно активное общение. Например, у молокан есть традиция — отмечать праздник урожая. Этот праздник не библейский: после того как люди собирали урожай, они благодарили Бога. Сейчас среди молокан мало кто занимается сельским хозяйством, но традиция осталась. В этот праздник представители общины ездят друг к другу в гости. Собирается в основном старшее поколение.

Что касается других праздников, то поскольку Библия является для молокан единственным источником вероучения, они не проводят обряды Православной церкви, в которых присутствует почитание икон и мощей. Кроме того, у них нет водного крещения и причастия — пресвитер просто благословляет человека, который хочет стать молоканином. Крестики члены общин тоже не носят, так как считают крест орудием убийства Христа.

Молокане не подчиняются РПЦ, а их учение отрицает её догматы, обряды и праздники. Однако проблем это сейчас им не создает.

«Говорить о взаимоотношениях православной церкви и молокан теперь довольно трудно, молокане слишком немногочисленны, кажутся чем-то очень архаичным, не заслуживающим внимания со стороны РПЦ. Многие молокане крестятся, пусть и номинально, как большинство у нас в стране, а крепко верующие люди часто уходят в баптизм. Если поспрашивать молоканских пресвитеров, то у них очень осторожное отношение к официальной церкви: память о гонениях всё-таки жива. Они понимают, что РПЦ вовсе не друг», — говорит Дмитрий Фролов.

Молоканство — абсолютно не миссионерское движение, хотя ещё в начале ХХ века встречались случаи перехода чуть ли не целых сёл из православия в молоканство. В советские годы это было невозможным, а после 1991-го распространение движения не возобновилось. Для этого нужна сильная школа, в молоканстве её нет. Когда-то среди молокан были талантливые ораторы, прекрасно знавшие Библию, и за ними следовали люди. Своих односельчан, жителей соседнего села, они могли без проблем увлечь. Сейчас относительно образованного человека «совратить» в молоканство трудно.

Не так давно Дмитрий Фролов завершил съёмки документального фильма об исчезающих молоканских сёлах Азербайджана, где основным местом действия стало село Хильмилли. Это село его предков: «Я люблю путешествовать, и однажды решил проехать по молоканским сёлам Армении, Грузии и Азербайджана, и, кажется, до меня так никто не делал. По итогам я опубликовал несколько заметок. Многих это заинтересовало, и я понял, что идея снять фильм может найти отклик». На эту работу Фролова вдохновила документальная картина «Атлантида русского севера». Дмитрий написал авторам фильма, они помогли найти съёмочную группу, согласившуюся работать на чистом энтузиазме. Деньги на оборудование и путешествие помогли собрать молоканские общины Центральной России. Сейчас идёт монтаж, авторы фильма надеются, что к новому году работа будет закончена.

«У молокан есть огромная почва для прозелитизма (стремления обратить других в свою веру. — Прим. авт.) внутри самой общины, — говорит Фролов. — До начала ХХ века это было огромное движение, а что сейчас? Есть десятки тысяч людей, знающих о своём молоканском происхождении, и вот на них нужно хоть как-то воздействовать, как-то вернуть их в общину, но и это пока не получается».

Источник

Молокане

Эта секта получила свое название от духоборческой в 80-х годах прошлого столетия. Основателем её был зять Побирохина, крестьянин Тамбовской губ. Борисоглебского у., портной по ремеслу, Семен Матвеев Уклеин. Прежде православный, он вступил в секту духоборцев; затем отделился от них и основал около себя свой кружок. Избрав из своих последователей, по примеру Побирохина, 70 апостолов, он торжественно с пением псалмов вошел с ними в Тамбов, чтобы открыто проповедовать новое учение. Но полиция захватила и заключила их в тюрьму. Мнимые апостолы обратились в православие и были освобождены; сам Уклеин отдан на увещание духовенству и, притворно обратившись в православие, также освобожден. Однако и после этого он продолжал пропаганду своего учения, только осторожнее, чем прежде. Он путешествовал по губерниям Тамбовской, Воронежской, Саратовской, Екатеринославской, Астраханской, в земле Войска Донского и на Кавказе; а последователи занесли его учение в губернии Курскую, Харьковскую, Рязанскую, Пензенскую, Нижегородскую, Симбирскую, Оренбургскую и в Сибирь.

Успех пропаганды еще более упрочился, когда с воцарением имп. Александра I, вместо преследований, настала веротерпимость к сектантам. Со времен имп. Николая I их постигла та же судьба, какая и духоборцев: в указах касательно одних обыкновенно стояло имя и других; между прочим, правительство назначило им для поселения места в Закавказье; многие из них переселились туда добровольно под влиянием распространившегося слуха (в 1830-х годах) об имеющем явиться там царе – Христе. В 1885 г. там считалось до 35 тысяч молокан. В последнее время молокане в значительном числе сами стали поглощаться штундобаптизмом, а некоторые стали заражаться учением толстовцев.

Молокане, не поддавшиеся влиянию штундистов и толстовцев, считаются более или менее спокойными сектантами, имеющими в сравнении с последователями новых сект мало склонности к пропаганде своего лжеучения. Молоканством эта секта стала называться потому, что последователи ее в пост ели молоко. Сами же сектанты объясняют это название тем, что вкушают «словесное молоко»; обыкновенно же они называют себя «духовными христианами». Единственным источником вероучения молокане признают Св. Писание, причем библейские изречения толкуют произвольно, искажая их смысл до неузнаваемости, соответственно своему заранее измышленному лжеучению. Относясь враждебно к Православной Церкви и дерзостно глумясь над ее установлениями, молокане утверждают, что в настоящее время истинную церковь составляют только они, «духовные христиане», которые не приемлют ни преданий, ни постановлений соборных, а исповедуют только то, чему учит Библия. Они отвергают в церкви иерархию в смысле лиц, обладающих особыми полномочиями и особыми дарами благодати. «Один, говорят они. Архиерей – Христос; все мы – братья, все и священники; в церкви нашей нет ни больших, ни малых, все равны по благодати, есть только старцы – руководители в вере, но не священники и не учители».

Догматическое учение молокан излагается в так называемых «обрядниках». Относительно воплощения и Лица Спасителя Уклеин учил, что Сын Божий для спасения рода человеческого бессеменно родился от Девы Марии. Но это рождение не означает принятия действительной человеческой плоти. Плоть Христова была не действительная, а такая, какую имел архангел Рафаил, сопутствовавший Товии. Сию плоть Сын Божий принес с неба и вселился с нею в утробу Богородицы. Не имея действительной плоти человеческой, Христос и не умирал, подобно всем людям, а умер особым каким-то образом. Воскресение мертвых, по их учению, будет не духовное, а плотское. В этом заключается все богословие Уклеина.

Подобно духоборцам, молокане, признавая только духовное поклонение Богу, отвергают православное учение о таинствах и обрядах, о поклонении иконам и т.п. Что касается поста, то, по учению молокан, должно поститься не в определенные времена, а когда человек чувствует свою греховность и преобладание плоти над духом, причем пост должен состоять в совершенном воздержании от всякой пищи и пития. В пищу же можно употреблять все, кроме свиней, рыб, не имеющих чешуи, и т.п.

Богослужение молокан состоит в чтении и пении известных мест из Св. Писания, преимущественно из Псалтири. Порядок в этом случае соблюдается такой. Старейший начетчик, которого молокане именуют «пресвитером», садится обыкновенно в переднем углу и, раскрывши Библию, прочитывает стих из нее; слушающие мужчины и женщины, парни, девицы и подростки подхватывают прочитанный стих и поют его все нараспев. Пение их, большей частью, однообразно и монотонно и отзывается напевом некоторых русских песен, конечно, не гармонирующих с высоким значением священного текста. Эти собрания их продолжаются несколько часов, и обыкновенно в то время, когда отправляются богослужения в православно-христианских храмах. Относительно государственной и гражданской жизни Уклеин учил, что для его последователей, как «духовных христиан», мирские власти и человеческие законы не нужны, а потому уклонения, напр., от платы податей, военной службы, присяги и т.п. для молокан являются непозволительными. С течением времени учение Уклеина и порядки, введенные им, стали подвергаться большим или меньшим изменениям.

Молоканство в настоящее время разделяется на четыре толка; донской, прыгунов, общих (см. ниже) и староуклеинский. Особенностью учения староуклеинского толка является то, что старое поколение до сих пор содержит еретическое учение основателя секты Уклеина о Лице Иисуса Христа; молодое же поколение постепенно оставляет это учение, заменяя истинным учением. Молоканство считается сектой разлагающейся и вымирающей, подтверждением чего служит массовый переход молокан в штундизм и крайний упадок нравственности среди молокан. Грозящее секте разложение сознается и самими молоканами, которые, с целью поддержать свою секту, открыли в Баку «Общество образованных молокан» и «Общество самопросвещения духовных христиан». Оба общества имеют в виду цели религиозно-просветительные в духе учения своей секты. С той же целью молоканами издается печатный орган секты «Духовный христианин».

Молокане донского толка именуют себя «евангелическими христианами». Начало ему положено беглым помещичьим крестьянином, приписавшимся потом к казакам Павлоподольской станции Моздокского у., Исаией Крыловым, бывшим одним из главных помощников основателя молоканства, Уклеина. Общие догматические верования донских молокан этого толка, по-видимому, почти тождественны с верованиями молокан вообще. Подобно последним, донские молокане также отвергают почитание Божьей Матери, ангелов, угодников Божьих, мощей, креста, икон, крестное знамение и установленные посты. Но наряду с этим у них есть много похожего на практику Православной Церкви. Так, хотя они и учат, что имеют первосвященника Иисуса Христа, Который есть священник всегда; но из среды себя избирают человека в наставника и рукополагают его все, возлагая на него руки, при чтении молитв по чину Православной Церкви; только такой наставник, или «пресвитер», и считается у них правоспособным совершать их «священнодействия». В числе этих «священнодействий» донские молокане признают крещение, которое совершается у них через троекратное погружение крещаемого в воду, причем самая вода освящается молитвой, в коей испрашивается невидимое сошествие на воду Святого Духа. В сороковой день после рождения младенца у них положено чтение наставником очистительной молитвы родившей жене. Совершается у донских молокан также и причащение, предваряемое молитвами на освящение хлеба и вина и возглашениями наставника: «Со страхом Божиим и верой приступите», «Приимите ядите сие есть тело Христово» и т.п.

Вообще донские молокане признают крещение, покаяние, или исповедь, причащение, или преломление хлеба, брак и елеосвящение, придавая им значение таинств, а не простых обрядов; причем чины совершения этих таинств, а также и других молитвословий, оказываются во многом заимствованными из православных служебника и требника. Сближаясь этим с Православной Церковью, донские молокане однако же всегда питали симпатии только к протестантству. Они охотно читают протестантские сочинения, к трудам же православных авторов относятся недоверчиво, видя в них искажение и намеренное «затемнение» истины. Этим и объясняется то обстоятельство, что в конце прошлого столетия среди молокан донского толка возникло сильное протестантское движение: одни из них прямо перешли в штундобаптазм, другие образовали особый толк – новомолоканство (см. штундомолокане). Донские молокане встречаются также в Таврической и в Оренбургской губерниях.

Источник

«Мы же не секта, мы христиане». Как живут молокане в современной России

Они не употребляют алкоголь и свинину, не признают кресты и иконы, а священников выбирают из числа прихожан. Когда-то в Российской империи было около миллиона молокан. В современной России их осталось около 100 тыс., и их называют православными протестантами.

Молокане, или так называемые духовные христиане, появились в России XVIII века как течение, отделившееся от традиционной православной церкви.

Молокане почитают Библию, но отрицают кресты, мощи святых, не поклоняются иконам. В середине XIX века учение молокан посчитали опасной ересью и стали выселять их с территории современной России в закавказские губернии. При этом совершать там свои обряды им не запрещалось. В Грузии, Армении и Азербайджане и сейчас существуют молоканские деревни с чисто русскими названиями — Ульяновка, Ивановка и другие. После развала Советского Союза часть духовных христиан переселились в Россию. Достаточно крупные общины молокан действуют в Ростовской области, Краснодарском и Ставропольском крае.

Виктор Дереза разбирался в том, кто такие современные молокане, чем они живут и во что верят.

Чтобы добраться из Краснодара до станицы Ладожской, нам понадобилось меньше полутора часов. Это небольшая станица, в которой проживает около 15 тыс. человек. Жизнь большей части населения вращается вокруг огромного элеватора, он же архитектурная доминанта всего населенного пункта. Именно в Ладожской зарегистрирована одна из крупнейших в Краснодарском крае общин молокан.

В молитвенный центр на улице Сощенко мы приехали в субботу утром. Он располагается в небольшом домике с побеленными стенами и плотно занавешенными окнами. На мой стук открылась калитка, и на улицу вышел хозяин соседнего дома.

— Вы бы завтра пришли, они по воскресеньям собираются. А сегодня тут все равно никого нет.

— А давно здесь молокане собираются?

— Да лет десять назад, как хата эта им по наследству перешла. Они ее переоборудовали и с тех пор здесь собираются по воскресеньям. В основном старики, человек 15-20.

Услышав вопрос, отличаются ли молокане как-то внешне от остальных жителей станицы, мужчина даже несколько растерялся.

— Я думал, ты сам из них. Нет, обычные простые люди, адекватные. Не пьют, кстати, и не курят, нормальные в общении. Хотите с ними пообщаться — езжайте к Федору, он тут недалеко живет.

Молитвы те же, но креста нет

В 1992 году, когда Федору было девять лет, семья Малолеткиных приехала на Кубань из грузинского села Ульяновка.

— В то время в Грузии было неспокойно, начиналась заварушка. А когда все школы перевели на грузинский язык, то родители решили переехать на Кубань, — вспоминает Федор, крепкий под два метра ростом мужчина с сильно загорелым лицом. — Здесь, во-первых, климат хороший, а во-вторых, жили пара семей родственников. Участок земли купили, на нем даже туалета не было — все сами с отцом построили. Дом для собраний мы строили вместе — я, отец, дядька, другой дядька, дед, ну много кто. Построили своими силами и через сельсовет оформили на молоканскую общину.

По словам Федора, регулярно на собрания ходит человек 20, а всего в станице около 200 потомственных молокан вместе со всеми родственниками и членами семей:

— Молодежь обычно туда не ходит, но вот сегодня одна бабушка умерла, послезавтра похороны, и я пойду самовар топить, помогать, значит. На столе у нас не будет ни вина, ни водки. Чай, сахар, лимон и рафинад. Свинину не едим, поэтому лапша будет на говядине.

Молитвенный дом у нас официально оформлен, люди к нам хорошо относятся, потому что у нас порядок и никакого алкоголя

— Мы же не секта, мы христиане, староверы, — продолжает Федор. — Наших предков еще в XIX веке отослали в Закавказье. И вот спустя много лет люди потихоньку возвращаются в Россию — кто на Кубань, кто в Ставропольский край. Молитвенный дом у нас официально оформлен, люди к нам хорошо относятся, потому что у нас порядок и никакого алкоголя.

Молокане исторически занимались сельским хозяйством, поэтому современная урбанизация во многом надломила их движение. В Ладожской вариантов с работой у молодежи немного, независимо от вероисповедания, поэтому большинство уезжает на заработки в Краснодар или на побережье Черного моря. Федор Малолеткин — строитель широкого профиля: каменщик, штукатур, сварщик и бетонщик в одном лице.

— Все можем. В Питере пять лет отработал на плитке и асфальте, в Краснодаре четыре года на монолите на высотных домах. А здесь у молодежи нет работы. Если идти, то только в колхоз, если в колхоз, то нужна земля, если пая нет, то тебя в колхоз не возьмут.

Землю в колхозе раздавали в начале 90-х. Малолеткины приехали сюда в 92-м, и земли уже не было.

— Так что занимаюсь чем умею, езжу по краю: где забор поставить, где заварить, где плитку постелить. Выручает и натуральное хозяйство: куры, огород, виноград, груши, яблоки.

Современные молокане внешне никак не отличаются от других станичников. Носят такую же одежду, пользуются сотовыми телефонами, смотрят телевизор и ходят на выборы. Даже бороды, как это раньше было принято, практически никто из мужчин уже не носит. Только после смерти видны внешние различия — молоканские могилы отличаются от остальных.

— У христиан стоят кресты, а у нас ставят стелы или простые памятники, — объясняет Федор. — И главное отличие — у православных памятник в ногах покойника ставят, а у нас в головах. Едешь, и с дороги видно, что памятники в разные стороны повернуты.

По словам мужчины, никогда — ни в советские годы, ни сейчас — молокане ни от кого не скрывались и проблем ни с властями, ни с церковью не имели. Несмотря на то что молокане не крестятся, не признают икон и не почитают мощи святых, запрета на посещение православных храмов у них нет.

— Хоть я не крещеный, но в Питере когда работал, в соборы ходил, свечки ставил, единственно, что не крестился. Потому что мы креста не носим, — продолжает Федор. — Считается, что молокане крещенные не водой, а святым духом. Но в церковь я иногда захожу, свечки ставлю. Мы такие же христиане, и в нашей библии на каждой странице все буква в букву написано то же самое, что и у православных. Праздники, псалмы и молитвы те же, единственно, что креста нет».

— А откуда появилось само слово «молокане»?

— Это еще от Екатерины II, которая выслала их в малом количестве. Но вы лучше у стариков спросите. Хотите больше узнать? Езжайте на улицу Горького. Там живут самые старые молокане, они из Баку приехали.

Все поклоняются одному Богу

Считается, что гонения на молокан начались в 30-е годы XIX века, при Николае I. По словам председателя миссионерского отдела Екатеринодарской епархии протоиерея Дмитрия Кравченко, главной причиной массовых высылок стало то, что молокане стремились насадить в своих общинах уклад, с социальной точки зрения близкий к первохристианским общинам.

— Чтобы не было неравенства, чтобы не было такого, что у одного чего-то больше, чем у другого, то есть что-то близкое к социализму. В то время существовало крепостное право, и никаких разговоров о его отмене еще не было. Поскольку молоканское социальное учение полностью противоречило тому укладу, то было опасно для государственного строя, — поясняет священник.

После того как начались гонения, часть молокан сама оставила свои дома и уехала, а часть выслали в Закавказье — больше в Армению, меньше в Грузию и Азербайджан. При этом, по словам Кравченко, преследовалась еще одна цель — знакомство окраин с русской культурой.

— Все-таки, несмотря на то что молокане не были православными, по культуре, по быту и прежде всего по языку они были русскими. Это была своеобразная прививка русского языка и культуры в Закавказье.

— Я в Азербайджане родилась, и мама моя там родилась, в селе Астрахановка, — вспоминает Мария Сергеевна, приветливая старушка с косынкой на голове. — Жили нормально — с одной стороны армяне, с другой стороны азербайджанцы. А потом началась там заваруха, и в 90-м году мы переехали сюда. Пока жили там, на собрания мы не ходили, а как приехали сюда, то стали ходить. Более того, мы первые собрания и организовали.

Последние два года 85-летняя женщина на собрания уже не ходит — силы не те, да и муж тяжело болеет.

— Дома сижу, Библию по одной главке вечером читаю. Мало сейчас людей на собрания ходит, все уже поумирали, и нам туда пора.

— В станичную церковь не ходили ни разу?

— Почему же? Бывала несколько раз с соседкой, когда у нас еще дом не открылся. Ну а почему бы нет? Бог-то один. Все поклоняются одному Богу, просто делают это по-разному.

— А почему молокан так называют?

— Я точно не помню, но кажется, что когда гонения были на молокан и они отправились в изгнание, там речка Молочная была. Вы лучше у пресвитера нашего спросите.

Молимся за наше правительство

Алексей Аришин родился и большую часть жизни прожил в Грузии. В 2005 году переехал в Ладожскую, а после того как здесь умер пресвитер, собрание выбрало главой общины его самого.

— Я клятву давал, что заповеди не нарушу, на коленках стоял, и меня благословлял пресвитер из Кочубеевки [Село Кочубеевское Ставропольского края — всероссийский центр молоканского движения — прим. В. Д.]. Но мне уже 78 лет, болею я, так что скоро надо мне замену искать.

— Какая у вас главная задача как у пресвитера?

— Два раза в год, весной и осенью, в Кочубеевском проходят съезды, на которые съезжаются все пресвитеры. Обсуждаем текущие вопросы, делимся опытом. А здесь я должен следить за тем, чтобы в общине были порядок и дисциплина, чтобы скандалов не было, чтобы один другому прощал. А если кто провинился, то мы можем лишить его места на собрании и посадить где-нибудь в конце, пока не исправится.

Одно из отличий молокан, которым они гордятся, это отсутствие платы за обряды. Организация некоммерческая, и плату нельзя принимать и по законам Российской Федерации, и по молоканским заветам тоже.

— В основном на собрания ходит человек 15-20. Собираемся, читаем Библию, поем псалмы, молимся за детей, за внучат, за правнуков, за больных, — терпеливо объясняет Алексей Федорович. — Молимся за наше правительство, за военных, за тех, кто в стихийных бедствиях гибнет. Праздники отмечаем — Пасху, Крещение, Вознесение, Спас, Ильин день. Как отмечаем? Собираемся, разговариваем, обеды делаем, чай пьем из самовара. А еще новоселья справляем, венчания проводим. Вот недавно пару обвенчали — людям по 72 года, они женаты, но венчаны не были. Вот захотели до конца жизни быть вместе».

Пресвитер прерывает разговор, выходит в другую комнату и приносит старинную книгу: — А вот Библия от прадедушки осталась, потом дед ею владел, потом отец, теперь я. А меня не будет, внуку достанется.

В церковь ходим по праздникам

Несмотря на то что в Краснодаре нет официально зарегистрированной общины молокан, в городе с более чем миллионным населением живут десятки, если не сотни духовных христиан.

Анастасии Щегловой 23 года, в этом году она закончила магистратуру журфака. Работает по специальности, иногда участвует в модных показах. Родители девушки приехали в Краснодар из Ивановки, молоканского села в Азербайджане.

— У молоканских мужчин существовала традиция носить бороду и ходить с покрытой головой. Первый десяток лет в России папа по привычке всегда ходил в кепке. И пришел однажды на Пасху в православную церковь — как на него поп набросился и накричал, — вспоминает Настя. — Я из семьи молокан, но в религиозном смысле я себя к ним не отношу.

Когда ей было десять лет, девочка настояла, чтобы ее крестили по православному обряду.

— Со временем это ушло, и сейчас я себя не соотношу ни с какой из религий, — говорит она.

— Когда вы узнали, что ваши родители молокане?

— Да я всегда это знала, тем более что раньше мы очень часто ездили в Азербайджан, в Ивановку. Много раз там бывала. Все село это, можно сказать, наши дальние родственники.

— Как там вас воспринимают местные?

— Наверное, если были бы живы представители того поколения, то плохо бы относились. На смену им приходят те, кто уже сам не очень тесно держит связь.

Сейчас родители Насти ведут вполне светский образ жизни, на собрания не ходят, а мама даже крестилась несколько лет назад.

— Единственное, встал вопрос, когда деду было уже совсем плохо и стало понятно, что скоро он покинет этот свет, пришлось налаживать связь с местными молоканами из станицы Ладожской. Чтобы они провели обряды, отпели его, чтобы молились за него, — вспоминает девушка.

По словам Анастасии, веру предков родители не сохранили, но консервативный дух в них сидит очень плотно:

— Ну это особенное почитание родителей, иногда беспрекословное. Это что-то такое, что несвойственно горожанам и жителям мегаполиса. Это всегда какое-то особенно строгое воспитание меня как девушки. С этим иногда бывает непросто. Но у родителей такое воспитание, и они пытаются мне его привить.

Читайте также:

С молоканами, за исключением родственников в Краснодарском крае, семья Анастасии не общается. Хотя несколько лет назад она пыталась найти кого-нибудь в интернете:

— Хотелось узнать побольше о своих корнях, и я подумала, что это можно сделать с помощью других молокан. Хотелось узнать, как они перебрались на юг, как они обнаружили свои корни. Когда-то я пыталась, в том числе и через эти группы во «ВКонтакте» найти местную молодежь молоканскую, но не нашла, да и бросила это делать.

Еще одной причиной уменьшения числа молокан, по словам протоиерея Кравченко, стало то, что современное молоканское вероучение очень близко к баптизму.

— Разницы в вероучении между молоканами и баптистами практически нет. Но баптистов намного больше, и поэтому многие молокане приходят к ним на собрания.

Отношение к молоканам у Православной церкви примерно такое же, как к баптистам или пятидесятникам.

— Да, это христиане, но, к большому сожалению, это христианская секта, — считает отец Дмитрий. — Христос сказал своим ученикам: «Будьте едино, как и Мы едино». И что получается, кто от кого отделился? Молокане отделились от православной церкви и таким образом внесли разделение в христианство.

По словам священника, движение молокан сейчас находится в кризисе и медленно угасает:

— Грустно смотреть на растение, которое опадает. Современные молокане напоминают мне позднюю осень.

На ваш век еще хватит

Родители 18-летней Дарьи переехали в Краснодар из армянского села Фиолетово в начале 90-х. Четверть века, что они провели на Кубани, веру предков, по словам девушки, никак не ослабили. Даша регулярно посещает собрания вместе с родителями.

— У нас, куда мы ездим, в станице Ивановской собрание посещает около 60-70 человек. А если какое-нибудь событие, например, сватовство, бракосочетание или всякие праздники, то приезжают гости, и количество доходит до 500-600 человек.

Сколько всего молокан живет в Краснодаре, Даша не знает, но в ее родной школе учились около десятка ребят из семей единоверцев.

— В повседневной жизни, конечно, тоже пересекаемся, общаемся, в гости друг к другу после трудового дня ходим. По возможности вместе гуляем по паркам, ездим на природу.

На вопрос о том, переходит ли молоканская молодежь в православие, девушка отвечает отрицательно. — Такое случается крайне редко. Бывает с теми, кто вовремя не осознает ценность нашей общины. Мы крайне дорожим нашей верой и будем передавать ее своим детям.

Говоря о традициях, Даша объясняет, что под запретом не только алкоголь и свинина:

— Девушкам нельзя прокалывать уши, носить брюки, кольца, цепочки, нецензурно выражаться, носить вульгарные вещи и прелюбодействовать. Красить ногти и стричься тоже нельзя, хотя это сейчас не особо соблюдается.

Кроме того, по канонам замужние женщины должны носить платки, а мужчины не должны появляться на людях в шортах.

— А кто-то следит за этим?

— Каждый сам должен к этому прийти. Основной фундамент строят родители, потом пожилые делают замечания. Но каждый сам выбирает, как ему поступать. Никто насильно не станет, грубо говоря, тащить вас на собрание или заставлять носить юбки. У каждого есть своя голова на плечах.

Несмотря на то что молоканские собрания сейчас, как правило, немногочисленны, на них пускают всех желающих. Но и по словам Алексея Аришина, пресвитера из Ладожской, насильно никого они тоже не держат:

— У многих наших дети уже крещеные, но мы к этому нормально относимся. Пусть у батюшки проводят время в храме. Главное, что они в Бога верят, он же один.

— А не боитесь, что не останется молокан через несколько лет?

— А нет, молокан еще много, на ваш век еще хватит.

Эта статья является частью проекта «Быть или не быть», посвященного историям трех религиозных меньшинств из России, Армении и Казахстана. Материал создан в ходе участия в некоммерческом проекте «Трансграничная журналистика» программы для журналистов — «Перспективы».

Источник