Кто такие принципы в древнем риме
Создание и эволюция армии Рима от эпохи царей до реформ Мария (часть I)
Как гражданское ополчение латинского города стало великой армией античного мира.
До всем известных «великих” легионов империи (Августа), Рим прошел путь от ополчения небольшого латинского городка, до легионов способных воевать на всей территории Средиземного моря. К сожалению, в массовой культуре достаточно мало уделяют внимания периоду от формирования армии Рима до реформ Гая Мария. Непрерывные войны с латинами и варварами закаляли легионеров, что позднее позволило воевать с такими “титанами» античности, как Греция (Пирр и Македония) и Карфаген.
Изначально Рим сформировался как торговый и пограничный пост этрусков для защиты дороги по которой перевозили соль (Страбон), от враждебных племен: сабины, эквы, вольски и др. При этом в городе проводилась политика привлечения новых поселенцев независимо от этнической принадлежности. Основными видами деятельности у римлян были скотоводство, торговля и охрана торгового пути. Только при Тарквинии Древнем римляне стали массово заниматься земледелием.
Первый правитель Рима Ромул (VIII в до н. э.) дал начало формированию войска на стадии перехода римской общины от первобытного строя к государственному и разделил граждан на 30 курий и 3 родовые (гентильные) трибы (по 10 курий в каждой). Все совершеннолетние и способные сражаться граждане были обязаны находиться в постоянной готовности к войне.
Термин легион (связывать, избирать), появился при Ромуле — так называлось войско, с которым он выступил против правителя Альба-Лонги Амулия. Легион раннего Рима состоял из 3000 пехотинцев (по 1000 человек от каждой трибы) и 300 всадников (по 100 от каждой трибы). Пехота разделялась на 10 центурий, а конница на 10 декурий. Всадники выбирались из знатнейших родов и экипировались за свой счет.
Реформы Ромула являлись важнейшим шагом на пути создания раннеримской военной организации и предопределили её дальнейшее развитие. Первый царь также считается учредителем первого триумфа (победного шествия в честь полководца-победителя), и создателем личного царского войска – 300 целеров. Ключевые новшества ознаменовали завершение этапа утверждения органов и традиций так называемой «военной демократии», которую можно считать высшей стадией развития родового строя.
В ранний царский период каждый гражданин был обязан участвовать в политике города через народные собрания (куриатные комиции). Этимология термина курии происходит от слова co-viria, т. е. «союз мужей», тогда как центурия (centuria) — это сотня, а триба (tribus) – делить, разделять.
Принятые в роды и курии чужеземцы легко становились патрициями. Скажем, род знатного сабинянина Атта Клавза, переселившегося уже в начале V в. до н. э. в Рим, был принят в курию и «гражданство» (in civitatem) и получил землю в паге Клавдия. А сам глава рода под именем Аппий Клавдий был избран в сенат (который также был основан Ромулом из представителей знатных родов), и стал основателем патрицианского рода Клавдиев.
По итогу курии формировали и конституировали в сакрально- правовом отношении общину до реформы Сервия Туллия, а в некоторых аспектах и после нее. Благодаря своим внутренним тесным родовым связям курии обеспечивали быстрое и бесконфликтное комплектование военного ополчения, а также верность членов общины военному вождю — царю (rех). Посредством принятия специального куриатного закона о вручении военачальнику высшей военной власти — империя — курии санкционировали (давали согласие) осуществление им своих полномочий. Одним из главных условий, ускорявших процесс слияния новых родов со старыми в единый Populus Romanus Quiritxum, было равное участие всех членов курий в войске
и народном собрании (комициях). Войско, таким образом, играло важную роль в вызревании единой римской общины.
В заключение стоит отметить, что куриатный способ комплектования войска в период царей имел как сильные, так и слабые стороны. Сильные стороны: простота набора непостоянных по численности куриатных отрядов и их лояльность общине и вождю. Каждый воин-общинник в бою ощущал локоть своих сородичей (причем не только в фигуральном смысле). Он был крепко связан не столько военной, сколько родовой дисциплиной. Слабые стороны проявлялись в отмеченном выше естественном стремлении родового коллектива к замкнутости. Кроме того, кровнородственный принцип построения войска сужал приток в него свежих, дополнительных сил. Тем самым военная мощь курии и общины в целом ставилась в зависимость от естественного воспроизводства мужского населения.
В ранний царский период, когда римская община еще не достигла своих демографических пределов и была открыта для принятия новых родов из соседних покоренных племен, эти отрицательные стороны еще были скрыты. Но в VII в. до н. э., как явствует из данных письменной традиции, образование новых курий и сравнительно легкое принятие новых родов в уже существующие сходят на нет, и вскоре тормозящая роль куриатного принципа формирования войска особенно ярко проявилась при столкновении римлян в конце VII и в VI в. до н. э. с таким сильным народом, как этруски. Этруски, как известно, ушли в своем развитии дальше римлян и создали мощную военную фаланговую систему (к которой римляне полностью перейдут только после революции 509 г. до н. э.). Противостоять ей римскому куриатному ополчению оказалось не под силу.
Проблема адаптации устаревшего типа комплектования войска под новые условия была решена римлянами не путем трансформирования старой куриатной системы, а созданием совершенно иной военной организации.
Эту миссию выпало осуществить шестому римскому царю Сервию Туллию.
Преемники Ромула продолжали развивать и совершенствовать военное устройство и учреждения Рима в зависимости от обстоятельств, придерживаясь курса первого правителя. Стоит отметить, что царь (rex) был избираемой фигурой и утверждался Сенатом.
Нума Помпилий (717–679 гг. до н. э.) укрепил дух граждан реформой религии. Тулл Гостилий (679–640) умножил количество всадников в двое – до 600 человек. Это было необходимо для своевременной готовности двух легионов. Также он ввел гимнастические и военные упражнения и утвердил в армии систему подчинения и порядок. Анк Марций основал поселение Остия в устье Тибра, что дало выход к Тирренскому морю. Это позволило римлянам получать технологии и ресурсы по морю от других государств (Великая Греция, Карфаген и др.). Тарквиний Приск, по прозвищу Древний (617–578) также увеличил численность кавалерии до 1200 человек (на четыре легиона).
Как ранее было отмечено, к 1 разряду прибавлялись 18 центурий конницы, которые составили особый, привилегированный корпус всадников (equites). При этом к шести сдвоенным древнейшим центуриям Тициев, Рамнов и Луцеров, учрежденным еще Ромулом и удвоенными Тарквинием Древним, были добавлены 12 новых центурий, которые были независимы от родоплеменного принципа комплектования. Таким образом, всего по реформе Сервия Туллия было создано 193 центурии, включая отдельную центурию пролетариев, отстраненных от военной службы.
Также были введены центуриатные комиции (собрания), целью которых было вытеснить куриатные комиции, уменьшив власть и влияние знати в пользу царя. Созывалось собрание военной трубой и проводилось за пределами Рима на Марсовом поле (по обычаю в городе не могло находиться вооруженное войско). Несмотря на то, что патриции начали принимать участие в политической жизни города, большим количеством голосов во время собраний обладали только граждане из первого имущественного разряда. Это бросалось в глаза уже древним авторам и приводило их к выводу, что Сервий Туллий таким способом «перехитрил народ», предоставив ему формальные политические права, но на деле исключив народ от участия в управлении общественными делами.
Центурии различных разрядов были, несомненно, разной величины. Ведь еще Цицерон и Дионисий Галикарнасский обоснованно сомневались, могли ли самые богатые граждане в те времена составить целых 80 центурий по 100 человек каждая, т. е. 8 тыс. человек? Явно также, что центурии сениоров должны быть малочисленнее юниоров, так как немного людей в то время доживало до старости. Кроме того, Цицерон определенно свидетельствует, что в каждой центурии 2-5-го классов состояло больше людей, чем во всем первом разряде.
Изложенные вкратце данные римской письменной традиции демонстрируют, что Сервианская конституция в том виде, в каком она зафиксирована в источниках, охватывала все стороны жизни и общественного устройства римлян и именно поэтому возникают сомнения в том, могла ли она явиться плодом деятельности одного, даже очень неординарного лица.
Регулярность военной службы определялась величиной ценза. Дионисий Галикарнасский дает этому стройное обоснование. Оно сводится к тому, что: 1) лучший воин тот, кто владеет собственностью, ибо он заинтересован в эффективной защите ее, а значит, и всей общины; 2) так как тот, кто чаще служит, несет и большие по сравнению с другими расходы и подвергается большей опасности, то он должен и получить наибольшее влияние в государстве; 3) наконец, все эти опасности службы компенсируются большей долей в военной добыче. Не стоит забывать, что военная добыча включала главным образом не награбленное имущество — оно в те времена было более чем скромным, а отнятую у врага треть территории, которая поступала в фонд общественной земли (agerpublicus).
Располагались воины 1-го разряда в передовых рядах войска. Воины 2 го разряда уже были освобождены от панциря, а вместо круглого гоплитского щита имели продолговатый щит типа scutum. В бою источники отводят им место во втором ряду боевых порядков. Третий разряд по сравнению со вторым не имел поножей, а 4-й носил щиты scutum, мечи и по два копья — длинную hasta и метательный дротик verrutum; историк Тит Ливий отрицает наличие у них даже щита и меча. В бою 4-й разряд занимал последнюю боевую
линию. Воины же 5-го разряда вооружались только пращами и метательными камнями. Они дислоцировались вне строя в качестве вспомогательных отрядов легковооруженных.
Тактика, вооружение и построение тяжелой пехоты (гоплитов) римляне переняли от соседей этрусков, а те в свою очередь от греков-колонистов из Великой Греции (южные районы Апеннинского п-ва).
При построении легион делился на 3 (по числу триб) отделения, и на 30 центурий. Подобно греческой фаланге производились маневры и действия римлян в бою. При этом командиры не боялись экспериментировать и пытались дробить и делать более подвижными свои отряды. В последствии даже они были вооружены либо пилумами, либо метательными дротиками для атаки врага с расстояния. Четыре первых класса составляли тяжелую пехоту, стоя вплотную друг к другу в 2, а иногда и в 3 шеренги каждый. Пятый класс относился к легкой пехоте и действовал врассыпную, не имея определенного места в строю. Таким образом, легион был в глубину от 8 до 12 шеренг, во фронт от 250 до 500 рядов в зависимости от общего количества солдат в нем.
Кавалерия, согласно античной традиции, располагалась на флангах и играла скорее вспомогательную роль в бою. Она была слабо экипирована и хуже подготовлена чем пехота. По началу на относилась к легкому типу войск и только со временем её начали экипировать более тяжелым снаряжением. Общая численность коннице по отношению к пехоте была 1 к 10.
Войска у римлян набирались весной, а распускались осенью. Вследствие этого, армия не могла далеко и надолго выходить за пределы территории Рима.
Война на соседних территориях скорее были набегами или носили «частный» характер. Цари (особенно из Этрурии) могли послать войско на помощь местным сеньорам под лозунгом справедливой войны. Это подтверждается не только локальностью походов, но и практикой введенной Сервием Туллием на принудительное изъятие земли у знатных родов Рима для уменьшения их политического влияния. Набеги были на территории сабинов, эквов, вольско, латинян, герников, аврунков и этрусков. Целью была земля, ресурсы и припасы, а также, как ни странно, пополнение населения Рима путем переселения захваченных жителей. Захват Альбы-Лонги Туллом Гостилием (673 г. до н. э.) стал первым шагом к распространению власти Рима на территорию Италии.
Парадоксом царской системы Рима было то, что власть, по сути, принадлежала одному человеку, а военная и политическая структура носила демократический характер. Именно это и привело к первой римской революции и основанию нового государства – Римской Республике.
1. Тит Ливий. История Рима от основания города.
2. Диодор Сицилийский. Книги: VIII-X, Рим эпохи царей
3. Дионисий Галикарнасский. Римские древности.
4. Марк Туллий Цицерон. О государстве.
5. Голицын Н. С. Всеобщая военная история. Древний мир. Часть 2. От Александра Великого до 2-ой Пунической войны (356-218 до Р.Х.)
6. Виппер Р. Ю Очерки истории Римской империи
7. Маяк И. Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса.
8. Немировский А. И. Этруски. От мифа к истории.
9. Циркин Ю. Б. История Рима. Царский Рим в Тирренской Италии.
10. Махлаюк А. В. Римские войны. Под знаком Марса.
11. Токмаков В. Н. Армия и государство в Риме: от эпохи царей до Пунический войн.
12. Панищев А. Л. Внешняя политика Древнего Рима в период царей и ранней республики.
13. Коннолли п. Греция и Рим. Энциклопедия военной истории.
14. Кембриджская история древнего мира. Том VII, книга 2. Возвышение Рима от основания до 220 г. до н. э.
Организация армии Древнего Рима (12 фото)
Для того чтобы его греческие читатели могли понять, как функционировала римская армия, Полибий взял на себя труд описать самые мелкие детали. Эта скрупулезность описания отсутствует в другом труде, который стал для нас важным источником информации, — Цезарь рассчитывал на то, что его читателям многое знакомо и понятно. Данное ниже описание строится практически исключительно на рассказе Полибия.
Набор армии и ее организация
Когорта легиона, состоявшего из 4 200 человек — по описанию Полибия.
Эта единица состояла из трех манипулов, в каждый из которых входило по две центурии. Манипул был самой мелкой независимой единицей легиона. Каждый манипул триариев состоял из 60 ветеранов и 40 приданных им застрельщиков-велитов. Каждый манипул принципов и гастатов состоял из 120 тяжелых пехотинцев и 40 велитов.
Ц — центурион, 3 — знаменосец П — помощник центуриона.
Тех, кого отобрали для службы в пешем войске, делили по трибам. Из каждой трибы отбирали четырех человек примерно одного возраста и телосложения, которые представали перед трибунами. Первым выбирал трибун первого легиона, затем второго и третьего; четвертому легиону доставался оставшийся. В следующей группе из четырех новобранцев первым выбирал солдата трибун второго легиона, а первый легион забирал себе последнего. Процедура продолжалась, покуда не набиралось 4 200 человек для каждого легиона. В случае опасного положения число воинов могло быть увеличено до пяти тысяч. Следует указать, что в другом месте Полибий говорит, что легион состоял из четырех тысяч пеших воинов и двухсот всадников, а возрасти это количество могло до пяти тысяч пеших и трех сотен конных легионеров. Было бы несправедливо сказать, что он сам себе противоречит — скорее всего это приблизительные данные.
Набор завершался, и новички приносили клятву. Трибуны выбирали одного человека, который должен был выступить вперед и поклясться повиноваться своим командирам и в меру всех своих сил исполнять их приказы. Затем все остальные также делали шаг вперед и клялись поступать так же, как он («Idem in me»). Затем трибуны указывали место и дату сбора для каждого легиона так, чтобы все оказались распределены по своим отрядам.
Покуда проходил набор рекрутов, консулы отправляли приказы союзникам, указывая требовавшееся от них количество войска, а также день и место встречи. Местные магистраты набирали рекрутов и приводили их к присяге — так же, как и в Риме. Затем они назначали командира и казначея и давали приказ выступать.
По прибытии в назначенное место новобранцев вновь делили на группы в соответствии с их богатством и возрастом. В каждом легионе, состоявшем из четырех тысяч двухсот человек, наиболее молодые и бедные становились легковооруженными воинами — велитами. Их было тысяча двести. Из оставшихся трех тысяч те, что помоложе, формировали первую линию тяжелой пехоты — 1 200 гастатов; находившиеся в полном расцвете сил становились принципами, их также было 1 200. Старшие по возрасту формировали третью линию боевого порядка — триариев (их еще называли пилами). Их насчитывалось 600 человек, причем независимо от того, какого размера был легион, триариев всегда оставалось шесть сотен. Число людей в других подразделениях могло пропорционально увеличиваться.
Из каждого вида войска (за исключением велитов) трибуны выбирали десятерых центурионов, которые, в свою очередь, избирали еще десять человек, которые также именовались центурионами. Избранный трибунами центурион являлся старшим. Самый первый центурион легиона (primus pilus) имел право участвовать в военном совете вместе с трибунами. Выбирали центурионов, исходя из их стойкости и отваги. Каждый центурион назначал себе помощника (optio). Полибий именует их «урагами», приравнивая к «замыкающим строй» греческой армии.
Трибуны и центурионы делили каждый вид войска (гастатов, принципов и триариев) на десять отрядов-манипулов, которые нумеровались числами от одного до десяти. Велиты распределялись поровну среди всех манипулов. Первым манипулом триариев командовал примипил, старший центурион.
Итак, перед нами предстает легион, состоящий из 4 200 пеших воинов, разделенный на 30 манипулов — по 10 у гастатов, принципов и триариев соответственно. У первых двух групп строение было одинаковым — 120 человек тяжелой пехоты и 40 велитов. У триариев было 60 тяжелых пехотинцев и 40 велитов. Каждый манипул состоял из двух центурий, однако они не имели самостоятельного статуса, поскольку самой малой тактической единицей считался манипул. Центурионы назначали двух самых лучших воинов знаменосцами (signiferi). В этрусско-римской армии было две центурии горнистов и трубачей, из расчета по одному на центурию. В описании Полибия о таком соединении ничего не говорится, однако горнистов и трубачей он упоминает постоянно. Похоже, что теперь в каждом манипуле был и горнист, и трубач.
В случае необходимости один манипул гастатов, один манипул принципов и один манипул триариев могли действовать вместе; тогда их именовали когортой. Как Полибий, так и Ливий начинают пользоваться этим термином на последних этапах второй Пунической войны, называя этим словом тактическую единицу легионеров. Во II в. до н.э. термин стал часто применяться для названия соединений союзников — например, когорта из Кремоны, когорта марсов и т.д.
Как соотносился этот легион II в. с легионом времен Латинской войны (340— 338 гг. до н.э)?
Армия Полибия разделена на 30 манипулов: 10 гастатов, 10 принципов и 10 триариев. Прежние рорарии полностью исчезли, вследствие чего легион уменьшился с 5 000 человек до 4 200. Тысяча двести легковооруженных акцензов и левисов, которых называли теперь велитами, оказались распределены между 30 манипулами.
В манипуле триариев все еще насчитывалось 60 человек. Манипулы принципов и гастатов были удвоены, что хорошо отражает новый агрессивный характер легиона — отныне он не боролся за свое существование, а завоевывал мир.
Доспехи и вооружение
Полибий ничего не говорит о кинжалах, однако в процессе раскопок на месте римских лагерей конца II в. до н.э. близ Нуманции, в Испании, было обнаружено несколько экземпляров, явно восходящих к испанским прототипам. У гастатов и принципов было также по два метательных копья. В то время существовало два основных типа пилума, которые различались способом крепления железного наконечника к деревянному древку. Они могли просто насаживаться на него с помощью расположенной на конце трубки либо имели плоский язычок, который закреплялся на древке одной-двумя заклепками. Первый тип имел долгую историю и был широко распространен, его находили в кельтских захоронениях северной Италии и в Испании. Собственно, римские экземпляры варьируются в размерах от 0,15 до 1,2 м. Самый короткий был, возможно, дротиком велитов, «гаста велитарис». Полибий пишет, что он сгибался от удара, поэтому его нельзя было подобрать и бросить обратно.
У всех тяжелых пехотинцев был скутум — большой изогнутый щит. Согласно Полибию, его изготовляли из двух склеенных вместе деревянных пластин, которые обтягивали вначале грубой тканью, а затем телячьей кожей. На нескольких монументах времен республики показан именно такой щит. Как и в более ранние времена, он имеет овальную форму с овальным умбоном и длинным вертикальным ребром. Щит такого типа обнаружили в Каср-Эль-Харит в Фаюмском оазисе, в Египте. Вначале его посчитали кельтским, однако он, без сомнения, является римским.
1, 2 — вид щита из Фаюмского оазиса в Египте — спереди и в три четверти сзади. Каирский музей.
3 — реконструкция части щита, на которой видно его устройство и то, как подворачивался вдвое и прошивался войлок у кромки,
4 — разрез умбона.
Этот щит, высота которого составляет 1,28 м, а ширина 63,5 см, сделан из березовых пластинок. Девять-десять таких тонких пластинок шириной в 6—10 см раскладывали продольно и прокладывали с обеих сторон слоем более узких пластинок, уложенных перпендикулярно первым. Затем все три слоя склеивали. Так формировалась деревянная основа щита. У кромки его толщина составляла чуть меньше сантиметра, увеличиваясь к центру до 1,2 см. Покрывали такие щиты войлоком, который у кромки складывали вдвое и прошивали через дерево. Ручка щита была горизонтальной и держалась полным хватом. Этот тип ручки отчетливо виден на многих римских памятниках. Полибий добавляет, что у такого щита был железный умбон и железная обивка вдоль верхней и нижней кромок.
В Донкастере обнаружили остатки щита, реконструкция которого оказалась примерно 10 кг веса. Римский щит того времени предназначался для того, чтобы защитить тело легионера, маневрировать им не требовалось. При наступлении легионер держал его на выпрямленной руке, опирая на левое плечо. Добравшись до противника, он обрушивал на него вместе со щитом вес всего тела и пытался опрокинуть его. Затем он ставил щит на землю и, пригнувшись, сражался из-за него. Четырехфутовая высота щита была скорее всего регламентированной, поскольку при осаде Нуманции Сципион Эмилиан сурово наказал солдата, у которого щит оказался большего размера.
Доспехи принципов и гастатов состояли из небольшой квадратной нагрудной пластины примерно 20×20 см, которую называли нагрудником, и поножей на одну ногу. Эту последнюю особенность подтверждает и Арриан в своем «Искусстве тактики». Он пишет: «…в римском стиле поножи на одну ногу, дабы защитить ту из них, которую в битве выставляют вперед». Имеется в виду, разумеется, левая нога. Нагрудник восходит к квадратной нагрудной пластине IV в. до н.э. До наших дней ни одна пластина не сохранилась, хотя в Нуманции нашли остатки круглой пластины такого же типа. У более состоятельных легионеров была кольчуга. Внешний вид такой кольчуги, которые делались по образцу льняных панцирей, можно разглядеть на победном монументе Эмилия Павла, установленном в Дельфах. Он был воздвигнут после победы римлян над Македонией в 168 г. до н.э. Такие кольчуги были очень тяжелыми и весили около 15 кг. Свидетельство этой тяжести можно найти в рассказе о битве при Тразименском озере — солдаты, которые пытались спастись тогда вплавь, шли ко дну, влекомые весом своего доспеха.
У гастатов и принципов был бронзовый шлем, украшенный тремя вертикальными перьями черного или темно-красного цвета, высота которых была около 45 см. Полибий говорит, что они предназначались для того, чтобы заставить воина казаться в два раза выше своего настоящего роста.
Наиболее распространенным в это время был шлем монтефортинского типа, ведущий происхождение от кельтских шлемов IV и III вв. Замечательный экземпляр такого шлема есть в Германии, в музее Карлсруэ. Его нашли в Каноза-ди-Пулья, городе, к которому бежали множество легионеров после разгрома при Каннах в 216 г. Шлем действительно относится к этому периоду, и очень заманчиво считать, что он принадлежал одному из каннских легионеров.
У шлема этого типа было отверстие в навершии. Навершие заливалось свинцом, и в него вставлялся шплинт, удерживающий гребень из конского волоса. Под назатыльником находилось двойное кольцо, к которому прикреплялись два ремешка. Они перекрещивались под подбородком и пристегивались к крючкам на нащечниках, удерживая шлем в одном положении. Памятники подтверждают, что в это время продолжали пользоваться шлемом итало-коринфского типа, а находка в Геркулануме самнитско-аттического шлема I в. до н.э. свидетельствует о том, что и этот тип все еще был широко распространенным. Шлемы обычно носили с подшлемником. На кельтском экземпляре монтефортинского типа, который хранится в Любляне, все еще видны остатки такого подшлемника, сделанного из войлока — самого распространенного для этой цели материала.
Вооружение триариев было таким же, как у гастатов и принципов, за одним исключением: вместо пилумов они использовали длинные копья — гасты (hastae).
У велитов был меч, дротики и круглый щит (парма, parma) около 90 см диаметром. Дротики, «гаста велитарис», представляли собой уменьшенную копию пилума; их железная часть составляла 25—30 см, а деревянное древко было в два локтя (ок. 90 см) длиной и примерно в палец толщиной. Из доспехов велиты носили лишь простой шлем, иногда с какой-нибудь отличительной чертой, например, покрытый волчьей шкурой. Делалось это для того, чтобы центурионы могли узнать велитов на расстоянии и видеть, насколько хорошо они сражаются.
Конница и союзники
Триста всадников были разделены на десять турм, по 30 человек в каждой. В каждой турме было три декуриона, которых выбирали трибуны, и трое замыкающих (optiones). Можно предположить, что эти единицы по 10 человек были рядами, а значит, конница строилась шеренгой в пять или десять человек глубиной — в зависимости от обстоятельств.
Командовал турмой первый из избранных декурионов. Вооружены всадники были по греческому образцу, они имели доспех, круглый щит (парма эквестрис) и прочное копье с заостренным подтоком, которым можно было продолжать сражаться, если копье ломалось. Римские всадники на памятнике в честь победы Эмилия Павла, установленном в Дельфах (168 г. до н.э.), носят кольчуги, практически аналогичные тем, что были у пеших воинов. Единственное исключение — разрез на бедрах, который позволял сидеть на лошади. Характерные щиты италийской конницы можно разглядеть на многих монументах.
Трибуны распускали легионеров по домам, приказав им вооружиться в соответствии с той частью, в какой они должны были служить.
Союзники также формировали отряды в четыре-пять тысяч человек, к которым присоединялись 900 всадников. К каждому из легионов приписывался один такой отряд, так что под словом «легион» следует понимать боевую единицу примерно в 10 000 пеших воинов и около 1 200 всадников. Организацию войска союзников Полибий не описывает, но она скорее всего была схожа с римской, особенно у латинских союзников. В обычной армии, состоящей из двух легионов, римляне сражались в центре, а два отряда союзников (их называли алами, т.е. крыльями — alae sociorum) — на флангах. Один отряд назывался правым крылом, а другой — левым. Каждым крылом командовали три префекта, которых назначал консул. Треть лучшей конницы союзников и пятая часть их лучших пехотинцев отбирались для того, чтобы образовать особую боевую единицу — экстраординариев (extraordinarii). Они были ударной силой для особых поручений и должны были прикрывать легион на марше.
Вначале солдаты не получали платы, но со времен длительной осады Вейев в начале IV в. легионерам начали платить. Во времена Полибия римский пехотинец получал два обола в день, центурион — в два раза больше, а на долю всадника приходилось шесть оболов. Римский пехотинец получал довольствие в виде 35 л зерна в месяц, всадник — 100 л пшеницы и 350 л ячменя. Разумеется, большая часть этого продовольствия шла на прокорм его лошади и конюха. Фиксированная плата за эти продукты вычиталась квестором из жалованья как пешего, так и конного воина. Вычеты делались также за одежду и требующие замены предметы экипировки.
Пехота союзников также получала 35 л зерна на человека, а всадникам доставалось только 70 л пшеницы и 250 л ячменя. Однако эти продукты были для них бесплатными.
Подготовка
Собравшись в месте, установленном консулом, новые легионы проходили суровую «тренировочную программу». Девяноста процентам солдат уже доводилось служить в армии, но и они нуждались в переподготовке, новобранцам же было необходимо пройти базовое обучение. Во времена империи их заставляли «сражаться со столбом», используя утяжеленное оружие; несомненно, что-то похожее должно было иметь место и в период республики. Хорошее представление о том, как выглядел процесс переподготовки опытных солдат, можно получить из рассказа Полибия. Такую переподготовку устроил для своих воинов Сципион после того, как захватил Новый Карфаген (209 г.).
На марше
Завершив обучение, армия выступала навстречу врагу. Порядок снятия с лагеря был строго регламентирован. По первому сигналу трубы сворачивались палатки консула и трибунов. Затем солдаты складывали собственные палатки и снаряжение. По второму сигналу они нагружали вьючных животных, а по третьему колонна выступала в путь.
Обычно колонну возглавляли экстраординарии. За ними следовало правое крыло союзников вместе со своим обозом; затем следовал первый легион и его обоз, а затем второй легион. Он вел за собой не только свой обоз, но и вьючных животных левого крыла союзников, которое формировало арьергард. Консул и его телохранители — конные и пешие воины, специально отобранные из числа экстраординариев, — вероятно, ехали во главе легионов. Конница могла составлять арьергард своего соединения или размещаться по обеим сторонам обоза для того, чтобы следить за животными. При наличии опасности сзади экстраординарии формировали арьергард. Следует иметь в виду, что 600 всадников-экстраординариев двигались рассыпанным строем и осуществляли разведку — независимо от того, был ли это авангард или арьергард. Оба легиона, а также оба крыла союзников через день менялись местами — так что впереди были то правое крыло и первый легион, то левое крыло и второй легион. Это позволяло всем по очереди пользоваться преимуществами в добыче свежей воды и фуража.
