Кто такие узники концлагеря
Чудовищные исторические факты о концлагерях
Концлагерь. Это слово у любого нормального человека ассоциируется с фашизмом, массовыми смертями, геноцидом, издевательствами над невинными людьми, чудовищными экспериментами над узниками. Так что же происходило в этих лагерях, построенных гитлеровцами во время Второй мировой войны на оккупированных ими территориях?
Строили концлагеря на захваченных гитлеровцами территориях. Это заведения в годы войны существовали во многих европейских странах: в Польше, Хорватии, Белоруссии, Украине.
Не случайно концлагеря называют конвейерами смерти, в них ежедневно гибли тысячи людей. Интересный исторический факт. Оказывается, каждый из этих лагерей имел своеобразный план по количеству уничтоженных «неарийцев», за невыполнение которого работники концлагеря строго наказывались. Хотя это случалось крайне редко, поскольку в них служили гестаповцы, как ни дико это звучит, с огромным удовольствием уничтожавшие людей. Причем делали они это самыми жестокими и изощренными способами.
Осмотр заключенных концлагеря
Как только новые заключенные прибывали в лагерь, их раздевали, осматривали, отбирали ценные вещи, выдирали золотые зубы и сортировали по баракам.
Кого-то отправляли на каторжные работы.
Причем над воротами, через которые проходили узники концлагеря, красовалась циничная надпись: «Работа делает свободным». И это при том, что тяжелейший труд не выдерживал никто, даже самые сильные. Люди работали на строительстве новых помещений для концлагеря, используя при этом примитивные орудия труда, а также на полях – их запрягали в плуг вместо скотины.
В годы войны фашистская Германия пыталась разработать баллистические ракеты большой дальности. На заводах по их производству также работали узники лагерей. Но эта затея оказалась провальной: заключенных от тяжелого труда на таких заводах погибало больше, чем от ударов этими ракетами.
От чрезмерных нагрузок и недоедания люди умирали ежедневно, также зачастую ослабленных людей надзиратели либо отстреливали, либо передавали в другие «отделения» лагеря: для медицинских опытов, в газовую камеру или в другие подобные части, где живое мясо было очень востребовано.
Конечно же, первыми в категорию смертников или подопытных попадали старики, больные и маленькие дети.
Кого-то загружали в закрытые грузовики (по 50 – 70 человек), плотно закрывали дверь и окна и включали двигатель. В итоге люди умирали от выхлопных газов.
Трупы сжигали в крематориях, поскольку пепел был нужен немцам для удобрения сельскохозяйственных угодий. Но иной раз печи не справлялись с огромным количеством тел, тогда их просто сбрасывали в ямы и закапывали.
В Освенциме, концлагере на территории Польши, придумали способ более массового убийства, который вскоре переняли и другие лагеря. Это газовые камеры, рассчитанные на 2000 человек. Именно в Освенциме было уничтожено самое большое количество людей – до четырех миллионов.
Еще один изуверский способ. Заключенных в огромном количестве приводили на специальное поле, где оркестр из узников играл «Танго смерти». Автор этого произведения неизвестен, возможно, это был кто-то из арийцев. Затем под музыку людей начинали расстреливать. Убиенных было так много, что земля более чем на метр пропитывалась кровью.
Надо сказать, музыка «Танго смерти» была очень популярна во многих концлагерях, под нее убивали, пытали и издевались.
Закапывание трупов в концлагере
Узников заражали разными тяжелыми болезнями, вводили воздух в вену, накачивали желудок или легкие ядом – и все ради того, чтобы изучить действие тех или иных средств на человеческий организм.
Газовая камера в концлагере
Гитлеровцы воевали в странах с разным климатом, поэтому было необходимо изучить влияние перепадов температур и влажности на организм человека. Одни узники становились подопытными, которых либо полностью, либо какие-то части тела подвергали воздействию низких температур, то есть замораживали. Затем им, без анестезии, вскрывали внутренности и смотрели, ка реагируют органы на мороз.
Других же узников помещали в отсеки с низкой влажностью и очень высокой температурой, затем сквозь маленькие оконца наблюдали, как люди становились мумиями. Надо сказать, благодаря этому чудовищному методу и было выяснено, что человеческое тело в большинстве своем состоит из воды.
Многим узникам специально наносили очень тяжелые травмы, вставляли в тело осколки, стекло, ржавое железо, грязь. Для чего? Чтобы выработать наиболее успешные способы лечения тяжелых травм и зараженных ран.
Женщины иной раз беременели, хотя чаще всего перед отправкой в местный бордель их стерилизовали. Забеременевшую женщину либо отправляли в крематорий, либо позволяли родить (если женщина была крепкая и могла после пригодиться для работы). Младенцев же либо отправляли в боксы для проведения опытов, либо топили в бочках.
Немцы в ходе опытов пытались разработать наиболее оптимальный способ уничтожения целых народов. В итоге пришли к выводу, что самое простое – отравление газом с последующим сжиганием.
Еще один способ уничтожения народов – лишение возможности воспроизводства. Для этого в лагерях разрабатывались методы массовой стерилизации. Одних узников кастрировали, а половые органы других облучали. Арийцы считали, что «нечистые» народы нужно стерилизовать и использовать в качестве рабочей силы на благо Третьего Рейха.
Казалось бы, такие зверства не могут творить женщины. Но история показывает, что именно представительницы слабого пола зачастую оказываются более жестокими, чем мужчины. Причем женщины по собственной воле шли работать в концлагеря, зачастую проходя большой отбор. Что их привлекало? Высокие заработки, карьера и желание проявить себя в деле служения великой Германии. Яркой такой представительницей является Ирма Грезе.
Не только немцы творили подобные злодеяния. История знает еще один лагерь, где проводились зачастую еще более ужасные опыты над живыми людьми – это японский отряд 731.
Многие узники концлагерей проявляли удивительную силу воли, оставаясь в этих нечеловеческих условиях людьми с большой буквы. Они создавали группы сопротивления, боролись за свободу, устраивали саботаж, совершали побеги. Конечно же, нацисты все это очень жестоко подавляли, пытаясь запугать остальных заключенных. Они очень поощряли предателей и доносчиков. К сожалению, такие тоже были. Ради спасения своей шкуры они были готовы продать и мать родную.
Части заключенных все же удавалось бежать. Им зачастую помогали жители близлежащих деревень, которые прятали их и кормили. Гитлеровцы вскоре поняли, что местные жители помогают беглецам. Поэтому вокруг концлагерей в деревнях отстреливали людей и в них селили своих военнослужащих.
Надзирателей концлагерей после войны судили, как и всех фашистов. История знает лишь один случай, когда бывший работник концлагеря был оправдан. Это лагерный врач Освенцима Ханс Мюнх. Он старался не отправлять прибывших узников в крематорий, а проводя опыты, делал так, чтобы люди жили дольше и вреда им причинялось меньше. Доказано, что Мюнх тем самым сохранил немало жизней.
«Когда нас освободили, мы залились слезами радости»: бывший узник Освенцима — о жизни в концлагере и искажении истории
— Расскажите, пожалуйста, как вы оказались в Освенциме?
— Схватили в 1943 году при очередной разведке. Нас всех погрузили в вагоны. Битком забивали и везли ночами долгое время. Привезли в Польшу, станция Освенцим. Мы спрашиваем: «Что это за город?» — «Аушвиц». — «А что это за Аушвиц?» — «Это концлагерь». А у нас и понятия не было, что такое концлагерь.
— Что случилось после того, как вас привезли в лагерь?
— Нас выгнали из вагонов: женщин, маленьких детей — в одну сторону. Мне уже было лет 14 — в другую сторону. Колонну выстроили: собаки, эсэсовцы с автоматами. Погнали нас в санпропускник — большой такой барак. Загнали туда, там все разделись догола. Сделали нам санобработку: остригли всех, облили, смазали какими-то веществами — и под душ холодный. На выходе на руке сделали наколку с номером. Этот номер нашит был и на куртку такую полосатую. Номер и буква R, а сзади красный крест.
— Каков был ежедневный распорядок в лагере?
— Каждое утро мерили температуру. А там были военнопленные наши. Они сказали: «Ребята, вы смотрите насчёт температуры. В крематории всех сжигают». — «А что такое крематорий?» — «Жгут людей там». Как температура, так нет человека. И нас там осталось человек 150, может, около 200. Было, наверное, человек 700. Сожгли.
Я попал в 32-й блок, большой барак. Там была команда «Канада», которая выгружала транспорт. Вот приходят из России, из Венгрии заключённые, и команда эта разгружала всё, раздевала их и гнала в крематорий. Я там, конечно, не был. Рассказывали, что тоже делали санобработку и загоняли в камеру. Потом её закроют кругом и пускают газ. В течение пяти-семи минут люди все погибали. И там была зондеркоманда, состоявшая из евреев. Они там работали — жгли и убирали пепел. Всю золу вытаскивали. Вывозили на поле и к реке Висле. А драгоценности, зубы, коронки — всё это отбирала уже другая команда.
— Что заставляли делать вас?
— Я попал в команду, мы делали овощехранилище на станции Аушвиц. Копали подвалы, клали стены. Заливали фундамент. Долгое время.
— А какой вообще был режим дня?
— Каждый день формировалась команда, в которой были капо (привилегированные заключённые в концлагерях Третьего рейха, сотрудничавшие с нацистской администрацией. — RT), оберкапо — всё было распределено. Были ведущие — фольксдойче, рейхсдойче, фюрерарбайтеры, которые командовали нами, — они тоже заключённые, но у них были привилегии. Просто надзирали за нами — и всё. И эта команда выводилась через ворота. На воротах стояла охрана и даже сидел оркестр, играл, представляете? Духовой оркестр, там трое — возможно, евреи. Они стучали по барабанам и били в тарелки, когда мы выходили. А эти подсчитывали. Входишь — подсчитают, и выходишь — подсчитают.
У нас подъём в шесть часов, как обычно. А отбой после работ: придёшь, умоешься — часов в десять. Но тогда уже всё было закрыто, ты не имел права никуда выходить.
— Судя по описаниям, нацисты делали всё возможное, чтобы о массовых убийствах знали как можно меньше посторонних. Но всё-таки другие узники о них узнавали?
— Рядом был цыганский лагерь. Они там жили семьями. Их никуда почему-то не гоняли. Они не работали. И вот однажды ночью раздался страшный крик. Мы проснулись. А наутро в шесть часов встали и смотрим: никого из цыган нет. Всех сожгли в одну ночь в крематории.
— Как нацисты запугивали узников, пытались сломить их волю?
— Зондеркоманда восстала. Их поубивали и всех убитых привезли к выходу, к воротам. Трупы посадили на стулья, подпёрли кольями, палками. Дня три-четыре они там сидели для устрашения. И вот, когда нас гнали на работу, мы шли мимо этого всего.
— Но было ощущение, что всё может измениться?
— Начали самолёты летать. Бомбёжка была очень сильная. В барак загонят — осколки, чувствую, бах-бах-бах по крыше. Вот-вот, говорили, наши придут.
— Каждую неделю проходила селекция. Были печи такие — одна топка там, а вторая там. А тут такая гряда из кирпича. Вот на эту возвышенность ставили всех, прежде нас раздевали догола. Проводил селекцию главный врач Менгеле. Три раза я вышел целым.
После селекции нас выстраивали и загоняли в цыганский лагерь. Казалось: ну всё, нас, наверное, сожгут или расстреляют там. День, два. Ничего, никого нет. А там бараков этих тоже было много — 32, как и на нашем поле. Открыли один — а там кипы волос, одежда, обувь детская. То есть людей угробили, сожгли, а это всё там хранили.
— Питания в лагере с трудом хватало, чтобы выжить?
— Утром — чай и ничего больше. В обед — баланда. Кружка пол-литра. А вечером — хлеб. Буханочка на четверых, может, 150 граммов, небольшая, в опилках. По кусочку с чаем съешь, а ещё кусочек на утро оставляешь под подушкой. Утром встаёшь, когда чай приносят, вот это съешь — и на работу до обеда.
— Как удалось выжить в таких условиях?
— Мы молодые были, организм ещё как-то привык. Другие же были как ходячие скелеты. Кожа вся отвисла, просто страшно смотреть было.
— Кто-то помогал вам?
— Там были поляки, которые получали хорошие посылки. И делились этим — баланду, хлеб отдавали, кусочки свои. Посылки приходили только полякам, самим немцам. Русским нет. Якобы договор должен был быть, чтобы Красный Крест нас поддерживал, но ничего этого не было.
— Что-то поддерживало силу духа?
— Мы ждали освобождения.
— А когда поняли, что освобождение приближается?
— Раньше был освобождён Майданек, его перевезли сюда, в Освенцим. Они говорили: «Русские идут». Надежда была, как бы не расстреляли, не сожгли в Освенциме.
— Что почувствовали узники, когда увидели советские войска?
— Среди нас оставались и те, кто уже не мог ходить. И их силой вытаскивали из бараков. И естественно, они были безмерно рады. Представляете, когда нас освободили, мы там все слезами залились от радости.
— Какие были самые яркие и самые ужасные воспоминания о периоде плена?
— Самое яркое — когда советские войска пришли, освободили нас. Это было… Не знаю, как сказать, очень трогательно. Все плакали, представляете? Мы же никогда не думали, что останемся в живых.
Ужасные воспоминания — когда нас гнали то ли на расстрел… Мы же не знали, куда именно идём. И в цыганский лагерь когда отвезли. Куда оттуда идут? В крематорий — и всё. Там же было шесть крематориев. И ещё ямы вырыты были. Они стреляли, бросали в ямы, жгли.
— Сейчас часто в СМИ и политических выступлениях происходит искажение истории, например распускаются слухи, что вовсе не советские войска освободили Освенцим. Как считаете, почему так происходит?
— Это целенаправленно кто-то работает по этому вопросу, агитацию ведёт. Занимаются этим какие-то отбросы. Ведь весь народ был против всей этой войны. Я считаю, это надо пресекать в корне. Когда был на форуме в Кракове, в Освенциме, там же тоже выступали, что это, мол, американские войска освободили, что это не русские.