Кто такой апраксин при петре 1
Пётр Матвеевич Апраксин
Пётр Матвеевич Апраксин (1659 — 29 мая 1728) — граф, старший сын стольника Матвея Васильевича, брат Ф. М. Апраксина и царицы Марфы Матвеевны — жены Фёдора Алексеевича, что сыграло решающую роль в его карьере, участвовал в войне со шведами (1700-1705 гг.), в 1708 году склонил калмыцкого хана Аюку к подданству России. В том же году назначен Казанским губернатором и как таковой оказал большие услуги Петру I скорой доставкой корабельных лесов, постройкой судов на Волге, доставкой лошадей для кавалерии и т.д. В 1722 году был президентом Юстиц-коллеги.
В 1677 был пожалован в стольники, с 1689 — в окольничии. В 1698 году царь Пётр I назначил его воеводой в Новгород. В декабре 1699 года сдал эту должность князу И. Ю. Трубецкому и вызван в Москву к царю, но после поражения при Нарве в 1701 году возвращён в Новгород и возглавил корпус для обороны северной границы Новгородской земли от неприятеля (два сводных стрелецких и несколько солдатских полков) в должности Ладожского воеводы.В 1702 году имел несколько успешных дел с неприятелем, изгнал шведскую флотилию с Ладожского озера летом 1702 года, затем отбросил шведского генерала А. Крониорта у реки Ижоры, захватил мызу Матокса на реке Авлоге, чем способствовал взятию Нотебурга. После победы сформировал два драгунских полка в составе своего корпуса. Весной 1703 года прикрывал осаду крепости Ниеншанц. В 1704 году, занимая пост при устье реки Наровы, отразил неприятельский флот, пытавшийся доставить продовольствие в осажденную русскими Нарву.В исходе 1705 года направлен в Астрахань для содействия генерал-фельдмаршалу Б. П. Шереметеву в усмирении стрелецкого бунта и был назначен астраханским губернатором вместо убитого мятежниками воеводы Т. И. Ржевского. 8 сентября 1708 года заключил при реке Ахтубе с ханом калмыцким Аюкою договор, по которому хан обязался быть в вечном подданстве России. 23 февраля 1710 года вместе с младшим братом Ф. М. Апраксиным (главой Адмиралтейского приказа) пожалован графским титулом.
При первом разделении России на губернии (в декабре 1708 года) назначен казанским губернатором. В то время ему подчинялись более 30 городов, в том числе Саратов, Симбирск, Уфа и др. Здесь он оказал немаловажные услуги Петру I скорою доставкою в Санкт-Петербург корабельных лесов, успешною постройкою судов на Волге, доставлением хороших лошадей в кавалерию и удачными походами против тревоживших русские пределы крымцев и др. В 1713 году вызван в Петербург, в 1717 году пожалован в сенаторы, однако в феврале 1718 года по подозрению в способствовании побегу царевича Алексея взят под стражу, отправлен в Москву и лишен имения. По дальнейшему ходу дела был признан невиновным, и взятое было ему возвращено. В этом же 1718 году граф Петр Матвеевич был в числе членов Верховного уголовного суда над царевичем, и в числе подписавших приговор, определявший виновному смертную казнь, стоит его имя.
В 1722 году назначен президентом Юстиц-коллегии, получил чин действительного статского советника, в мае 1724 года сменил А. Д. Меншикова, попавшего в опалу Петру I, на посту Санкт-Петербургского генерал-губернатора (по январь 1725 года, когда после смерти Петра Меншиков вернул себе эту должность). В торжественный день бракосочетания цесаревны Анны Петровны с голштинским герцогом Карлом-Фридрихом 21 мая 1725 года пожалован в действительные тайные советники. Скончался в 1728 году. Был дважды женат, первая жена Степанида Матвеевна Оболенская, но лишь от 2-го брака (с кнж. Н. А. Львовой(1693—1711)) оставил 2 сыновей: Александра и Алексея, а также 2 дочерей: Елену, выданную за кн. Голицына, и Екатерину — за кн. П.Б.Черкасского.
Посещение Петром I Голландии. Показательный бой на реке Эй в честь Петра I 1 сентября 1697 года.
Лит.: Апраксины // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Владимир Богуславский. Славянская энциклопедия. XVII век». М., ОЛМА-ПРЕСС. 2004.
Апраксин Петр Матвеевич // Большая энциклопедия русского народа
Пётр Апраксин: как сын стольника стал градоначальником Петербурга?
Второй супругой царя Фёдора Алексеевича Романова стала Марфа Апраксина, что способствовало укреплению положения представителей её рода при дворе. Однако от столь успешного родства выиграли не только сами Апраксины, но и Россия. Все три брата Марфы Матвеевны стали известными государственными деятелями.
Сейчас же я хочу рассказать о Петре Апраксине, втором губернаторе Санкт-Петербурга, заслужившем уважение современников и потомков. Пётр Матвеевич немало сделал как для “северной столицы”, так и для всей своей Родины. Как же складывалась жизнь этого человека? Каковы заслуги Апраксина перед Отечеством?
Брат царицы
Пётр Матвеевич Апраксин родился в 1659 году в семье московского стольника. Своему старшему сыну родители постарались дать лучшее по тем временам воспитание. Но ситуация усложнилась после смерти отца. Неизвестно, какой бы стала судьба Петра, если бы не счастливый случай, произошедший с его родной сестрой.
В 1681 году умерла первая супруга царя Фёдора III, после чего государь вынужден был приступить к поискам новой жены. Значительную роль в выборе будущей царицы сыграл постельничий Иван Языков, который и предложил девицу из рода Апраксиных, с кем был связан родственными узами. Кандидатуру Марфы поддержали и придворные, что стало окончательным решением.
Марфа Апраксина
Начало славной карьеры
В 1698 году Пётр I, что умел прекрасно разбираться в талантливых и нужных государству людях, назначает Апраксина новгородским воеводой. После передачи этого поста он снова вернулся в Москву, но поражение в битве под Нарвой изменило планы Петра.
Апраксин должен был возвратиться в Новгород и возглавить корпус для обороны от шведов. Хочу обратить внимание, что задание был крайне ответственным. Кроме того, царь прекрасно осознавал, что поражение Апраксина может привести к прорыву северных границ, что стало бы катастрофой для России. Без сомнения, он был абсолютно уверен в Петре Апраксине, зная о его талантах тактика и стратега.
Готфрид Кнеллер «26-летний Пётр I» Портрет был подарен Петром в 1698 английскому королю
Пётр I не ошибся в Апраксине. Прибыв на Ладожского озеро, тот отправляет полковника Ивана Тыртова с полком солдат, что двинулись на неприятеля на тридцати гребных лодках. Для шведов это столкновение оказалось лишь первым в череде неудач.
В отчётах Апраксина, отправленных царю, значится:
“И оный неприятель, не вытерпев жестокого боя …принужден отдаться с нескольким числом офицеров и солдат. Оные же шкуты неприятельские тогда 2 сожжены, 1 потоплена, 2 взяты (на которых 6 пушек, в том числе одна медная), а шестая ушла… Враги везде бегут. Дай, Боже, и впредь такое счастье…”.
В 1702 году Пётр Апраксин подготовил ещё несколько вылазок против шведов, что стало триумфом воеводы. Ему удалось отбросить отряды генерала Абрахама Крониорта, что помогло взять Нотебург.
Завершение Северной войны способствовало созданию двух драгунских полков в корпусе Апраксина. Даже после победы он оставался верен воинским традициям, понимая, что в любую минуту может потребоваться защищать интересы родины.
Семья Петра Матвеевича
Петр Апраксин был дважды женат. Первой его женой стала княжна Степанида Матвеевна Оболенская. В браке у них родилось четверо детей (2 мальчика и 2 девочки):
Второй брак был с княжной Натальей Алексеевной Львовой (умерла в 1711 году в возрасте 17 лет)
Деятельность Апраксина
Успехи Апраксина были отмечены Петром I. В 1705 году царь направляет его в Астрахань для усмирения Стрелецкого бунта. После гибели воеводы Ржевского астраханским губернатором назначают Апраксина, однако это не означало уход от военных дел.
Напротив, деятельность Петра Матвеевича продолжала давать свои плоды. Так, к примеру, в 1708 году он заключил договор с калмыцким ханом. Согласно документу, Аюка и его племена признавали себя подданными России.
На исходе 1708 года страна начинает делиться на губернии, и Апраксину, который теперь имел титул графа, также была отведена особая роль. Он был назначен казанским губернатором.
Апраксин контролировал более 30 городов, оказал немалую помощь в строительстве корабельных верфей благодаря поставкам леса и коней. Тем не менее, он оставался не чиновником, а военным, следившим за состоянием кавалерии русских войск, а также совершившим ряд успешных выступлений против крымских татар.
Герб рода Апраксиных
Апраксин в Петербурге
В 1715 году Апраксин покоряет новую вершину своей карьеры — он становится одним из представителей Правительствующего сената Российской империи. Тем не менее, сложная ситуация в царском семействе бросила тень и на Петра Матвеевича.
Недоброжелатели обвиняли его в причастности к побегу царевича Алексея Петровича, что скрывался от царя за границей. В 1718 году Апраксин был взят под стражу, однако вскоре оправдан — он был невиновен, а государственные и военные дела интересовали его гораздо больше политических интриг.
И всё-таки многие наши современники знают Петра Апраксина именно как генерал-губернатора Петербурга. Эту почётную должность он занимал недолгое время, заняв место Александра Меншикова, попавшего в опалу.
Когда доверие царя к Меншикову было восстановлено, Апраксина государь назначает тайным советником. Согласно особенностям чина, то звание соответствовало полному чину генерала. Но, что примечательно, в своей военной карьере Апраксин так и не дослужился до этого звания.
Александр Данилович Меншиков
Пётр Матвеевич Апраксин умер в 1728 год, когда ему исполнилось 68 лет. В сравнении со многими современниками его можно назвать долгожителем, но главное — он успел сделать немало важных дел, принять множество значимых решений и добиться настоящего успеха.
Не секрет, что царь благоволил семейству Апраксиных, среди которых было немало поистине выдающихся людей, оценённых по заслугам перед Родиной. И одним из таких стал Пётр Матвеевич, посвятивший свою жизнь военным делам и градоуправлению, в чём он сумел добиться немалых успехов.
Кто такой апраксин при петре 1
Один из создателей русского флота, сподвижник Петра I, генерал-адмирал, первый президент Адмиралтейств-коллегии.
На суше Апраксин защитил от шведской армии Санкт-Петербург, который шведы собирались сравнять с землей, а на море нанес им решающее поражение в шхерах при Гангуте.
Шведский корпус генерала Любекера получил приказ короля Карла XII о наступлении на Петербург зимой 1708 г. В распоряжении у Любекера находились солидные силы: около 14 тысяч солдат и 22 военных корабля. Преодолевая распутицу и следуя по абсолютно разоренной местности, шведы лишь 28 августа подошли к реке Тосне.
Впрочем, край был не освоенный, и провианта не хватало и у русских. В сложившейся оперативной обстановке Апраксин пребывал отнюдь не в самом благодушном настроении. Начальник кавалерии иностранец Фрэйзер стал вызывать его подозрения, и Апраксин написал Петру: «Для того прошу ваше величество прислать в конницу доброго командира, ежели не противно вашему величеству известного из русских».
Между тем, в отряде Любекера начинался голод, и уже 14 сентября Апраксин, ссылаясь на сведения, полученные от пленного шведского квартирмейстера Врико, доносил Петру, что Любекер намерен покинуть Ингерманландию. Шведская эскадра Анкершерны тоже была изрядно потрепана и взять о. Котлин не смогла. Апраксин, со своей стороны, выбрал тактику мелких укусов шведской армии и делал вылазки небольшими отрядами в районе Копорья. И такая тактика оказалась наиболее действенной в развернувшейся войне.
В итоге, Любекер приказал своим пехотинцам подниматься на борт эскадры Анкершерны и отплыть от невских берегов куда-нибудь подальше. Это решение привело шведов к катастрофе. Для совершения посадки Любекер перевел свой лагерь к самому берегу моря. Погрузке войск сильно мешали штормы и шквалистый ветер. Чем меньше шведских пехотинцев оставалось в лагере, тем смелее становились попытки русских прорваться в лагерь.
Так, бесславно закончилась попытка шведов нанести русским ущерб на невских берегах. Победа Апраксина позволила Петру I забрать с берегов Невы дополнительные пехотные и драгунские полки и присоединить их к армии, стоявшей на пути Карла XII, вторгшегося в Россию с запада.
Хорошо информированный английский посол при Петре I Чарльз Уитворт доносил тогда в Лондон: «Шведы с боем форсировали реку Неву и остановились в Ингерманландии, вблизи Ямбурга, откуда они установили ежедневные сообщения со своим флотом и после шестинедельной остановки, не предприняв ничего, решились переправиться обратно на кораблях, но при этом случае их арьергард был разбит адмиралом Апраксиным».
Основные укрепления Выборга в 1710 г. состояли из пяти бастионных фронтов. Внутри главной крепости все строения были каменные. Апраксин писал Петру 2 апреля 1710 г., что «неприятель выстроил против нас три батареи; стреляет зело жестоко и цельно: одну пушку у нас разбили, а другая раздулась от многой стрельбы; осталось у нас на ботареях 10 пушек. ». Русские стали приближаться к крепости апрошами «которые с великим трудом приводили, ибо в то время еще там были великие морозы, к тому ж и ситуация кругом той крепости камениста».
Личное присутствие царя в Петербурге, его неуемная и кипучая энергия, сделали свое дело. И результаты оказались впечатляющими: к весне 1713 г. было построено около 200 судов «малого» флота. Русская армия и флот, как никогда, были готовы к походу в Финляндию.
Непосредственно для участия в десантных операциях со стороны моря выделялось 18 690 человек и 200 гребных судов. Командовавший кавалерией генерал-майор князь А.Г. Волконский получил приказ двигаться по суше, прикрывая обозы и артиллерию.
Шведский историк Х.Уддгрен высоко оценил план задуманной Петром операции. Он писал: «Нельзя не признать всей продуманности спланированной русским командованием операции. Генерал Любеккер, с его небольшими силами не мог прикрыть все побережье и уповал лишь на помощь королевского флота. Слабость финской армии заключалась в отсутствии поддержки из Швеции. Полки редели от дезертиров, а местное население, собранное в ополчение было сильно лишь на бумаге, так как отсутствовали необходимые запасы оружия…»
В июле Хельсингфорс, атакованный с суши и моря, окончательно пал. Апраксин считал задачу кампании выполненной и решил использовать сухопутные войска в качестве прикрытия новой военно-морской базы. Но в России правил неугомонный царь, и у него была принципиально иная позиция: начатое дело доводить до конца. Он приказал: «Повелеваю итти далее к Обуву… искать неприятеля, а на сем кампания не кончена». Так из-под палки Петра Апраксин 18 августа 1713 г. двинулся снова в поход.
В результате кампании 1713 г. русские взяли под свой контроль значительную часть Финляндии, вышли к Ботническому заливу и могли оттуда угрожать самой Швеции. Вместе с тем, силы противника еще не были сокрушены. Для Петра настало время ввести в дело свой флот.
В это время царь впервые почувствовал себя сильным в Балтийском море и в порыве чувств написал Меншикову:
Теперь дай, Боже, милость свою! Попытаться можно.
Петр хотел завершить завоевание Финляндии, занять Аландские острова и перенести военные действия на территорию Швеции. Е.Тарле пишет: «Шведы, несмотря на тяжкие неудачи в 1713 года, на появление русских в Обу и на потерю всей Южной и части Западной Финляндии, вовсе не считали себя побежденными на море». Они не могли, конечно, не видеть, продолжает историк, что сделали капитальную ошибку, не выстроив вовремя достаточно гребных судов и оставшись поэтому в почти беспомощном положении при действиях русских моряков в шхерах. Но чем объясняли впоследствии шведы свой губительный промах? Именно своим высокомерным отношением к русским морским силам, самоуверенным убеждением, что они, будучи сильнее русских при единоборстве линейных кораблей, даже и не подпустят русских к шхерам, а потом потопят их в открытом море.
«Ведомости времени Петра Великого» сохранили описание боя: «…И хотя неприятель несравненную артиллерию имел пред нашими, однако ж по зело жестоком сопротивлении перво галеры одна по одной, а потом и фрегат флаги опустили. Однако ж так крепко оборонялись, что ни единое судно без абордирования от наших не отдалось. Шаудбейнахт, спустя флаг, вскочил в шлюпку со своими гренадерами и хотел уйти, но от наших пойман, а именно Ингерманландского полку от капитана Бакеева гренадерами…»
Шведы потеряли в Гангутском бою 361 человека убитыми, было ранено около 350 человеки 580 человек были взяты в плен, включая раненого контр-адмирала и офицеров его эскадры. Трофеями русских стали фрегат «Элефант», галеры «Эрн», «Трана», «Грипен», «Лаксен», «Геден» и «Вальфиш», шхерботы «Флюндра», «Мортан» и «Симпан». Захваченные шведские суда Петр приказал привести в Петербург. Первая крупная победа русского флота над шведским произвела в Европе огромное впечатление. В России в память о ней была выбита медаль с надписью «Русский флот впервые». Этой медалью наградили всех участников сражения.
Последствия сражения были таковы, что командование шведским флотом отказалось от ведения военных действий в финских шхерах и 29 июля отступила к Аландам для прикрытия берегов Швеции от высадок русских десантов. В занятии Аландского архипелага принял участие все тот же армейский флот Ф.М. Апраксина. 3 августа русские галеры появились под Обу и взяли город без всякого сопротивления. Занятие Аландских островов было после этого лишь делом техники. Галеры Апраксина дошли до г. Нюкарлебю, но наступали холода, и они повернули обратно и в районе г.Нюстада (Ништадт) устроились на зимовку. На этом кампания 1714 г., ставшая пиком военной славы Ф.М. Апраксина, была завершена.
В 1718 г. Федор Матвеевич был назначен президентом Адмиралтейств. После смерти Петра I при Екатерине Первой в 1726 он стал член Верховного тайного совета. В 1726 г. участвовал в переговорах о заключении русско-австрийского союза.
1728 году, ноября 10 дня, преставился раб Божий генерал-адмирал, Государственного Верховного Тайного Совета министр, действительный статский советник, президент Государственной Адмиралтейской коллегии, генерал-губернатор княжества Эстляндского, кавалер обоих российских орденов, граф Федор Матвеевич Апраксин, а жития ему было 67 лет.
Надпись над гробом Апраксина
Ф.М. Апраксин был погребен в Златоустовском монастыре в Москве. Наградами за его доблесть и мужество стали ордена Андрея Первозванного и Александра Невского.
Апраксины, графы и дворяне (в старину писались Опраксины). В 1371 году, по сказаниям древних родословных книг, к великому князю Олегу Рязанскому выехали из Большой орды два знаменитые мужа: Салхомир или Солохмир и Евдуган (от Едугана произошли Хитровы) Мирославичи.
Солохмир принял св. крещение и был назван Иваном.
Великий князь Олег Иванович отдал за него в супружество сестру свою, Анастасию Ивановну, и пожаловал ему несколько вотчин.
У Солохмира был правнук Андрей Иванович, прозванием Опракса, от которого и начали писаться сперва Опраксины, а потом А. Сыновья Андрея Опраксы или Апраксы, Ерофей-Ярец и Прокопий, при великом князе московском Иоанне III перешли из Рязани в Москву.
Матвей Прокофьевич А. был убит при взятии Казани; имя его вписано в синодик московского Успенского собора для вечного поминовения.
Также пали в разное время на поле битвы сыновья его Богдан и Степан Матвеевичи, племянник его Андрей Андреевич и др. А. были стольниками и боярами.
Род графов А. записан в V часть родословных книг губерний: Орловской, Курской, Владимирской и С.-Петербургской.
От второго внука Андрея Ивановича Опраксы, Ивана Матвеевича Темного, происходит дворянский род А., записанный в VI часть родословных книг губерний: Симбирской и С.-Петербургской.
Гербы графов и дворян Апраксиных разнятся между собою существенно.
Дворянский герб представляет щит, разделенный на четыре части. В первой — в красном поле, а во второй — в золотом — дворянская корона и под ней сабля острием налево. В третьей части — в золотом поле и в четвертой — в голубом — положены накрест две пушки. Над гербовым щитом — шлем и корона дворянская.
Щитодержцы — уздени Большой Орды с луком в руке, имеющие за плечами колчаны. Намёт голубой с красным; подложка золото. Герб рода Апраксиных внесён в Часть 2 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 45
Графский герб Апраксиных тоже щит, рассеченный на четыре части.
В первой — в красном поле два серебряные меча, продетые сквозь золотую дворянскую корону и положенные накрест.
Во второй части гербового щита — в голубом поле корабль с парусами.
В третьей части — наискось положенный в голубом поле серебряный якорь, обвитый канатом.
В четвертой части — в красном поле золотая шпора. В малом щитке, посредине большого щита — в зеленом поле белый двуглавый орел.
Над щитом графская корона с выходящими из нее двумя адмиральскими флагами (белого цвета с голубым Андреевским крестом).
По сторонам короны два дворянские шлема.
В нашлемниках: справа — серебряный якорь;
слева — золотая графская корона, из которой выходят два черные орлиные крыла.
Намёт:
справа — голубой с золотою подкладкою;
слева — красный, подбитый серебром.
Щитоносцы — воины в венгерских шапках и длинных их одеждах.
Герб рода графов Апраксиных внесён в Часть 3 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 3
Дворянский род, предки к-рого вышли из Золотой Орды.
В правление вел. кн. моск. Дмитрия Ивановича (Донского) один из тат. князей, Салахмир, выехав (1371) из своего отечества, поселился в Ряз. кн-ве, крестился под именем Ивана и женился на сестре вел. кн. ряз. Олега Ивановича Анастасии, получив за ней в приданое Венёв, Верхдерев, Беспутский Стан и др.
Его сыновья — Григорий, Иван и Михаил — служили, как и отец, боярами у разных ряз. князей, а сын 2-го из них — Андрей Иванович Апракса (от жен. имени Евпраксия) — стал родоначальником дворян А. При вел. кн. моск. Иване III Васильевиче внуки Андрея — Ерофей Ярец и Прокофий А.— перешли на службу в Москву, где получили взамен прежних вотчин новые: в Муроме, Владимире, Заполье и Стародубе.
Апраксины, дворянский и графский род. По родословным книгам, происходил от знатного выходца из Орды Салхомира (Солохмира), находившегося на службе у великого князя Олега Ивановича Рязанского и женатого на сестре князя.
Правнук Солохмира, Андрей Иванович Опракса, стал родоначальником Апраксиных.
Сыновья последнего при великом князе Иване III перешли на службу в Москву. Возвышение Апраксиных произошло в правление царя Федора Алексеевича, когда овдовевший царь взял в жены дочь стольника Матвея Васильевича Апраксина Марфу Матвеевну (1664-1715).
Петр Матвеевич Апраксин (1659-1729), граф (1710), сенатор (1717), член верховного суда над царевичем Алексеем, президент Юстиц-коллегии (1722).
Федор Матвеевич Апраксин (1611-1728), с 1682 стольник Петра I, один из создателей «потешных» полков, главный начальник Адмиралтейского приказа (с 1700), один из руководителей строительства Азовского флота, генерал-адмирал (1708), граф (1710), член Верховного тайного совета (1726).
Федор Матвеевич умер бездетным, род Петра Матвеевича пресекся со смертью его внука Федора Алексеевича Апраксина (1742-1798).
Андрей Матвеевич Апраксин (1663-1731) служил комнатным стольником, затем спальником при царях Федоре Алексеевиче и Иване V, входил в состав Великого посольства Петра I в 1697-1798, граф (1722), автор «Записок».
Род графов Апраксиных записан в 5-ю часть дворянских родословных книг Орловской, Курской, Владимирской и Санкт-Петербургской губерний.
Использованы материалы книги: Сухарева О.В. Кто был кто в России от Петра I до Павла I, Москва, 2005
В 1371 году, по сказаниям древних родословных книг, к великому князю Олегу Рязанскому выехали из Орды два знаменитых мужа – Салхомир и Едуган. Салхомир принял крещение, стал Иваном и женился на сестре рязанского князя Анастасии.
От этого то Ивана Салхомира и идет дворянский род Апраксиных. Со времен Ивана III Апраксины служили московским государям. Возвышение рода началось в 1681 году, когда овдовев ший царь Федор Алексеевич (родной брат царицы Софьи и Ивана V и едино кровный брат Петра Великого) женился на Марфе Матвеевне Апраксиной. У царицы Марфы было три брата, сделавших в петровское время блистательную карьеру и получивших графское достоинство. Петр Матвеевич брал Ниеншанц, подавлял бунт в Астрахани, был казанским губернатором и президентом Юстиц коллегии, умер действительным статским советником в царствование Петра II.
Еще известнее Федор Матвеевич – генерал-адмирал и первый президент Адмиралтейств коллегии (по нашему – военно-морской министр). Он брал Выборг и Гельсингфорс, командовал русским флотом при Гангуте.
Скромнее были достижения третьего брата – Андрея Матвеевича, родоначальника рода Апраксиных, служившего стольником еще у Ивана Алексеевича, он в 1722 был пожалован Петром званием обершенка и возведен в графское достоинство.
Прославился граф Андрей Апраксин по преимуществу своим первым подробным описанием Венеции на русском языке (он сопровождал Петра в Великом посольстве).
В 1739 году Анна Иоанновна даровала его сыну Федору Андреевичу за усердную службу чин генерал поручика и обширный участок земли вдоль Фонтанки – нынешний Апраксин двор.
Федор Андреевич жил в своем тогда загородном имении весело и беззаботно, как и полагалось вельможе елизаветинского царствования. А вот его хозяйственный сын Матвей Федорович с 1754 года начал сдавать родовые земли под купеческие лавки внаем и продавать их с землей. Одновременно в середине 50-х часть усадьбы графа Чернышева, граничащую с землями Апраксиных, приобрел купец Иван Щукин. Так образовались Щукин и Апраксины дворы.
Рынок переходил от родственника к родственнику, пока в 1806 году не закрепился за Степаном Федоровичем Апраксиным.
От него Апраксин двор перешел к графу Антону Степановичу (1818–1899), печально прославившемуся расстрелом крестьян села Бездна Казанской губернии в 1861 году, сей последний женат был на московской миллионерше Марии Рахмановой (из купеческой старообрядческой семьи).
Антон Апраксин досуги свои посвящал воздухоплаванию, написал труд «Воздухоплавание и применение его к передвижению аэростатов свободных и несвободных по желаемым направлениям».
Впрочем, построенные им летательные аппараты (один на Волковом поле, другой на Охте) не хотели летать вообще и так и остались в эллингах после его смерти.
Граф и графиня считались крупнейшими столичными благотворителями – на их средства была построена на Фонтанке церковь Воскресения Христова, рядом с ней возведена была богадельня для вдов солдат Кавалергардского полка (в нем Апраксины по традиции служили), и Комиссаровская школа на 110 учеников.
На собственные средства они построили и театр, ныне прославленный БДТ. Вдова воздухоплавателя графиня Мария Апраксина и его единственный сын Степан Антонович, камергер, владели Апраксиным рынком вплоть до революции.
Апраксин Пётр Никитич (?-1635)
Сын боярский и голова, старший из 4-х сыновей Н. Е. Апраксина. В начале февраля 1614 «государь… Михаил Фёдорович… указал быть на своей государеве службе в Литовской земле в войне стольнику и воеводе князю Олексею княж Михайлову сыну Лвову да Перфирью Секирину. А людем с ними указал государь быть понизовых городов дворяном и детем боярским, и казанским князем и мурзам, и татарам, и чюваше, и черемисе. А збиратца воеводам велено в Колуге, а, собрався, велено в Литовскую землю итти на Брянеск, а изо Брянска в Литовскую землю на кричевские места… Из Ядрина з головою с Петром Опраксиным тарханов и охотников 17 ч. да чюваши и черемисы 297 ч. А корму им от Мурома до литовского рубежа на 13 ден 40 рублев и 7 алтын 5 денег». Умер в 1635, оставив единств. сына — Василия.
Владимир Богуславский
Материал из кн.: «Славянская энциклопедия. XVII век». М., ОЛМА-ПРЕСС. 2004.
***
граф, участвовал в войне со шведами (1700-1705 гг.), в 1708 году склонил калмыцкого хана Аюку к подданству России. В том же году назначен Казанским губернатором и как таковой оказал большие услуги Петру I скорой доставкой корабельных лесов, постройкой судов на Волге, доставкой лошадей для кавалерии и т.д. В 1718 году был членом Верховного суда и подписал смертный приговор царевичу Алексею. В 1722 году был президентом Юстиц-коллеги.
Апраксин Петр Матвеевич (1659—29.05.1728), государственный деятель. Брат А. М. и Ф. М. Апраксиных. В 1677 был пожалован в стольники, с 1689 — в окольничии. В 1698 был назначен воеводой в Новгород. После поражения русских войск под Нарвой (1700) ему был поручен набор драгунских полков, которые совместно со стрельцами составили особый отряд, прикрывавший северо-западную границу России. В 1702 нанес поражение шведской флотилии в устье Невы, а затем разбил у р. Ижоры шведский отряд. В 1704 в устье Нарвы отразил нападение шведского флота, спешившего на помощь осажденной русскими войсками Нарве. Назначенный астраханским губернатором, в к. 1705 — н. 1706 участвовал в подавлении Астраханского восстания, преследовал казаков-некрасовцев. В 1708 заключил договор с ханом Аюкой о переходе калмыков в российское подданство. В 1708—13 являлся казанским губернатором. В 1710 получил графское достоинство, в 1717 назначен сенатором, но в февр. 1718 взят под стражу по подозрению в организации побега царевича Алексея Петровича и доставлен в Москву. Следствие признало его невиновным, в том же году он был в числе членов Верховного суда над царевичем и подписал ему смертный приговор. С 1722 являлся президентом Юстиц-коллегии.
Апраксин Пётр Матвеевич (1659-1728), боярин, граф, сенатор, д. т. с., старший из 3 сыновей М. В. Апраксина. Родной брат царицы Марфы Матвеевны, 2-й жены царя Фёдора Алексеевича. Род. в 1659. В нач. Северной войны был на воеводстве в Новгороде Великом и не отличался особой храбростью; не блистал он и воинскими талантами. Тем не менее в 1702— 1704 нанёс ряд поражений швед. войскам в Ингерманландии (на р. Ижора и в устье р. Нарова), разбив известного швед. ген. Крониорта, имея значит. численное превосходство над противником. С 1705 — астрахан. губернатор, в 1708—1713 — казанский, где особенно проявились его адм. способности. Заключил договор с калмыц. ханом Аюкой (1708) о переходе калмыков в подданство России. 23 февр. 1710 получил титул графа. С 1717 стал заседать в Сенате. В 1718 арестован по делу царевича Алексея, но был оправдан и участвовал в Верховном суде над царевичем. С 1722 —президент Юстиц-коллегии. Умер 29 мая 1728. Был дважды женат, но лишь от 2-го брака (с кнж. Н. А. Львовой) оставил 2 сыновей: Александра и Алексея, а также 2 дочерей: Елену, выданную за кн. Голицына, и Екатерину — за кн. Черкасского.
Материал из кн.: «Славянская энциклопедия. XVII век». М., ОЛМА-ПРЕСС. 2004.
Апраксин Федор Матвеевич 1661-1728
Сподвижник Императора Петра I генерал-адмирал, граф Федор Матвеевич Апраксин, скончавшегося в 1728 году.
Дворянский род Апраксиных ведет начало от татарского мурзы Солохмира. В 1371 году он выехал из Орды в Рязань, получив после принятия Святого Крещения имя Иван. В конце XIV века предки Апраксина переехали в Москву и начали служить Великому князю Ивану III. Федор Матвеевич был сыном стольника Матвея Васильевича Апраксина. Его сестра дочь Марфа Матвеевна (1664-1715), была второй женой Царя Федора Алексеевича.
Федор Матвеевич Апраксин (1661-1728) вошел в историю, прежде всего, как сподвижника Императора Петра Великого. В 1693 г. в звании стольника Апраксин находился с Царем в Архангельске и тогда же назначен двинским воеводой и губернатором Архангельска, руководил постройкой первого казенного торгового корабля на Соломбальской верфи. Участник второго Азовского похода (1696) и Керченского похода (1699). В 1697 г. перед путешествием Царя Петра за границу, Ф.М.Матвееву был поручен главный надзор за судостроением в Воронеже. В 1700 году он был назначен главой Адмиралтейского приказа, а с 1708 г. стал носить титул генерал-адмирала.
В 1713 г. граф Федор Матвевич, начальствуя над галерным флотом, брал города Гельсингфорс и Борго, a 6 октября того же года, при содействии князя Голицына, одержал победу в бою при реке Пелькин. Оставаясь в Або, Апраксин исправлял и строил галерный флот. В 1718 года Апраксин был назначен президентом Адмиралтейств-коллегии, с 1726 года был членом Верховного тайного совета. Награжден орденами Св. Андрея Первозванного, Св. Александра Невского, золотой шпагой с бриллиантами.
Апраксин Федор Матвеевич
Апраксин Андрей Матвеевич (1663—1731)
государственный деятель. Брат П. М. и Ф. М. Апраксиных. Служил комнатным стольником, затем спальником при царях Федоре Алексеевиче и Иване V. Был в составе Великого посольства 1697—98. Участвовал в переговорах в Гааге и Амстердаме, познакомился с семьей курфюрста Бранденбургско-Прусского Фридриха III. Путешествовал по Италии. В н. XVIII в. служил в канцелярии брата — Ф. М. Апраксина. 7 февр. 1722 получил графский титул. С 1722 — обер-шенк, с 1728 — генерал-майор. Вел путевые «Записки», описал культурную и научную программу Великого посольства.
Использованы материалы книги: Сухарева О.В. Кто был кто в России от Петра I до Павла I, Москва, 2005
Апраксин Андрей Матвеевич
Апраксин Степан Федорович (1702—1758).
В 1757 году русская армия, под командованием генерал-фельдмаршала Апраксина вступила в Восточную Пруссию.
Первым делом взяли Мемель (Клайпеду), и устроили там снабжаемые морем магазины. Потом двинулись дальше, к Кенигсбергу. Фридрих оставил в калининградской области 30-тысячный корпус генерала Левальда, поскольку придерживался о русской армии такого же презрительного мнения, как и ее собственный офицерский корпус, называл «варварами», которые и внимания не стоят. Шли очень медленно, нерешительно, все время останавливались.
Сражение при Гросс-Егерсдорфе
Столкновение состоялось возле деревни Гросс-Егерсдорф (Gross Jgersdorf, Большая Охотничья Заимка, юго-западнее Черняховска, Калининградской обл., ныне не существует). Это карта на русском языке, карта на немецком от нее несколько отличается (в частности, есть «южное крыло», которой нет на русской), здесь официальное описание из журнала армии Апраксина, здесь реляция Апраксина Елизавете. Из сего и прочих описаний складывается следующая картина.
Местность в районе сражения была изрядно пересеченной, с ручьями и лесками. Когда русская армия в пятом часу утра выстроилась и двинулась походным порядком по дороге, в низине вдоль ручья Ауксине, справа, на поле, за леском, вдруг обнаружилась прусская армия в боевом порядке, готовая к битве. Что называется, «неприятный сюрприз». Апраксин списывает на утренний туман, а по моему, кто-то должен был заранее послать дозоры. Возникла сумятица и неразбериха, часть армии продолжала двигаться, обозы сгрудились и забили дорогу. Как метко заметил автор описания в боевом журнале, «за теснотою места формально в ордер де-баталии построиться не можно». Что, собственно, пруссаки и преследовали.
Сами они разделились на три части. Основная часть армии была построена на поле, и два кавалерийских крыла стояли отдельно, в явном намерении к фланговому охвату русской армии, «спереди и сзади». Им, видимо, надо было нападать немедленно, в момент самой этой неразберихи, но они промедлили, возможно, этот самый туман мешал и им. Однако, с другой стороны, и сами они почему-то основной армией встали боком к будущей русской линии, да еще прямо на дороге, да еще пропустили часть русской армии мимо себя. Все сражение добрая половина русской армии простояла без единого выстрела, как раз там, откуда она могла первым же ударом с фланга, пользуясь двухкратный превосходством в числе, с утреца пораньше начать и закончить битву. То ли были какие-то подводные сложности, то ли сразу этого не поняли, поскольку такой план-схемой со стрелками не обладали, то ли, как станет яснее, просто некому было командовать армией.
Насколько я понимаю, по всем тогдашним правилам, в такой ситуации полагалось неотступно преследовать отступающих немцев, поскольку именно в этот момент и наносится максимальный ущерб в живой силе и трофеях, да и полностью рассеяная армия противника не скоро соберется. Какие естественные советы Апраксину со стороны союзных военных советников и поступали. Однако Апраксин наоборот запретил преследование, неубедительно ссылаясь на то, что разбитые в полном составе, в чистом поле, в боевом строю и под единым управлением, ныне в беспорядке отступающие вражеские части организуют де оборону в лесу. Послал позже конницу Сибильского, но она уже никого не нашла. Что некоторые деликатно описывают как «не воспользовался плодами победы».
Читая апраксинские отчеты о битве в журнале и в реляции императрице, складывается впечатление, что Апраксин, как полководец, был не особо компетентен, инициативой не владел, командовать не командовал (и слава богу, заметим, что не командовал), сражение описывает «задним числом» как сторонний наблюдатель, «я в такой грусти сперва находился», реляцию же посвятил большею частью перечислению обиды и несчастий, которые пришлось испытать главному штабу поименно, «такоже и лошадь подо мною (ранило), чего уже после баталии усмотрено», в какой страшной опасности они все находились, и как они все награды непременно заслуживают. Можно сравнить с реляцией Салтыкова о битве при Пальциге.
Забавно отметить, как в отчетах Апраксина неоднократно и льстиво упоминаются «шуваловские гаубицы» (у Салтыкова, кстати, тоже).
Шувалов Пётр Иванович (на портрете) (1710—1762), граф (1746), генерал-фельдмаршал, крупный промышленник, экспотер, сенатор, конференц-министр, реформатор, по сумме связей и влиянию едва ли первое лицо после Елизаветы. Деятельный был человек, видимо. По смерти, правда, говорят, вместо состояния оставил миллион долгов перед казной.
Как видим, эта всесильная троица перекрыла практически всё, их боялись, им льстили. А ведь начинали братцы камер-пажами. Вот что значит вовремя поучаствовать в перевороте на нужной стороне.
Честно сказать, им есть за что быть благодарными, несмотря на то, что, как и все беспринципные карьеристы и стяжатели, они были изрядно неприятными людьми, а кроме того были «французской партией». Тем не менее, в кино про гардемаринов общественные симпатии, с точки зрения государственной пользы, должны быть скорее на их стороне, чем на стороне вечного заговорщика «англичанина» Бестужева.
Да, так вот, Петр Иванович, в одной из своих ипостасей Начальник Оружейной Канцелярии, сделал много пользы для русской артиллерии (попутно выторговав себе во владение лучшие оружейные заводы). Верно, как русский, понимая настоящий смысл древней русской поговорки «против лома нет приема», приложил все усилия, чтобы насытить русскую армию артиллерией. То есть прусский косой строй, конечно, замечательная штука, но если встретить его удачным шрапнельным залпом в упор, то он будет не только косой, но еще и кривой.
Керсновский описывает шуваловские гаубицы-единороги как «секретные орудия», которые ездили все время закрытыми, их расчеты были под подпиской о неразглашении, тайна их заключалась в двух высверленых в одном теле пушечных каналах, один под ядро, а другой, конусом, под шрапнель, но, де, оба стреляли плохо, и пушки ничего из себя не представляли. Впоследствии их пытались продать за границу, но те забраковали.
Вот готовая иллюстрация к опасности обобщений. На самом деле это были три разных орудия.
Измена была тогда делом вполне обыденным, что видно хотя бы из того, что помимо наказания за измену, считали уместным поощрять наградами и верность, то есть сама собой она не подразумевалась. Предавали не по каким-то изощренно идейным причинам, а просто за деньги. Брали сдельно, за конкретное дело, или оптом, существовало понятие «пансион», то есть взаимовыгодная оплата «лобби» на регулярной основе. Вполне естественно, то есть без нахождения в этом чего-то необычного, люди числились в какой-то партии, «английской», «французской» или «немецкой». Вот если бы у нас Яковлев и Горбачев официально принадлежали бы к «американской партии в ЦК», насколько все было бы яснее.
Тогда глава КГБ (Тайной Канцелярии) Александр Шувалов лично поехал к Апраксину, чтобы что-нибудь узнать при личной встрече, но ничего не сказал упрямый старик шефу КГБ, со слов шефа КГБ. Наконец, Апраксина вызвали в Петербург, очевидно, в целях послушать более подробный рассказ в домашних условиях. Но по дороге он внезапно скончался, говорят, в силу большой скорби и печали, подкосивших его здоровье. Концы в воду.
Взяли, конечно, Бестужева, как апраксинского босса. Но следствие было не то что добрым, а скорее трепетным. Соловьев утверждает, что в деле не хватает многих листов, а в тех, что остались, некоторые вопросы зачеркнуты (то есть не были заданы), как раз те, ответ на которые мог бы косвенно намекнуть на что-то ненужное. От вопросов по Апраксину, за смертью Апраксина, он отмазался сразу. «Вранье» (показывает свои письма Апраксину, где настойчиво уговаривает покойника не глупить, слушаться императрицу). О прочих связях старательно не спрашивали. Фактически остался только вопрос о «дальнейших целях заговора», подозревали, и небезосновательно, сговор за спиной Елизаветы в пользу молодой Екатерины. Но старый лис за эти месяцы давно все подчистил, клялся в любви к Елизавете. Спросили Екатерину, та ударилась в слезы, «люблю, обожаю Лисафету Петрофну, поклеп врагов».
Могу предложить версию попроще, безо всякой конспирологии, исключительно на здравом смысле.
Странное поведение Апраксина легко объясняется тем, что он вообще не знал, что планируется. Он и не гонялся за армией Левальда, и не бегал от нее. Он тупо шевелился как тюлень, постоянно сверяясь с Петербургом, с этой самой Военной Конференцией из крутых людей, фактически выполняя пошаговые инструкции. В какой-то момент Левальд получил приказ от Фридриха. Так что взяли и напали, по тюленности Апраксина, без проблем выбрав лучшее для них время и место. Левальд воевал всерьез, а Апраксин вообще не знал, что делать.
Армию поймали в неудобном положеннии, фигурально выражаясь, со спущенными штанами. Она отбилась одними ногами (поскольку руки держали штаны), не вставая, и не сходя с места. Неудобно было, да. Но не мы выбирали.
Ну, ему и пришел ответ. Апраксин сделал. Из чего видно, что победа не планировалась. Она была настолько не «в струю», что пришлось сливать, фактически, самого Апраксина, и частично подвергать риску ЦК КПСС. Пусть не без труда, но ситуацией овладели. Апраксина удавили, «ничего не сказал старик», мгновенно вспыхнувшую подковерную схватку «партий» подавили, «товарища Бестужева» из ЦК спровадили на пенсию, но крайне аккуратно и бережно, без каких-либо не дай бог потрясений для системы.
Обошлось. Но выводы сделали. Дурака более не надо, нельзя пускать дело на самотек, на самоподставу, надеясь на немцев. Дело надо жестко организовать самим. Не надо «тупое не командование», надо «умное командование во вред».
Апраксин Степан Федорович
Апраксина Марфа Матвеевна (1664-1715)
***
русская царица, вторая жена царя Фёдора Алексеевича.
Марфа Матвеевна, Царица, урожденная Апраксина
Царица Марфа Матвеевна (урожд. Апраксина)
(Москва, 1664 – Санкт-Петербург, 31 декабря 1715/13 января 1716).
Дочь стряпчего Матвея Васильевича Апраксина и Домны Богдановны Апраксиной (урожд. Ловчиковой).
Вторая супруга Царя Феодора III Алексеевича. Брак заключен 15/28 февраля 1682. Овдовела, не успев произвести на свет потомства.
Погребена в Петропавловском соборе Петропавловской крепости Санкт-Петербурга.
Атемарская десятня ( 1669 – 1670 гг.), в сокращенном варианте.
В Атемарских десятнях ( 1679 – 1680 гг.), помимо приведенных выше за ( 1669 – 1670 гг.) фамилий, появляются следующие:
Айтудины, Акбулаевы, Алемаевы(П), Алкины, Алмаметевы, Апраксины(П), Артемьевы, Аюкаевы(К),
…
Для наглядности распространения фамилий служилых людей, по территории Среднего Поволжья и далее, в скобках литерами( А,П, В и К) указаны сохранившееся: Атемарские, Пензенские, Верхоломовская и Керенская десятни, в которых встречается данная фамилия. Данные перемещения в первую очередь обусловлены служебной необходимостью на государевой службе, во вторую- выделяемых государством за верную службу и иные заслуги земельных угодий.
Артемий Ивановъ сынъ Апраксинъ
Атемарская десятня ( 1669 – 1670 гг.), в сокращенном варианте.
http://forum.vgd.ru/1854/19711/10.htm?a=stdforum_view&o=
« Десятня 178 году Атемарцамъ дворянамъ и детямъ боярскимъ и новокрещенамъ и мурзам и Татарамъ и иноземцамъ и рейтарамъ и драгунамъ и солдатамъ съ поместными и денежными окладами, и кому за какия службы, въ которомъ году, къ прежнимъ ихъ окладамъ, великаго государя жалованье придано, и кто Атемарцев дворянъ и детей боярскихъ и новокрещеновъ и мурзъ и Татаръ и иноземцевъ и рейтаръ и драгунъ и солдатъ на лицо, и которые в прошлыхъ годахъ, со 160 году, померли и великаго государя на службахъ побиты, и по инымъ городамъ служить переписались, и то писано въ сей книге имянной выборъ.
Солохмир (Салахмир) — татарский мурза.
В 1371 г. выехал из Большой Орды к великому князю рязанскому Олегу Ивановичу со своей конной дружиной, помог ему изгнать из Переславля Рязанского Владимира Пронского и вновь вернуть себе Рязанское княжество.
Принял крещение с именем Ивана Мирославича и женился на сестре Олега Анастасии Ивановне, получив в приданое Венев, Ростовец, Верхдерев и т. д. В 2004 году на территории Солотчинского женского монастыря была обнаружена надгробная плита Салахмира, в крещении Ивана, принявшего перед своей кончиной схиму с именем Иосиф.
Является родоначальником нескольких дворянских родов.
История Рязанского края: Солохмир. Проверено 15 декабря 2014.
Салахмир Иван Мирославич на «Родоводе». Дерево предков и потомков
Дворянские роды, происходящие от Солохмира-мурзы (Ивана Мирославова)
Абутайловы
Апраксины
Базаровы
Вердеревские
Дувановы
Катевы
Кончеевы
Крюковы
Пороватые
Ратаевы
Ханыковы
Хитровы
Чеботаревы
Шишкины
Подводя итоги третьего Виноградовского фестиваля, председатель жюри иеромонах Амвросий (Носов) отметил несколько особенностей этого года: участие детских коллективов, крупных иногородних хоров, но малое количество участников из Рязанской области. Особо он отметил квартет священников Вознесенского храма г. Рязани: «До революции священнические хоры были не такой уж редкостью. В 1914 году в Тамбове на канонизации святителя Питирима Тамбовского пел хор из 120 священнослужителей. И сейчас отрадно уже то, что есть вкупе четыре священнослужителя, которые не пренебрегают церковным пением».
Могила М.А.Виноградова на Лазаревском кладбище
Все большую роль этот фестиваль играет и в жизни прямых потомков композитора. Нашими современниками являются представители четырех поколений рода Виноградовых.
Самая старшая Татьяна – праправнучка Михаила Александровича, 1921 года рождения, живет в Германии. Однажды она была в Рязани, чтобы поклониться могиле предка, и была удивлена ее ухоженностью. Поколение самых младших – это уже шестое колено от Михаила Александровича. А всего на сегодняшний день живых потомков насчитывается порядка 100 человек. Живут они, помимо Рязани, в Липецке, Москве, Германии, Франции, Англии и Америке. Из-за занятости работой и повседневными заботами им не так часто удавалось бывать в Рязани. Но теперь фестиваль ежегодно собирает их на родине предков.
Первыми участниками фестиваля в 2008 году были родные сестры – прапраправнучки композитора Татьяна и Ирина Павловны из Москвы и Липецка. Татьяна Павловна вспоминает: «Во второй день фестиваля на концерте хора Московской патриархии под управлением иеромонаха Амвросия мы с Ириной сидели в губернаторской ложе как почетные гости. Прямо перед нами был весь зал как на ладони, а напротив нас, на задней стене сцены – портрет Михаила Александровича, который подсвечивался ярким лучом прожектора. И в этом потоке света я словно почувствовала его взгляд, направленный на меня, и услышала его слова, он будто бы давал нам знак: опомнитесь и вспомните меня, ведь мне в следующем 2009 году исполняется 200 лет. Рязанцы меня помнят и почитают, отзовитесь и вы! Так, накануне своего 200-летия, он словно позвал нас на свой юбилей.
Панихида на могиле М.А.Виноградова
Вернувшись в Москву, мы рассказали нашим многочисленным родственникам о теплом приеме, который нам оказали организаторы фестиваля, и все решили поехать в Рязань в следующем году, что и осуществили. Надо сказать, что дети его и внуки дружили всю жизнь и передали это чувство локтя и нам, последующим поколениям. Теперь дружат и наши дети».
В этом году приезжали представители рода Виноградовых, которые все произошли от сына композитора Павла Михайловича – земского врача и его супруги дворянки Александры Алексеевны Вердеревской.
Род дворян Вердеревских очень древний. Он ведет начало от татарского мурзы Салахмира – «потомка Ордынских владетелей, который помог великому князю рязанскому Олегу Ивановичу восстановить свое положение после смещения его с престола Владимиром Пронским. Салахмир принял крещение с именем Иоанн. После этого Олег Иванович женил его на своей сестре Анастасии и пожаловал ему во владение следующие вотчины: Верхдерев, Веневу, Ростовец, Веркошу, Михайлово поле и Беспуцкий стан. Салахмир, теперь уже боярин Иван Мирославич, был любимым зятем Олега Ивановича и верным ему помощником». Так писал о Салахмире архиепископ Рязанский и Касимовский Симон (Новиков) в 1988 году в статье «Олег Иванович, великий князь рязанский», опубликованной в №1 «Журнала Московской Патриархии».
А в 2004 году на территории Солотчинского женского монастыря произошло очень важное событие. Во время рытья траншеи под водопровод была обнаружена массивная каменная плита. Учеными установлено, что эта плита является надгробной плитой Салахмира, в крещении Ивана, принявшего перед своей кончиной схиму с именем Иосиф. Останки рязанского боярина лежали вблизи Покровского храма до 1543 года, когда при отстройке этого храма в камне были перенесены по просьбе родственников. Подробнее об этом можно прочитать в публикации Ю.В. Гераськина «Загадка мурзы Салахмира» в журнале «Виноград».
Храм Солотчинского монастыря
Мне посчастливилось познакомиться с сегодняшними Виноградовыми еще на фестивале 2008 года. На фестивале этого года я с ними не расставалась. Вместе мы были и в церкви Рождества Пресвятой Богородицы Солотчинского женского монастыря, где молились о упокоении их предков – бывшего татарского мурзы Салахмира (в схиме Иосифа) и протоиерея Михаила Александровича Виноградова.
Потомки М.А.Виноградова и Салахмира перед панихидой в Солотчинском монастыре
Потомки нашего известного земляка благодарны организаторам фестиваля и всем рязанцам за память о нем.
В завершение фестиваля председатель жюри иеромонах Амвросий пожелал всем его участникам расширения репертуара, усовершенствования пения, а организаторам – помощи Божией в его проведении и в дальнейшем.
Загадка мурзы Салахмира
НАХОДКА В СОЛОТЧИНСКОМ МОНАСТЫРЕ
В 2004 году на территории Солотчинского Покровского женского монастыря (пос. Солотча, г. Рязань) во время рытья траншеи под водопровод землекопы обнаружили массивную каменную плиту. На ней были выбиты ровными рядами буквы древнего текста. Текст не был загрязнён и хорошо читался:
ЛЕТА 7051го (1543) ГОДУ АПРЕЛЯ Вь. 23. ДЕНЬ КАК ПО//ЧЕТА СТРОИТИ КАМЕННАЯ ЦЕРКОВЬ ВО ИМЯ ПОКРОВА ПРЕСВЯ//ТЫИ БОГОРОДИЦЫ IС ТОГО МЕСТА ПЕРЕНЕСЕНО ТЕ//ЛО ЗЯТЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ОЛГА I//ВАНОВИЧА ИВАНА СМИРОСЛАВОВИЧА // СХОРОСМИРА ВО ИНОЦЕХ СКИМНИКА I//ОСИФА ПО УПРОШЕНИЮ РОДСТВЕННИ//КОВ ЕВО ДЛЯ ТОГО ЧТО ПРИЛУЧИЛОС[Ь] БЫСТ[Ь) // ПОД ОЛТАРНОЮ СТЕНОЮ А ПЕРЕНОСИЛ ЕПИС//КОП ;ЕОДОСИЙ КОЛОМЕНСКИЙ СО АРХИМАН//ДРИТОМЪ ХРИСАН;ОМЪ
Эта надпись помогла приоткрыть завесу тайны над одной из загадок в истории Рязанского княжества…
ОЛЕГ ИВАНОВИЧ РЯЗАНСКИЙ
Найденная плита напрямую связана с именами двух видных государственных и военных деятелей Рязанского княжества в XIV — начале XV вв. Первый из них — Олег Иванович, великий князь Рязанский (1350–1402). Имя Олега Ивановича было далеко не последним в русской истории. Широко распространено историческое предание о дипломатической миссии в Рязань преподобного Сергия Радонежского по примирению Олега Рязанского с великим Московским князем Дмитрием Ивановичем Донским. Олег Иванович всегда был самой значительной и любимой фигурой населения Рязанского княжества. Считается, что на Рязанском гербе изображён в виде воина с мечом именно Олег Рязанский. Высоко оценивал роль Олега в русской истории известный историк XIX века К. Бестужев-Рюмин: «В Олеге нельзя не признать значительной энергии и уменья держаться, насколько позволяли силы, между враждующими сильными князьями; стремление противодействовать их усилению составляет характеристическую черту его деятельности». Эти слова — весомый ответ на незатейливые инсинуации об игнорировании князем Олегом общерусских интересов.
Традиционно для русских князей Олег Иванович был искренне верующим православным христианином, отдающим многие силы заботам о процветании Православной Церкви. В 1390 году Олег Иванович заложил Солотчинский монастырь. Вскоре широко одариваемая великим князем и его преемниками поместьями обитель заняла первое место среди рязанских монастырей. Сам Олег Иванович, по основании обители, был пострижен здесь епископом Рязанским Феогностом в монашество с именем Иона, а в 1402 году — в великую схиму с именем Иоаким. 5 июня 1402 году в возрасте приблизительно 64 лет князь-монах скончался и был погребён в основанной им Покровской церкви Солотчинской обители. Немного позднее рядом с ним похоронили и его жену Евфросинью (в схиме Евпраксию), которая скончалась 5 декабря 1406 года. Ныне бренные останки Олега Рязанского покоятся в раке в монастырском храме Святаго Духа.
Но если об Олеге Ивановиче история сохранила достаточно много сведений, то кто же такой таинственный Схоросмир, которого надпись на плите именует еще и Иваном Смирославичем?
В истории Рязани действительно известен зять князя Олега Рязанского по имени Иван Мирославич. Он упомянут в жалованных грамотах князя Олега, причём в устойчивой форме: «Поговоря с зятем своим с Иваном Мирославовичем». Например, в Актах исторических это место приводится в следующем виде: «Се язъ Князь Великий Олгъ Иванович, поговоря с зятемъ своимъ съ Иваномъ съ Мирославичемъ…». Подобные формулировки свидетельствуют, что Иван Мирославич был одним из главных советников рязанского князя. Но сведения о нём, за пределами вышеупомянутых грамот, отрывочны и противоречивы. В этом-то и заключалась загадка.
Так, на основе неизвестных нам источников, вероятно, позднесредневековых родословцев, известный историк XIX столетия Д.И. Иловайский и некоторые другие исследователи называют Ивана Мирославича и другим, неправославным, именем: «мурза Салахмир». Иловайский реконструировал его историю следующим образом: мурза Салахмир, придя с сильной дружиной из Золотой Орды, вступил в службу рязанского князя Олега Ивановича, а вскоре принял православную веру под именем Иоанн. Олег полюбил своего нового боярина, оказывал ему большой почёт и явное предпочтение перед другими боярами: выдал за него свою сестру Анастасию и пожаловал ему во владение вотчины Верхдерев, Веневу, Растовец, Веркошу, Михайлово поле и Безпуцкий стан.
В 1371 году в междоусобной борьбе Олега Рязанского с великим князем Московским Дмитрием Ивановичем и князем Пронским Владимиром Дмитриевичем побеждает союз Москвы и Пронска. После поражения под Скорнищевым Олег Рязанский вынужден был бежать из Переславля Рязанского. На рязанский стол Дмитрий сажает своего ставленника и союзника Владимира Пронского. Однако Олег Иванович, опираясь на народную поддержку и на сильную конную дружину мурзы Салахмира, изгнал из Переславля Рязанского Владимира Пронского и вновь вернул себе Рязанское княжество.
Интересно, что в поздних источниках имя «Салахмир» передаётся по-разному: Солохмир, Салхомир. Историки предполагали, что это имя можно прочитать и по-другому: Солых эмир или Салах-темир. Трудно объяснить и то, откуда у новоявленного рязанского боярина, крещённого Иваном, появилось отчество «Мирославич». Существует предположение, что отцом Салахмира был русский боярин Мирослав. Согласно другим догадкам, Салахмир сам когда-то был русским князем, потом выехал в Орду, там принял ислам и новое имя, а затем, вернувшись в русские земли, вновь возвратился в исконную православную веру и взял своё исконное имя. Но как всё было на самом деле, нам неизвестно.
ТАИНСТВЕННАЯ ЗАВЕСА ПРИОТКРЫВАЕТСЯ
И вот теперь найдена надгробная плита, надпись на которой помогает, пусть и не в полной мере, раскрыть давнюю тайну. Прежде всего, надпись на надгробной плите из Солотчинского монастыря подтверждает сведения поздних родословцев и мнение Д.И. Иловайского о том, что Иван Мирославич до принятия крещения носил восточное имя. В этой надписи он назван Схоросмиром, но речь явно идет об известном нам Салахмире. Об этом говорят одинаковые православные имя и отчество (Иван Мирославич), а также семейная связь с Олегом Рязанским. Скорее всего, семейное предание (плиту ведь установили какие-то дальние потомки Схоросмира/Салахмира/Ивана) успело исказить исламское имя и оно было передано на плите неверно. Ясный пример того, как происходили такие искажения, дает сама надпись на плите: отчество Ивана здесь воспроизведено как «Смирославич», что сразу заставляет вспомнить формулу «поговоря с зятемъ своимъ съ Иваномъ съ Мирославичемъ…» Таким образом, мы наблюдаем типичную ошибку чтения, состоящую в неверном делении букв древнерусского текста на слова: из «съ Иваномъ съ Мирославичемъ» получилось «съ Иваном Смирославичем».
Но, главное, мы узнаем несколько новых сведений, отсутствующих в письменных документах. Во-первых, приведена новая версия имени — Схоросмир. Во-вторых, мы узнаём, что Схоросмир/Салахмир/Иван перед своей кончиной принял схиму с именем Иосифа и был погребен в Солотчинском монастыре, там же, где и его родич князь Олег Рязанский с женой. Наконец, утверждается, что останки рязанского боярина лежали вблизи Покровского храма до 1543 года, когда при отстройке этого храма в камне были перенесены по просьбе родственников.
Таким образом, перед нами более точно предстаёт подлинная судьба бывшего татарского мурзы, поступившего на русскую службу и принявшего православную веру. И эта судьба оказывается непосредственным образом связана с историей Солотчинского монастыря, в котором нашел свой последний приют схимник Иосиф, когда-то славный воинскими подвигами…
Кстати говоря, похожими были и судьбы других выходцев из Орды, оказавшихся в Рязанских землях — все они, поступив на службу к тому или иному рязанскому князю, вскоре принимали православие. Так, считалось, что на службу к Олегу Рязанскому пришел брат Салахмира — Еду-хан, по прозвищу Сильнохитр. Как и брат, Еду-хан принял православную веру и в крещении был наречён Андреем. Интересно в этом случае тот факт, что Еду-хан, скорее всего, был чингизидом, ведь, согласно монгольской традиции, ханами в Золотой Орде именовали только потомков Чингисхана (монгол иного происхождения мог стать эмиром, темником или беком, именно эмирами были Тамерлан и Едигей). А это значит, что и Салахмир мог происходить из рода чингизидов.
Православное крещение принимали и другие ордынские выходцы, оказавшиеся волею судеб в рязанском княжестве: Мурза-Батур принял имя Мефодия, Кичибей стал Василием (или Селиваном), Таптык — Даниилом. Впрочем, известно, что подобный выбор совершали практически все татарские ханы, мурзы и беки, приходившие на службу к русским князьям разных земель.
ПОТОМКИ МУРЗЫ САЛАХМИРА
Насколько известно, у Салахмира/Ивана был только один сын — Григорий Иванович. В свою очередь, у Григория Ивановича было четыре сына. Д.И. Иловайский приводит сведения о сыне Салахмира: «Сын Ивана Мирославовича Григорий играл роль главного советника при дворе Олегова внука Ивана Федоровича; о нем также встречается выражение: “Поговоря с дядею своим с Григорьем с Ивановичем”». Значительная роль, которую играл Григорий Иванович в жизни Рязанского княжества, тоже не случайна, более того, типична. Дети выходцев из Орды были уже православными христианами, носили православные имена, и, помня о своём происхождении, гордясь им, тем не менее, ощущали себя уже русскими людьми, вливались в состав русской знати и русского дворянства.
Вот и от Салахмира пошли многие дворянские роды Рязанской губернии и всей России: Вердеревские,
Апраксины,
Апраксины-Вердеревские,
Ханыковы,
Крюковы,
Шишкины,
Дувановы,
Ратаевы,
Пороватые.
Во многом именно они образовали верхушку рязанского дворянства в последующие столетия.
Основателями русских дворянских фамилий стали и другие ордынские выходцы, пришедшие в Рязань.
От Еду-хана ведёт своё начало дворянский род Хитрово,
от Мурзы-Батура — род Петрово-Соловово,
от Кичибея — род Коробьиных,
от Таптыка — Таптыковы,
от царевича Благодена — род Мертваго.
Таким образом, история с мурзой Салахмиром, или Иваном Мстиславичем, близким родственником князя Олега Рязанского — наглядный и поучительный исторический пример родственных контактов русских с мусульманами через династические браки, при сохранении православного начала в брачном союзе. В рязанской истории он имел продолжение в XVII веке в личностях царевичей Касимовских (татар по рождению): принявшего христианство царевича Василия Арслановича и, особенно, его сына царевича Иоакова (блаженного Иоакова, царевича Касимовского), прославившегося своей благочестивой и святой христианской жизнью.
Салахмир Иван Мирославич
рождение ребёнка: ; Григорий Иванович Салхомиров [Салхомировы]
брак: ; Анастасия Ивановна Рюрикович Рязанская [Рюриковичи Рязанские] ум. 1371
Заметки
Крещение татарских вельмож обычно сопровождалось женитьбой на знатных русских девицах. Оказавший услугу Олегу Рязанскому мурза Салахмир принял крещение с именем Иван и женился на сестре Олега Анастасии, получив в приданое Венев, Ростовец, Верхедерев и др.
http://cnfhsqgjcfl.narod.ru/zagadki..kasimova.htm
Апраксины имеют татарское происхождение. Их прямой праотец, почетный татарский вельможа Салхомир, прибыл в Рязань из Золотой Орды в середине 14 века и поступил на службу Великому Князю Олегу Ивановичу, который правил довольно сильным княжеством Рязани. Салхомир был крещен под именем Иван и женился на княжне Анастасии, сестре Великого Князя Олега, который был в очень хороших отношениях с татарами и враждебно настроен по отношению к Дмитрию, Великому Князю Москвы. В 1380 Олег отказался участвовать в знаменитой битве Куликово против хана Мамая и двумя годами позднее оказал активную поддержку хану Токтамышу во время его успешной кампании против Москвы. В 1385 Св. Сергей Радонежский по просьбе Дмитрия Донского заключил мир между Москвой и Олегом из Рязани. На следующий год сын Олега Федор женилса на Софии, дочери Великого Князя Дмитрия из Москвы. Правнук Салхомира, который имел прозвище Опракса, был основателем семьи Апраксиных.
http://www.tatveteran.ru/news/smi/?id=261
Апраксины, графы и дворяне (в старину писались Опраксины). В 1371 году, по сказаниям древних родословных книг, к великому князю Олегу Рязанскому выехали из Большой орды два знаменитые мужа: Салхомир или Солохмир и Евдуган (от Едугана произошли Хитровы) Мирославичи. Солохмир принял св. крещение и был назван Иваном. Великий князь Олег Иванович отдал за него в супружество сестру свою, Анастасию Ивановну, и пожаловал ему несколько вотчин. У Солохмира был правнук Андрей Иванович, прозванием Опракса, от которого и начали писаться сперва Опраксины, а потом А.
http://www.rulex.ru/01010664.htm
Мурза Солохмир, в крещении Иван Мирославич, – рязанский боярин, от сыновей которого идет целый ряд русских дворянских фамилий: графы Апраксины, Вердеревские, Базаровы, Шишкины, Ханыковы. Крюковы, Дувановы, Ратаевы, Кончеевы н Пороватые.