Кто такой бауэр в новом папе
Новый Папа: 9 серия (финал). Что произошло — и как все это объяснить
Девятый, финальный эпизод сериала «Новый Папа» четко дает понять, что Соррентино снял нечто более серьезное, чем эстетичный троллинг Ватикана и католической церкви в целом.
Далее следуют спойлеры 9 серии сериала «Новый Папа». Если вы еще не смотрели ее, рекомендуем воздержаться от прочтения материала.
Но эстетики, разумеется, хватает. Стартовая заставка теперь преобразована в противопоставление старого и нового Папы, Ленни Белардо идет по пляжу, сияя своими белыми плавками, а в противоположном направлении параллельно вышагивает Павел Иоанн III в окружении кардиналов. Диспозиция выстроена в предыдущем эпизоде, стороны готовы сойтись.
И они сходятся. Старый (точнее, молодой) Папа и новый Папа встречаются в огромном зале. И что тут скажешь, Ленни куда лучше подготовлен к этой встрече. Он не оставляет новому Папе ни одного шанса — за сэра Брэннокса даже как-то неловко. Пий XIII не только ведет себя самоуверенно и снисходительно (начинает он с того, что не целует протянутую Папой руку), но и знает наперед все ходы. В этом ему явно помогает его божественная сущность / святость / чудо или бог знает что. Он говорит Брэнноксу о том, что тот делал у могилы брата, о чем он думал и что он говорил. Узнать об этом совершенно невозможно — нужно было быть там лично. На что Пий XIII и намекает, повергая нового Папу в смятение и благоговение. Он готов делать все, что ему предложил Ленни.
А предлагает он ему не церемониться с силами халифата, которые накануне взяли заложников в школе в Вентотене — шестеро детей и священник. Ленни говорит о том, что нужно выступить с решительным порицанием действий халифа и с угрозой объявления войны. Потому что есть только один человек, который боится возвращения Пия XIII из комы больше, чем новый Папа, и это — халиф. Потому что когда Ленни Белардо вернется из практически мертвых, он зайдет на территорию, на которую ранее владел монополией один лишь ислам — религиозный фанатизм. Пий XIII будет в состоянии обратить в католических фанатиков миллионы католиков в кратчайшие сроки. И тогда ислам потеряет свои практически незыблемые позиции.
Ленни звучит очень убедительно, хоть и как всегда крайне самоуверенно. Павел Иоанн Павел III соглашается на негласный возврат Ленни в Ватикан.
Джуд Лоу возвращается, выдерживая безукоризненный стиль — его несут высоко над головами заседающих на креслах кардиналов, экс-Папа в полном парадном убранстве и красных перчатках. Он произносит пламенную речь, где превозносит заслуги Павла Иоанна III и просит кардиналов держать его возвращение в секрете (а попутно он также предлагает кардиналам попросить у него прощения хором за неверие в него, Пия XIII).
После этого Павел Иоанн III произносит речь с папского балкона с подачи Ленни, где угрожает террористам войной. В ответ на подобные действия понтифика, Бауэр вызывает Войелло и спрашивает, не обалдели ли они там совсем с своем Ватикане. Поддержки армии США в войне с халифатом ожидать не приходится — для подтверждения этого тезиса он даже пригласил какого-то генерала участвовать в беседе.
Но Войелло — опытнейший управленец и манипулятор, а потому он ответствует Бауэру, что напротив, это последний совершенно запутался и говорит чушь. Ведь стоит Пию XIII повести людей за собой, радикализированные католики выполнят любую заданную им миссию, и на активацию достаточного количества фанатиков уйдут считанные часы. И даже если его, Войелло, убьют — это ничего не изменит. А если убьют Пия XIII — он просто снова воскреснет.
Все настолько складно, дивно и практически божественно, что зритель уже начинает вдохновляться. Но тут-то все и ломается.
Бауэр среди ночи приходит к Войелло с представителем халифа. Тот говорит, что халифат не имеет отношения ни к убийству, ни в целом к взятию заложников. Европа — не интересная им территория, они обрабатывают Ближний Восток. Все приводимые аргументы не то чтобы сильные, но все же видно, что врать этому человеку нет смысла.
Ленни бежит на встречу с Новым Папой и говорит о том, что это блеф и нужно продолжать давить на халифат. И тут, внезапно, к Брэнноксу возвращается его былая мощь. «Вы шарлатан?», — спрашивает он Ленни. — «Или дьявол? Святой? Или мученик? Кто вы?». Вопросы явно повергают Ленни в ступор. Иоанн Павел III отвечает на них сам: «Не имеет значения. Я — Папа. А вы для меня всего лишь священник. И вы будете выполнять мои распоряжения». Ленни полностью подчиняется и даже целует Папе руку. Что же делать дальше?
Брэннокс говорит о том, что ошибку будет исправлять сам Ленни, а сам он добьется того, чего так долго хотел. «Чего же?» — спрашивает Белардо. «Чтобы меня забыли», — отвечает персонаж Малковича.
Родители Брэннокса зовут его через привратника, чтобы поприветствовать. И это одна из составляющих тотального хэппи-энда. Помимо счастливой долгой жизни новой пары, сестра Катерина рожает ребенка и покидает монастырь, воссоединяясь с молодым беженцем, от которого она его и зачала, а у доктора и его жены ожидается пополнение — чудеса от Пия XIII даром не прошли.
Сам молодой Папа, вновь вступивший в сан после отречения Павла Иоанна III, выступает с проникновенной речью, в которой повторяет вопросы, заданные ему персонажем Малковича. Он говорит о том, что все пытаются понять — кто такой Пий XIII? Он воскрес или вернулся из комы? Он святой или дьявол? Он Иисус или сам бог? Он миф или реальность? И ответ, хоть и напрашивается, но все же очень точно описывает как заключение всего цикла второго сезона сериала, так и суть веры как таковой: это неважно. Это не имеет значения. Суть веры не в объяснении вещей, а в самой вере в них. И именно путем таких сложных пертурбаций в высших эшелонах власти Ватикана, которые были сопряжены с чудесами или тем, что выглядело как чудо, и достигается то четкое понимание, что есть вера, и почему церковь (разумеется, не погрязшая в коррупции и агрегировании злата, а истинная, духовная) концентрируется именно на этой функции — поддержке веры.
Соррентино не просто глумился над Ватиканом и современным католичеством. Он, по сути, сделал для популяризации веры примерно то же самое, что в свое время сделал Эндрю Ллойд Уэббер с его рок-оперой «Иисус Христос — суперзвезда». Церковь тогда сначала (как всегда) ополчилась против распространения произведения. Но со временем поняла, что хоть подход и не ортодоксальный, но это все равно работает в явный плюс для веры и католичества, потому что без популяризации и того, и другого попросту не достичь былых высот доминирования в общественном сознании. Поэтому и неудивительно, что Ватикан позволил снимать на своей территории и в целом вообще одобрил сериал. В первых сериях это кажется какой-то нелепой ошибкой со стороны церкви, ведь режиссер показывал ее и ее служащих максимально непривлекательными — злыми, корыстными, завистливыми, погрязшими в пороках, а порой и откровенно тупыми. Но это было лишь стартом для долгого пути, в финале которого все те, кто верует, получили пищу для ума в современной (и эстетически очень выверенной) упаковке, а те, кто безбожен (а в нашей редакции все поголовно — атеисты), в очередной раз смогли поразмыслить над истоками человеческой уверенности в существовании бога, над смыслом восприятия учения в современном мире и над тем, как сочетается, казалось бы, очевидный факт отсутствия бога в нашей жизни и отчаянная необходимость его иметь, несмотря на все рациональные доводы о том, что быть его не может по определению.
Рискнем предположить, что в определенной мере сериал останется недооцененным, поскольку за внешней эстетикой и хорошим набором шуток теряются поднятые вопросы существования веры в современном мире со всеми его технологиями и достижениями науки, а также интереснейшего противопоставления фанатизма ислама и потенциально возможного фанатизма католического. Как справедливо отметил в разговоре с Войелло Бауэр, последний раз войну по этому поводу объявляли в XIII веке, а какая теперь священная война? Но в том диалоге победа осталась за Войелло — и тут действительно стоит принять, что разницы между фанатизмом католическим, православным, мусульманским или буддистским нет. Как и заключает Войелло в одном из финальных диалогов сезона с Бауэром, отвечая на вопрос последнего о том, зачем идолопоклонники убили священника в школе: «Потому что фанатизм и тупость — это одно и то же».
И отдельно здесь хочется отметить великолепную игру с характерами и самим статусом непостижимости, недосягаемости или всемогущества какой-либо персоны. Папа Пий XIII весь сезон возводился в статус, как минимум, святого — и вот после одной ошибки и разговора с новым Папой он выглядит как нашкодивший школьник, пытаясь понять в том числе и для себя, насколько то, что он делал вообще можно считать поступками взрослого человека, а не самовлюбленным ребячеством. Папа Павел Иоанн III прошел аналогичный путь как с самого верха вниз, так и обратно, успев проявить себя проходимцем и обманщиком, да и просто слабым запутавшимся человеком, однако в нужный момент он скрутил Ленни Белардо, не моргнув и глазом. Да и сам Бауэр, который выглядел безэмоциональной всемогущей машиной, оказался обычным живым человеком, который по душам трепется с Войелло о переводе в Корею и о том, что он женится на проститутке, которая следует за ним по всему миру из Германии. Нет икон и всемогущих существ — мы сами их создаем в своем мозгу, завидев лишь намек на чудо, силу или мудрость. Стоит кому-то дать удачное интервью, и он мудрец и визионер, стоит кому-то написать пост с хорошей аргументацией в соцсети — и он аналитик, с чьим мнением модно считаться, а уж если кто-то смог подать себя как причастного к чуду, то о чем говорить, «обмануть меня несложно, я сам обманываться рад».
Пий XIII спускается на площадь, чтобы обнять всех и каждого. Толпа поднимает его и несет на руках. Постепенно жизнь высасывается из тела Ленни Белардо и Папа опять умирает.
Повтор сцены в бамбуковой роще — и на сей раз Войелло становится Папой.
Сериал «Новый Папа» (The New Pope)
«Эпизод 9»
Режиссер Паоло Соррентино
Авторы сценария Паоло Соррентино, Умберто Контарелло и Стефано Бисес
Дата выхода 7 февраля 2020 года
Рекапы предыдущих серий: 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8
Ответы знает только Бог: заключительный эпизод «Нового папы»
Второй сезон ватиканской эпопеи Паоло Соррентино подошел к концу. Часть зрителей уверена, что он получился значительно сильнее и увлекательнее первого, других же «Новый папа» расстроил, разочаровал и даже разозлил. Разбираем девятый эпизод сериала и пытаемся понять, кто же такой Пий XIII (осторожно, спойлеры).
Зачем нужен был Брэннокс (Джон Малкович), папство которого, скорее всего, запомнится единственной речью? В чем причина такой кардинальной перемены кардинала Ассенте и безумных поступков Эстер? Почему сестра Мария — самый близкий для Ленни Белардо человек — во время его комы ни разу не появилась на экране или хотя бы в разговорах персонажей? И кто же такой Пий XIII — святой, мессия или Антихрист? «Прелесть теологии в том, что есть только вопросы и никаких ответов», — лукаво отмечает Соррентино в фильме, рассказывающем о съемках сериала. «Нет никаких ответов. Все они у Бога, секрет знает только он», — вторит ему персонаж Джуда Лоу в своем последнем обращении к пастве и ко всем нам.
В последний серии нас ждут сразу три программных выступления пап. Обращение Иоанна Павла III к пастве, логично продолжающее публикации его юношеских фотографий из панк-молодости, звучит напористо, смело и даже зло — ни о какой дипломатичности или умеренности речи больше не идет. Его воскресная проповедь обращена ко всем униженным и оскорбленным. Таким же, как и он сам. «Бог нас собрал, чтобы основать великую церковь», — Брэннокс как будто меняется ролями с Ленни Белардо, что произойдет за серию еще несколько раз.
Что вдруг случилось с жестким, но рассудительным Пием XIII и откуда взялось это желание сокрушить все на своем пути? В момент разговора с Войелло в середине серии на груди Ленни видны датчики, и это первые медицинские процедуры после того, как он вернулся в Ватикан. Возможно, на этот раз результат показал реальное положение вещей, заставив папу расстроиться, разозлиться и приступить к немедленному воплощению своих безумных идей. Его речь, написанная для Иоанна Павла III, грозит развязать религиозную войну и заставляет паниковать и дипломатов, и разведку, и даже генерала армии США. Все признают, что, если Пий не успокоится в ближайшее время, придется принять радикальные меры.
Кризис разрешается с помощью слов. Во время напряженной и клаустрофобической сцены встречи двух пап в узком ватиканском коридоре Иоанн Павел III вкрадчиво произносит «папа — это я». Он впервые за весь сезон совершенно уверен в своих действиях, он принял себя и свою хрупкость, больше не считая ее недостатком. Эта уверенность остужает Ленни и заставляет подчиниться. В конце концов Джон Брэннокс оказывается куда сильнее и бесстрашнее Ленни Белардо, так как делает выбор в пользу собственного счастья и любви. Он велит Ленни выйти к людям, а сам возвращается к себе во всех смыслах, следуя совету любимой актрисы Шэрон Стоун. В качестве награды ему даровано прощение родителей и София — в день, когда она приезжает к Брэнноксу, английские луга впервые залиты ярким солнечным светом.
Террористическая угроза тем временем принимает странный и неожиданный оборот благодаря появлению двойника Бауэра, разъясняющего позицию террористов, как бы странно это ни звучало. Он утверждает, что Европа — «разбитая витрина» — больше их не интересует, и за терактами в Лурде, Ватикане и Вентотене стоит кто‑то другой. Выбор локации последнего теракта может показаться случайным, хотя на самом деле он идеально укладывается в контекст высказывания о Европе.
Вентотене — остров-коммуна в Тирренском море, известный еще со времен императора Августа. Сейчас большая часть острова является природоохранной зоной, а население составляет менее 1000 человек. На Вентотене в XVIII веке была открыта тюрьма Санто-Стефано. В XX веке в тюрьму отправляли борцов с фашистским режимом — именно так здесь оказался итальянский политический деятель Альтиеро Спинелли. В 1941 году он вместе с товарищами написал работу «За свободную и единую Европу. Проект манифеста», более известную как «манифест Вентотене». В этом документе была сформулирована идея федерализации Европы как основного пути к избавлению от будущих войн, и именно этот документ стал основой для последующего объединения европейских стран в Европейский союз.
Библия — это не айфон: пятый и шестой эпизоды «Нового папы»
Скандалы, интриги, маркетинговые стратегии и обратный отсчет до возвращения Пия XIII. Разбираемся в том, что произошло в двух самых насыщенных событиями эпизодах сериала (осторожно, спойлеры).
В интервью из Венеции Паоло Соррентино признавался, что второй сезон сериала оказался для него как для сценариста гораздо более серьезным испытанием, чем первый. Ему пришлось не просто придумать историю, а заниматься развитием и проработкой множества персонажей и сюжетных линий. В пятом и шестом эпизодах особенно заметно, насколько много всего он пытался охватить.
Все начинается со встречи папы Иоанна Павла III (Джон Малкович) с еще одной любимой знаменитостью — Шэрон Стоун (играет саму себя), которая, кстати, одета почти как премьер-министр Гренландии 
из первого сезона. В реальной жизни Стоун уже многие годы занимается вопросами борьбы со СПИДом, а в 2013 году даже была награждена за свою деятельность премией Peace Summit Award. В 2005 году во время выступления на экономическом форуме в Давосе актриса призвала Папу Римского и католическую церковь пересмотреть отношение к использованию презервативов, без которых решить проблему распространения СПИДа по всему миру невозможно.
При встрече с сериальным папой она тоже ведет себя решительно и смело. Во-первых, преподносит ему в качестве подарка собственные «лабутены» (изо всех сил стараясь не менять положения ног, отсылка к «Основному инстинкту»), во-вторых, озвучивает просьбу разрешить католикам гей-браки, а еще — неслыханная дерзость — в ответ на признание Иоанна Павла III предлагает ему снять сутану и подумать о создании семьи, чтобы вновь обрести себя. И хотя в ответ папа заметит, что радикальное обновление Библии не представляется возможным и необходимым, слова любимой актрисы точно оказались для него важны.
Сериальные события хоть и не происходили на самом деле, но имеют связь с реальностью: в 2010 году из‑за угрозы теракта в Лурде прошла эвакуация нескольких десятков тысяч паломников, которые съехались в город на праздник Успения Девы Марии. Тогда сообщения о заложенных бомбах не подтвердились.
После триумфального выступления папа возвращается в Ватикан, проезжая мимо паствы в «папамобиле». Роль транспортного средства Иоанна Павла III в сериале исполнил УАЗ Пикап, произведенный на Ульяновском автомобильном заводе и специально для съемок доработанный в итальянской мастерской. Выйдя из автомобиля, папа вплотную подходит к верующим и берет на руки ребенка из толпы. Нечто подобное сделал папа Франциск во время своей интронизации.
СМИ в восторге от «перформанса» папы. София уверена, что это духовное заявление величайшей важности, теперь необходимо не сбавлять оборотов и сделать следующий шаг. Например — дать первое интервью в прямом эфире. В новых эпизодах Софии отведена роль не только профессионального пиарщика, но и человека, интересующего папу лично. После одной из бесед он изящно протягивает ей записку со своим номером телефона, предлагая звонить в любое время. К тому же мы узнаем, что папа, послушавшись кардинала Спалетту, все-таки назначил ее мужа Томаса главой финансовой организации Ватикана. София смущена и растеряна, она пытается уточнить, не вызвано ли подобное решение симпатией к ней.
Еще один решительный жест — выбор Иоанна Павла III в пользу Спалетты и отставка Войелло. В прошлый раз подобный поступок стоил папе Франциску II жизни (ведь все мы прекрасно понимаем, что тот сердечный приступ не был случайностью или удачным стечением обстоятельств). Теперь же Войелло, по его собственным словам, занимавший свой пост на протяжении нескольких десятилетий, принимает решение папы. Прощаясь с должностью, он приходит к монахиням, которым обещает оказать всяческую поддержку, и настаивает, чтобы те продолжали свою борьбу. А в качестве своеобразной благодарности предлагает назвать в честь себя будущего ребенка Катерины и Фейсала. Таким трогательным и милым мы не видели его с прошлого сезона.
Рассуждая о реальных прототипах Анджело Войелло, часто говорят, что в его персонаже воплощены сразу несколько госсекретарей Святого Престола. Чаще всего называют кардинала Тарчизио Бертоне, который прославился своей страстью к футболу, а также кардиналов Жана-Мари Вийо и Агостино Казароли. Что же касается внушительного срока службы, то можно вспомнить кардинала Джакомо Антонелли, занимавшего пост государственного секретаря в XIX веке при Пие IX на протяжении 28 лет и, как свидетельствуют источники, в совершенстве овладевшего искусством дипломатии. Однажды он даже оставил свой пост на полгода — с мая по ноябрь 1848-го. За время его отсутствия сменилось три госсекретаря, пока, наконец, он снова не вступил в должность. Возможно, и Войелло ждет та же участь, ведь Ватикан без него представить невозможно.
Кажется, к настоящему моменту сообразительный зритель уже догадался, что все идет к возвращению в ряды действующих лиц папы Пия XIII. Во-первых, мы видели момент его пробуждения в официальном трейлере, а во-вторых, всем понятно, что если в кадре так долго лежит Джуд Лоу, то он рано или поздно обязательно встанет и пойдет. Основной же интригой сериала по-прежнему остается финал. Как католическая церковь будет существовать при двух папах? Кого выберет паства? Чем разрешится эта коллизия? Узнаем совсем скоро.
«Новый папа» с Джудом Лоу и Джоном Малковичем: продолжение сериала, полное секса — и веры в Бога
Тайна «Нового папы» охраняется похлеще, чем результаты голосования настоящих кардиналов в Ватикане. Журналистам на Венецианском фестивале решили вовсе не показывать первую серию (зато показали двухминутный рекап — судя по нему, в сериале появится еще один папа, и это будет не Джуд Лоу и не Джон Малкович, которые исполнили главные роли во втором сезоне). Вместо этого мы посмотрели сразу седьмой эпизод. Не глядя скажу, что он лучший во всем сериале — единственный, который можно смотреть, кажется, вообще без знаний о том, что происходит (с некоторыми оговорками). Это самодостаточная и исчерпывающая притча о принятии святости и смерти, в которой главная роль — неожиданно не у Лоу, а у российской актрисы Юлии Снигирь.
Прежде всего: «Новый папа» — это и есть «Молодой папа». В плане стиля Соррентино решил ничего толком не менять, разве что действие, до этого момента размеренное, оказывается чуть более оживленным, но сериал при этом не теряет статности, как сановник в подобающих одеяниях. Еще этот фестиваль изысканной пошлости, поначалу больше говоривший о ватиканской политике, чем о религии, превратился в аттракцион околоцерковного фетишизма. Почти стилизованный под Kinky Party, разве что без ожидаемой оргии: вместо плотского секса здесь — духовное совокупление с Богом.
Один кардинал стучится к другому (самому скромному, Гутьерресу) и похотливо смотрит из-за стекол очков: «Мне что-то вдруг стало одиноко». Единственный постоянный персонаж сериала без сана, София, директор по папскому маркетингу (Сесиль Де Франс), чуть ли не в первой сцене позволяет кончить ей на лицо, а когда ее мастурбирующий любовник промахивается, флегматично замечает, что ей бы надо теперь переодеться. Затем София устраивает акт куннилингуса по скайпу — в это вмешивается призрачный Джуд Лоу (не спрашивайте как — это надо видеть).
Вообще «Новый папа» до поры до времени куда больше похож на глобальный пранк, словно Соррентино вообще не хотел снимать второй сезон (хотя артисты, в том числе Сильвио Орландо, исполнивший роль кардинала Войелло, утверждают, что контракт был подписан сразу на два сезона). Режиссер как бы говорит HBO: «Ах, вы хотите второй сезон? Вот вам второй сезон» — и показывает им два средних пальца. А все и рады.
Герой Джуда Лоу, папа Пий XIII (он же Ленни Беллардо, ради которого все и затевалось), по старой доброй сериальной традиции больше половины сюжета «Нового папы» пребывает в коме — в нее он впал после приснопамятной венецианской проповеди в финале первого сезона. Причем лежит он под гигантским фиолетовым неоновым крестом, и это выглядит как пародия на всех режиссеров — любителей кислотных цветов (от Рефна до Ноэ) сразу. Затем наконец появится и герой Малковича — английский аристократ с семейными тайнами и почему-то с накрашенными глазами. Как несложно догадаться, главная роль нового папы все же достанется именно ему, Джону Малковичу, и здесь нельзя не оценить кастинговую иронию Соррентино: пригласить самого мефистофелевского артиста наших дней на роль ключевого полпреда Господа на Земле — это постирония самой высшей категории.
Другой вопрос, что эта сюжетная линия кажется самоочевидной даже с учетом того, что нам ее почти не показали: серии с третьей по шестую были даны в очень краткой нарезке, из которой можно сделать вывод, что почти все эти эпизоды — филлеры, и мятущаяся личность нового британского папы оказывается не такой уж мятущейся, а очень даже определившейся (интересно, что Соррентино таким образом противопоставляет Америку и Великобританию, словно в Kingsman-2, только там были шпионы, а тут — католические патриархи). Малкович, к сожалению, не харизматик, а характерный актер, он играет скорее обычного католика, полного противоречий и не имеющего с гипотетическим Богом прямого контакта.
Зато уже седьмая серия, где наконец появится все такой же самый сексуальный священник Ленни Беллардо (Лоу), — это совершенно отдельное кино. Все снято в абсолютно пустой Венеции зимними ночами, в том числе на площади Сан-Марко — кто на ней бывал, тот знает, что там пусто не бывает никогда. В кадре — двое живых, один мертвый и один воскресший. Кардиолог, проведший год у кровати Ленни (Ульрих Томсен, сериал «Банши», регулярно играет русских в кино). Его жена-полька (Юлия Снигирь). Их безнадежно больной ребенок-инвалид (это кукла, но настолько убедительная, что я во время просмотра был уверен: это человек). И папа римский соответственно.
Герои, в том числе персонаж блистательной Снигирь (для которой эта роль может стать поводом больше играть в серьезном зарубежном кино — настолько она трепетна, надломленна, сдержанна и эмоциональна одновременно в кадре у Соррентино), не живут, а годами несут каждый свой крест по комнатам гигантского палаццо. Их последняя надежда — святой папа римский, совершавший чудеса, о которых еще напишут в его житии. Несчастная мать молит его о помощи, утверждает, что он совершил второе пришествие, на что Ленни с горькой усмешкой заявляет, что она просто плохо знакома с теологией и по всем признакам он скорее не пророк, а антихрист.
Вообще Лоу достигает в этой серии новых вершин. Если в первом сезоне самоопределение его героя не вызывало вопросов — это был подрыватель новейших устоев, подавитель ереси, консерватор, требующий от паствы вернуться в храм, к Богу и смирению, словно он пришел в наши дни из Средневековья, — то здесь он и сам не знает, зачем создателю мира потребовалось отнять у него кусок жизни и вернуть назад. Он пребывает в состоянии глубокой задумчивости, и наконец в нем можно признать настоящего святого, а не пародию.