Кто такой боец колесничий
Гвардии поручик об армии Древнего Египта. Часть 7. Колесницы и конница
Колесницы сводились в отряды известной величины, имевшие своих командиров [Wilk. Anc. eg. 1, 370, 371. 332. Erm., Aeg. u. aeg. Leb. II. s. 721: pap. Anastasi III. Brugsch, Aegypt. s.s. 215, 237, Masp. Hist, Anc, 1895, II, 215.].
Посыпкин отмечает, что мнение Г. Масперо о тождестве колесничего войска с современной кавалерией ему кажется ошибочным: ведь колесницы и кавалерию сближали лишь общие свойства их боевых атак (и то атаки колесниц служили подготовкой для пехотных атак – т. е. соответствовали скорее артиллерийской подготовке), тогда как остальная служба у них была различна. Например, в отличие от кавалерии колесницы не применялись для охранения и лишь очень редко для разведок.
Вооружение колесничного воина состояло из лука со стрелами (помещавшихся в особом колчане при колеснице), топора, короткого меча-кинжала и дротика; иногда имелись щит и панцирь; иногда в панцири одевались и лошади. Возница, как правило, не имел вооружения и лишь иногда получал панцирь или щит [Wilk. Anc. Eg. 1, p.p. 370, 371, 382 (Фивская гробн.); Erm. Aeg. u aeg Leb. II, s. 720: L. D. Ш, 155, 160, 165; Masp. Hist, anc, 1895, II, p. 217.].
Одеты колесничные воины и возничие были также, как пехотинцы, с той лишь разницей, что их передники были несколько длинней пехотных [Erm. Aeg. u. aeg. Leb. II, s.s. 717, 718: Masp. Hist. anc. 1895. II p. 213; L. D, Ш, 94, 97,117, 121, 153, 154, 156, 158, 187, 214 и др.].
Египетская лошадь была азиатского происхождения, проникнув в долину Нила из Сирии одновременно с началом походов и установления дипломатических отношений, которые завязались у египтян с азиатскими соседями с началом XVIII династии. По типу эта лошадь очень походила на арабскую: не особенно крупный рост, небольшая голова, довольно тонкая шея, сухой и немного узкий круп, сухие ноги и довольно длинный хвост.
Правительство, сознавая важность наличия хорошего конского состава в войсках, сразу занялось вопросами коннозаводства. Появились особые государственные конюшни и конские заводы, которые и комплектовали лошадьми колесничное войско и конницу. Эти учреждения были самостоятельны и управлялись особыми чиновниками.
Лошади довольно плохо акклиматизировались, и задачей этих заводов было не только разводить лошадей, но и поддерживать и улучшать качества самой конской породы – и они постоянно снабжались вновь ввозимыми сирийскими кобылами. Масса лошадей, захватывавшихся на войне, также служила для этой же цели [Masp. Hist. anc. 1895, II. p. 215, 216. Стела Пиачхи].
Развернутый строй был построением в одну линию, интервалы оставлялись примерно через каждые 9 колесниц. Памятники показывают, что этот строй был в колесничем войске наиболее распространенным [Гробн. Тель-эль-Амарны. Рамессеум и др. L. D. III. 93, 130, 155, 157, 158, 159, 160, 169; Masp. Hist. anc. 1895, II, р.р 220, 225, 226. Относительно размеров разных видов строя – то что отмечено при описании строев пехоты.].
Боевые действия колесниц при наступлении выражались в выезде вперед вместе с кавалерией (рекогносцировка на виду неприятеля), в производстве атак, как во фланг, так, главным образом, и для прорыва расположения противника, в преследовании разбитого неприятеля. При обороне колесницы также высылались на рекогносцировку, но особенно важна была их атака во фланг; при удачном исходе – преследование.
Информация относится к середины и даже концу XVIII династии, и сведения очень скудны.
Вооружение всадников, по всей вероятности, состояло из одних дротиков, а одежда была аналогична одежде легкой пехоты.
Изображения конского снаряжения показывают, что на лошадь клали разновидность потника, притянутого троком; стремян не было. Оголовье было ременное с металлическими уздечными удилами. Поводьев бывало 4, бывало и 2, но управление производилось двумя руками [Eg. expl. found. III, pl. VI; V, pl. XXIX и др., Rosselini. Monument. и др.].
Боевые действия кавалерии сводились, вероятно, главным образом к рекогносцировкам, разведкам и к преследованию уже отступающего противника. О кавалерийских атаках во время боя указаний не встречается.
Определение словам возничий, дышло, боец колесничий из древнего египта?
Определение словам возничий, дышло, боец колесничий из древнего египта!
Закон что дышло : куда повернешь, туда и вышло (посл.
То же, что : возница.
1) Соотносящийся по знач.
: возница, возничий (1 * ), связанный с ними.
2) Свойственный вознице, возничему (1 * ), характерный для них.
3) Принадлежащий вознице, возничему (1 * ).
Тот, кто управляет лошадьми, запряженными в колесницу (по совместительству и конюх, и немного механик, чтобы чинить колесницу)
Древнее кладбище в египте?
Древнее кладбище в египте.
Управление древнего египта?
Управление древнего египта.
Значение слова Свиток в древнем египте?
Значение слова Свиток в древнем египте.
Что такое дышло в Древнем Египте?
Что такое дышло в Древнем Египте?
(5 класс, история, автор Годер).
Кто такой возничий?
Кто такой возничий?
Что значит дышло, возница, колесничий, дротик в древнем Египте?
Что значит дышло, возница, колесничий, дротик в древнем Египте.
Была ли в Древнем Египте клинопись?
Была ли в Древнем Египте клинопись?
Ремесло в древнем Египте?
Ремесло в древнем Египте?
Кто такой крестьянин?
Кто такой крестьянин?
Определение словам возничий, дышло, боец колесничий из древнего египта?
Определение словам возничий, дышло, боец колесничий из древнего египта!
Говорят время не боится пирамид.
Король по отношению к герцогам и графам рыцари по отношению к баронам герцоги по отношению к баронам герцоги и графы по отношению к королю бароны по отношению к рыцарям.
Боевые колесницы Древнего мира – прототип современной военной техники
Боевые колесницы… Их использовали в большом количестве в странах Древнего мира, в частности, Древнего Востока – в Египте, Ассирии, Персии, Риме, Греции. Воины на таких колесницах составляли специальные отряды, которые выступали впереди или на флангах пехоты. Основной задачей таких отрядов была дезорганизация войск противника с целью их дальнейшего разгрома кавалерией и пехотой. И очень часто именно по количеству колесниц судили в общем о могуществе армии.
По мнению современных историков, первые колесницы были построены в 2300 году до нашей эры на территории Месопотамии, однако никаких документальных подтверждений этим догадкам не существует. К тому же, если внимательно рассмотреть сохранившиеся барельефы, то складывается впечатление, что в первых повозках были запряжены вовсе не лошади, а скорее ослы. Такое предположение вполне имеет право на жизнь, поскольку первые лошади, которые были похожи на современных, появились только во втором тысячелетии до нашей эры. Уже ассирийские и египетские воины использовали в своих колесницах лошадей, рост которых составлял около 160 сантиметров, а вес – около 500 килограммов.
Со временем колесницы совершенствовались, появлялись новые их виды. Вскоре появились боевые и грузовые колесницы. По мнению некоторых историков, кроме колесниц существовали собственно и повозки, но они были изобретены не только в Месопотамии, но и на Кавказе. Но при этом необходимо отметить, что и конструкция, и названия деталей и частей были идентичными, что дает право предполагать, что центр их создания был единым.
В Древнем мире строительству колесниц уделяли большое значение. Об этом свидетельствует, к примеру, тот факт, что для их изготовления в Египте использовали такие породы дерева, как береза, вяз, сосна, ясень. Но такие деревья не растут в данной местности, а доставить их по тем временам считалось не простой задачей.
К тому же, в отдельных местностях колесницы делали на заказ. Так, археологи обнаружили большое количество колесниц на острове Крит (около 500 колесниц). Но если внимательно изучить рельеф острова, то становится понятно, что использовать такое средство передвижения в условиях гористой местности невозможно. Поэтому, согласно предположению немецкого ученого Г.Бокиша, повозки с Крита экспортировали в другие государства.
Необходимо подчеркнуть и то, что изобретение колесниц произвело настоящий фурор в военном деле. По сути, они стали основой большого количества армий, решая при этом исход не только отдельных битв и сражений. От них зависели судьбы целых государств.
Были известны колесницы нескольких видов: с двумя колесами с одной или двумя лошадьми в упряжке, с двумя или четырьмя колесами и четверкой лошадей в упряжке. Колесницы древних греков отличались тем, что кузов их был расположен на невысоких колесах. В передней части располагались перила для закрепления вожжей. Задняя часть повозок была открыта. Это давало возможность воинам заскакивать и соскакивать на ходу. Такая колесница называлась троянской. Существовала еще сложная колесница, которую называли персидской. Она отличалась значительно большими размерами, с каждой стороны были приделаны перила, к осям крепились ножи, а к дышлу – копья.
Наибольшее распространение использование колесниц получило в Египте и Хеттском царстве, которые находились в состоянии постоянной войны друг с другом, поэтому вынуждены были постоянно совершенствовать свою военную мощь. И вот, наконец, наступил решающий момент в их противостоянии. По одним данным, решающее сражение произошло в 1296 году, по другим – в 1312 году до нашей эры.
К этому времени в распоряжении обоих государств были мощные армии, а также усовершенствованные виды боевых колесниц. Именно они сыграли решающую роль в исходе битвы. Битва при Кадеше стала первой битвой, ход которой возможно проследить до мельчайших подробностей благодаря записям летописца Рамсеса II, а также увидеть, какая роль была отведена колесницам.
Между колесницами египтян и хеттов существовали определенные различия, египетские повозки были более маневренными, в то время как хеттские – более мощными.
И сейчас совершенно не важно, кто одержал победу в той битве, ученые склоняются к мысли, что она закончилась «в ничью», поскольку в дальнейшем правители двух государств заключили договор о ненападении и оказании помощи в случае необходимости. Главное – это то, какую роль сыграли боевые колесницы, и как дальше происходило их совершенствование. Уже через некоторое время их везли не две, а четыре, шесть лошадей. Кроме того, они превратились в серпоносные.
Серпоносные колесницы, по свидетельствам историков, появились примерно в 479-401 годах до нашей эры. Основная их задача, в отличие от простых боевых колесниц, заключалась в том, чтобы оказывать психологическое воздействие на пехоту противника в ходе лобовой атаки на поражение. Понятно, что новый вид повозок требовал создания нового вида войск, в которых бойцы были бы бесстрашными, не боялись идти на прямое столкновение с врагом даже при отсутствии поддержки своих войск.
Впервые серпоносные квадриги были использованы в битве при Кунаксе, которая произошла между претендентами на престол Ахаменидской империи царем Артаксерксом II и его братом Киром Младшим. Именно исходя из описаний этого сражения, можно представить себе, как выглядела данная колесница. У нее были большие колеса, которые вращались вокруг оси, длина которой была рассчитана на 4 лошади. К каждой оси крепились серпы длиной порядка 90 сантиметров. Кроме того, к низу оси крепилось еще два вертикальных серпа.
В дальнейшем серпоносные квадриги использовались уже в битве при Даскелиоке между персами и греками в 395 году до нашей эры, а также в битве при Гавгамелах между Александром Македонским и Дарием III.
Поэтому и не удивительно, что со временем боевые колесницы все реже стали использовать в битвах, а позже они и вовсе исчезли из боевых построений.
Вундерваффе бронзового века
Огнём сверкают колесницы в день приготовления к бою, и лес копьев волнуется. По улицам несутся колесницы, гремят на площадях; блеск от них, как от огня; сверкают, как молния (…) Слышны хлопанье бича и стук крутящихся колёс, ржание коня и грохот скачущей колесницы.
О происхождении
Спор о местонахождении прародины «чудо-оружия» продолжается уже не одно десятилетие. Прежде доминировала моноцентричная гипотеза. В частности, известный антрополог Г. Чайлд, автор концепции «неолитической революции», полагал, что повозка появилась в древнем Шумере. К нашему времени всё больше специалистов стали склоняться к полицентричной гипотезе, увязывая изобретение четырёхколёсной повозки с одомашниванием крупного рогатого скота и привлечением его к транспортировке грузов. Произошло это, скорее всего, во второй половине IV тысячелетия до н.э. Прошло ещё примерно полтысячелетия, прежде чем в повозку стали запрягать не только быков, но и эквидов (не то рослых сирийских ослов, не то кунгов — помесь осла и самки онагра).
Тогда же были сделаны — видимо, в Шумере — первые попытки приспособить транспортные повозки для боевых целей. Сохранившиеся свидетельства (например, знаменитый Штандарт из Ура, датируемый XXVI веком до н.э.) показывают нам запряжённые двумя или четырьмя эквидами двух- и четырёхколёсные повозки. Первые, похоже, служили средством передвижения для царей и военачальников, выполняли представительские и церемониальные функции и/или играли роль подвижных командных пунктов, а вторые, более вместительные, хотя и медлительные, использовались в качестве боевых платформ, с которых воины метали в неприятеля дротики, вынимая их из закреплённых на повозках колчанов.
«Колесницы появляются как составная часть целой системы технологических и культурных достижений, возникших в начале новой эпохи на территории Волго-Уралья. Колесничество активно развивается параллельно с новой металлургией, новыми типами вооружений и новыми системами хозяйства», —
говорится в заключении к коллективной монографии «Кони, колесницы и колесничие степей Евразии». Впрочем, нельзя исключить, что изобретение боевых колесниц синташтинцами стало не только и не столько результатом их собственного творчества, сколько синтезом опыта доместикации лошадей в степной зоне и контактов степняков с оседлым населением Ближнего Востока, в результате чего первые переняли опыт вторых в постройке колёсных повозок.
Любопытным в этой связи представляется наблюдение, сделанное П.А. Косинцевым, который полагал, что в конце эпохи средней бронзы в степях Северного Кавказа и нижнего Дона
«в результате контактов северных «коневодов» и населения Закавказья (Ближнего Востока?), были объединены лошадь, лёгкие повозки и упряжь для них, системы тренинга ослов и лошадей (…) Результатом такой «гибридизации» стало «чудо» появления колесничества на «пустом» месте, иначе невозможно объяснить появление одновременно колесниц, упряжи к ним, технологии использования в колесницах лошадей и системы их тренинга».
Вывод, который делает исследователь, звучит следующим образом:
«Только «синтез» лёгких повозок, упряжи и технологии использования в них эквид населения к югу от Кавказа, и домашних лошадей и технологии их разведения населения к северу от Кавказа мог «внезапно» дать такое новообразование как колесничный комплекс».
Нетрудно прийти к выводу, что этот колесничный комплекс с распадом Циркумпонтийской металлургической провинции в конце III тысячелетия до н.э. и миграцией его носителей с запада на восток был занесён на Южный Урал, где и обрела свою окончательную форму упомянутая выше синташтинская археологическая культура.
Первые боевые колесницы и их экипажи
Что представлял собой «колесничный комплекс» в самой ранней синташтинской вариации? И.В. Чечушков, один из специализирующихся на изучении ранних колесниц исследователей, определяет его как «запряжённую лошадьми колесницу и набор вооружения воина-колесничего», представленные в погребениях
Раскопки погребений синташтинской культуры, которые проводились с 1970-х годов, позволили обнаружить 18 захоронений с характерными признаками «колесничного комплекса». Ещё восемь находок относятся к родственным синташтинской культуре петровской, абашевской и алакульской археологическим культурам. Характерный обряд погребения, когда в могилу помещалась колесница и для устойчивости её колёса вкапывались в грунт, позволяет составить довольно чёткое представление о том, как была устроена сама колесница, а характер погребального инвентаря и останки животных в погребении дают информацию о способе запряжки и вооружении воина-колесничего.
Анализируя находки, сделанные в ходе раскопок памятников синташтинской и родственных ей культур, И.В. Чечушков пришёл к выводу, что синташтинцы методом проб и ошибок выработали своего рода технический «стандарт», определивший внешний вид и свойства колесницы. Это был лёгкий кузов, сплетённый из веток или сколоченный из тонких досок, который, возможно, обтягивался кожей. Размеры его по полу колебались в пределах 110–130 см в ширину и 80–100 в длину. В высоту кузов мог достигать примерно 1 м или несколько меньше.
В движение колесницу синташтинцев приводила пара коней. Возможно, некоторые запряжки имели четвёрку или даже шестёрку лошадей. Тягловое усилие от них колеснице передавалось посредством дышла длиной примерно 2 м или несколько менее. Отсюда можно прикинуть и общую длину колесницы вместе с дышлом — около 3 м. На конце дышло крепилось к ярму, от него шли рогатки, а к этим рогаткам приделывался широкий кожаный ремень, посредством которого тяговое усилие от лошади и передавалось колеснице. Сам ремень фиксировался на лошади посредством подпруги, которая предотвращала его соскальзывание.
Несколько слов стоит сказать и о колесничных конях. Исследовавший происхождение синташтинских коней П.А. Косинцев пришёл к выводу, что синташтинцы привели их с собой: экстерьер лошадей этой культуры отличается от того, которыми обладали кони эпохи энеолита и ранней бронзы на этой территории. Происходившие с запада (по мнению исследователя, возможно, из Предкавказья), синташтинские кони отнюдь не обладали богатырской статью и силой. По оценкам учёного, бо́льшая их часть имела рост в холке 128–144 см и относилась к тонконогим и полутонконогим разновидностям. Изучение скелетов лошадей из захоронений позволяет сделать вывод о том, что синташтинцы занимались селекцией «колесничных» коней:
«Отбирались преимущественно полувзрослые и взрослые самцы несколько меньших размеров, чем бо́льшая часть особей в табуне».
Синташтинские боевые колесницы: от расцвета до заката
Историческая судьба синташтинских боевых колесниц была яркой, но короткой, подобно вспышке молнии. Возникнув едва ли не из ниоткуда, они очень быстро сошли со сцены, однако дали хорошее жизнеспособное потомство. Кстати, есть мнение, что эти колесницы играли церемониальную и ритуальную роль в жизни синташтинского общества, но, судя по последним публикациям, сторонники их военного предназначения всё же преобладают.
Анализируя процессы, связанные с формированием колесничного комплекса, И.В. Чечушков, один из ведущих отечественных специалистов, занимающихся этой проблемой, писал, что
«в финале эпохи средней бронзы пришлое западное (катакомбное?) население начинает активное освоение богатой медными рудниками территории Урало-Казахстанских степей».
Успешная экспансия и закрепление за собой этих чрезвычайно богатых и важных территорий, по мнению учёного, сопровождалось столь же стремительным освоением комплекса перемещённых сюда с запада технологий: металлургии, поселенческой архитектуры и, само собой, колесничного комплекса. Обладание этими технологиями давало синташтинцам безусловное преимущество перед редким местным населением и волной переселенцев с востока — представителями сейминско-турбинской культуры.
«В результате в период экспансии начинается формирование управленческих структур и выделение социальной элиты», —
отмечал И.В. Чечушков и, развивая свой тезис далее, продолжал:
«Под её управлением в короткие сроки были освоены территории степей Южного Урала, где была сформирована эффективная скотоводческая экономика, которая давала достаточное количество прибавочного продукта. На этой экономической базе возникла сеть укреплённых поселений и сложилась яркая материальная культура, проявившаяся в пышной погребальной обрядности».
Часть представителей этой элиты, судя по всему, и образовала «сословие» воинов-колесничих синташтинской и родственных ей культур. Вряд ли оно было многочисленным: содержание боевых колесниц, их изготовление и ремонт, а также разведение «колесничных» коней требовало серьёзных материальных расходов и формирования групп ремесленников, которые бы специализировались на обслуживании колесничной элиты (мастеров по обработке дерева, кости и рога, шорников, кузнецов, оружейников, конюхов и «берейторов»).
Обусловленная объективными факторами малочисленность колесниц вкупе с характером местности, не слишком благоприятствовавшей их применению, накладывала ограничения на их тактическое использование. Синташтинские боевые колесницы, скорее всего, выступали, с одной стороны, в роли транспортного средства, доставлявшего элитного бойца к месту битвы, а с другой — в качестве одного из важнейших элементов ритуализированного поединка, своего рода Божьего суда. Впрочем, есть и иные мнения относительно сферы использования этих транспортных средств. В.А. Шнирельман, говоря о войне как социокультурном феномене на ранних этапах развития человеческого общества, отмечал:
Предварительные итоги
Итак, что мы имеем? Казалось бы, ответ на вопрос, где и когда появились первые боевые колесницы, найден: Южный Урал, синташтинская культура, конец III — начало II тысячелетия до н.э. Однако такой вывод представляется несколько преждевременным. Синташтинская и родственные ей археологические культуры действительно связаны с колесницами, и именно они дали импульс развитию этого «чудо-оружия» бронзового века у других степных культур эпохи поздней бронзы, а затем в Древнем Китае и Древней Индии. Однако очевидным представляется и то, что синташтинский колесничный комплекс вряд ли мог оказать решающее влияние на формирование ближневосточного колесничного комплекса — слишком малое время разделяет их (если вообще разделяет, поскольку к хронологии синташтинской культуры есть вопросы) и слишком большое расстояние.
Каков же выход из этой ситуации? Ответ, как нам представляется, надо искать в предыстории синташтинской и родственной ей культур. И если характерный для неё колесничный комплекс появляется чуть ли не моментально и в довольно совершенном, законченном виде, то естественным образом можно предположить, что синташтинцы принесли его на Южный Урал уже в более или менее готовом виде со своей прародины. Когда И.В. Чечушков пишет, что
«системность и большая степень сложности колесничного комплекса степей и лесостепей Евразии, данные о прототипах для которого фактически отсутствуют, заставляет обратиться к другим центрам колесничества»,
то стоит согласиться с этим тезисом и поискать прародину колесничного комплекса в другом месте. Выбирая же из существующих версий, мы склоняемся к тому, чтобы признать в качестве его прародины северокавказские степи и, возможно, прилегающие к ним районы. Именно отсюда, вероятно всего, колесничный комплекс, возникнув в конце III тысячелетия до н.э., с распадом Циркумпонтийской металлургической провинции начал своё триумфальное шествие по Евразии.