Кто такой кандидат в правообладатели
Найти правообладателя товарного знака – как это сделать и для чего это нужно
Согласно ст. 1485 ГК РФ о том, что товарный знак зарегистрирован и охраняется в соответствии с нормами действующего российского законодательства свидетельствует обозначение, состоящее: «. из латинской буквы «R» или латинской буквы «R» в окружности либо словесного обозначения «товарный знак» или «зарегистрированный товарный знак». При этом в Гражданском кодексе указано, что владелец средства индивидуализации вправе наносить описанный удостоверяющий знак, а, следовательно, проставление такого обозначения не является обязательной процедурой. На первый взгляд кажется, что определить правообладателя товарного знака легко, ведь на упаковке содержится ссылка на производителя, который, скорее всего, и обладает товарным знаком. Однако это не так, по причине распространенности комплексного изготовления товаров. В этом случае сырье получает одна фирма, упаковку производит другая, а в единое целое продукт собирается третьей организацией. Тогда на упаковке допустимо упомянуть несколько предприятий, и при этом совсем необязательно кто-то из них будет правообладателем товарного знака, например, если обозначение используется по лицензионному договору.
Для чего потребуется узнать правообладателя товарного знака
Случаи, в которых пригодятся сведения о владельце обозначения, обычно сводятся к следующим:
Как найти правообладателя товарного знака
Как выяснилось, определить владельца товарного знака по информации, нанесенной на упаковку товара, обычно не представляется возможным. Да, возможны случаи, когда фирма прямо указывает на владение исключительными правами. Но чаще всего такая информация непосредственно на продукте отсутствует.
На сайте Роспатента имеется Реестр зарегистрированных товарных знаков и знаков обслуживания.[2] Это общедоступный документ, однако, проведение по нему поиска – довольно затруднительное занятие, так как для этого необходимо знать номер документа, например товарного знака или заявки. Более удобная поисковая система действует в режиме открытого доступа на сайте «Зуйков и партнеры». Для проведения поиска достаточно ввести название знака и выбрать предполагаемый класс МКТУ, в отношении которого зарегистрировано обозначение. Данный сервис представлен только по базе зарегистрированных товарных знаков.
В случае когда поиск правообладателя проводится на стадии предшествующей регистрации обозначения, рекомендуется также произвести полный поиск, который включает базу поданных заявок, содержащих сходные обозначения. По запросу клиента, юристы «Зуйков и партнеры», используя специализированные ресурсы, выполняют расширенный поиск, который позволяет выявить сходные товарные знаки и/или заявки, определить их правообладателей, а также, в случае необходимости, оценить шансы на регистрацию товарного знака.
Органы госвласти и местного самоуправления будут выявлять правообладателей ранее учтенных объектов недвижимости
После этого сведения о правообладателях внесут в реестр недвижимости. Но что делать, если вас приняли за собственника, только это не так?
Какие объекты недвижимости признаются ранее учтенными?
К таковым относятся две категории объектов:
Такие объекты недвижимости из-за неполноты имеющихся данных трудно идентифицировать. Это касается, например, земельных участков, поставленных на учет без описания границ. То же самое относится и к правообладателям этих объектов. Даже если права на ранее учтенный объект зарегистрированы в ЕГРН, часто о собственнике объекта можно узнать только его фамилию, имя и отчество. При отсутствии иных данных (дата и место рождения, реквизиты документа, удостоверяющего личность правообладателя, и т.д.) действительного правообладателя объектов невозможно достоверно установить. Государственная регистрация прав и кадастровый учет объектов недвижимости осуществляются по желанию правообладателей, поэтому обязать их внести в реестр соответствующие сведения нельзя.
Сведения о правообладателях внесут в ЕГРН, даже если они не просили об этом?
Согласно новым правилам органы исполнительной власти Москвы, Санкт-Петербурга и Севастополя, а также органы местного самоуправления (местная администрация) будут проводить мероприятия по выявлению правообладателей ранее учтенных объектов недвижимости и объектов, которые могут быть признаны ранее учтенными. Данные органы вправе обратиться в Федеральную службу государственной регистрации, кадастра и картографии (Росреестр) за внесением сведений о правообладателях в ЕГРН. При этом в отношении ранее учтенных объектов недвижимости, расположенных на территориях Республики Крым и Севастополя, указанные мероприятия проводятся в том случае, если документы на объекты были оформлены до 1 апреля 2014 г.
Новые нормы не требуют каких-либо действий от правообладателей, все функции возложены на органы власти. Но правообладатели вправе самостоятельно обратиться в Росреестр для внесения сведений о ранее учтенных объектах и регистрации своих прав на такие объекты.
Что даст выявление правообладателей?
Основной целью реформы можно назвать создание достоверной базы данных о правообладателях ранее учтенных объектов недвижимости, доступной широкому кругу лиц. Чтобы получить информацию, достаточно будет заказать выписку из ЕГРН в отношении ранее учтенного объекта.
Возможность выявления правообладателей ранее учтенных объектов важна как для государства, поскольку позволит расширить круг налогоплательщиков, так и для граждан и других участников гражданского оборота, поскольку поможет, например, разыскать имущество должника, упростить оформление наследства в отношении ранее учтенных объектов и т.д.
Как будут выявлять правообладателей?
Проведение мероприятий по выявлению правообладателей можно разделить на несколько этапов.
1. Сбор информации.
Уполномоченный орган анализирует данные из архивов. Для этого он наделен правом запрашивать информацию в органах и организациях, ранее осуществлявших учет и регистрацию прав на объекты недвижимости (например, в архивах органов БТИ, земельных комитетов местной администрации и т.д.), у нотариусов, в органах МВД, ЗАГС, Пенсионном фонде РФ, налоговых органах и пр. Если полученная информация противоречива, то дальнейшие мероприятия до появления новых данных не проводятся. Также сведения о ранее учтенных объектах могут быть представлены их правообладателями и другими заинтересованными лицами (например, собственник земельного участка может сообщить о ранее учтенном здании на его территории).
В отношении ранее учтенных зданий, сооружений, помещений и объектов незавершенного строительства уполномоченным органом проводятся осмотры. Если натурный осмотр показал, что объект прекратил свое существование, уполномоченный орган вправе обратиться за снятием его с учета.
Если ранее учтенным объектом является земельный участок, то при необходимости уполномоченный орган вправе инициировать проведение кадастровых работ по установлению границ такого участка и внесение сведений о его границах в государственный кадастр недвижимости (при условии, что от правообладателя участка не поступили возражения).
2. Подготовка проекта решения о выявлении правообладателя ранее учтенного объекта недвижимости, его опубликование и направление правообладателю.
Проект размещается на сайте города федерального значения или муниципального образования, а также направляется предполагаемому правообладателю. Предполагаемый правообладатель или иные заинтересованные лица (например, его наследники) в течение 30 дней со дня получения проекта вправе направить свои письменные возражения с приложением документов, свидетельствующих о том, что такое лицо не является правообладателем указанного объекта. В этом случае решение о выявлении правообладателя ранее учтенного объекта недвижимости не принимается. Обратиться в суд с требованием о внесении в ЕГРН сведений о правообладателе уполномоченный орган сможет не ранее чем через 1 год.
3. Принятие решения о выявлении правообладателя ранее учтенного объекта недвижимости и внесение в ЕГРН сведений об объекте и его правообладателе.
Если в течение 45 дней со дня получения письма правообладателем в уполномоченный орган не поступят возражения, принимается решение о выявлении правообладателя ранее учтенного объекта, информация вносится в ЕГРН, правообладателю направляется уведомление.
К чему приведет выявление правообладателей по новым правилам?
Можно ожидать, что после проведения указанных выше мероприятий из ЕГРН исключат информацию о несуществующих объектах недвижимости, а сведения о существующих объектах и их правообладателях будут проверены и дополнены, что положительно скажется на гражданском обороте.
Безусловно, результаты введения новых правил во многом будут зависеть от уполномоченных органов. При этом в самом механизме выявления правообладателей можно усмотреть недостатки.
Во-первых, реализация мероприятий полностью возложена на органы местного самоуправления, которые не вполне знакомы с системой регистрации и учета прав на объекты недвижимости. Например, законодатель поручает им проводить осмотры зданий, сооружений, объектов незавершенного строительства для установления существования этих объектов. Тем не менее на практике вопрос о том, прекратил ли объект существование, может быть довольно сложным и требующим специальных знаний. Особенно это касается объектов незавершенного строительства. Представляется, что в осмотрах должны участвовать кадастровые инженеры. В этом случае процесс станет менее оперативным, но будут исключены проблемы в будущем.
Во-вторых, вопросы вызывает процесс уведомления правообладателей. На практике они редко обращаются к сайту местной администрации, а иногда даже не получают почту по адресу регистрации. Поэтому процедура принятия решения о выявлении правообладателя объекта при неполучении от него возражений представляется довольно жесткой.
Учитывая важность регистрации прав на объекты недвижимости, правообладателям рекомендуется самостоятельно обратиться в Росреестр для внесения сведений о ранее учтенных объектах и регистрации своих прав на них.
(Что такое регистрация права на участок, для чего она нужна и что будет, если право не зарегистрировать, – читайте в статье «Регистрация участков с «временным» статусом: что изменится с 1 марта 2022 г.»).
1 Федеральный закон от 30 декабря 2020 г. № 518-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».
Правообладатель данных или обладатель информации – кого имеет в виду закон?
Закон.Ру – официально зарегистрированное СМИ. Ссылка на настоящую статью будет выглядеть следующим образом: Рожкова М.А. Правообладатель данных или обладатель информации – кого имеет в виду закон? [Электронный ресурс] // Закон.ру. 2020. 14 ноября. URL: https://zakon.ru/blog/2020/11/14/pravoobladatel_dannyh_ili_obladatel_informacii__kogo_imeet_v_vidu_zakon
(тезисы доклада, прочитанного на II Международной научно-практической конференции «Интеллектуальные права: вызовы XXI века» 14 ноября 2020 г. (г. Томск), где обобщаются и развиваются ранее сделанные выводы)).
В своей статье «Наборы данных, массивы данных, банки данных, базы данных – что это такое и как их различать?» я обозначила необходимость разграничивать фигуры правообладателя и обладателя информации. Но получилось слишком кратко и непонятно, поэтому хотелось исправить это упущение.
Правда, разбор поставленного в заголовок вопроса необходимо предварить целым рядом замечаний.
Это дало мне основания сделать вывод о том, что подобное перечисление отражает различные аспекты понимания информации, каждый из которых нуждается в рассмотрении в самостоятельном порядке и, по всей видимости, в самостоятельной регламентации возникающих по их поводу правоотношений.
В то же время хотела бы заметить, что являюсь противником идеи провести в российском законодательстве четкий рубеж между понятиями «данные» и «информация», обосновываемой тем, что «их отождествление вступает в противоречие с существующей технологической реальностью»[1]. Мое несогласие с этой идеей базируется на существовании различных мнений у технических специалистов по поводу того, что собой представляет информация и как она соотносится с данными, а также практической невозможности провести в законе разграничение между понятиями «данные» и «информация». Кроме того, вызывает сомнения и потребность закрепления в законодательстве подобной градации – в праве большинства государств эти термины стабильно используются как синонимы, как взаимозаменяющие понятия. Более того, например, применительно к персональным данным в европейском законодательстве используется термин «данные» (англ. personal data), тогда как в США – термин «информация» (англ. personal information).
1) Сообщения представляют собой форму передачи информации.
Можно, конечно, передать информацию, перенеся ее на носитель (например, бумагу) посредством знаков (или букв). Но сегодня передача информации осуществляется с использованием различных носителей и рассматривается как физический процесс пространственного переноса информации техническими средствами от источника информации к ее приемнику. Кратко этот процесс может быть описан, например, так: источник информации посылает сообщение, которое кодируется в одиночных или нескольких следующих друг за другом сигналах; этот сигнал (сигналы) передается по каналу связи; в приемнике информации появляется принимаемый сигнал (сигналы), который декодируется и становится принимаемым сообщением.
Примечательным является то, что применительно к сообщениям речь может идти об объемах и скорости передачи информации, но никогда – о содержании передаваемой информации.
Очевидно, что в таком контексте сообщения никак не могут рассматриваться в качестве самостоятельных объектов прав. А отношения по поводу передачи информации (сообщений) – это отношения в сфере телекоммуникаций, базовым для которых является Федеральный закон от 07.07.2003 № 126-ФЗ «О связи».
2) Сведения мной ранее были определены как информация, относящаяся к конкретному субъекту, объекту, факту, случаю[3]. И здесь на первый план выходит именно содержание, что принципиально отличает сведения от сообщений.
Проведенные исследования позволили мне сделать вывод, что по критерию неизвестности содержания третьим лицам сведения можно подразделить на три основные категории: (1) общедоступные и общеизвестные сведения; (2) персональные данные (личные сведения) и (3) тайны.
В публикациях и выступлениях иногда говорится об отсутствии потребности в разделении персональных данных и тайн – это, мол, в любом случае конфиденциальные сведения, поэтому у них должен быть единый правовой режим, а лучше – и единый закон. На мой взгляд такая позиция неверна. Это связано с тем, что понятие «конфиденциальность» для целей права нельзя понимать слишком упрощенно – в значении чего-то секретного или тайного. Нужно учитывать уже сложившийся в развитых юрисдикциях подход, при котором за понятием «конфиденциальность» признается более широкое значение: им охватываются как собственно тайны (секреты), так и иные формы ограничений применительно к конкретным типам информации. Иными словами, конфиденциальность может иметь вид как секретности (secrecy), так и приватности (privacy), о чем я писала ранее в статье «Являются ли персональные данные действительно конфиденциальными, или Как соотносятся категории «персональные данные» и «тайны» (взгляд цивилиста)»).
Секретность понимается как форма сокрытия информации, которая носит недобровольный характер и предусматривает санкции за разглашение. Именно под режим secrecy подпадают государственные, профессиональные, служебные, коммерческие тайны, тайны частной жизни (личные, интимные, семейные), а также, например, информация для служебного пользования, согласованная контрагентами конфиденциальная информация и т.п.
Иной разновидностью конфиденциальности является приватность, представляющая собой такую форму ограничения доступа к сведениям, в силу которой всякое их использование допускается только с согласия субъекта этих сведений. Иными словами, при таком режиме доступ к сведениям значительно более свободный, но использование их без соответсвующего согласия запрещено. Эта разновидность конфиденциальности распространяется на персональные данные, которые вовсе не являются тайной (секретом), но использование которых третьими лицами допустимо лишь при условии соблюдения установленных законом правил.
В отечественном праве сведения традиционно не рассматриваются в качестве самостоятельных объектов гражданских прав (и, соответственно, вопрос об их правообладателе не встает) – противоположная же позиция признается крайне дискуссионной. Единственным, по всей видимости, исключением из общего правила является коммерческая тайна и ее «интеллектуальный клон» – секрет производства, за которыми действующее законодательство сегодня признает возможность выступать объектами гражданских прав.
Отношения по поводу сведений – это, прежде всего, отношения, касающиеся их обработки, то есть накопления, сбора, хранения, распространения и проч. Кроме того, по поводу сведений могут возникать и отношения, связанные с их использованием для решения разнообразных насущных задач.
Поэтому взаимоотношения по поводу сведений регламентированы целым рядом специальных законодательных актов. Это, в частности, Федеральный закон от 27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных» (далее – Закон о персональных данных), Федеральный закон от 29.07.2004 № 98-ФЗ «О коммерческой тайне», иное законодательство о тайнах, Федеральный закон от 08.06.2020 № 168-ФЗ «О едином федеральном информационном регистре, содержащем сведения о населении Российской Федерации», а также Гражданский кодекс РФ (в части, например, ст. 152.2 и ст. 1465 ГК) и проч.
3) Данные мной было предложено понимать как совокупность информации, объединенную и упорядоченную по какому-либо признаку, нескольким признакам или критериям[4]. Такое понимание позволяет исключить из состава данных «сырые данные» (англ. – raw data), то есть необработанные или обработанные в минимальной степени данные.
Данные, как и сведения, имеют значение именно в контексте их содержательной стороны и в этом их несомненное сходство. Но обработка сведений и данных, по всей видимости, имеют несколько различающиеся векторы направления.
Обработка сведений есть сбор, хранение, распространение и иные операции над информацией о конкретном лице (объекте, факте, случае) или конкретных лицах (объектах, фактах, случаях). Обработка данных предполагает совершение операций с большим объемом совершенно разномастной информации, причем, как правило, в целях последующего ее использования для выявления или создания новой информации / обоснования выводов / поддержки принятия решений.
Примечательно, что различия в направленности обработки сказываются и на потребностях правовой регламентации: обработка данных вовсе не требует «вмешательства» права, но ровно до того момента, пока в обработку не попадают сведения (персональные данные, тайны) или объекты интеллектуальных прав – в этом случае начинает действовать соответствующее законодательство.
Вследствие сказанного, на мой взгляд, отношения по обработке данных не нуждаются в специальном правовом регулировании – необходимые предписания должны закладываться в законодательство о персональных данных, о тайнах, об интеллектуальной собственности.
Другое дело, что огромная экономическая значимость данных позволила им сегодня стать одним из ценнейших экономических активов, а, следовательно, – и объектом гражданских прав. Причем в условиях отсутствия необходимого гражданско-правового регулирования.
1) Правовое регулирование имущественных отношений по поводу данных должно опираться на постулат, согласно которому сами данные не являются оборотоспособным объектом – свойство оборотоспособности может признаваться только за имущественными правами на данные.
Подобный подход был реализован в отечественном законодательстве применительно к интеллектуальной собственности. Объекты интеллектуальных прав нематериальны, что принципиально отличает их вещей – традиционных предметов материального мира, которые можно осязать. Как известно, в ст. 128 ГК под имуществом понимаются как вещи, так и нематериальные объекты, в качестве которых упомянуты результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации.
При этом объекты интеллектуальных прав, являясь полноценными объектами гражданских прав, никак не могут стать объектами гражданского оборота. И это прямо отражено в законе: в соответствии с п. 4 ст. 129 ГК РФ в оборот выпускаются не сами объекты интеллектуальных прав, а только имущественные права на них (исключительные права), что обусловлено как раз-таки нематериальной природой этих объектов. Иными словами, предметом гражданско-правовых сделок могут быть лишь исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, но не сами названные объекты прав, не обладающие свойством оборотоспособности.
Аналогичным образом и данные, являющиеся нематериальными объектами (о нематериальном характере информации – см. п. 2 статьи «Наборы данных, массивы данных, банки данных, базы данных – что это такое и как их различать?»), могут становиться объектами гражданских прав. Но в оборот могут выпускаться только имущественные права, но никак не сами данные. И, соответственно, только имущественные права на данные могут становиться предметом гражданско-правовых сделок и переходить от одного лица к другому.
2) И еще один важный момент, ради которого, в общем-то, и затевалась данная статья: для формирования в отечественном праве полноценного гражданско-правового режима данных законодатель должен четко определить правовые возможности обладателя прав на данные, то есть правообладателя данных.
Сегодня же Закон об информации оперирует термином «обладатель информации». Можно ли уравнивать правообладателя данных и «обладателя информации»? Мне кажется, что однозначно нет: обладателем информации следует признавать лицо, которое получило доступ к информации. То есть можно обладать информаций, не будучи ее правообладателем, а лишь получив доступ к информации легальным или противозаконным способом.
Например, хакер, взломавший чужую базу данных, становится обладателем некоторого объема информации, но возникают ли у него какие-то права на нее? По всей видимости, он становится обладателем информации, не являясь ее правообладателем. Или, например, сотрудник банка, имеющий легальный доступ к базе данных банка, становится обладателем некой информации, но вправе ли он распоряжаться правами на нее? Тот же ответ: он – обладатель информации, не являющийся правообладателем.
Таким образом, обладание информацией вовсе не означает наличие прав на нее.
Но сейчас, к сожалению, именно за «обладателем информации» Закон об информации закрепляет права на информацию, причем указанный субъект наделен целым конгломератом различных по своей природе прав. Так, в силу ст. 6 Закона обладатель информации вправе: (1) разрешать или ограничивать доступ к информации, определять порядок и условия такого доступа; (2) использовать информацию, в том числе распространять ее, по своему усмотрению; (3) передавать информацию другим лицам по договору или на ином установленном законом основании; (4) защищать установленными законом способами свои права в случае незаконного получения информации или ее незаконного использования иными лицами; (5) осуществлять иные действия с информацией или разрешать осуществление таких действий.
Является очевидным, что в Законе об информации была предпринята попытка закрепить в том числе и основы гражданско-правового режима информации, однако они явно противоречат отечественной правовой доктрине. Существующее положение вещей однозначно нуждается в исправлении, и здесь надо заметить, что информационное право, базисным для которого является Закон об информации, относится к подотрасли административного права, что исключает возможность закрепления в данном законе гражданско-правового режима данных – этот вопрос должен решаться инструментарием права гражданского.
P.S. лента новостей IP CLUB в сфере права интеллектуальной собственности и цифрового права (IP & Digital Law) в:
[1] Савельев А.И. Гражданско-правовые аспекты регулирования оборота данных в условиях попыток формирования цифровой экономики // Вестник гражданского права. № 1. 2020. С. 68.