Кто такой наджибулла в афганистане
Николай Стариков
политик, писатель, общественный деятель
Наджиб
Наджиб
А потом по городу залязгали танки и прямой наводкой били по огневым точкам. Толпы разбегались. Активисты, партийцы ходили с мегафонами по трущобам, выкликая партийные лозунги, призывая народ к спокойствию. И я, писатель, наблюдавший этот хазарейский мятеж и его подавление, хотел повидаться с Наджибом, узнать подробности мятежа, но так и не мог пробиться к начальнику ХАДа, который день и ночь был занят допросами, разработками операций, поездками по провинциям.
То первое впечатление о Наджибе ассоциируется у меня с вечерним Кабулом, с красно-розовой зарёй над горами и неумолчным гулом множества репродукторов, по которым мятежники кричали: «Аллах Акбар!». В ответ на это голошение из неба пикировали советские истребители и на бреющем проходили над Кабулом, словно хлестали его железными бичами, с грохотом прорывали воздушный пузырь и уходили ввысь.
После отставки партийного и государственного лидера Афганистана Бабрака Кармаля его место занял Наджибулла. Молодой, энергичный, он получил власть в минуту острейшей борьбы, которая разворачивалась на фронтах, и скрытой борьбы, что не утихала в партии. Ибо она, Народно-демократическая партия Афганистана, имела два крыла. Одно, называвшееся «Хальк» («народ»), состояло из представителей младшего офицерства, чиновников, людей из народа. Другое – «Парчам», то есть «знамя», – состояло из интеллигентов, интеллектуалов, многие из которых были репрессированы, другие эмигрировали в период правления Амина, вернулись из-за границы в страну и возглавили партию и правительство. «Халькисты», недовольные своим слабым влиянием, роптали, и Наджиб, «парчамист», вёл сложную внутрипартийную политику.
В одной из своих публикаций я подробно рассказал о реальном положении дел в партии, о природе двух этих крыльев – «Хальк» и «Парчам», – что вызвало резкое недовольство Наджибуллы. Мне передавали, что он гневался и возмущался этой статьёй и мною за то, что вынес на свет мусор из афганской избы.
Но этому сору предстояло в скором времени себя обнаружить: разразился жестокий мятеж «халькистов». Министр обороны Танай стремился свергнуть Наджибуллу. Ставка Таная находилась в знаменитом дворце Тадж-бек, где когда-то советский спецназ уничтожил Амина. Наджибулла, подавляя мятеж, нанёс по дворцу несколько бомбово-штурмовых ударов. И когда спустя некоторое время я увидел этот дворец, вместо него стояла одна мёртвая коробка. И уже не было ни той лестницы с кровавыми бинтами и кольцами от ручных гранат, ни того резного золочёного бара со следами автоматной очереди, которой был убит Амин. Была чёрная пустота. А кругом цвели весенние яблони.
В эту пору я видел Наджиба однажды, когда он собрал в Министерстве иностранных дел представителей всех афганских улемов, всех религиозных общин, стараясь привлечь их на свою сторону. В зале сидело два десятка мулл в чалмах, бородатые, молчаливые. Наджиб что-то страстно говорил, увещевал, взывал, а муллы молчали, и казалось, смотрят мимо него, думают свои таинственные мусульманские думы.
Я описал этот начальный период афганской войны в своём небольшом романе «Дерево в центре Кабула». Это дерево – большая тенистая чинара – росло неподалёку от отеля, и под ней обычно в тени на коврах сидели мудрецы в белых тюрбанах, подносили ко рту пиалки с горячим чаем. И мне казалось, что это дерево и эти мудрецы являются образом прекрасной страны, которая охвачена огнём и враждой.
Наджибулла понимал, что война не может длиться вечно, и предпринял попытку национального примирения, создал новую партию – «Ватан», что значит «Родина». Эта партия, в которой объединились все слои общества, все религиозные и политические направления. Партия, в конце концов, должна была стать равной Народно-демократической партии Афганистана, а быть может, и вытеснить её из политики.
Национальное примирение должно было обеспечить вывод советских войск из Афганистана, который состоялся после переговоров Шеварднадзе с американцами, где были достигнуты исторические, как утверждали у нас, договорённости: американцы прекращают помощь моджахедам, прерывают потоки вооружения – стрелкового, гранатомётов, «Стингеров». Мы же, в свою очередь, отказываем афганской армии в новых самолётах и танках, а также в горючих и смазочных материалах. Всё это, по словам Шеварднадзе, должно было остановить кровопролитие.
Советская сторона сдержала свои обещания и отсекла армию Афганистана от снабжения вооружением и топливом. Американцы же, напротив, стали наращивать потоки вооружения, и на фронтах возник явный перевес моджахедов. Это был очередной обман, очередное предательство перестройщиков, которое, в конце концов, обрекало Афганистан, обрекало афганских революционеров и правящий режим на погибель.
Я увидел Наджибуллу очень близко. Он принял меня в своей резиденции, когда уже после вывода советских войск я приехал в Кабул с делегацией отцов и матерей тех советских солдат, которые пропали без вести и, быть может, находились в плену у моджахедов. Мы отправлялись в Пакистан, в Пешавар, и по пути завернули в Кабул. Была надежда здесь, в Кабуле, найти захваченных в плен пакистанских агентов и обменять их на наших солдат. Наджиб разрешил нам посетить главную афганскую тюрьму Пули-Чархи – это страшное каменное сооружение в виде тёмного солнца, которое всегда наблюдаешь, когда самолёт спускается медленными спиралями в кабульский аэропорт.
Мы были в тюрьме, ходили по камерам, беседовали с заключёнными, пытались выяснить, нет ли среди них пакистанцев. Не нашли никого, кроме захваченных в плен моджахедов и обычных, с натруженными руками, мозолистыми пальцами, афганских крестьян, которые умоляли нас вызволить их из тюрьмы.
Тогда мы отправились в Пакистан, и нам удалось получить от моджахедов одного советского пленного.
Последний раз я видел Наджибуллу, когда приехал в Кабул вместе с делегацией, куда меня пригласил Олег Дмитриевич Бакланов, секретарь ЦК. Эта делегация должна была обсудить с Наджибуллой сложившуюся в стране ситуацию. Наджибулла выглядел уставшим, утомлённым, разочарованным, белки его глаз покраснели, видимо, от бессонных ночей. Он жаловался на то, что афганские самолёты стоят на аэродроме и не взлетают, потому что нет горючего. Что танки не двигаются с места, ибо у них нет смазочных материалов. Бакланов слушал, записывал эти просьбы и жалобы, но надеждам Наджибуллы не суждено было сбыться.
Я думаю о Наджибулле с состраданием, с симпатией, с чувством вины, что я своей публикацией принёс ему неприятность, а также с чувством стыда за мою страну, которую в ту пору возглавляли предатели и одного за другим предавали своих союзников.
Пусть кровавые раны на теле Наджибуллы, пусть распад Советского Союза, который начался сразу же после вывода советских войск из Афганистана, пусть всё это будет предъявлено Горбачёву и Шеварднадзе на Страшном суде, и они будут висеть на Иудином дереве.
Проханов Александр Андреевич (р. 1938) — выдающийся русский советский писатель, публицист, политический и общественный деятель. Член секретариата Союза писателей России, главный редактор газеты «Завтра». Председатель и один из учредителей Изборского клуба.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Горбачевские инициативы
За период войны 1979-1989-х оказались сведены на нет все маячившие с правления Захир-шаха афганские перспективы. В боевых столкновениях погибли не один миллионов афганцев: как лоялистов, мирных жителей, так и боевиков из различных группировок. В соседнем Пакистане укрывались до пяти миллионов жителей республики. Оторванные от вековых корней афганцы пребывали в шоке от разбитой жизни во вчерашней тихой глубинке. Теперь оставалось надеяться на третью силу, которая поможет восстановить в стране нормальную жизнь. С вводом в Афганистан советского контингента гражданский конфликт не только не разрешился, но и получил новый виток. Часть жителей страны восприняли события не просто антиправительственным мятежом. Теперь речь шла о священном джихаде против безбожников. Весомая доля афганцев стали на твердый путь сопротивления правительству Кабула и советским союзникам.
С объявлением в СССР перестроечных процессов в 1985-м был взят курс на отказ от применения в международных отношениях силы и сокращение боевого состава отдельного контингента. Горбачев, выступая в феврале 1986-го на очередном съезде КПСС, заявил о поэтапном выводе войск по соглашению с афганской стороной. С поста афганского главы сняли Бабрака Кармаля, назначив его преемником Мохаммада Наджибуллу. В сентябре 1986-го из республики вышли первые полки ОКСВ. А афганское правительство Наджибуллы предложило оппозиции пойти на переговоры, прекратив боевые действия. Моджахеды от примирения отказались, провозглашая войну до победного финала. Остававшиеся в ДРА советские войска продолжили помогать правительству. Соглашение по урегулированию афганского вопроса при участии США в качестве гаранта советская сторона подписала 14 апреля 1988-го. СССР обязался в девятимесячный срок вывести из Афганистана свой контингент. Последним военным, уходившим с иностранной территории, стал генерал-лейтенант Громов. После 15 февраля 1989-го в Афганистане оставались лишь пленные душманов и погранвойска КГБ СССР, продолжавшие охранять советско-афганскую границу.
Прозападный вектор и усиление моджахедов
Провидение афганского лидера
Несмотря на то, что Горбачев продолжал поддерживать кабульский режим финансово и консультационно, становилось понятным, что падение Наджибуллы – лишь вопрос времени. Уже в марте 1990-го министр обороны Шанаваз Танай поднял против президента мятеж. Тогда Наджибулле удалось удержать власть, но старые соратники массово перебежали к противнику.
Ельцин, «казнивший» Наджибуллу
Рассуждая сегодня о возможных сценариях развития тех событий, историки утверждают, что Советский Союз должен был додавить моджахедов и сохранить контроль в Афганистане. Но на тот момент страну уже «перестраивали», готовя к сдаче. Советской Армии не позволили разгромить участников и спонсоров той войны. Перестройщики-капитулянты закрепили на афганской земле бандитов, наркоторговцев и исламистов. Решение о сдаче Афганистана, а следом и советской цивилизации уже было принято.
Однако сегодня как-то забылось, что СССР так или иначе присутствовал в Афганистане до того, как туда были введены войска в 1979 году. Что же они там делали?
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
25 лет зверской расправе в Кабуле. Когда-нибудь Наджибулле поставят памятник
Трагическая дата. Четверть века назад талибы* замучили в Кабуле бывшего президента Афганистана Наджибуллу, преданного перед этим Ельциным, Козыревым и своим окружением. Сегодня афганцы считают, что при нём их страна переживала «золотой век». Россия должна сделать свои выводы из этой печальной истории.
Как убивали президента
Прошла четверть века с трагической гибели от рук талибов политика, который мог спасти Афганистан, – президента этой страны Мохаммада Наджибуллы (1947–1992), годы правления которого афганцы вспоминают сегодня почти как «золотой век».
27 сентября 1996 года захватившие Кабул талибы ворвались в здание миссии ООН, где брошенный ельцинской Россией Наджибулла укрывался четыре года после своего свержения пользовавшимися всесторонней поддержкой США и соседних стран моджахедами, и жестоко убили экс-президента. Изуродованное тело Наджибуллы, которого агентство «Рейтер» назвало «последней жертвой перестройки», талибы привязали к джипу, протащили два километра по Кабулу и повесили – вместе с трупом также замученного этими изуверами его брата – у ворот президентского дворца.
Расправа с популярным в народе Наджибуллой, которого афганцы по-настоящему оценили через несколько лет после его смещения, была неизбежной. Оставить в живых этого яркого политика талибы, проект Пакистанской межведомственной разведки, не могли и ещё по одной веской причине. Наджибулла с презрением отверг требование прибывших в Кабул пакистанских кураторов «Талибана» признать т. н. «линию Дюранда» – проведённую «по живому» англичанами границу между Афганистаном и Британской Индией, благодаря которой большая часть пуштунов оказалась в современном Пакистане. Даже талибы не признали в результате эту «границу».
Оценили слишком поздно
Своё политическое кредо Наджибулла выразил в интервью «Известиям» в декабре 1989 года: он не революционер, а просто любит свою землю и свой народ, и ему стыдно, что тот живёт «хуже всего рода человеческого».
Бывший афганский президент делал всё для того, чтобы это изменить, но окружение Ельцина, нацелившееся положить себе в карман Россию и всячески прогибавшееся перед американцами, сочло Наджибуллу «экстремистом», который мешает афганскому «урегулированию» (это слова главы ельцинского МИД, а ныне жителя Флориды Андрея Козырева). И его принесли в жертву. На самом деле Наджибулла никогда не был ни экстремистом, ни тираном, ни диктатором, ни узурпатором. Его и его политику реально поддерживали миллионы афганцев, значительная часть офицерского корпуса. Поэтому он и смог успешно бороться один на один с моджахедами три года, в том числе без всякой помощи со стороны России, пока не стал также жертвой ещё и внутреннего предательства: кое-кто из его местных союзников не смог устоять перед очень большими деньгами. А вот погрязший в чудовищной коррупции проамериканский режим в Афганистане рассыпался ещё до того, как американские военные ушли из страны – его не поддерживал никто, кроме прикормленной кучки брошенных коллаборационистов в самом Кабуле.
Весьма показательно, что, когда в 2008 году кабульская радиостанция провела опрос слушателей на тему: «Какой из политических режимов прошлого и настоящего времени вы считаете наиболее отвечающим вашим интересам?», 93,2% респондентов назвали режим Наджибуллы. Общаясь в Европе с перебравшимися туда афганцами различных взглядов и убеждений, автор этих строк убедился, что они ностальгируют по тем временам – даже те, кто тогда поддерживал моджахедов. Общий мотив: советские хотели нам добра, но мы этого не понимали и верили лжи американцев, что русские несут зло. Как жаль, что прошлое вернуть невозможно. Сколько всего тогда было построено, как много делалось для народа, и «шурави» относились к афганцам как к равным. Всё, что сегодня осталось у Афганистана, это то, что сохранилось с тех пор. Американцы же заботились только о себе, не считая афганцев за людей.
А ведь Наджибулла оказался ещё и пророком. В одном из последних интервью The New York Times он предупредил:
Если фундаментализм возобладает в Афганистане, то война будет продолжаться долгие годы, а страна превратится в центр мировой контрабанды наркотиков и терроризма.
Ельцин и триста агентов
Член Совета Федерации Франц Клинцевич, участник боевых действий в Афганистане, лично знал Наджибуллу: он обеспечивал его охрану в составе 345-го отдельного парашютно-десантного полка. В интервью Царьграду Франц Адамович описал значение и калибр этого политика.
Это был, по его словам, «очень умный человек», который «серьёзно и эффективно боролся с моджахедами, за что его, конечно, ненавидели американцы, которые страдали от этого, его ненавидели и многие моджахеды». С тех пор в жизнь вошли несколько поколений, однако, наверное, потребуется ещё минимум 20-30 лет, прежде чем Наджибулле поставят в Афганистане памятник. Но в нынешней сложной обстановке, считает Клинцевич,
те, кто его уважал, и ценил, и видел многие-многие вещи из того, что он сделал, оценивали его объективно, они сегодня однозначно не посмеют поднять данный вопрос и этого сделать.
Отвечая на вопрос Царьграда, кто является основным виновником падения режима Наджибуллы, Клинцевич сказал:
Основным виновником падения его режима являются Ельцин и те 300 сотрудников Центрального разведывательного управления, которые рушили страну… По большому счёту они чётко поставили задачу, что помогать ему не нужно. Он просил тогда немного – горюче-смазочные материалы для заправки БТРов и танков. Если бы эта помощь была предоставлена, он мог бы противостоять моджахедам и отстоять свой режим. Потому что после нашего выхода в 1989 году и до 1991 года там всё было стабильно. Мы помогали, власть была надёжной и держалась. Там уже такого активного сопротивления не было… А в 1992 году эта помощь практически прекратилась полностью. И вот тогда усилилась работа спецслужб по смещению Наджибуллы. Он умирал с глубоким убеждением, что мы его предали. И я с этой позицией соглашусь, хотя в тот период нам и самим было тяжело. Ну, уж 500 тоннами солярки мы могли ему оказать поддержку.
Теперь России, убеждён Клинцевич, приходится и ещё придётся иметь дело с крайне негативными последствиями той политики:
Мы разгребаем. И будь Наджибулла – были бы у власти его последователи, у Афганистана с Россией были бы выстроены нормальные отношения, не было бы этого очага напряжённости.
А сейчас мы видим активно тлеющий вулкан, который может взорваться в любую секунду. И он обязательно взорвётся.
Как это отразится на России, трудно представить. Но Россия – основная цель во всей этой специальной операции американских спецслужб. Мы этих операций в ближайшее время ждём. Поверьте мне на слово, что они будут, и очень активные.
В ответ на вопрос Царьграда, сильно ли изменились талибы за 20-30 лет, Клинцевич признал:
Да, талибы сильно изменились. Потому что за эти 20 лет пришли другие люди, получившие европейское, американское образование, стоящие на этих позициях, ставшие многие коммерсантами и так далее. И отстаивающие свои интересы. Если бы к власти, как вот сейчас, с уходом американцев, пришли те, старые талибы, которые остались после нашего выхода, то, поверьте, за неделю было бы зачищено всё, что было связано с американцами. Сейчас всё иначе. Но тайно они всё равно проводят казни, они наказывают. И я думаю, эта тенденция будет и дальше продолжаться. Работать будут уже индивидуально, выстраивая свою власть. Чем закончится? Сложно сказать. Многие процессы, которые там происходят, людям очень не нравятся. Уже одно то, как страшно дискриминированы женщины, – это непростая ситуация, поверьте мне, непростая.
Благие намерения
Во многом схожую позицию выразила в эксклюзивном интервью Царьграду дочь сложившего голову за свой народ Наджибуллы Хила, которая сейчас живёт и работает в Швеции. Хила подчеркнула, что афганцы «рады выводу американских войск, но совсем не рады установлению режима «Талибана» и сейчас живут в страхе, особенно женщины. Талибы, по её словам, сильны не потому, что сильны, а потому, что продолжают пользоваться поддержкой Пакистана – «очень опасной страны, поддерживающей идею экстремистского ислама» и зарящейся на природные ресурсы Афганистана. Хила признала, что её отец никогда не был коммунистом, что он стал жертвой предательства прежде всего ельцинской России. Дочь президента также указала на большую разницу ухода из Афганистана русских и американцев. Первые оставили после себя «функционирующую армию и работоспособное правительство», а последние – «вакуум».
Дочь Наджибуллы констатировала, что СССР реализовал в Афганистане многочисленные экономические проекты, в то время как США не оставили после себя «устойчивой, дифференцированной экономики», которая была ориентирована на обслуживание нужд оккупантов. Хила выразила уверенность, что талибы не смогут создать «мирный, независимый и свободный Афганистан», в котором женщины смогут безопасно и без сопровождения мужчин гулять по улицам, преподавать в школах и учиться в вузах.
На вопрос Царьграда, а что же делать, Хила призвала мировое сообщество объединить усилия и взять на себя ответственность за Афганистан, созвать международную конференцию с целью выработки и обеспечения мирного нейтрального статуса страны, не пытаться использовать в своих интересах его затруднения. Это, разумеется, прекрасные пожелания, свидетельствующие о благородстве натуры дочери бывшего президента Афганистана, но им явно не хватает реалистичности.
Что с того?
России в любом случае придётся взаимодействовать с талибами, даже без официального признания, которое Кабулу ещё потребуется заслужить. Нельзя исключать, что необходимость управлять страной, взаимодействовать с окружающим миром поубавит фанатизм талибов, не чуждых социальной справедливости и обещающих бороться с культивацией и контрабандой наркотиков, сделает их большими реалистами, государственниками. И таким причудливым образом мечты Наджибуллы о человеческой, достойной жизни афганцев в своей стране и на своей земле когда-нибудь осуществятся. Россия в этом полностью заинтересована и наверняка сможет помочь.
* «Талибан», талибы – террористическая организация, деятельность которой в России запрещена.
Наджибулла Мохаммад
| 2-й Президент Афганистана |
Гардез
Кабул
Мухаммед Наджибулла (в другой транскрипции Мохаммад Наджибуллах; 6 августа 1947 г. — 27 сентября 1996 г.) — афганский государственный и политический деятель, генеральный секретарь Народно-демократической партии Афганистана и президент ДРА с 1986 по 1992 г. Известен также как Доктор Наджиб. До этого занимал должность начальника Службы государственной информации (ХАД). На посту президента проводил политику «национального примирения», способствовал преобразованию политической и социальной жизни страны. Спустя три года после вывода советских войск из Афганистана в 1992 году правительство Наджибуллы было свергнуто вооружённой оппозицией. В последние годы проживал на территории миссии ООН в Кабуле, пока в 1996 году не был захвачен, а затем казнён талибами.
Содержание
Жизненный путь
Юность
 | «На борьбу нас подвигли не какие-то выгоды и личная корысть, а страдания и нищета подавляющего большинства народных масс страны и осознание причин и корней всего этого, безработица и безысходность сотен тысяч наших сограждан, нещадная эксплуатация тысяч и тысяч людей труда, угнетение миллионов человек в нашей страны и многое другое». |  |
В интервью газете «Известия» от 29 декабря 1989 года Мухаммед Наджибулла о себе сказал следующее [1] :
| Как я стал революционером? Учился в лицее в Кабуле, а отец мой служил в Пешаваре, и я к нему ездил каждый год на каникулы. Где-то за Джелалабадом обычно был привал. И там, у прозрачного водопада, все отдыхали. Женщины обычно чуть выше поднимались, мужчины отдельно у подножия останавливались. И вот одна женщина бежит по тропинке сверху и кричит кому-то из мужчин: у тебя сын родился. Все стали подниматься наверх. И я смотрю, минут двадцать всего прошло, и эта женщина, что родила, поднялась на ноги, завернула сына в шаль и тронулась с караваном кочевников в путь. Я ощутил какой-то внутренний толчок, меня била дрожь. Как же так, думал я, почему афганская женщина должна рожать на земле, среди камней, как беспризорное животное! Поверьте, ни о какой революции я тогда не подумал, просто гнев и стыд душили меня. Ведь я любил свою землю и свой народ. Что же, он должен жить хуже всего рода человеческого? | |
После раскола партии в 1967 примкнул к фракции «Парчам» («Знамя») и стал учеником её ведущего идеолога Мир Акбара Хайбара. В 1975 Наджибулла закончил университет, получил степень доктора медицинских наук и сосредоточился на партийной работе: назначен руководителем подпольного комитета партии в Кабуле, в 1977 стал членом Центрального комитета (ЦК) НДПА.
Партийная деятельность
В декабре 1979 года по возвращении в страну Наджибулла получил пост руководителя Службы государственной информации (ХАД), став начальником службы безопасности страны. При Наджибе персонал службы безопасности расширился со 120 до 25 тыс (по другим данным до 30 тыс [6] ) сотрудников. В одном из секретных донесений говорится о деятельности Наджиба на посту начальника ХАД:
Президент
В начале января 1987 года была принята Декларация Ревсовета ДРА О национальном примирении, которая предусматривала свертывание активных боевых действий советских и правительственных войск и урегулирование положения в стране путём переговоров.
После ухода советских войск (1989) он оставался у власти ещё в течение трех лет.
Последние годы
Спустя четыре дня после того, как советские войска покинули Афганистан, Наджибулла своим указом объявил в стране чрезвычайное положение. Весной моджахеды при поддержке пакистанской артиллерии начали массированное наступление под Джелалабадом. 18 апреля в интервью газете «Известия» президент заявил следующее:
«Ватан»
Свержение
Самому Наджибу суждено было прожить последние четыре года безвыездно в миссии ООН. Находясь в здании миссии ООН, Наджибулла работал над переводом книги «Великая игра», повествующей о борьбе между Российской и Британской империями за влияние в Афганистане в XIX веке. 26 сентября 1996 после захвата Кабула силами исламского ополчения «Талибан» Наджибулла, его брат и трое других бывших членов правительства были вывезены боевиками из своего убежища. Бывшего президента подвергли жестоким пыткам и казнили на следующий день.
Казнь
В памяти людей
Бывший посол Советского союза в Афганистане Борис Николаевич Пастухов так охарактеризовал Наджибуллу:
Генерал Махмут Гареев так описывает Наджибуллу: