Кто такой налетчик беня

Беня Крик

История персонажа

Беня Крик (полное имя Бенцион Менделевич Крик) — литературный персонаж произведений Исаака Бабеля. Образ «благородного бандита» сделал имя героя нарицательным. Писателю удалось описать преступника так, чтобы читатели прониклись к нему уважением. Характер личности Бени противоречив, как и его поступки. Тем не менее ему удается сохранять баланс между общественным порицанием и любовью.

История создания персонажа

Впервые читатели познакомились с колоритным одесским бандитом в газете «Моряк» в 1921 году. Автор Исаак Бабель опубликовал в издании рассказ «Король», в котором передал емкую характеристику героя через описание одного события.

Бенцион празднует свадьбу сорокалетней сестры Двойры, когда приходит незнакомый молодой человек и предупреждает бандита об облаве. Король знает об этом, но новость, что это случится в день торжества, оскорбляет его. Незаметно с праздника удаляются трое его друзей.

Внезапно гости ощущают запах гари и видят, как розовеют края неба. Слышится треск, и в воздух выстреливает язык пламени. Тот же молодой человек снова приходит к Королю и сообщает, что горит полицейский участок. Беня идет на место происшествия и с удовольствием наблюдает, как суетятся приставы и разбегаются арестованные. По «случайности» в соседнем кране не течет вода, поэтому пожарные разводят руками. Главарь одесских бандитов отдает честь приставу и удаляется.

В первом же рассказе герой показал себя как человек, у которого хватает рук, и он совсем не боится преступать закон. Исследователи творчества Исаака Бабеля считают, что прототипом бандита стал Мишка Япончик, знаменитый налетчик и король уголовного мира в одесском масштабе.

Автор опубликовал еще 4 рассказа, в которых описывал фрагменты из биографии Бени Крика. В итоге они вошли в общий сборник под названием «Одесские рассказы». Некоторые из них впоследствии были экранизированы.

Биография и образ Бени Крика

Следующий рассказ, который повествует о происхождении прозвища «Король» и начале биографии персонажа как великого бандита, — «Как это делалось в Одессе».

Будучи еще неизвестной личностью, он как-то подошел к Фроиму Грачу и попросился в его команду. Чтобы проверить новичка, ему предлагают совершить налет на Тартаковского. Как оказалось, у него уже было 9 ограблений, поэтому и идти к нему не имело смысла. Бенчик хлопает дверью и уходит.

Молчаливое ограбление нарушает ворвавшийся пьяный Савка Буцис. Размахивая револьвером, он случайно убивает приказчика. Хмурый Крик обещает подельнику, что он ляжет рядом с жертвой.

Беня организовывает поистине королевские похороны Мугинштейну — с белыми лошадьми, певчими и венками из роз. Перед могилой бандит произносит самую известную свою цитату:

Есть люди, умеющие пить водку, а есть люди — не пить водку, но все же пьющие ее.

А после позвал всех пройти к месту захоронения Савки Буциса.

Все были шокированы и процессия буквально разбежалась. А кладбищенский нищий воскликнул: «Король!»

Бабель в цикле «Одесские рассказы» создал образ, в котором соединился тонкий юмор, ирония, лиризм и романтичность. По сути, герой сборника — личность фантастическая, ведь такое благородное и великодушное отношение вряд ли бы позволило ему в реальной жизни стать главарем бандитов.

Соблюдая воровские законы, Беня с почтением относится к человеческой жизни. В биографии героя нет места внезапным налетам. Король никогда не собирался на грабеж, предварительно не оповестив жертву о намерениях. Он ждал благоразумия и добровольной передачи денег, дабы исключить возможные потери. Такой ритуал позволял герою считать, что он теперь вправе отправляться на ограбление, если человек не отреагировал на предупреждение.

Юрий Шумский в роли Бени Крика | Kino-teatr.ru

На страницах книги Беня Крик раскрывается как молодой и жизнелюбивый человек, не жадный и готовый прийти на выручку. Он закатывает живописные пиршества и свадьбы, соблюдая традиции своего народа. Это веселый и остроумный бандит, у которого хватает милосердия к обычным людям.

И в этом писатель противопоставляет литературного героя его прототипу. Оба они — преступники, бандиты и нарушители порядка. И если к Мишке Япончику отношение одесситов было оправданно отрицательным, то Беня Крик стал чуть ли не образцом гуманности и справедливости.

Беня Крик в фильмах

Первая экранизация истории жизни Короля была черно-белой. В 1926 году Владимир Вильнер показывает фильм «Карьера Бени Крика», в которой снялся советский актер Юрий Шумский. В кино показывается одесский бандит, который держит в страхе и уважении весь город. А с началом Октябрьской революции воюет на стороне красных.

Источник

Беня Крик

Беня Крик — персонаж «Одесских рассказов», пьесы «Закат» и киноповести «Беня Крик» Исаака Бабеля, а также художественных фильмов на их основе. Король одесских налётчиков, архетип «благородного» бандита в советской литературе 1920-х годов.

Содержание

Цитаты [ править ]

О Бене [ править ]

— Реб Арье-Лейб, — сказал я старику, — поговорим о Бене Крике. Поговорим о молниеносном его начале и ужасном конце. Три тени загромождают пути моего воображения. Вот Фроим Грач. Сталь его поступков — разве не выдержит она сравнения с силой Короля? Вот Колька Паковский. Бешенство этого человека содержало в себе все, что нужно для того, чтобы властвовать. И неужели Хаим Дронг не сумел различить блеск новой звезды? Но почему же один Беня Крик взошел на вершину веревочной лестницы, а все остальные повисли внизу, на шатких ступенях?

— Почему он? Почему не они, хотите вы знать? Так вот — забудьте на время, что на носу у вас очки, а в душе осень. Перестаньте скандалить за вашим письменным столом и заикаться на людях. Представьте себе на мгновенье, что вы скандалите на площадях и заикаетесь на бумаге. Вы тигр, вы лев, вы кошка. Вы можете переночевать с русской женщиной, и русская женщина останется вами довольна. Вам двадцать пять лет. Если бы к небу и к земле были приделаны кольца, вы схватили бы эти кольца и притянули бы небо к земле. А папаша у вас биндюжник Мендель Крик. Об чем думает такой папаша? Он думает об выпить хорошую стопку водки, об дать кому-нибудь по морде, об своих конях — и ничего больше. Вы хотите жить, а он заставляет вас умирать двадцать раз на день. Что сделали бы вы на месте Бени Крика? Вы ничего бы не сделали. А он сделал. Поэтому он Король, а вы держите фигу в кармане.

Беня говорит мало, но он говорит смачно. Он говорит мало, но хочется, чтобы он сказал еще что-нибудь.

И он добился своего, Беня Крик, потому что он был страстен, а страсть владычествует над мирами.

Король говорит мало, и он говорит вежливо. Это пугает людей так сильно, что они никогда его не переспрашивают.

«Полтора жида» сидел на стуле и махал руками.
— Хулиганская морда, — прокричал он, увидя гостя, — бандит, чтобы земля тебя выбросила! Хорошую моду себе взял — убивать живых людей…

Беня. Боярский!
Боярский. Я.
Беня. Прикинь мне, Боярский, на скорую руку, во что мне обойдется зимний костюм прима?
Боярский. Двубортный, однобортный?
Беня. Однобортный.
Боярский. Фалды вы себе мыслите – круглые или отрезанные?
Беня. Фалды круглые.
Боярский. Сукно ваше или мое?
Беня. Сукно твое.
Боярский. Какой товар вы себе рисуете — английский, лодзинский или московский?
Беня. Какой лучше?
Боярский. Английское сукно, мосье Крик, это хорошее сукно, лодзинское сукно — это дерюга, на которой что-то нарисовано, а московское сукно — это дерюга, на которой ничего не нарисовано.
Беня. Возьмем английское.
Боярский. Доклад ваш или мой?
Беня. Доклад твой.
Боярский. Сколько вам обойдется?
Беня. Сколько мне обойдется?
Боярский (осененный внезапной мыслью). Мосье Крик, мы сойдемся!
Арье-Лейб. Вы сойдетесь!
Боярский. Мы сойдемся…

Беня [ править ]

Я хочу прибиться к твоему берегу. Тот берег, к которому я прибьюсь, будет в выигрыше.

…Ошибаются все, даже бог. Вышла громадная ошибка, тетя Песя. Но разве со стороны бога не было ошибкой поселить евреев в России, чтобы они мучались, как в аду? И чем было бы плохо, если бы евреи жили в Швейцарии, где их окружали бы первоклассные озера, гористый воздух и сплошные французы?

Есть люди, умеющие пить водку, и есть люди, не умеющие пить водку, но все же пьющие ее. И вот первые получают удовольствие от горя и от радости, а вторые страдают за всех тех, кто пьет водку, не умея пить ее.

…Когда мы молодые, так мы думаем на женщин, что это товар, но это же всего только солома, которая горит ни от чего…

«Мосье Эйхбаум, положите, прошу вас, завтра утром под ворота на Софийевскую, 17, — двадцать тысяч рублей. Если вы этого не сделаете, так вас ждет такое, что это не слыхано, и вся Одесса будет о вас говорить. С почтением Беня Король»

«Многоуважаемый Рувим Осипович! Будьте настолько любезны положить к субботе под бочку с дождевой водой… — и так далее. — В случае отказа, как вы это себе в последнее время стали позволять, вас ждет большое разочарование в вашей семейной жизни. С почтением знакомый вам Бенцион Крик»

Слушайте, Эйхбаум… когда вы умрете, я похороню вас на первом еврейском кладбище, у самых ворот. Я поставлю вам, Эйхбаум, памятник из розового мрамора. Я сделаю вас старостой Бродской синагоги. Я брошу специальность, Эйхбаум, и поступлю в ваше дело компаньоном. У нас будет двести коров, Эйхбаум. Я убью всех молочников, кроме вас. Вор не будет ходить по той улице, на которой вы живете. Я выстрою вам дачу на шестнадцатой станции… И вспомните, Эйхбаум, вы ведь тоже не были в молодости раввином. Кто подделал завещание, не будем об этом говорить громко. И зять у вас будет Король, не сопляк, а Король, Эйхбаум…

…Пожалуйста, выпивайте и закусывайте, пусть вас не волнует этих глупостей…

Мине нарушают праздник.

Свинья со свиньей не встречается, а человек с человеком встречается.

Стыд, мосье Тартаковский, — в какой несгораемый шкаф упрятали вы стыд?

Беня. Друзья, сидящие в моем доме! Этот бокальчик позвольте мне поднять за моего отца, за труженика Менделя Крика, и его супругу, Нехаму Борисовну, которые тридцать пять лет идут по совместной дороге жизни. Дорогие! Мы знаем, слишком хорошо мы знаем, что никто не выложил цементом эту дорогу, никто не поставил скамеек на длинном этом пути, и оттого, что великие кучи людей пробежали по этой дороге, она не стала легче, она стала тяжелее. Друзья, сидящие в моем доме! Я жду от вас, что вы не разбавите водой вино в ваших стаканах и вино в ваших сердцах.
Вайнер восторженно лопочет.
Что он говорит?
Мадам Вайнер. Он говорит — ура!
Беня (ни на кого не глядя). Учи меня, Арье-Лейб. (Подносит отцу и матери вино.) Наши гости почитают вас, папаша. Скажите слово.
Мендель (озирается и говорит очень тихо). Желаю доброго здоровья…
Беня. Папаша хочет сказать, что он жертвует сто рублей в чью-нибудь пользу.
Прасол. Толкуют мне про жидов…
Беня. Пятьсот рублей жертвует папаша. В чью пользу, рабби?

Критика [ править ]

В начале двадцатых годов, вспоминают мемуаристы, Бабель специально поехал в Ростов поглядеть на арестованного главаря банды, бывшего студента-медика, и вернулся разочарованным: «Этот Ванька оказался банальным грабителем, очень примитивным, совсем не похожим на Беню Крика».

Пародии [ править ]

— Исаак, — сказал Беня, — ты очень грамотный, и ты носишь очки. Ты носишь очки, и ты напишешь с меня сценарий. Но пускай его сделает только Эйзенштейн. Слышишь, Исаак?
— Хвороба мне на голову! — ответил я страшным голосом, ликуя и содрогаясь. — А если он не захочет? Он работает из жизни мексиканских коров и быков, и он может не захотеть, Беня!
— … в бога, печенку, селезенку! — закричал Беня с ужасным шепотом. — Не выводи меня из спокойствия, Исаак! Нехай он крутит коровам хвосты и гоняется за бугаями, но нехай он сделает с моей жизни картину, чтоб смеялась вся Одесса: и Фроим Грач, и Каплун, и Рувим Тартаковский, и Любка Шнейвейс.

Источник

Мишка Япончик — легенда преступного мира. Часть 1. Исаак Бабель. Беня Крик и все, все, все.

Благодаря средствам массовой информации всей стране стало хорошо известно имя черноморского гангстера, легенды преступного мира, грозы одесских буржуев, заступника бедных и «экспроприатора экспроприаторов» Мишки Япончика.

Правда потом почему-то обязательно торжествует. Почему-то обязательно.
Но почему-то обязательно потом.
(Александр Володин, советский драматург)

Благодаря средствам массовой информации всей стране стало хорошо известно имя черноморского гангстера, легенды преступного мира, грозы одесских буржуев, заступника бедных и «экспроприатора экспроприаторов» Мишки Япончика.

В XIX веке одесский поэт и друг Александра Сергеевича В. И. Туманский сказал, что «Пушкин подарил городу грамоту на бессмертие». Исаак Бабель создал его неумирающую легенду. Одесса — «несравненный город» — дал русской литературе «несравненную словесность». Для нее даже было придумано название: южнорусская школа. Исаака Бабеля в русской литературе называют продолжателем жанра маленького рассказа, наследником новеллистов Чехова и Бунина.

Вообще писатели-одесситы умели увидеть в примитивных и отрицательных персонажах своих произведений особую изюминку, придать им такую привлекательность, что они поистине становились героями на все времена, которых цитируют и которым подражают по сей день. Одесса — город лиманов, каштанов, писателей и легенд.

Когда-то Леонид Утесов, хорошо знавший Бабеля и явно симпатизировавший Моисею Винницкому (Мишке Япончику), распространявшему свою трогательную уретрально-зрительную заботу на творческую интеллигенцию города, шутил, что все хотели бы родиться в Одессе, но не всем это удалось. Особому отношению одесситов к своему городу может позавидовать москвич, лондонец и даже мадридец. То, что Одесса — город у Черного моря — особенный, сообщил нам тот же Леонид Осипович, а Владимир Высоцкий уверенно его поддержал:

Говорят, что здесь бывала
Королева из Непала
И какой-то крупный лорд из Эдинбурга,
И отсюда много ближе
До Берлина и Парижа,
Чем из даже самого Санкт-Петербурга.

Как любят говорить в эмигрантской среде, одесситов бывших не бывает. «Они сейчас тонким слоем размазаны по всему земному шару», — шутил Михаил Жванецкий. Ландшафтные особенности впечатляют гостей курортного города, но самое интересное в нем — это люди.

Жизнь многих знаменитых одесситов покрыта тайной, приукрашена мифами, обросла вымыслом, как днище шаланды обрастает ракушечником. В Одессе на Малой Арнаутской вам непременно покажут подвал, в который Глеб Жиглов во время съемок «Место встречи. » голосом Высоцкого взывал: «А теперь Горбатый!» Ну а мемориальную доску с надписью: «В этом доме родился и провел босяцкое детство «король воровской Одессы» Мишка Япончик» — приезжему готовы предъявить в каждом дворе Молдаванки, искренне возмущаясь «за ее отсутствие»: «Шо, опять? От подлые туристы снова уваровалы на сувениры».

Исаак Бабель, увековечивая память об уретральном одесском Робин Гуде Мойше Яковлевиче Винницком, создал в своих «Одесских рассказах» обаятельный образ романтического налетчика Бени Крика. Естественно, бандит, даже если он и умер красным командиром, не мог быть поставлен на одну ступень со светлыми, идеологически выдержанными ликами героев произведений эпохи социалистического реализма, и о нем предпочли молчать.

Однако, выполняя социальный заказ по созданию литературного произведения времен интервенции, где поведение героев и персонажей должно было быть наполнено негативизмом, писатель сдвинул акценты, не рассчитал и, мягко говоря, сгустил краски, придав образу одесского мафиози такой шарм и очарование, что тот затмил всех литературных героев времен революции и Гражданской войны.

Не мог анально-зрительный со звуком писатель, комплементарный уретральным ценностям, не восхищаться Мишкой Япончиком. Так же, как и будущий король одесских бандюков, он родился на Молдаванке и хорошо знал быт и нравы этой части города, в которой были сконцентрированы воровские «малины», дешевые кабаки, притоны, дома свиданий. Полиция без надобности не совала сюда нос, и о каждом ее появлении знали заранее.

Здесь, после очередного дерзкого побега преследуемый «драконами» (полицейскими), отсиживался Григорий Котовский — бессарабский налетчик. Здесь целые династии воров, шулеров, медвежатников из поколения в поколение передавали по наследству навыки своего преступного ремесла. Высшая воровская школа Молдаванки готовила кадры не только для Одессы-мамы и других городов Российской империи, но и на экспорт.

Так, зачитываясь его книгами, именовали Исаака Бабеля в русской эмигрантской среде Парижа, Брюсселя, Берлина. бывшие соотечественники. Маркиз де Сад считал, что «насилие не противоречит человеческой природе, а человек лишь материал для террора всех видов». Бабелевские рассказы нравились всем: и белым, и красным. Их высоко оценила Марина Цветаева. С ней и другими представителями русской творческой эмигрантской интеллигенции, разметавшейся по всей Европе, встречался Исаак Эммануилович, имея четкое предписание от ЧК — уговорить добровольных беженцев вернуться обратно.

Кроме того, прожив год в Париже, Бабель после многолетней размолвки восстановил отношения со своей бывшей женой Евгенией (ангелом Женечкой), давно эмигрировавшей во Францию. У них даже родилась дочь Наташа. На предложение Исаака Эммануиловича вернуться в Советскую Россию Евгения ответила отказом. Сам же Бабель не видел для себя никакой литературной перспективы вне родины. Слишком скуден и горек был эмигрантский хлеб. Исаак Эммануилович имел перед собой пример Горького, так же жившего за границей, чьи произведения перестали печатать, в связи с чем знаменитый на весь мир писатель оказался в трудном финансовом положении.

«Русский буревестник» сделал свое дело: взбаламутил старое общество, призвав к революции, изменившей мир, перекроившей территорию Европы, — и стал никому не интересен на Западе. Его произведения потеряли актуальность. Времена изменились. В игру вступали другие политические силы, с другой идеологией и моралью.

Исследователи биографии Горького утверждают, что именно Бабелю удалось уговорить его покинуть Сорренто и, согласившись на предложенную Сталиным «должность» главного писателя СССР, вернуться в Россию.

Вложив эту фразу в уста одного из персонажей серии рассказов о Мишке Япончике, Исаак Бабель иронизировал по поводу себя самого тоже. Успех и неприятности у писателя появились одновременно — после того как Маяковский в 1924 году в своем журнале «ЛЕФ» напечатал несколько его новелл, которые позже вошли в сборник «Конармия»: «Соль», «Король», «Письмо», — «сжатых, как алгебраическая формула, но вместе с тем наполненных поэзией».

Книга «Конармия», с ее откровенным страшным повествованием о событиях Гражданской войны, потом станет серьезным аргументом для изоляции и ареста писателя.

Одним из первых читателей «Конармии» стал Семен Михайлович Буденный, в чьей Первой конной служил Исаак Бабель. Создатель красной конницы и будущий маршал СССР грозился лично зарубить летописца Бабеля шашкой за клевету и очернение красноармейцев. Тогда Исаака Эммануиловича выручил Горький, сказав в его защиту: «Он показал бойцов Первой конной лучше, правдивее, чем Гоголь — запорожцев». Против Горького и Гоголя приема не было, и о деле на время забыли.

«Рассказчик он был гениальный. Устные его рассказы были сильнее и совершеннее, чем написанные. Это человек неслыханно настойчивый, цепкий, желающий все видеть, не брезгующий никакими познаниями. » — вспоминал Константин Паустовский.

Ходили упорные слухи, которые сам Бабель не опровергал, что во время Гражданской войны он спускался в пыточные подвалы и наблюдал за мучениями узников. Фазиль Искандер — советский писатель, оправдывая участие литератора-чекиста в рейдах продотрядов, его присутствие на расправах и казнях, говорил: «Он был крайне любопытен к крайним состояниям человека: любви, страсти, ненависти, к тому, как выглядит и как чувствует себя человек между жизнью и смертью».

Странности в поведении писателя вызывают недоумение. Речь о наслаждении от лицезрения жестокости и садизма, когда он упивается, наблюдая экзекуцию жертв. Однако системное понимание психики человека, которое нарабатывается на тренинге Юрия Бурлана «Системно-векторная психология», позволяет объяснить эти факты биографии Бабеля, авторские тексты, воспоминания тех, кто его знал.

Писатель — анально-зрительный со звуком и оральностью. Образовавшийся еще в детстве перекос от «чистого» в сторону «грязного» в анальном векторе, а также зрительные раскачки в страхе провоцируют Бабеля к пассивному участию в истязаниях. «…Его произведения, полные дикой энергии», — писал Ромен Роллан. Созерцание садизма способствует получению эндорфинов — гормонов удовольствия, помогающих достичь сбалансированное состояние головного мозга. Дополнительное наслаждение возникает при изложении в рассказах цикла «Конармия» жестоких фиксаций, полученных им от увиденного: «Оранжевое солнце катится по небу, как отрубленная голова. Запах вчерашней крови и убитых лошадей каплет в вечернюю прохладу. », «Солдатня, пахнущая сырой кровью и человеческим прахом».

Лев Троцкий после выхода «Конармии» назвал Бабеля лучшим русским писателем. Эмигрантские контакты, положительные оценки Троцкого, как и его «клеветническую» «Конармию», Бабелю еще припомнят. Они и послужат обвинительным приговором писателю в 1939-м. Помочь ему не сможет или не захочет никто. Книги будут изъяты из библиотек на целых 20 лет.

Исаак Бабель, чья жизнь завершилась в одном из лагерей ГУЛАГа, вошел в советскую литературу киносценариями, пьесами и блистательными «Одесскими рассказами», изложенными особым языком, в особой манере, с глубокой трагической нотой, повествующей об уникальных людях, чьи судьбы были перечеркнуты событиями революции и Гражданской.

Источник

Жизнь хозяина воровской Одессы Мишки Япончика

Беня Крик и его прообраз

Сейчас в некоторые школьные программы по литературе входит повесть Исаака Бабеля «Конармия». Но вот его же «Одесские рассказы» уже мало известны современной молодежи. А когда-то это произведение просто взорвало литературный мир 1920-х годов! О нем все говорили, писали, каждый считал своим долгом прочитать его. Образ воровского авторитета Бени Крика стал нарицательным, легендарным. В советское время было снято несколько фильмов по мотивам рассказов о воровском мире Одессы. Очень мечтал сыграть Беню Владимир Высоцкий, но так и не довелось…
Но кто был прообразом знаменитого литературного героя? Не мог же такой колоритный персонаж не иметь под собой жизненной основы? И действительно, такой человек был. Это – Мишка Япончик, легендарный одесский налетчик.

Ранние годы, начало пути

Родился Мишка в 1891 году в Одессе в одном из самых неблагополучных районов – Молдаванке. Улица Запорожская, где находился дом еврейского фургонщика Меера-Вольфа Винницкого, была просто наполнена воровскими малинами, домами терпимости, кабаками. Кажется, в таких условиях трудно было вырасти и не стать причастным к преступлению…
Мишке (по документам он значился как Моисей Вольфович Винницкий) рано пришлось работать. Семья была большой, а тут еще умирает отец… Всего у матери их было пятеро – четверо сыновей и одна дочь. С 10 лет маленький Мойша становится учеником у матрасного мастера Фарбера. Одновременно он успевает и учиться в школе, заканчивает четыре класса. В 16 лет приходит на завод – обычный путь тогдашнего рядового рабочего. Но судьба распорядилась иначе.

Страшный погром

Первое убийство

Арест и срок

Существует две версии, за какое именно преступление Япончик попал на каторгу. Одна из них – за убийство того самого полицмейстера. Дескать, Мишку даже приговорили к повешению, но потом сжалились и дали 12 лет. По другой версии арест случился чуть позже – Моисей попался после ограбления с дружками частной квартиры. Так или иначе, но арестовали его уже в 1907 году и тогда же отправили в Сибирь. В тюрьме он познакомился с Григорием Котовским, активно защищал политических арестантов от насилия со стороны уголовных элементов.

Революция, сбор банды

Самые громкие дела Япончика

Основная деятельность Мишки пришлась на 1917-1918 годы. В это время совершено было много дел, о которых судачил весь город. Уже в ноябре 1917-го банда инициировала бунт в Одесской тюрьме. Заключенные, находившиеся в бане, вырвались, обезоружили надзирателей и открыли ворота. Пятьдесят человек из сбежавших, наиболее опытные и опасные бандиты, влились в группировку Япончика – это и было заветной целью.
В 1918 году история повторилась, только Моисей уже взял тюрьму штурмом, желая освободить дружков. Охрана была перебита, начальник сожжен заживо. Также были уничтожены и все дела бандитов. Среди сбежавших были и серийные убийцы, и маньяки…
Еще одним запомнившимся событием стал захват знаменитого на всю Одессу публичного дома Айзенберга. Япончик лично выдал каждой «жрице любви» по 500 рублей (фантастическая по тем временам сумма!) и предложил при желании составить компанию анархистам, которые организовали в здании свой штаб.
Необычным было и ограбление сахарозаводчика Гепнера. Это произошло прямо в Новый год – Мишка Япончик любил пошутить. Грабеж проводился в юмористической форме (хотя хозяевам и гостям, разумеется, было не до смеха). Ворвавшись в дом, «воровской король» произнес пламенную речь о том, что на Молдаванке людям в этот праздник нечего есть, и надо бы поделиться. После этого его люди, поигрывая пистолетами, стали обходить гостей и вежливо просить «пожертвовать» на бедных. Причем одного из приглашенных, врача, вообще не тронули: его деньги – трудовые.

Характер Япончика

Здесь мы вплотную подходим к весьма интересной теме – каков был характер знаменитого налетчика, в чем его противоречивость, позволившая ему остаться в веках и запомниться людям.
В первую очередь это благородство (конечно, своеобразно понимаемое, но все же). Япончик не скупился на подарки бедным людям своего района. Он охотно давал денежные вспоможения безработным, молодоженам, многодетным, сиротам. Как уже говорилось, Мишка строго следил за тем, чтобы грабили только обеспеченных людей, а ни в коем случае не бедняков.
Моисей любил и погулять на широкую ногу, жил с шиком – ходил по ресторанам, носил дорогую одежду, водил дружбу с актерами. Певец Леонид Утесов в своих воспоминаниях явно романтизирует образ Мишки, говоря о нем как о «благородном разбойнике», который покровительствовал врачам и артистам, якобы весьма неохотно шел на «мокрые дела», а вид крови вообще не выносил. Вот только факты свидетельствуют о другом: тех богачей, что по каким-либо причинам задерживали «дань» банде, ждала неминуемая смерть… Не так уж неохотно Мойша давал добро на расправу…
Поговаривали и о том, что при всей щедрости Моисей Винницкий никогда не забывал себя, с каждого дела имея большую долю. Кроме того, он ее еще и преувеличивал – вкладывал в дело. Мишка владел рестораном на «Монте-Карло» на улице Мясоедовской и кинотеатром «Корсо» на Торговой. Активно шла торговля крадеными вещами, «крышевались» одесская толкучка и наркобизнес.

Связь с большевиками, участие в Гражданской войне и гибель

Одесса в те годы была еще под властью белогвардейцев. Мишке это не нравилось совершенно – они ведь были за буржуев. И потом, он еще до революции симпатизировал большевикам. Поэтому неудивительно, что «король» стал вместе с красными бороться против белых.
В 1919 году из людей Мишки Япончика был сформирован особый отряд. Туда входили и матерые уголовники, и анархисты, и мобилизованные студенты. Позднее отряд был преобразован в полк, подчинявшийся лично Котовскому.
Вот только идея сделать из бандитов борцов за революцию была весьма неудачной. Бойцы весьма скоро стали разбегаться. А те, что оставались, вели весьма разгульный образ жизни, совершенно не соблюдая хоть какую-то дисциплину. Первое поражение от петлюровцев окончательно деморализовало полк-банду. Уголовники решили, что навоевались, захватили пассажирский поезд и поехали обратно в Одессу-маму. Однако вскоре поезд был остановлен Красной Армией. Бандиты попытались оказать сопротивление, в перестрелке погибли многие, в том числе и Япончик…
«Грозу Одессы» похоронили с большой пышностью. Но спустя всего четыре часа после похорон на место происшествия прибыл комиссар полка Фельдман. Он пожелал убедиться, что бандит точно мертв и приказал разрыть могилу. Через два дня это же велел сделать военный народный комиссар Украины Н. Подвойский. Даже после смерти его боялись и не оставляли в покое… Кстати, за непочтительное обращение с покойным Фельдман вскоре был застрелен уцелевшими дружками Мишки. Так они отмстили за своего «короля».

Семья

Интересно, что у Мишки Япончика были жена и дочь. Хотя, конечно, помимо этого имелись у него и любовные увлечения, но имена их история не сохранила. Жена Циля в 1919 году эмигрировала, опасаясь репрессий. Дочь Ада осталась на попечении свекрови – матери Япончика. У Ады родился сын, которого она назвала в память об отце Михаилом. А сейчас живут и здравствуют несколько правнуков Одесской легенды.
Память народная
Как известно, в те беспокойные времена был весьма популярен образ этакого налетчика-Робин Гуда, который грабит только богатых. Данный образ, созданный в революционных условиях, прижился, и нашел богатую почву в городском фольклоре, а впоследствии неоднократно тиражировался и в авторских литературных произведениях. Бесстрашный, романтичный, справедливый – идеальный герой – и обязательно с такой необходимой для полной картины червоточинкой – преступник. Да, преступник, налетчик, бандит, но с широкой душой и добрым сердцем. Таким, наверное, и остался Япончик в памяти потомков. Он стал героем анекдотов, рассказов и песен, символом блатной Одессы. О нем писали книги, снимали фильмы. Много ли в легендарном образе от Япончика настоящего – мы так до конца и не узнаем… Несомненно, Мишка был жестоким, способным на убийство, жадным до денег. Но запомнилось не это, а то, как он, играя маузером, обращался к сильным мира сего: «А ну-ка, поделитесь с бедными!» За это народная молва простила Япончику все. Он стал символом новой жизни, символом свободы – от капиталистического гнета, от нищеты и несправедливости. Правда, потом пришел гнет другой – советский, но это уже совсем другая история.

Источник