Кто такой особист в армии в наше время
Изгнание особиста
Шел 38-й год. Обстановка на дальнем востоке была крайне напряжена. Японцы совсем обнаглели, провокации на границе становились обычным делом. В этой обстановке, рассказывает Емельян Филаретович, полк осваивал новые, только что полученные по программе перевооружения истребители И-16. Машина эта была особенная, в ней авиа-конструктор Поликарпов попытался максимально соединить скоростные и маневренные качества, что ему блестяще удалось, однако ничего не дается просто так без потерь. Машина, оказалась достаточно сложной в управлении и требовала от пилотов хорошей летной подготовки.
Полк интенсивно осваивал новый самолет, полеты шли ежедневно, с максимальной напряженностью, ведь времени на «расслабление» не было. Команда вступить в боевые действия могла быть получена в любой момент.
Техника всегда остается техникой, тем более новая, не вполне «объезженная». Неполадки, естественно, возникали, а куда от них денешься. Однажды в полете, при посадке у меня самого, вспоминает генерал, на самолете не выпустилось одно колесо шасси и пришлось сажать машину на единственное другое, но все, слава Богу, обошлось. Однако серьезных аварий и тем более катастроф, к счастью не было.
В этот день один самолет при посадке «скапотировал», т.е. после касания, ткнулся носом в землю и повредил лопасти винта. Такое бывает, чаще всего, когда по тем или иным причинам заклинивает колеса шасси после посадки.
Случай, конечно, не приятный, но не из разряда «ЧП». Полетами в этот день руководил мой заместитель. Он сообщил мне о инценденте и я тут же поспешил на летное поле. Однако несколькими минутами раньше туда прикатил на велосипеде полковой «особист» старший лейтенант Крутилин.
«Хлопец» он был, скажу тебе Костя, не приятный, все время «совал нос» не в свои дела и пытался командовать не только летным и техническим составом, но даже, случалось иногда командирами эскадрилий. Мне не раз приходилось аккуратно ставить его на место, но, все же сглаживая «острые углы», стараясь уладить конфликтные ситуации максимально дипломатично.
Однако то, что произошло на этот раз, вывело меня из себя!
Я обнаружил, что полеты остановлены. В чем дело, интересуюсь у заместителя, почему не летаем?
— Старший лейтенант Крутилин, докладывает зам, приказал прекратить полеты, ввиду аварии на летном поле. Я не стал конфликтовать, решил дождаться Вас.
Где он, спрашиваю?
— Да вон со своим велосипедом стоит в стороне.
Пошлите солдата, передайте, что я вызываю его сюда.
Крутилин подошел развязанной походкой, не говоря ни слова, всем видом показывая, что он в полку настоящий хозяин.
Товарищ старший лейтенант, Вас, что не учили в армии как следует подходить и рапортовать старшему начальнику, когда он Вас вызывает?
— А Вы мне не начальник, чтобы я Вам докладывал!
Все опешили, такой «борзости» не ожидали даже от него, смотрели, что же я предприму в ответ. Было явно видно, что Крутилин провоцирует меня на неадекватный поступок, чтобы я сорвался и сделал, что ни будь такое, на что права не имел, или же спасовал перед ним на виду у подчиненных.
Вон отсюда, и чтобы без моего личного разрешения твоей ноги на летном поле не было!
— Ну, ты майор еще об этом горько пожалеешь – выдавил из себя побелевший от злости и досады Крутилин, схватил велосипед и укатил с аэродрома.
Я дал команду продолжать полеты и уехал в штаб полка. Крутилина больше в расположении полка никто не видел, а через день я был вызван к командующему.
У Блюхера были начальник политического управления Армией и начальник особого отдела.
Доложил, как положено о прибытии. Командующий поздорововался, жестом руки предложил начальнику особого отдела задавать вопросы.
— Товарищ майор, объясните, почему Вы выгнали из полка представителя особого отдела, или Вы сами решили в полку шпионов ловить?
— Никак нет, товарищи полковник, никто Крутилина из полка не выгонял, а только с летного поля, куда он, во время полетов, не имеет права заходить без разрешения руководителя.
— А тот ему, что же не разрешил?
— Он разрешения у руководителя полетами и не спрашивал, более того, приказал прекратить полеты.
— И что, тот прекратил?
— Да, до моего прибытия на аэродром.
— А кто имеет право прекращать или продолжать полеты?
— Только руководитель полетов и лично я – командир полка.
— И что же Крутилин, как он объяснил Вам свои действия?
— Да никак, начал хамить при личном составе, вот я его с летного поля и выставил и сказал, чтобы на аэродром, в случае необходимости, во время полетов, появлялся с моего личного разрешения.
— Так Вы его из полка не выгоняли?
— Конечно, какое бы я имел на это право, да и зачем, я же понимаю, что шпионов все равно ловить придется, а это уже его дело.
— Да уж это точно!
Начальник особого отдела улыбнулся, встал, повернулся к Блюхеру.
— Товарищ командующий, у меня к майору больше вопросов нет.
— А у меня, тем более, ответил Василий Константинович. У тебя к нам вопросы есть?
— В рабочем порядке, если позволите, ответил я.
— Ну, вот и договорились, подвел итог беседы Блюхер.
— Разрешите идти?
— Да, конечно, идите, работайте.
Крутилина из полка убрали, прислали взамен капитана, хорошего, толкового офицера, с которым сразу нашелся общий язык и без проблем решались все вопросы.
А с Крутилиным судьба свела еще раз, уже на войне. Пришел ко мне в полк проситься, не хотел ехать в пехоту, дескать, мы же старые знакомые по дальнему востоку. Я его, естественно, и там выставил, знал, что за гусь.
— Емельян Филаретович, ну а вообще вот эта больная тема, репрессии, как же Вам удалось избежать всего этого?
— Это же 37-й год, я тогда в Испании воевал, а когда вернулся, все уже прошло. Как видишь, даже конфликтные ситуации с «особистами» решались объективно, никто ни кого «за просто так», не арестовывал и под суд не отдавал. А в войну тем более, воевать нужно было, люди погибали, каждый летчик и тем более командир на особом учете, без серьезного основания никого не трогали. У меня в полку и потом в дивизии ни разу никого по линии особого отдела не арестовывали.
А что Сталин, каким он был?
— Я его несколько раз на различных мероприятиях довольно близко видел. Серьезным был человеком и очень авторитетным. От него действительно что-то такое необычное исходило. Глубоким пользовался уважением. Во всяком случае, лично я ничего о нем плохого сказать не могу. Ну а общаться не приходилось, все-таки уровень-то несопоставимо разный. А вот с маршалом Жуковым много раз встречался. Это ведь он меня лично в Китай главным военным советником попросил поехать.
— Что, так уже и попросил?
— Да, именно так, потому, что работа там предстояла особая. Конечно, мной его просьба воспринималась как приказ, я и не раздумывал поэтому, надо, значит надо, но это история отдельная.
Ладно, пойдем чай пить, Нила Павловна нас уже заждалась.
Особист
Содержание
Звания, форма одежды и знаки различия
В Положении об особых органах ГУГБ НКВД СССР, объявленном 23 мая 1936 г. совместным приказом НКО/НКВД СССР № 91/183, и устанавливавшем, в том числе знаки различия и форменную одежды для сотрудников военной контрразведки, оговаривалось, что в случае совместного разрешения начальников ОО ГУГБ НКВД СССР и Управления по начсоставу РККА, сотрудникам особорганов, имевшим военное или специальное военно-техническое образование либо армейский командный стаж, предоставлено право ношения форменной одежды и знаков различия командного или военно-технического состава обслуживаемых ими частей.
При этом, личному составу центрального аппарата ОО ГУГБ НКВД СССР и аппаратов особых отделов УГБ территориальных органов внутренних дел, а также лицам, работающим вне РККА и ВМС и подчинённых им учреждений, установлена форма одежды начсостава госбезопасности НКВД. Как до образования Наркомата внутренних дел, так и после июля 1934 года оперативными работниками особых органов использовалась форма одежды и петлицы (в сухопутных войсках) или нарукавные нашивки (на флоте) тех воинских частей или учреждений, к которым были прикреплены по службе.
Знаки различия
Для сотрудников особых отделов были установлены знаки различия по категориям в соответствии с занимаемой ими должностью:
13-я категория (4 ромба): — начальник Особого отдела (ОО) ОГПУ Центра и его заместители.
12-я категория (3 ромба): — помощники начальника ОО ОГПУ Центра; — начальники ОО ОГПУ военного округа и их заместители; — начальники ОО региональных полномочных представительств (ПП) ОГПУ/ГПУ.
11-я категория (2 ромба): — начальники отделения, части ОО ОГПУ Центра; — секретарь ОО ОГПУ Центра; — заместители и помощники начальника ОО региональных ПП ОГПУ/ГПУ; — начальники ОО ОГПУ корпуса, ВМС края, группы войск и их заместители.
10-я категория (1 ромб): — сотрудники для особых поручений, оперуполномоченные ОО ОГПУ Центра; — начальники отделения ОО региональных ПП ОГПУ/ГПУ, ОО НКВД ВО, армии, флота, ВМС края, группы войск; — начальники ОО ОГПУ дивизии, отдельной бригады, флотилии.
9-я категория (3 прямоугольника): — уполномоченные ОО ОГПУ Центра; — помощники начальника отделения и оперуполномоченные ОО региональных ПП ОГПУ/ГПУ; — оперуполномоченные ОО ОГПУ ВО, армии, флота, группы войск, дивизии, бригады, флотилии.
8-я категория (2 прямоугольника): — помощники уполномоченного, помощник секретаря ОО ОГПУ Центра; — уполномоченные, секретари ОО региональных ПП ОГПУ/ГПУ; — уполномоченные ОО ОГПУ ВО, армии, флота, группы войск, дивизии, бригады, флотилии и полка.
7-я категория (1 прямоугольник): — помощники уполномоченного ОО региональных ПП ОГПУ/ГПУ; — помощники уполномоченного ОО ОГПУ ВО, армии, флота, группы войск, дивизии, бригады, флотилии.
6-я категория (4 квадрата): — секретари ОО ОГПУ дивизии, бригады, флотилии.
5-я категория (3 квадрата): — коменданты ОО ОГПУ дивизии, бригады.
Форма
До февраля 1941 года военные контрразведчики непосредственно в частях носили униформу обслуживаемого рода войск со знаками различия политического состава (наличие нарукавных звезд политсостава и отсутствие нарукавных знаков госбезопасности) и звались либо спецзваниями государственной безопасности, либо званиями политсостава. Личный состав 4-го отдела Главного управления государственной безопасности Народного комиссариата внутренних дел СССР (с 29 сентября 1938-го по 26 февраля 1941-го годов выполнял функции военной контрразведки) носили униформу и знаки различия госбезопасности и имели звания «сержант ГБ — генеральный комиссар ГБ» — спецзвания госбезопасности. В период с февраля 1941-го по июль-август 1941-го военные контрразведчики так же носили униформу обслуживаемого рода войск со знаками различия политического состава и имели только звания политсостава. Сотрудники центрального аппарата (3-е управление НКО) в тот же период носили униформу ГБ и спецзвания ГБ (Начальник 3-го управления НКО майор ГБ А. Н. Михеев, зам. начальника — майор ГБ Н. А. Осетров и так далее). С 17 июля 1941 года, с образованием Управления особых отделов Народного комиссариата внутренних дел СССР, контрразведчики в войсках перешли на спецзвания ГБ (но также, наверное, пользовались и званиями политсостава). Униформа осталась прежней — политсостава.
19 апреля 1943 года на базе Управления особых отделов Народного комиссарита внутренних дел СССР было созданно Главное управление контрразведки «Смерш» с передачей его в ведение Народного комиссариата обороны СССР. Бывшие особисты перешли в подчинение Наркома обороны. В связи с этим практически всем им были присвоены общеармейские звания, то есть без приставки «государственной безопасности» в персональном звании. 3 мая 1946 года ГУКР «СМЕРШ» НКО СССР были реорганизованы снова в ОО МГБ.
Функции особых отделов
В функции Особого отдела НКВД (начальник, заместитель, оперуполномоченные) входило следить за политическим и моральным состоянием части, выявлять государственных преступников (изменников, шпионов, диверсантов, террористов, контрреволюционные организации и группы лиц, ведущих антисоветскую агитацию, и других), вести следствие по государственным преступлениям под надзором прокуратуры и передавать дела в военные трибуналы.
С начала войны по октябрь 1941 года особыми отделами и заградотрядами войск НКВД было задержано 657364 военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших с фронта. В этой массе было выявлено и разоблачено 1505 шпионов и 308 диверсантов. По состоянию на декабрь 1941 года особыми отделами было арестовано изменников — 4647 чел., трусов и паникеров — 3325, дезертиров — 13887, распространителей провокационных слухов — 4295, самострельщиков — 2358, за бандитизм и мародерство — 4214 чел. [1]
См. также
День военной контрразведки
19 декабря в Российской Федерации отмечается День военной контрразведки. Эта структура занимается очень важной для безопасности страны и вооруженных сил деятельностью: «особисты» выявляют лиц, сотрудничающих с иностранными разведками, ведут борьбу с терроризмом, с преступностью и коррупцией, с наркоманией и другими девиантными явлениями в армейских рядах. Текущая дата для российской военной контрразведки имеет большое значение – исполняется 99 лет со дня создания 19 декабря 1918 года в составе ВЧК РСФСР особых отделов. Прошло почти столетие, но военных контрразведчиков до сих пор в просторечье называют «особистами».
Путь военной контрразведки в России был тернистым и сложным. Эта служба неоднократно меняла свои названия, претерпевала различные организационные изменения, но суть ее работы оставалась неизменной. Несмотря на то, что первые отделы, занимавшиеся контрразведкой в армии, появились еще в Российской империи в 1911 году, подлинное становление военной контрразведки в нашей стране всецело связано с советским периодом отечественной истории. Революция нуждалась в защите и вопросами организации структур, способных бороться с диверсантами и шпионами, советская власть озаботилась уже в 1918 году. Сначала были созданы Военный отдел ВЧК и Военный контроль. В Военный контроль приняли на службу некоторое количество царских офицеров, прежде служивших в контрразведывательных отделах армии.
Однако двойственность в системе организации управления контрразведкой не способствовала ее эффективности. С предложением ликвидировать двойственность выступил Виктор Эдуардович Кингисепп – старый большевик, член ВЦИК, прикомандированный к ВЧК. Феликс Эдмундович Дзержинский внял аргументам Кингисеппа. Уже в декабре 1918 года. Был создан Особый отдел ВЧК при СНК РСФСР.
Первым руководителем Особого отдела ВЧК стал Михаил Сергеевич Кедров. Большевик с солидным дореволюционным стажем, Кедров еще в ноябре 1917 года был включен в состав коллегии Народного комиссариата по военным делам РСФСР, став комиссаром по демобилизации русской армии. В сентябре 1918 года Кедров возглавил Военный отдел ВЧК, поэтому не было ничего удивительного в том, что именно ему доверили руководство органами военной контрразведки. 1 января 1919 года Кедров издал приказ, предписывавший объединить Военные отделы ВЧК и Военный контроль в рамках Особого отдела ВЧК. Двойственность системы военной контрразведки была ликвидирована.
На службу в особые отделы направлялись наиболее надежные кадры, предпочтение отдавалось проверенным коммунистам. Первый съезд сотрудников особых отделов даже принял специальное постановление, в котором подчеркивал, что требования к партийному стажу, предъявляемые к чекистам, должны быть выше, чем к другим советским партийным, военным и государственным служащим. В 1919 году начальником Особого отдела ВЧК по совместительству стал сам председатель ВЧК Феликс Дзержинский. Таким образом, он взял на себя непосредственное руководство органами военной контрразведки. Особые отделы ВЧК сыграли важнейшую роль в борьбе с шпионами и диверсантами в годы Гражданской войны. В период Гражданской войны контрразведчиками было ликвидировано большое количество заговоров, в которых участвовали противники советской власти. 
Интересный эпизод в истории военной контрразведки – передача Особому отделу ВЧК обязанностей по охране государственной границы РСФСР, последовавшая в ноябре 1920 года. С июля 1920 по июль 1922 гг. Особый отдел ВЧК возглавлял Вячеслав Рудольфович Менжинский, который затем сменил Дзержинского на посту руководителя ОГПУ. В январе 1922 года было создано Секретно-оперативное управление (СОУ), в составе которого в июле 1922 г. выделили два отдела – контрразведывательный, отвечавший за общую контрразведку на территории страны и борьбу с контрреволюционными организациями, и особый, отвечавший за контрразведывательную работу в армии и на флоте. Именно в 1920-е – 1930-е годы происходило дальнейшее укрепление органов военной контрразведки. В 1934 году Особый отдел вошел в состав Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР в качестве 5-го отдела (с 1936 г.), а в 1938 году, после упразднения ГУГБ, на базе 5-го отдела было создано 2-е Управление особых отделов НКВД СССР. Однако в 1938 году, по инициативе Лаврентия Берия, Главное управление государственной безопасности было воссоздано. В его составе возродился и 4-й Особый отдел ГУГБ, отвечающий за военную контрразведку.
Самым серьезным испытанием для военных контрразведчиков стала Великая Отечественная война. В 1941 году было воссоздано Управление особых отделов, в состав которого вошло 3-е Управление Народного комиссариата обороны СССР и Особый отдел НКВД СССР. 19 апреля 1943 года постановлением Государственного комитета обороны СССР было создано легендарное Главное управление контрразведки «СМЕРШ» Народного комиссариата обороны СССР.
В качестве его названия был выбран лозунг «Смерть шпионам!». СМЕРШ подчинялся непосредственно наркому обороны Иосифу Сталину, а начальником СМЕРШ был назначен Виктор Семенович Абакумов, прежде занимавший должность заместителя народного комиссара внутренних дел СССР и начальника Управления Особых отделов НКВД СССР, а до этого руководивший Управлением НКВД СССР по Ростовской области. Помимо ГУКР «СМЕРШ» Народного комиссариата обороны, собственное управление СМЕРШ было создано в Народном комиссариате ВМФ СССР, а в Народном комиссариате внутренних дел СССР был создан отдел СМЕРШ под руководством Семена Юхимовича. Для лучшей конспирации всем оперативникам СМЕРШ было приказано носить форму тех войск, при которых они несли службу.
На органы СМЕРШ возлагались обязанности по борьбе со шпионами вражеских разведок, борьба с дезертирством и осознанным членовредительством на фронте, со злоупотреблениями командного состава, с воинскими преступлениями. Сама аббревиатура СМЕРШ наводила ужас не только на противника, но и на преступников и правонарушителей в рядах РККА, на дезертиров и предателей всех мастей. По мере освобождения оккупированных территорий Советского Союза, органы СМЕРШ приступали и к выяснению событий, происходивших во время оккупации, в том числе выявляли лиц, сотрудничавших с гитлеровскими оккупационными властями. Именно органы СМЕРШ играли главную роль в установлении личностей и задержании многих военных преступников – полицаев, карателей и их пособников из числа советских граждан. Сегодня в некоторых публикациях органы СМЕРШ показываются исключительно как безжалостные «каратели», которые якобы стреляли в спину своих же солдат и преследовали советских военнослужащих за мельчайшие нарушения, иногда – и по сфабрикованным обвинениям.
После победы над гитлеровской Германией контрразведка «СМЕРШ» занималась изучением и фильтрацией солдат и офицеров, возвращавшихся из германского плена. В мае 1946 года органы СМЕРШ были расформированы, на их базе возрождены особые отделы, переданные в ведение Министерства государственной безопасности СССР. Впоследствии особые отделы сохранили свои функции и в составе Комитета государственной безопасности СССР. 18 марта1954 года в составе КГБ было создано Третье Главное управление КГБ СССР, отвечавшее за военную контрразведку и деятельность особых отделов. С 1960 по 1982 гг. оно назвалось Третьим Управлением, а в 1982 г. был возвращен статус Главного управления КГБ СССР. 
Особые отделы были созданы во всех военных округах и флотах. В советских войсках, дислоцировавшихся за пределами страны, были созданы Управления особых отделов ГСВГ (Группы советских войск в Германии), СГВ (Северной группы войск в Польше), ЦГВ (Центральной группы войск в Чехословакии), ЮГВ (Южной группы войск в Венгрии). Отдельное Управление особых отделов действовало в Ракетных войсках стратегического назначения, а в 1983 году было создано Управление особых отделов, отвечавшее за контрразведывательную работу во Внутренних войсках МВД СССР.
с февраля 1974 до 14 июля 1987 гг. Третье Управление возглавлял генерал-лейтенант (с 1985 – генерал-полковник) Николай Алексеевич Душин (1921—2001). В РККА он пришел на службу в 1940 году, после окончания Сталинградского военно-политического училища служил политруком роты, командиром стрелковой роты на Дальневосточном фронте, а в 1943 году был переведен в органы военной контрразведки «СМЕРШ». Службу в структурах военной контрразведки Николай Душин нес всю жизнь – почти полвека он отдал особым отделам. С декабря 1960 до июня 1964 года Николай Алексеевич возглавлял Управление особых отделов по ГСВГ, затем с июня 1964 до августа 1970 гг. был начальником 1-го отдела Третьего управления КГБ СССР. В 1987 году Душина отстранили от занимаемой должности – якобы в связи с вскрывшимися нарушениями работы особых отделов в войсковых частях на Дальнем Востоке. На самом деле, судя по всему, 66-летний генерал-полковник попал под разворачивавшийся маховик «чистки» органов государственной безопасности и вооруженных сил СССР от патриотов – коммунистов. Напомним, что именно в 1987-1989 гг. ускоренными темпами происходило «освобождение» советских силовых структур от «старых кадров» сталинского призыва, в которых М.С. Горбачев и его окружение могли видеть опасность для своих планов по «перестройке» и развалу советского государства.
В советское время «особисты» работали в каждой крупной воинской части Советской Армии и Военно-морского флота. В мирных условиях на них были возложены обязанности по наблюдению за морально-психологической и идеологической обстановкой в воинских коллективах. Военные контрразведчики сыграли очень важную роль во время участия Советского Союза в вооруженном конфликте в Афганистане. Многие сотрудники военной контрразведки прошли афганскую войну, участвовали в боевых действиях, в секретных операциях против моджахедов. Эти навыки пригодились им и младшему поколению военных контрразведчиков уже в постсоветское время, когда на территории бывшего СССР разгорелся целый ряд вооруженных конфликтов. 
Сегодня сотрудники органов военной контрразведки, как бы к ним не относилось общество, продолжают нести свою тяжелую и опасную службу по защите национальной безопасности российского государства. В этот знаменательный для них день остается лишь поздравить военных контрразведчиков и ветеранов службы с праздником, пожелать им побольше успехов и поменьше потерь.
В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Первым руководителем военной контрразведки стал ротмистр Владимир Николаевич Лавров. До перевода в военное министерство он служил начальником Тифлисского охранного отделения. То есть, это был в большей степени профессиональный сыщик, оперативник высокой квалификации.
Численность его подчиненных также была невелика. Из Тифлиса вместе с Лавровым прибыли старший наблюдательный агент губернский секретарь Перешивкин и два агента — запасные сверхсрочные унтер-офицеры Зацаринский и Исаенко. Чуть позже численность разведывательного отделения выросла до тринадцати человек.
Столь малочисленная структура не могла обеспечить растущие потребности Российской империи. Поэтому руководство страны обсуждало возможности дальнейшего совершенствования службы. В апреле 1911 года был принят закон «Об отпуске из государственной казны средств на секретные расходы Военного министерства».
8 июня 1911 года было утверждено Положение о контрразведывательных отделениях. Военная контрразведка была подчинена отделу генерал-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба.
Создавались отделения при командованиях военных округов — Петербургское, Московское, Виленское, Варшавское, Одесское, Киевское, Тифлисское, Иркутское и Хабаровское. Таким образом, лишь в 1911 году началось формированию разветвленной системы. В этом России, кстати, удалось опередить даже кайзеровскую Германию, которая озаботилась созданием военной контрразведки несколько позже.
В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ
После того, как в 1917 году в стране произошли Февральская и Октябрьская революции, практически всю контрразведывательную систему пришлось создавать с нуля. У истоков советской военной контрразведки стояли профессиональные революционеры — Михаил Кедров, Феликс Дзержинский, Вячеслав Менжинский. Именно этим людям Советская Россия была обязана оперативному созданию контрразведывательной структуры, которая быстро стала демонстрировать крайне высокую степень эффективности.
Вместе со вступившими в Красную армию по различным причинам бывшими царскими офицерами «особистам» удалось превратить расхристанный и разложившийся революционный сброд, банды мародеров и шкурников в военной форме в настоящую, боеспособную регулярную армию, без которой не может существовать страна.
Эту кардинальную перемену честно отметил в своих мемуарах лучший белый военачальник генерал Врангель — воевавший в 1920 году на Перекопе совсем с другой армией, нежели еще совсем недавно на Северном Кавказе.
«Звездным часом» военной контрразведки стала Великая Отечественная. Укомплектованные чекистами особые отделы, имевшиеся во всех частях Красной Армии, ВВС и на флоте, сыграли большую роль, поскольку трусы, паникеры, диверсанты и шпионы наносили большой ущерб. Их наказание было суровым, по законам военного времени.
Военная контрразведка сумела внедрить агентов в германские разведшколы, провела более 180 радиоигр, что помогло выявить свыше 400 засланных агентов. А в 1943 году ее реорганизовали в органы «СМЕРШ». По данным экспертов, в годы войны погибло более 6 тысяч сотрудников военной контрразведки.
Непростой была работа по проверке возвращавшихся из плена или окружения. Только в июле-августе 1941 года к врагу попало свыше 1 млн. солдат и офицеров Красной Армии. Подавляющее большинство было возвращено на фронт. А в 1944-1945 годах в Одессу и Мурманск прибыло 5 млн. освобожденных узников концлагерей и граждан, угнанных на принудительные работы.
В мирное время требовалась уже иная структура военной контрразведки. В мае 1946-го ГУКР «СМЕРШ» было расформировано, а вместо него созданы все те же особые отделы. С 1954 года они входили в систему 3-го Главного управления КГБ при Совете Министров СССР.
В истории военной контрразведки обеспечение операции «Анадырь» в 1962 году по скрытому перемещению 44 тысяч военнослужащих на Кубу, война в Афганистане, участие в чеченских кампаниях, работа после катастрофы на Чернобыльской АЭС. «Где войска, там и военная контрразведка, и Чернобыль не стал исключением», — отмечает генерал-полковник Николай Юрьев.
…В 1979-1989 годах Советский Союз сражался в Афгане. Естественно, что в составе Ограниченного контингента Советских войск были и сотрудники военной контрразведки. Им приходилось привыкать к работе в новых, очень необычных условиях и выявлять уже не шпионов, а лазутчиков и диверсантов из числа «моджахедов».
В обязанности военных контрразведчиков вошла и борьба с распространением в составе контингента преступлений уголовной направленности, в том числе связанных с употреблением довольно доступных в Афганистане наркотических веществ.
В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Опыт военных контрразведчиков очень серьезно пригодился во время локальных конфликтов на постсоветском пространстве, в первую очередь в Первой и Второй Чеченских кампаниях.
Уже в наши дни девять военных контрразведчиков были удостоены государственных наград за обеспечение безопасности базы российских ВКС в Сирии.
«Вооруженные силы РФ по-прежнему представляют первоочередной интерес для зарубежных спецслужб. Свидетельство тому — разоблаченные военными контрразведчиками десятки агентов спецслужб США, Великобритании, ФРГ, Испании, Швеции, Литвы, Латвии, Эстонии, Грузии, Польши», — подчеркивает генерал-полковник Николай Юрьев.
По материалам военной контрразведки, только за пять последних лет было возбуждено 7,5 тысяч уголовных дел о коррупции, что позволило предотвратить ущерб в 75 млрд рублей.
«Спор о том, нужны ли в армии «особисты», является беспредметным, потому что он уже был разрешен самой жизнью, причем в самой трагической форме, — пишет Сергей Латышев (агентство «Царьград»). — Перед Первой мировой войной представители «шестой колонны», втягивавшие в нее Россию, чтобы в ходе мировой бойни и в условиях недовольства народа избавиться от самодержавия, убедили Николая II ликвидировать в русской армии «особые отделы» — связанных с полицией и жандармами осведомителей.
В ходе Первой русской революции (1905-1907 гг.) именно они позволили не допустить революционного разложения армии, которая, за единичными исключениями, осталась верна царской власти и спасла Россию. Несмотря на многочисленные попытки финансируемых врагами России революционеров раскачать ситуацию, осведомители обеспечивали здоровое состояние армии вплоть до 1913 года, когда «особые отделы» были ликвидированы.
Данное самоубийственное решение царя, который в русских традициях презирал «шпионство» и «доносительство» и доверился сознательно подставлявшему его главе политической полиции Владимиру Джунковскому (будущий советник основателя ЧК Феликса Дзержинского), развязало руки «профессиональным революционерам» для антигосударственной агитации в армии. Оно также позволило думским верхам, наивным, вставшим на путь предательства генералам, либеральствующей высшей аристократии и буржуазии, иностранным спецслужбам без лишних помех готовить военный переворот, которым, собственно, и стала Февральская революция 1917 года — бунт петроградского гарнизона. В том году должна была завершиться Первая мировая война победой России. Вместо этого наша страна рухнула в пропасть, из которой не может выбраться до сих пор», — констатирует Сергей Латышев.
Поэтому «особисты» по-прежнему нужны России, которая очередного «майдана» — как это было в феврале 1917-го или августе 1991-го — точно не переживет. Пожелаем же этим людям удачи в их до сих пор не понимаемой многими деятельности!
Площадки газеты «Спецназ России» и журнала «Разведчик» в социальных сетях:
Свыше 150 000 подписчиков. Присоединяйтесь к нам, друзья!