Кто такой пастырь народов атрид
Кто такой пастырь народов атрид
Основная тема «Илиады», т. е. поэмы об Илионе (второе название Трои), — гнев Ахилла, вызванный его ссорой с предводителем греков Агамемноном. Казалось бы незначительное событие стало впоследствии роковым для троянцев и греков. С первых же стихов обстоятельно излагается конфликт Ахилла и Агамемнона, устанавливаются его причины и описываются подробно дальнейшие события.
Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына,
Грозный, который ахеянам тысячи бедствий соделал:
Многие души могучие славных героев низринул
В мрачный Аид и самих распростер их в корысть плотоядным
Птицам окрестным и псам. Совершалася Зевсова воля,
С оного дня, как воздвигшие спор воспылали враждою
Пастырь народов Атрид 1 и герой Ахиллес благородный.
(«Илиада», кн. 1, ст. 1 — 7)
Агамемнон оскорбил жреца бога Аполлона. Старик Хрис пришел просить возвратить дочь, захваченную греками в плен, а при разделе добычи попавшую к Агамемнону. Последний, несмотря на богатый выкуп, отказался вернуть пленницу. Хрис обратился к Аполлону с мольбой об отмщении. Разгневанный Аполлон девять дней и ночей метал стрелы в стан греков. На десятый день Ахилл созвал на совет вождей, и прорицатель Калхант раскрыл собравшимся причину гнева бога. Агамемнон был вынужден удовлетворить просьбу Хриса, но, не желая оставаться без своей доли добычи, он потребовал от Ахилла его пленницу, Брисеиду. Ахилл уступил, но поклялся наказать обидчика и покинуть ахейское войско. О своей обиде он рассказал матери, богине Фетиде, которая отправилась к Зевсу с просьбой наказать обидчика и ередать победу в руки троянцев. Зевс дает обещание:
. И во знаменье черными Зевс помавает бровями:
Быстро власы благовонные вверх поднялись у Кронида
Окрест бессмертной главы, и потрясся Олимп многохолмный.
(«Илиада», кн. 1, ст. 528—530)
Фетида приносит сыну радостное известие. А вечером на Олимпе пируют боги. Гефест разносит кубки, наполненные нектаром, Музы поют песни, а Аполлон играет на лире. Пир заканчивается с заходом солнца, и все боги расходятся по своим чертогам. Наступает ночь, которой завершается первая книга Илиады.
Тем временем Агамемнону снится сон, предвещающий близкую победу. Наутро он, желая проверить боеспособность своих воинов, что в действительности кажется несколько странным через девять лет после начала войны, предлагает им возвращаться домой. Воины, не заподозрив обмана, бегут с радостью к кораблям, и вождям приходится с большими усилиями удерживать их. Особенно неистовствует некий Ферсит, который злобно поносит Агамемнона и прочих военачальников, призывая воинов прекратить войну, направленную на обогащение корыстолюбцев. Мудрый старец Нестор и Одиссей с трудом усмиряют Ферсита, Одиссей даже колотит его, тот плачет, дрожит, вызывая своим жалким видом всеобщий смех. Выступление Ферсита — первое свидетельство протеста воинов против злоупотреблений предводителей — еще не находит поддержки. И портретная характеристика Ферсита явно отрицательна.
1 Атрид, т. е. сын Атрея — Агамемнон.
После церемонии жертвоприношения вожди подготавливают к бою свои дружины. Перечень греческих кораблей служит как бы грозным напоминанием Трое об опасности.
Тем временем Зевс посылает к троянцам вестницу богов Ириду, чтобы предупредить их о приготовлении врагов. Гектор выстраивает войско, но перед боем предлагает своему брату Парису вступить в единоборство с Менелаем:
Кто из двоих победит и окажется явно сильнейшим,
В дом и Елену введет, и сокровища все он получит.
(«Илиада», кн. 3, ст. 92—93)
Предложение Гектора вызывает всеобщую радость:
. Наполнились радостью оба народа,
Чая почить, наконец, от трудов изнурительной брани.
(«Илиада», кн. 3, ст. 111—112)
Гектор посылает в Трою за царем Приамом, а Ирида идет за Еленой. На крепостной стене, в башне у Скейских ворот вокруг Приама собрались троянские старейшины (геронты). Увидев Елену, идущую к башне, они тихо шепчут друг другу:
Нет, осуждать невозможно, что Трои сыны и ахейцы
Брань за такую жену и беды столь долгие терпят:
Истинно, вечным богиням она красотою подобна! 1
(«Илиада», кн. 3, ст. 156—158)
Приам подзывает к себе Елену и ободряет ее:
Ты предо мною невинна; единые боги виновны:
Боги с плачевной войной на меня устремили Ахеян!
(«Илиада», кн. 3, ст. 164—165)
Поединок Менелая и Париса заканчивается победой Менелая. Но опрокинутого на землю и полузадушенного Париса спасает Афродита; она окутывает его густым облаком и, сделав невидимым, уносит с поля боя. Побуждаемая богиней, в опочивальню приходит Елена. А на месте поединка неистовствует Менелай в поисках неожиданно исчезнувшего противника. Агамемнон всенародно утверждает поражение Париса; теперь, согласно условию, война должна окончиться. Действие переносится на Олимп, где Афина и Гера, не объясняя своей ненависти к троянцам, требуют падения Трои. По настоянию Геры Зевс посылает на землю Афину, которая подстрекает троянца Пандара выпустить стрелу в Менелая и нарушить перемирие. Война возобновляется, и Агамемнон обвиняет троянцев в нарушении клятв, предрешая неизбежную гибель Трои:
1 «Что может дать более живое понятие об этой чарующей красоте, как не признание холодных старцев, что она достойна войны, которая стоила так много крови и слез» (Лессинг. Лаокоон, или О границах поэзии и живописи. М., 1957, стр. 243—244).
Будет некогда день, как погибнет высокая Троя,
Древний погибнет Приам и народ копьеносца Приама.
(«Илиада», кн. 4, ст. 164—165)
Гектор, ты все мне теперь — и отец, и любезная матерь,
Ты и брат мой единственный, ты и супруг мой прекрасный!
Сжалься же ты надо мною и с нами останься на башне,
Сына не сделай ты сирым, супруги не сделай вдовою.
(«Илиада», кн. 6, ст. 429—431)
Гектор сочувствует горю жены, отчетливо представляя себе ту участь, которая ждет ее и ребенка после его гибели; он страшится даже помышлять об их будущем:
. Да погибну и буду засыпан я перстью земною
Прежде, чем плен твой увижу и жалобный вопль твой услышу!
(«Илиада», кн. 6, ст. 464—465)
Он знает об обреченности Трои:
Твердо я ведаю сам, убеждаюсь и мыслью и сердцем,
Будет некогда день, и погибнет священная Троя,
С нею погибнет Приам и народ копьеносца Приама.
(«Илиада», кн. 6, ст. 447—449)
Непреклонное решение защищать обреченный город Гектор объясняет верностью долгу, возложенному на него народом:
Стыд мне пред каждым троянцем и длинноодежной троянкой.
Если, как робкий, останусь я здесь, удаляясь от боя.
(«Илиада», кн. 6, ст. 442—443)
Он протягивает руки, чтобы взять сына, но ребенок, напуганный шлемом отца со спадающим до земли султаном, прижимается к груди кормилицы и плачет. Гектор, смеясь, снимает шлем, кладет его наземь, берет мальчика на руки и ласкает его. А глядя на мужа и сына, сквозь слезы улыбается Андромаха. Простясь с семьей, Гектор вместе с Парисом спешат на поле брани, а Андромаха возвращается домой. Афина и Аполлон считают, что сегодня богам уже не следует принимать участия в сражении, предоставляя Гектору одному вступить с кем-нибудь в поединок. Волю богов людям возвещает прорицатель Гелен, и против Гектора выходит могучий Аякс. Их поединок прерывает ночь. Греки принимают решение рано утром похоронить павших и укрепить свой лагерь стеной.
Зевс запрещает богам принимать участие в битве, а сам с горы Иды наблюдает за военными действиями. На весах он взвешивает жребии воюющих сторон и победа выпадает на долю Трои. Тщетно пытается Диомед остановить Гектора. Тогда Гера решает преступить запрет Зевса и помочь ахейцам, но Зевс объявляет, что следующий день будет для них еще более тяжелым. Наступает ночь, которую Гектор пережидает в поле. Ахейцы собираются на совет и решают просить Ахилла о примирении с Агамемноном. В шатер к Ахиллу с дарами и щедрыми обещаниями направляется посольство: Одиссей, Аякс и старый наставник Ахилла Феникс. Ахилл отказывается от примирения, но обещает вступить в борьбу тогда, когда Гектор подойдет вплотную к ахейским кораблям. Пока все спят, Агамемнон и Менелай решают отправить в разведку Диомеда и Одиссея, чтобы узнать намерения троянцев. В свою очередь Гектор также посылает в стан ахейцев своего лазутчика Долона, пообещав ему волшебных коней Ахилла. Диомед и Ахилл подстерегают и убивают Долона, а затем, напав на лагерь фракийца Реса, союзника троянцев, убивают спящих и возвращаются в свой лагерь.
Девятая книга открывается новым боевым днем, описание которого продолжается до восемнадцатой книги. Тщетно Агамемнон сам пытается предотвратить наступление троянцев. Ранен Диомед. Гектор рвется к кораблям с тем, чтобы поджечь их и отрезать грекам путь к отступлению. Старец Нестор убеждает Патрокла, друга Ахилла, просить Ахилла забыть о своем гневе и помочь ахейцам. Положение последних представляется настолько безвыходным, что боги не выдерживают и нарушают запрет Зевса. Посидон, принявший облик прорицателя Калханта, а вместе с ним и другие боги, приходят на помощь ахейцам, которые обретают уже некоторую уверенность и продолжают сопротивление. Ранены Одиссей, Диомед и Агамемнон. Последний предлагает ахейцам спасаться бегством, но все единодушно отвергают это предложение. Чтобы подбодрить ахейцев, Гера любовными чарами обольщает Зевса, а затем усыпляет в своих объятиях. Тем временем Аякс камнем ранит Гектора и отражает
ских ворот, от руки своих мстителей — Париса и Аполлона. Ахилл привязывает труп Гектора к колеснице и увозит его. Весь город, особенно Приам, Гекуба и Андромаха, оплакивает Гектора. Ночью к Ахиллу приходит душа Патрокла и молит о погребении. Утром Ахилл устраивает пышные похороны Патроклу; его тело сжигают на костре и совершают жертвоприношения; в числе жертв оказываются двенадцать пленных юношей. На другой день в честь покойного устраиваются игры, на которых соревнуются между собой лучшие ахейские богатыри. После завершения похорон Ахилл каждый день по три раза объезжает могилу Патрокла, волоча за собой тело Гектора. Так проходят двенадцать дней. Наконец против воли Геры и Афины, которые, как оказывается, ненавидят Трою и всех троянцев за оскорбившего их некогда Париса, Зевс призывает на Олимп Фетиду и посылает ее к Ахиллу с повелением отдать тело. Вестница богов Ирида летит к Приаму и побуждает его отправиться к Ахиллу. Ночью с богатыми дарами Приам отправляется к ахейцам.
Старец, никем не примеченный, входит в покой и, Пелиду
В ноги упав, обымает колена и руки целует —
Страшные руки, детей у него погубившие многих!
(«Илиада», кн. 24, ст. 477—479)
Ахилл вспоминает своего старого отца, жалеет Приама и, подняв его с земли, возвращает тело Гектора. Он предлагает даже длительное перемирие на время погребения. Девять дней оплакивают троянцы Гектора в Трое. На десятый день тело его сжигают на погребальном костре, собирают прах в золотой сосуд и, закопав его в землю, насыпают высокий могильный холм:
Так погребали они конеборного Гектора тело.
Наша античность – ТРОЯ (Глава 5. На щите или со щитом?)
В завершающей главе мы рассмотрим некоторые стороны Илиады, а также ход и итоги троянской войны.
События Троянской войны уже давно стали вроде бы хрестоматийными.
Все помнят, что истоки войны в споре богинь Афины, Геры и Афродиты из-за яблока, на котором было написано «прекраснейшей». Троянский царевич Парис присудил это яблоко Афродите, что и предрешило расклад божеских сил в предстоящей войне.
Но это дела божеские.
А в житейской плоскости поводом к войне у Гомера послужило похищение Парисом Елены, жены Менелая. Не вынеся такой обиды, брат Менелая царь Микен Агамемнон собрал других ахейских царьков, и поплыли они к стенам Трои.
Илиада начинает свое повествование уже на десятом годе войны. Парис, из-за которого все вроде как произошло, описан в неприглядных тонах. Самый геройский герой Ахилл в основном обижается и сидит в своем шатре, пока его союзников нещадно бьют троянцы.
Потом он облачает своего лучшего друга (или брата) Патрокла в свои доспехи и отпускает на верную погибель. Патрокла естественно убили, и не кто-нибудь, а троянский царевич Гектор, который проявлял во время войны мужество и героизм.
Царь Трои старик Приам вынужден был пробраться в стан ахейцев и унижаться перед Ахиллом, целуя руки сыноубийцы, чтобы «герой» смилостивился и отдал тело Гектора для погребальных церемоний.
Ахилл поломался как красная девица, но, в конце концов, согласился. После чего Гектора торжественно похоронили. Этим Илиада заканчивается.
А как же знаменитый троянский конь? А коня в Илиаде как раз и не было. Об изготовлении коня и падении Трои говорится уже в Одиссее, но об этом редко вспоминают.
Гибель Ахилла и Париса описывается в поэме «Эфиопида» (VIII-VII век до н.э.), не имеющей отношения к Гомеру, и от которой до нас дошел лишь синопсис и несколько фрагментов.
Интересно, что принадлежность Одиссеи Гомеру ставится под вопрос с древних времен (Ксенофан, Геллоник). Русский историк XIX века Егор Классен также говорит о том, что авторы у Илиады и Одиссеи разные.
Дискуссии об этом продолжаются до сих пор. В наши дни какой-то компьютер вроде бы выдал результат, что обе поэмы принадлежат перу одного автора. Однако это может быть результатом одновременной обработки (может быть коллективной) обоих текстов в более позднее время, ведь история записи поэм весьма туманна.
Насколько ход событий Троянской войны мог быть изменен более поздними вставками доподлинно неизвестно, но мы уже знаем, что в Илиаде падение Трои отсутствует, оно лишь предрекается.
Считается, что более или менее современный вид обе поэмы приобрели в так называемой «писистратовой редакции», датируемой VI веком до н.э. Редакция, как нам говорят, была проведена для упорядочения исполнения поэм на Панафинеях. Поскольку эта редакция готовилась по заказу афинских властей, не исключена вероятность тенденциозного подхода к обработке хода Троянской войны.
До нас же дошел список Илиады, датируемый III-IV веками нашей эры.
Существуют версии о славянских корнях Илиады.
Согласно Эллиану (рубеж II-III веков), Илиада и Одиссея были написаны на бригийском языке, но к концу VI века до нашей эры были переведены на древнегреческий – ионийский (аттический) диалект. Согласно Страбону бригийцы, это фригийцы, а последние, как мы выяснили во второй главе, относятся к фракийским племенам, которые были одним из основных союзников скифов-троянцев.
Ксенофан (рубеж VI-V веков до н.э.) описывает фракийцев как светловолосых и голубоглазых. Егор Классен и ряд других исследователей считают, что фракийцы, это славяне, однако каноническая история придерживается иной версии.
По поводу славянского происхождения Илиады Егор Классен также пишет: «…Ликург нашел первые 8 песен ее (Илиады – прим. моё) в Кеми, городе Троянском…»
Мне почему-то сразу вспомнилась сцена из известного фильма: «Кемска волость. О, йа, йа!»
Кстати в Крыму недалеко от города Белогорска есть курган III тысячелетия до нашей эры, называющийся в настоящее время Кеми-Оба. А о том, что имя Кеми, «месторождения» Илиады, не чуждо славянскому миру, сообщает Классен.
Рассуждая о славянских корнях Илиады и проводя параллель со Словом о полку Игореве, Классен говорит, что автор «Игореады» (т.е. Слова о полку Игореве) не стал бы использовать летоисчисление от веков Троянских, если бы Троя к русам отношения не имела, а история Троянской войны и Илиада не была бы знакома автору Слова.
Выдвигая тезис о том, что впоследствии уже «эллины» написали Одиссею, Классен пишет: «…она (Одиссея – прим. моё), несмотря на свое позднейшее появление, суха, местами шероховата, наполнена слишком грубыми вымыслами и очень растянута бесцветными картинами. Одиссея, есть образец греческой поэзии, не выдерживающей сравнения с Илиадою славянской».
С Классеном трудно не согласиться, высокая поэтичность, образность ряда сцен Илиады не может подвергаться сомнению. Другое дело, что сюжетная линия и взаимоотношения героев, видимо, в силу позднейших переработок, в частности, под «генеральную линию партии» афинского тирана Писистрата, оставляют неоднозначное впечатление.
Об этом мы поговорим позднее, а сейчас давайте вернемся к причинам Троянской войны.
Традиционную версию мы уже знаем. К ней можно добавить только то, что братья Елены (Кастор и Полидевк – т. наз. братья Диоскуры) к стенам Трои сразу после похищения почему-то не поспешили. Хотя когда Елену похищал Тесей, они, не медля, по горячим следам разрушили Афины и освободили сестру. Чтобы хоть как-то объяснить эту неловкость, нам сообщают, что после похищения Елены Парисом ее братья умерли. Ну, умерли, так умерли.
Геродот не отрицает похищения Парисом Елены, хотя представляет ситуацию несколько по-иному.
Ахейцы похитили дочь царя Колхиды Медею. Парис, узнав об этом, хотя к Колхиде отношения не имел, счел, что может похитить какую-нибудь женщину у ахейцев. После похищения Елены Парис из Спарты не поплыл в Трою, а укрылся вместе с Еленой в Египте. Ахейцы пошли походом на Трою за Еленой. Они не поверили троянцам, что в городе Елены нет, осадили и взяли-таки Трою, но Елену не нашли. Тогда они отправили Менелая за женой в Египет.
Свою версию начала войны приводит Дарет Фригийский, на основании сочинения которого, как уже говорилось в первой главе, написана история Троянской войны в Лицевом летописном своде Ивана Грозного.
Дарет пишет, что сначала ахейцы захватили во время военного похода сестру Приама Гесиону. Приам направил посла к ахейцам, но тот вернулся ни с чем. После этого состоялось похищение Елены сыном Приама Парисом. Когда ахейцы захотели воевать Трою из-за похищения Елены, троянцы опять сказали ахейцам, чтобы те вернули Гесиону, но теперь уже в обмен на Елену. Ахейцы не согласились и война началась.
Дион Хризостом (рубеж I и II веков) говорит, что похищения не было. Вернее оно было, но только одно и раньше. Елену похитил царь Афин Тесей, а братья Елены Кастор и Полидевк, ее вызволили, разрушив Афины. После чего Елена была просватана Парису, поскольку это была выгодная партия, учитывая могущество Трои (поэтому братья Елены и не участвовали в Троянской войне). Менелаю же в сватовстве было отказано из-за того, что спартанцы уже породнились с братом Менелая царем Микен Агамемноном.
Агамемнон увидел, что брак спартанской принцессы и троянского царевича усиливает влияние, как Трои, так и Спарты, что в будущем может сулить неприятности Микенам. Да и за отвергнутого брата ему было обидно. Спарту Агамемнон воевать не стал, поскольку это вроде как свои, да и породниться он успел с царем Спарты Тиндареем. Поэтому под предлогом того, что эллинку сосватали азиату, а это непорядок, он начал собирать ахейцев, желающих поживиться богатствами Трои под благовидным предлогом.
Итак, мы имеем четыре версии. Каждый может выбрать для себя ту, которая видится более правдоподобной.
Я бы рассматривал традиционную версию последней в этом списке. Геродота я бы поставил на предпоследнее место. А версии Дарета и Диона, на мой взгляд, в равной мере выглядят относительно правдоподобно.
Ход войны рассматривать подробно не имеет большого смысла, но во всех версиях, кроме Диктиса Критского (который писал от лица ахейцев), до гибели Гектора на десятом году войны можно видеть некоторое преимущество троянцев. Стоит только отметить, что по Дарету Фригийскому и Лицевому своду троянский царевич Парис воюет мужественно и признаков трусости не проявляет.
После гибели Гектора в продолжающих Илиаду произведениях происходит радикальный поворот в Троянской войне, что выглядит несколько странным.
Версия Дарета Фригийского и Лицевого свода. Троянцы неоднократно гоняли ахейцев к их лагерю и чуть не сожгли их корабли. Ахейцы даже собирались снять осаду и убраться восвояси, т.к. считали дальнейшую войну бесперспективной. Кстати и в Илиаде описывается желание войска вернуться домой.
Версия Гомера. Илиада начинается не только со ссоры Ахилла с Агамемноном (когда дела идут успешно, вожди обычно не ссорятся), но и с упоминания об эпидемии в стане ахейцев, что бывает при скоплении большого количества людей, если мало свежей пищи и воды. Скорее всего, троянцы особо не давали ахейцам свободы передвижения вне их лагеря.
Когда троянцы нападают на лагерь ахейцев и громят их, на помощь ахейцам приходит Патрокл (одетый в доспехи Ахилла) с мирмидонянами, что выравнивает ситуацию. Но Патрокл, как мы знаем, гибнет. На следующий день Гектор, одетый в захваченные им доспехи Ахилла, опять громит ахейцев и только наступление ночи мешает ему сжечь их корабли.
Как мы видим в обеих версиях ситуация у ахейцев, если и не аховая, то весьма сложная. Не исключено, что это события из более древних источников.
Следует несколько более подробно остановиться на Ахилле и Гекторе, в отношении которых даже канонические исследования приходят к неутешительным выводам.
Рассмотрим позицию Л.С. Клейна из его книги «Анатомия Илиады».
Клейн о Гекторе. «Гектор первоначально не был троянским героем. Имя его принадлежит к чисто греческим именам (ср. Нестор, Кастор, Актор) и означает «держатель». Вся семья Гектора (Андромаха, Астианакс) имеет прозрачные греческие имена, кроме Приама. Но родство Гектора с Приамом — позднее изобретение: в «Илиаде» патроним Приамид еще не успел срастись с именем Гектора в привычное сочетание».
Клейн об Ахилле. «Некоторое недоумение может вызвать позиция Аполлона (речь идет о поединке с Гектором – прим. мое)… Он тут на стороне Ахилла, тогда как в «Илиаде» он покровитель и защитник Гектора… Совершив убиение Гектора, Ахилл предлагает ахейцам воспеть победный пеан, а пеан — это гимн Аполлону… …связь Аполлона с Ахиллом — очень древняя, глубинная, а их позиция в «Илиаде» — поздняя, наложена на эти образы сюжетом Троянского цикла: по его диспозиции, Аполлон — сторонник троянцев».
Далее Клейн резюмирует: «…Ахилла не было в числе женихов Елены (он был слишком молод), и клятву он не приносил. В сюжет он вторгся, как и Гектор, позже, со стороны».
Как мы видим, Клейн делает выводы о чужеродности Гектора, его семьи и Ахилла в Илиаде.
Но для того, чтобы мы сделали свои выводы об Ахилле, следует рассмотреть еще несколько фактов.
Клейн указывает на глубинную связь Ахилла и Аполлона. При этом в своей работе он проводит аналогию между убиением Гектора Ахиллом и жертвоприношением Аполлону, который, как уже говорилось, являлся покровителем троянцев и был у них одним из главных богов.
Согласно Гимнам Гомера (I 123—125), мать Аполлона Лето не кормила сына грудью – Фемида выкармливала его нектаром и амброзией. А по одной из версий имя Ахилл, это «бескормный», т.е. «невскормленный грудью».
В осетинском эпосе у нарта Сослана были уязвимы только колени, что сближает его с Ахиллом. А его двойник Саусэрыкъо из адыгского эпоса является символом солнца и света, в связи с чем, уместно вспомнить солнечного бога Аполлона (да и славянского Дажьбога тоже).
В Илиаде часто встречается эпитет Ахилла «быстроногий», но у Аполлона тоже встречается эпитет «бегун».
Как мы можем увидеть, выводы Клейна о глубинной связи Ахилла и Аполлона не лишены оснований. И не исключено, что Ахилл может быть героическим образом Аполлона (как Елена Афродиты, а Ифигения Артемиды – эти параллели мы затрагивали во второй главе).
Кстати устойчивый в поэме эпитет Ахилла «быстроногий» ни в одной из сцен современной Илиады не находит применения. Более того, гоняясь за Гектором, быстроногий Ахилл его догнать не может. А ведь по Илиаде они три раза обежали город, добираясь до источников, куда троянские женщины ходили стирать белье (по канонической версии от Трои до источников 6-7 километров). К слову сказать, испуг Гектора, из-за которого он начал убегать от Ахилла, не вяжется с его характером и предыдущими подвигами.
Клейн говорит о том, что вставной характер ряда поединков Ахилла из XX и XXI книг, предшествующих битве с Гектором, давно и убедительно показан трудом многих ученых. Таким образом получается, что кроме победы над Гектором Ахилл в Илиаде толком не совершил ничего геройского. Более того, он вел себя, мягко скажем, сомнительно по отношению к своим союзникам ахейцам, лучшему другу (или брату) Патроклу, мертвому телу Гектора и старику Приаму.
Ахилл был скифом (Лев Диакон, Арриан), Алкей (VI век до н.э.) называет его «царящим над скифами». Воевать против скифов-троянцев Ахилл мог только в случае перехода на сторону ахейцев, иными словами, совершив предательство (здесь идет анализ в рамках захватнической трактовки войны, а не междоусобной, которая отдельно разбиралась в третьей главе).
Ахилл обожествлен, и культ его был развит в первую очередь в Северном Причерноморье, т.е. в землях скифов. А это вряд ли бы произошло, если бы Ахилл сражался против скифов на стороне врагов.
Флавий Филострат (Vita Apol. IV, 16) пишет, что фессалийцы в отличие от троянцев не приносят заупокойных даров Ахиллу. Заупокойные дары троянцев захватчику Ахиллу после всех приписанных ему злодеяний выглядят вообще нелепо.
Но все эти нестыковки моментально пропадают, если Ахилл, например, займет место Гектора, а на месте Ахилла окажется Гектор или, учитывая выводы Клейна о чужеродности Гектора в Илиаде, какой-нибудь другой персонаж из ахейского стана. Останется единственный узелок в виде боя Ахилл-Гектор, который не сложно будет распутать отдельно.
В итоге у нас получится, что и Гектор со своим греческим именем не будет маячить в стане троянцев, и Аполлон будет помогать троянцу Ахиллу, и беготня вокруг города в какой-то степени может быть оправдана желанием быстроногого Ахилла измотать соперника перед боем. К тому же весь букет нелицеприятных поступков, которые сейчас записаны за Ахиллом, перекочевал бы к другому персонажу.
Именно в этом случае будут понятны и поклонение Ахиллу в первую очередь у скифов в Северном Причерноморье, и заупокойные дары ему от троянцев. В общем, все встанет на свои места.
Интересно, что в Лицевом своде Ивана IV среди сыновей Приама упоминается внебрачный (!) сын по имени Анхиллес. Он упоминается лишь единожды в списке сыновей и больше в тексте не встречается. Может это тень великого Ахилла, дошедшая до нас из «альтернативных» источников?
Про греческий текст говорить не буду, но в русском переводе Пелей на Приама в качестве отца Ахилла заменяется без усилий. Конечно, это очень примитивный прием, но давайте посмотрим, что получится:
«Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Приамова сына,
Грозный, который ахеянам тысячи бедствий соделал:
Многие души могучие славных героев низринул
В мрачный Аид и самих распростер их в корысть плотоядным
Птицам окрестным и псам (совершалася Зевсова воля), —
С оного дня, как, воздвигшие спор, воспылали враждою
Пастырь народов Атрид и герой Ахиллес благородный».
Это первые семь строк Илиады. Обратите внимание, что я изменил только имя отца Ахилла, чем превратил Ахилла в троянца. Больше я не изменил ни одного слова. Логично звучит эта строфа? Да.
А логично она звучала, когда Ахилл представлялся ахейцем грозным, который своим же ахеянам тысячи бедствий соделал и многие их души в Аид низринул? На мой взгляд, нет.
Убийство многих соплеменников из-за пленной Хрисеиды смотрится непрезентабельно. Но если Ахилл троянец и потому лютый враг Атрида Агамемнона, необходимость защиты Отечества любой ценой делает невозможным иное отношение к захватчикам.
Кстати, мало кто замечает, что Илиада в том виде, в котором она до нас дошла, часто воспевает низменные стремления героя, выдвинутого на первый план. Например, приоритет индивидуального над коллективным, возможность в угоду личным интересам и амбициям поступиться другом или братом (не говоря уже о союзниках), оправдание недостойных поступков по отношению к врагу (эпизод с глумлением над телом покойного героя).
Объяснение такого стиля поведения главного героя Илиады тем, что, дескать, у древних была другая философия жизни, мне кажется натяжкой.
Даже если теперешний вариант Илиады не такой древний, как ему приписывается, на нем выросло уже далеко не одно поколение. И весь этот букет сомнительных поступков выдвинутого на первый план персонажа, к сожалению, стал краеугольным камнем модели поведения в первую очередь в западной цивилизации.
А вот если бы сюжет Илиады предусматривал возмездие и презрение к такому персонажу, тогда можно было бы говорить о высокой гуманистической составляющей этого литературного произведения. Кстати, не исключаю, что так и было в оригинальном тексте поэмы.
Только вот вопрос, если не Ахилл, то кто же из ахейцев поступал так неблагородно?
Интересное свидетельство мы находим у Клейна: «…особого рассмотрения требует книга VI… В ней троянские женщины по просьбе Гектора шествуют в храм Афины и молят богиню о защите города от Диомеда, и только от Диомеда. Другого противника, достойного упоминаний, они не знают…»
Далее Клейн пишет: «К. Роберт уловил скрытое соперничество между Ахиллом и Диомедом и их сюжетный параллелизм. Эти два героя почти никогда не сводятся вместе: исчезает Ахилл — появляется Диомед, исчезает Диомед — только тогда снова появляется Ахилл (они встречаются лишь в «Погребальных играх в честь Патрокла», в книге XXIII, но там вообще много путаницы). Это несовместимые фигуры, они исключают друг друга».
Ну и наконец, Клейн сообщает: «…Диомед выступал вместо Ахилла, в качестве Ахилла… Он был дублером Ахилла. И вариант этот большими кусками сохранился — в некоторых книгах нашей «Илиады».
Не Диомед ли тот загадочный ахеец, которого мы искали? А богоравный скиф Ахилл мог воевать за скифов троянцев, как ему и было положено, и совершить много славных подвигов, обороняя Трою.
Отвечу так: «На мой взгляд, нам следует просто понимать, что сюжет Илиады скорее всего дошел до нас искаженным до неузнаваемости, и не питать никаких иллюзий в отношении ее философской «ценности».
Но вернемся к Троянской войне. Итак, Илиада заканчивается похоронами Гектора. По сопровождающим Илиаду более поздним произведениям, вскоре после этого происходит падение Трои.
У Дарета Фригийского, кстати, никакого троянского коня нет, а Троя захватывается из-за предательства Энея и Антенора, открывших ворота ахейцам в обмен на гарантии жизни им и их родным.
Это больше похоже на правду, чем фантасмагорическая история с конем, для оправдания которой авторы произведений, написанных в развитие Илиады, придумали козни богов, наславших на троянцев коллективное помешательство.
Однако давайте посмотрим, что происходит в Греции после якобы падения Трои.
В это время происходит, так называемое «дорийское вторжение» – завоевание дорийскими племенами в XIII-XII веках до н.э. Средней Греции и Пелопоннеса.
Грузинский ученый Р.В. Гортезиани говорит об отсутствии в Гомеровском эпосе указания на существование дорийцев в континентальной Греции. Это означает, что дорийцы начали завоевание Греции уже после окончания Троянской войны.
Считается, что «дорийское вторжение» нашло отражение в сказаниях о возвращении Гераклидов. Гераклиды, это потомки Геракла, к которому возводили свое происхождение несколько царских родов архаической (VIII-V века до н.э.) и классической (V-IV века до н.э.) Греции. Здесь уместно вспомнить, что по одной из легенд, приводимых Геродотом, скифы являются потомками Геракла.
Версий, откуда пришли дорийцы, много. Это и север Греции, и север Балкан, и даже Северное Причерноморье, что вписывается в результаты нашего исследования.
Поэтому велика вероятность, что в «дорийском вторжении» присутствует скифский след.
С приходом дорийцев связывают гибель Микенской цивилизации, т.е. прежней ахейской Греции, и наступление так называемых «темных веков» (XI-IX века до н.э.). Иными словами пали все ахейские династии известные нам по Илиаде.
Могли ли такие события произойти в случае победы ахейцев над одним из сильнейших царств того времени, Троей? Не уверен. Скорее это выглядит, как следствие сокрушительного поражения ахейцев.
И с рядом его аргументов трудно не согласиться.
После «победы» ахейцы отплыли от троянских берегов порознь. Это может говорить о разброде в их стане, что маловероятно в случае блистательной победы.
А вот что произошло с ахейскими царями по окончании Троянской войны.
Менелай, как пишет Дион, в Грецию не вернулся и остался в Египте. Одиссей домой не торопился, а друзья его не пришли на помощь Пенелопе, когда нагрянули женихи и стали расхищать царское добро. Впоследствии осужден на изгнание (Псевдо-Аполлодор, Плутарх).
Диомед и Неоптолем, по свидетельству Диона, вскоре после возвращения были изгнаны с Пелопоннеса. По другим источникам (Трифиодор, Еврипид, Павсаний) Неоптолем был убит.
Агамемнон по возвращении был убит женой Клитемнестрой и ее сожителем Эгисфом, которые потом правили Микенами. И окружающие это восприняли спокойно.
Возникает вопрос: «Разве так встречают победителей?»
Вот, что говорит об этом Дион: «В самом деле, едва ли было в обычае нападать на тех, кто пришел с победой, или на тех, кому сопутствует удача, — ими скорее восхищаются и побаиваются их, тогда как неудачников презирают и чужие, и кое-кто из своих».
Более того, Дион сообщает: «Впоследствии же ахейцы, изгнанные дорянами, не зная в своем слабосилии, куда им податься, пришли в Азию к потомкам Приама…»
Традиционно считается, что ахейцы переселились в Малую Азию. Но не этих ли сбежавших от дорян ахейцев мы находим на исторической карте XVII века в Северном Причерноморье?
Теперь следует посмотреть, как повлияли итоги Троянской войны на судьбу троянцев. Рассмотрим канонический вариант.
Всем известный Эней, как мы знаем, переселяется в Лаций, где становится царем латинян.
Друг и советник Приама Антенор переселяется на Адриатику, где в итоге основывает Патавий (нынешняя Падуя). Это совсем рядом с Венецией и согласуется с маршрутом миграции троянцев из устья Дона в Паннонию (северную часть Югославии) по Книге истории франков, который мы рассматривали в третьей и четвертой главах.
Сын Приама Гелен отправляется в Грецию, где в Эпире становится царем молоссов.
Если не принимать во внимание «эллинское» объяснение происходящего, это скорее похоже на экспансию Троянского царства, чем на бегство после поражения.
Дион справедливо указывает, если уж бежать, то логичнее было бы в Азию, где Троя имела большой вес. Бегство же в Европу и, тем более, к врагам-«победителям» в Грецию выглядит весьма абсурдно.
В свете гипотезы о победе троянцев становится понятным появление в Малой Азии, где впоследствии Шлиман искал Илион, союзников Трои фракийских племен мисийцев и фригийцев. Археологические данные говорят о том, что эти народы появились в Малой Азии примерно в течение двухсот лет по окончании Троянской войны.
Таким образом, возникновение малоазийской Троады и основание там нового Илиона тоже может являться следствием победы в Троянской войне скифов-троянцев и их союзников.
Наверное, не стоит исключать и того, что в Троянский цикл падение города могло быть впоследствии привнесено из Фиванского цикла, где в итоге Фивы были разрушены сыновьями семерых вождей из трагедии Эсхила «Семеро против Фив». Клейн, например, приводит ряд аргументов в пользу фиванского происхождения образа Гектора и его родных (культ и могила в Фивах, указание Фив, как родины его жены и др.).
Если принять во внимание свидетельства многих канонических исследователей о переделках Илиады, возникает мысль, что произведения, описывающие события Троянской войны, могут являться одной из первых фальсификаций истории.
Я думаю, что скифская Троя эту войну у захватчиков ахейцев выиграла. Они были изгнаны из Северного Причерноморья. Положение Трои на берегах Великого Донского моря упрочилось, и она расширила свои владения до Средиземного моря, основав колонии в Малой Азии, Греции и Италии.
Материалы по теме
А вот ещё:
Колонны Выборгского залива, часть 3
После написания двух статей о колоннах в Выборгском заливе в которых раскрыты все геометрические и иные характеристики, остался ряд нераскрытых вопросов. Последние дни на тематических ресурсах я прочитал много версий о том как колонны могли там оказаться, как они перевозились, куда предназначались. В данной статье я попробую озвучить свои мысли по данному поводу. Теперь обо всем по порядку.
]]>
Вернемся к нашей теме. По точке А я высказался. Она где-то в локации тех мест где колонны и сейчас находятся. Что касаемо точки Б то тут всё намного сложнее. Она может быть где угодно. И совсем не обязательно что это Санкт-Петербург. Шарик большой.
В первой статье ]]> я обоснованно показал что вероятность того что колонны были произведены в близлежащем карьере (500 метров на юг, желтый квадрат) крайне мала, не логична. Скорее всего в данную точку они попали из района обозначенного оранжевым овалом. 
Вот схема с подписями, чтобы было наглядно. Серым пунктиром я обозначил предполагаемое место где шла выработка гранита данного паспорта и соответственно его обработка в формы. Судно с колоннами успело пройти по заливу порядка 3 км прежде чем по какой-то причине потеряло управление и его ветром снесло в бухту в которой эти колонны покоятся до сих пор. 
Тут можно строить много предположений. Могла быть самоходная баржа которая потеряла управление. Мог быть буксируемый «прицеп», который сорвался с троса и его унесло ветром. Сие нам не узнать никогда. Единственное что можно предположить как уточнение, это то, что колонны были аккуратно выгружены. Рядышком, ровненько. То есть их берегли и планировали забрать. Судно же, судя по всему, позднее удалось эвакуировать.
Вы видите, что рядом с колоннами находятся каменные блоки, под которыми в свою очередь виднеются деревянные элементы. Сейчас я попытаюсь разъяснить что и как там появлялось. Конечно я со свечкой не стоял, я строю лишь логически обоснованную цепочку умозаключений на основе собственных знаний и опыта. Во ]]> второй ]]> статье я указал, что деревянные элементы это поддон, сделанный с целью изъятия колонн. Теперь подробно.
Первое что нужно понимать, так это то, что блоки и колонны никак не связанные события. Все думают что колонны и блоки везли на одной барже, либо их там вместе складывали, либо это руины какого-то древнего сооружения и прочее и прочее. Версий я слышал уже много. Вплоть до того, что были огромные сани на которых по льду всё это добро возили аж в Петербург. В конце статьи я напишу почему версия со льдом ошибочная. А пока к колоннам и камешкам вернемся.
Для визуализации и лучшего понимания моих мыслей в процессе повествования я буду рисовать принципиальные схемы. Сразу отмечу что версия предполагает погрузку колонн обратно на судно. В случае изъятия колонн на сушу всё было бы намного проще. Система лебёдок от ближайших деревьев и дело в шляпе. Правда потом совершенно невозможна их дальнейшая транспортировка без соотвествующей ландшафной проработки, следов которой нет от слова совсем.
Представьте себя на месте прораба или инженера, которому поручили достать колонны и погрузить на судно. Что вы будете делать? Логично предположить что вам первым делом на дне рядом с колоннами придется соорудить какой-то настил, на который вы сможете поставить подъемный кран (механизм). И такой настил на дне был обнаружен во время экспедиции. Вот схема. Оранжевым цветом я обозначил колонны на тот момент. Они еще рядышком. 
Видимо замысел был следующим. 
Я нарисовал поддон находящийся на дне. На нём видимо предполагалось размещение подъемных механизмов. Скорее всего два механизма, по торцам колонн. Ибо завести петлю из троса (каната) можно только с торцов. Принцип простой. Как у Архимеда. Дайте мне точку опоры и я переверну Землю. Предполагался подъем колонны, затем на освободившееся место смещалось погрузочное судно, колонна опускалась. Однако не срослось. Скорее всего одной из причин был прогиб или пролом поддона. Встал вопрос укрепления настила и было принято решение под подъемными механизмами настелить второй слой брёвен.
Однако опять не получилось. В этот раз по всей видимости проблемы возникли с подъёмным механизмом. Может балка не выдерживала, может еще что. Но, скорее всего, балка. Если мы исходим из того что подъемных механизмов было два, то можно прикинуть силу на излом. Колонны порядка 34-36 тонн, то есть на каждый рычаг по 18 тонн условно. Вылет стрелы относительно точки опоры никак не менее 3 метров, наверное даже 3,5-4 метра в реалиях был. Предполагая длину стрелы, которая возможно и видна на фото в виде длинного бревна и составляет 16 метров, можно рассчитать как усилие на противоположном конце стрелы, так и силу излома в точке опоры. Если мы условно возьмем соотношение длины плеча рычага как 1:3 (4 и 12 метров), то на противоположном плече рычага вес должен быть 6+ тонн. Вот эти самые 6 с гаком тонн на концах рычага мы и видим в виде разных каменных блоков. При этом когда стрела подъемного механизма начала гнуться и ломаться, на каком-то этапе была тщетная попытка укоротить плечи рычагов, что предполагало увеличение массы на конце плеча рычага. Это дополнительные каменные блоки другого размера.
В конце концов стало понятно что таким образом колонны поднять и погрузить на судно не получится. Стали ломать голову что делать дальше и придумали другой вариант. Кардинально другой. Вот его принципиальная схема.
Но и тут ничего не получалось. Возможно настил не выдерживал, возможно снова рычаг ломался, возможно судно не удавалось жестко закрепить и малейшее движение (осадка) судна все попытки сводила к нулю. Причин может быть много, а скорее всего все причины вместе взятые. Один малейший перекос тянул за собой всю вереницу проблем.
Тут стоит отметить то, что налицо спешная работа, без основательной подготовки. Торопились, возможно хотели втихаря, утайкой, малыми силами. Как я писал во второй статье, это действо происходило в 20 веке, скорее всего в 20-30 годы финнами или во время Великой Отечественной войны немцами.
На самом деле, если по-серьезному подходить к вопросу изъятия колонн, то лично я не вижу особых проблем. Правда понадобится основательная подготовка и металлические механизмы. Если сейчас вдруг кто-то захочет колонны достать, то он это сделает. Хоть на берег вытащить и погрузить на шаланду, хоть на судно. Да, будет не дешево, да придется проделать определенные работы как на дне, так и на берегу, но всё технически исполнимо.
Да, пока не забыл. Когда те кто понял что ни черта не получается, у них хватило ума блоки сложить кучкой у колонн, хотя один блок все-таки остался валяться примерно в десятке метров от кучи. На первом фото с квадрокоптера его видно внизу у обреза снимка. А теперь, когда я все подробно расписал и нарисовал, наложите мой рассказ на имеющиеся фото и вы поймете что я прав. Как минимум моя версия полностью соответствует тому что есть по факту. Один из рычагов при последнем варианте обломился и до сих пор его обломок торчит между колоннами. Напомню тем кто не читал вторую статью, древесина поддона достаточно свежая, хорошей сохранности. Её нельзя датировать периодом Российской империи.
Возможны иные предполагаемые варианты? Конечно возможны. И мой вариант так же может корректироваться. Например я описал вариант с двумя подъемными механизмами, но их могло быть и больше. Запросто могло быть три и даже четыре. При том что два вида блоков видимых на фото как раз имеют по три единицы примерно одного размера. Правда второго уровня поддона мы видим все же лишь два. Но среднюю часть второго уровня на каком то этапе вполне могли разобрать и пустить в ход на настил последнего варианта при закатывании сразу на судно. К сожалению этого мы уже не узнаем никогда, так и будем лишь строить предположения.
Кстати о предположениях. Я обещал рассказать почему версия со льдом ошибочна. Напомню, что я читал версии о том, что колонны и каменные блоки могли катать на санях или неких конструкциях по типу саней зимой по льду. Отвечу как местный рыбак.
1. Лёд не ровный и не однородный. Он и буграми, и с торчащими камнями, и разной толщины. В оттепели с промоинами. Ветер и течения его ломают, повсюду трещины. Часто уносит. Вспомните ежегодные эпопеи с питерскими рыбаками.
2. Торосы. Прибрежная часть до 3 км от берега обычно чрезвычайно торосистая. Локально и в отдельные годы полностью не проходимая ничем. Ни людьми, ни техникой. Даже сейчас.
3. Если выпадет снег, даже рыбацкий ящик на лыжах тащить крайне трудно. Особенно когда снег подтает и под ним вода. Или наоборот, выпавший снег своей массой выдавит через трещины воду которая скапливается под снегом. Передвижение на технике (снегоход, мотособака, сани) в таком случае практически невозможно, пешком крайне затруднительно.
4. в поземку снег надувает барханами как песок в пустыне. Локально запросто может быть толщиной более полуметра. Так же малопроходимо.
5. даже если снег выпал тонким слоем, свеженький, то пока он не спрессуется и не сцепится с поверхность льда, то точки опоры нет от слова совсем. Очень скользко. Вы даже ребенка на санках тащить не сможете. У всех питерских рыбаков, тех кто ходит далеко по Финскому заливу (корюшатники), имеется специальная обувь. Раньше это были специальной формы галоши на валенки. Сейчас сапоги с подошвой из специального состава и определенного протектора. А так же специальные накладки с шипами, так называемые ледоступы.
Следующее. Так же сейчас много идет разговоров о том, что древесина может быть более старой. Приводится в пример и морёный дуб, и Венеция (сибирская лиственница) и прочие примеры археологических находок. Тут так же нужно понимать что есть что и отделять мух от котлет. Древесина может долго сохраняться в среде с малым количеством кислорода. То есть должен быть некий консервант. Консервантом может быть лишь то, что исключает или снижает количество растворенного в воде кислорода. Например глина, выступающая гидроизолятором, или ил и торф которые активно пожирают свободный кислород. Там где лежат колонны нет ни глины, ни ила, ни торфа. Только песок. Песок хорошо пропускает воду, а вместе с ней и кислород. В данной локации нет условий для длительного сохранения древесины. При том что древесина в данном случае это обычная хвоя, как известно не отличающаяся особой стойкостью к гниению. Раз уж отвлекся на древесину, еще кое что скажу. Древесина бывает разной. Как по плотности и твердости, так и по химическому составу. Кроме того, разные породы дерева имеют разный электрический заряд. Древесина в воде гниет любая, но различные особенности могут уменьшать или увеличивать срок. Некоторые породы дерева при определенных условиях дубеют, кальцинируются. Всем известный пример с морёным дубом. Если дуб положить в воду и засыпать песком, да потолще, а лучше глиной или илом, то он каменеет. Но нужны многие годы. Сейчас в промышленных условиях этот процесс сокращен до дней путем нагрева, сушки, обработки паром и химикатами. При этом мало кто знает что ряд пород дерева в некоторых условиях по характеристикам превосходит мореный дуб. Например всем нам хорошо известная осина. Она очень мягкая, особенно верхушка дерева, при этом в естественных условиях гниет очень быстро, по-этому старых и толстых деревьев в лесу вы не найдете. Но, если дерево намочить, оно сильно разбухает, а при сушке сильно ссыхается. При этом имеется факт накопления. То есть каждый цикл разбухания и последующего усыхания будет плясать от последнего цикла с прогрессией к уплотнению. Так вот, после трёх таких циклов осина уже твёрже дуба. А после 10 циклов вы в неё даже гвоздь не забьёте. Самое интересное то, что осина не имеет предела сжатия. Даже после многих циклов сушки сохраняет способность к усыханию. Правда этот процесс крайне замедлен. При этом если окажется влажная среда, то будет так же впитывать влагу и разбухать. Даже покрытая лаком или воском. Ибо с годами лак, воск и прочие покрытия теряют свои свойства и увеличивают гигроскопичность. В общем со временем изделие из осины обязательно растрескается. Кстати, осина имеет отрицательный заряд и по-этому не дружит с хвоей. Вместе они не растут, осина угнетает хвою. А те ёлки что умудряются расти, имеют ветви в сторону от осины. Чёта Остапа понесло. Хватит. Да, у других пород дерева свои «тараканы».
И последнее. Справа и слева от колонн имеется песчаная «отмель». Кое кто пытается это связать каким-то образом с руинами прошлых лет. Типа под песком что-то погребено. А колонны с блоками это лишь верхушка айсберга.
]]> 
]]>
Нет. Это не верхушка айсберга. Тут нет ничего необычного. У любого берега на некотором расстоянии от уреза воды есть такой намыв из песка и гальки. Образуется он придонным обратным течением при большой волне в берег. То что у колонн нет такого намыва обусловлено только тем, что сами колонны были как дамба и сдерживали как нагонное поверхностное течение, так и обратное придонное. А справа и слева этот намыв заканчивается причинами иного характера. Это рельеф дна (глубина), геометрия береговой линии, каменные гряды, заливчик впадающего ручья и пр..
Тепеь всё. Свои мысли по теме возможной принадлежности и транспортировке колонн я изложил. Равно как и наиболее вероятную причинно-следственную цепочку событийного характера. Всем спасибо за чтение.
Добавлено 20.09.2020. В данный момент происходит процесс изъятия колонн. Блоки уже вытащены на берег, в скором времени вытащат и колонны. Планируется создание ]]> музея в Выборге ]]> где колонны станут одним из экспонатов. Хорошо это или плохо, я не берусь судить. Могу лишь предположить, что маленький песчаный пляж, который был жемчуженой залива, перестанет быть этой самой жемчужиной, если вообще останется.