Так в русском государстве xvi xvii вв называли военно служилых людей
Вольное население Руси: служилые люди
В России XIV-XVII вв. формировалось новое государство. На рубеже XVI в., после тяжелейшего кризиса Смутного времени, важной задачей власти было создание оплота национальной независимости. Именно тогда появляется мысль о создании регулярного государства с централизованной властью.
Начинают рушиться старые социальные связи, а служилая часть выстраивается таким образом, что даже старинная аристократия вынуждена занимать положение не по роду, а по службе. Что же особенного было в служилых людях и чем они занимались? Постараемся подробно разобрать этот и другие вопросы в данной статье.
Кто такие служилые люди?
Доподлинно известно, что изначально служилыми людьми называли бояр и «вольных слуг», лично состоявших на княжеской службе. Они признавали княжескую власть, но при этом каждый был волен выбирать себе господина: то есть, служилый человек мой в любой момент сменить покровителя и перейти к другому князю. Причем изменой это не считалось, а все земли, приобретенные на территориях предыдущего князя, так и оставались за служилыми людьми, ушедшими в другое княжество.
Но со временем ситуация начала меняться. После вековой раздробленности и кризиса власти Русь все-таки смогла превратиться в централизованное государство. И этому государству требовалось регулярное войско, которое могло бы отстаивать интересы зарождающейся государственности.
Чем занимались служилые люди?
Фактически служилые люди – это профессиональные военные и администраторы, которые нанимались на княжескую службу, защищали земли и управляли подворьем. Они получали жалование за свою службу и были освобождены от уплаты налогов.
Все служилые люди делились на две большие категории:
Давайте подробнее рассмотрим каждую категорию.
Служилые по отечеству
В эту категорию попадали только дети бояр и дворян. Служба их начиналась с пятнадцати лет, а до этого момента они считались недорослями.
Специальные чиновники в сопровождении помощников отправлялись в разные города Руси, где проводили смотры боярских детей, готовый поступать на службу. Выяснялись их воинские качества и имущественное положение, после чего дворянский сын назначался на службу, где ему полагалось жалование.
У служилых по отечеству была своя иерархия.
Думные
Это были выходцы из аристократии, занимающие высокие положение при государственном дворе и войска. Это были воеводы, послы и городские наместники. В свою очередь, думные служилые делились еще на четыре чина:
Московские
У них тоже существовало разделение по кругу обязанностей:
Городские
Городские служилые люди «по отечеству» — это дети боярских и дворянских семей, которые составляли элиту городского дворянства и несли воинскую повинность.
Служилые по прибору
Люди, добровольно пошедшие на службу, составляли главное ядро всего русского войска. Набирались из свободных людей: городского населения, обнищавших дворянских родов и частично из крестьянства.
Как и служилые по отечеству, освобождались от большинства налогов и повинностей. На весь срок службы получали регулярное жалование и небольшой земельный участок, который могли обрабатывать в мирное время.
У служилых людей по прибору существовала своя иерархия.
Казаки
Казаки не сразу вошли в русское войско. Лишь во второй половине XVI в. казачья вольница стала охранять торговые пути на границе с Крымом. Разумеется, служили казаки за вознаграждение.
Позже стали селиться в городах, но жили обособленно. Казачье войско делилось на «приборы» по 500 человек под руководством головы. Приборы делились на сотни, полусотни и десятки, у которых тоже были свои командиры. А вот общее командование всем казачьим войском осуществлял Стрелецкий приказ.
Стрельцы
Это первое регулярное русское войско с самым продвинутым на тот момент вооружением: огнестрельными пищалями. Стрельцы были пешими ратниками и в любой момент были готовы ко вступлению в военный конфликт. В мирное время стрельцы исполняли роль полиции: следили за соблюдением правопорядка, несли караульную службу на стенах города и во дворце.
Как и казачье войско, стрелецкое делилось на приказы по полутысячи человек, и точно также разделялось на сотни, полусотни и десятки.
Стрельцы несли службу пожизненно, это дело передавалось из отца к сыну. Единственным поводом покинуть ряды стрельцов было серьезное ранение и увечье. Некоторые стрельцы покидали службу из-за глубокой старости. Но доживали до этого момента далеко не все.
Пушкари
Дополнительным вооружением пушкарей были пищали.
А к этому чину относились не только артиллеристы, но и весь обслуживающий персонал: плотники, кузнецы и другие ремесленники.
Другие категории служилого люда
Были ли другие служилые люди на Руси? Да, существовали и иные категории ратников.
Несколько интересных фактов о церковных ратниках. Это была очень многочисленная категория бойцов, входивших в регулярную армию. Например, патриарх Никон мог отправить в бой до десяти тысяч служилых церковных людей.
Стрельцы на патриаршей службе занимались не только охраной монастырей, они были еще и блюстителями церковной нравственности – эдаким русским аналогом католической инквизиции. Они занимались розыском и арестом людей, подозреваемых в чернокнижии, а после именно они вели настоящую охоту на старообрядцев.
Два типа империй в период раннего Нового времени
В эпоху раннего Нового времени, когда в Западной Европе наметился переход к капиталистическому способу производства, а на Востоке и в России господствовал докапиталистический строй, условно называемый азиатским способом производства, собственно многокультурная и многоэтничная империя, а не национальное государство являла собой самый распространенный и привычный способ существования человеческих сообществ.
На рубеже XVII-XVIII вв. в мире насчитывалось немало империй и имперских государств, которые официально империями не назывались. Однако если мы применим к ним ряд ключевых и общепризнанных признаков империй, мы можем смело назвать их таковыми.
Перечислим эти признаки: наличие единого имперского центра в главе с монархом (необязательно императором) и лояльность ему, а не нации, или элите; наличие имперской идеологии (последняя может быть выражена в явной форме или скрытой; заключена в религиозную форму, или быть светской по содержанию); постоянное расширение территорий через войну и захваты; отсутствие унификации и однородности в управлении разнородными (в этнокультурном и религиозном плане) территориями; ассиметричность в правовом отношении отдельных территорий.
Последний признак обычно увязывают с традиционным делением на господствующую метрополию и эксплуатируемые колонии. Однако такое деление в классическом виде встречается в заморских империях европейских держав, а не в континентальных империях подобно Османской и Российской.
Итак, в мировом пространстве раннего Нового времени мы наблюдаем китайскую империю Цинов, клонящиеся к упадку империи Великих Моголов и Ирана династии Сефевидов, Османскую и Российские империи (зарождение последней не следует привязывать к эпохи Петра, а значительно раньше). Затем идет целый список европейских империй преимущественно морских(исключение составляют Австрийская империя Габсбургов), а именно: Голландская, Французская, Британская, Португальская и Испанская империи.
В последнем списке Голландская империя, или вернее государство имперского типа будет сильно отличаться от всех империй классического типа, по отсутствию ряда признаков. Напомним, что Голландия в XVII-XVIII вв. была республикой, не монархией. Здесь также не было четкого единого имперского центра, сложно было бы и определить имперскую идеологию.
В конце концов, именно купцы и капиталисты, представляющие собой больше интересы частных корпораций, а не государства являлись здесь проводниками и агентами имперских захватов. Однако наличие крупных заморских колоний с дифференциацией их управления все говорит о том, что и Голландию можно назвать империей, правда очень специфичной и только по некоторым признакам.
При ближайшем рассмотрении империи раннего Нового времени делятся на континентальные расположенные преимущественно в Азии (исключение составляет австрийская империя Габсбургов, которая была континентальной) морские, или модерные, расположенные в Европе. Категория модерна к таким империям прилагается далеко не ради модного описания социальной действительности. Империи модерна от древних империй отличались наличием бесправных туземных колоний, уровнем развития капиталистического рынка, современных технологиях и национализме-чувстве, объединяющем всех подданных/граждан метрополии независимо от их имущественного неравенства.
Собственно европейские империи эпохи раннего модерна, постепенно изживали свою имперскость в европейском центре-метрополии и создавали колониальные империи за пределами Европы. Это объяснялось тем, что в Европе под сенью династического абсолютизма формировалась идея нации-государства, где все граждане имеют одинаковые права и обязанности.
Идея народного суверенитета и равных прав для граждан единой нации, безусловно, подрывали имперское разнообразие и сословную иерархичность европейских государств. К тому же необычная пестрота европейских народов сосредоточенных на небольшой территории европейского полуострова при относительной военной и экономической силе их правителей и этнонациональной сплоченности обществ, не давали возможность завоевывать здесь большие пространства для организации империй.
Оставался один путь, используя военное и организационное превосходство завоевывать территории за морями там организовывать империи. Причем в отличие от азиатских государств и России (исключение составляет завоевание Сибири), европейские страны при завоевании заморских территорий активно использовали деловитость и административную энергию частных лиц: авантюристов, коммерсантов, религиозных миссионеров и простых граждан, порой бежавших от нужды из метрополии в колонии. Не силой государств, а силой частных коммерческих компаний создавались обширные колониальные владения Голландии, Великобритании.
Такой альянс (частно-государственный) оказывался чрезвычайно эффективным и в завоевании новых территорий в защите своих колоний от захватчиков и соперников. Европейские государства, такие как Голландия и Англия которые в большей степени, чем другие (особенно Португалия и Испания) использовали торгово-государственное партнерство в проведении колонизаторской политики, достигали и больших результатов.
Но главным преимуществом европейских колониальных империй по сравнению с континентальными и традиционными империями Востока было в постоянном совершенствовании их государственного аппарата и управления, системы образования и военного дела, на основе рациональных знаний, а не веру в традицию и религиозные культы. Вот почему их и следует называть империями модерна (по Д. Бурбанк, Ф. Купер).
Европейские колониальные империи существенно отличались также от всех неевропейских империй (Османской, Российской, империи Великих Моголов и т.д.), четким делением на метрополию и колонии. По отношении к последним и проживающим там туземцам, европейские колонисты вели себя далеко не «по-джентельменски», исходя из расово-культурных представлений о своем цивилизационном превосходстве над более отсталыми и покоренными народами.
Отсюда с самого начала в колониях выстраивалась практика сегрегации: отдельного проживания европейских колонистов и местного, туземного населения. По отношению к последним, европейцы вели себя более нетерпимо, чем это делали русские, или османские чиновники и колонисты. Смешанные браки и вовсе не допускались между расово и культурно неполноценными обществами: европейцами и туземцами. Разный правовой статус и разные права и обязанности между европейцами в метрополии и туземцами в их колониях, являлось визитной карточкой всех европейских колониальных империй. Во многом это подкреплялось своеобразной просветительско-цивилизаторской идеологией западноевропейцев, с явным расистским «душком». При которой Европа считала себя «единственной Цивилизацией», во всем противостоящей «варварским» и «недоразвитым» народам обеих Америк, Африки и Азии.
Своеобразие данного государства в отсутствии заморских колоний и морской торговли, по сравнению с Англией и Францией. А также в большой и пестрой мультикультурности европейских территорий, объединенных династическим единством Габсбургов. По словам белорусского историка Ярослава Шимова: «Габсбургам пришлось на протяжении очень долгого времени- с начала столетия вплоть до окончания Первой мировой войны- управлять конгломератом земель, населенных народами, принадлежащими к разным языковым группам- германской, романской, славянской, финно-угорской- и обладающими во многом несхожимыми культурами». Последнее делает империю Габсбургов очень похожей на империю Романовых.
Совсем по-другому, происходило формирование империй в Азии, России, Африки и доколумбовой Америки (империя инков). Здесь государств было «всем» и все контролировало, включая и частную торговлю. Коммерсант и купец, в отличие от обуржузившейся Европы, здесь занимал низшую социальную иерархию по сравнению с чиновником, военным и выступало скорее «дойной коровой», для последних. Именно милитаристское государство, с его аппаратом чиновников и армией (как это было в маньчжурском Китае при Цинах, османских султанах, российских царях и императорах), а не знать, частные лица, выступали главным и даже порой единственным субъектом в создании империй завоевании новых территорий. Этому способствовал и то обстоятельство, что в отличие от маленькой, сверхвооруженной милитаристской Европы, в Евразии были огромные территории с проживающими народами и племенами которые не успели создать сильные государства и поэтому могли послужить легкой добычей для «народов- империостроителей».
Поэтому в таком типе империй ведущая роль принадлежала не купцам и торговле, а государственному аппарату и армии, иногда духовенству, которые при общей неразвитости коммуникаций на огромных территориях империи помогали осуществлять контроль центра над окраинами и провинциями.
В континентальных империях Востока сохранялся вековой традиционный уклад жизни, религиозные верования и духовенство узаконивали имперский порядок власти, при этом крайне негативно относились к любым заимствованиям с европейского Запада. Изоляционистскую политику проводила не только имперско-сегунская Япония (из-за моноэтнического состава нельзя ее назвать империей), но и во многом Цинский Китай, особенно при императоре Цяньлуне. Зато Российская империя, начиная с первого императора Петра Великого, наоборот, в активной политике европеизации всех сторон жизни видела залог своего могущества и процветания.
Неевропейский, точнее евроазиатский тип империй как уже говорилось, характеризовался огромной ролью чиновников и армии, но в отсутствие на завоеванных провинциях большой массы колонистов, в империях такого типа проявляли большую терпимость к покоренным народам, особенно к их религиозным верованиям, традициям. Покоренную туземную знать, которая принимала господство империи, активно интегрировали в общеимперскую знать. Хотя не всегда на равных. Ярким примером может служить маньчжуро-китайская империя Цинов, где завоеватели маньчжуры отвели более подчиненную роль китайскому населению, хотя и инкорпорировали китайскую элиту в государственный аппарат, но строго на вторых и третьих ролях.
Но даже подобная практика интеграции покоренных народов в империи Цин, а тем более в культурно более терпимых империях Османской и Российской, было немыслимым в европейских колониальных империях, где представители туземной знати всегда считались людьми «низшего сорта» и поэтому не могли быть допущены в общеимперскую знать. Последнее было зарезервировано исключительно за представителями белого населения метрополии.
В евроазиатских империях все был наоборот, главное считалось лояльность и преданность к имперскому центру и в этом случае за туземной знатью могли ставить все их привилегии и льготы и даже дать возможность служить в самой столице империи. Таких примеров в истории Российской, Османской, Персидской и Могольской империй было немало.
Геополитика также играла ведущую роль в подъеме, могуществе и упадке империй как западноевропейских, так и евроазиатских. Войны между империями велись непрерывно, заставляя одних с боями отступать и терять территории, других овладевать новыми территориями, их осваивать. В XVIII веке, особенно Португальская, но также Испанская и даже буржуазная Нидерландская империи пребывали в состоянии упадка или неуклонного падения своего влияния и могущества. Весь XVIII век вели масштабную (на всех континентах) ожесточенную геополитическую дуэль: Французская и Британская империи. С 1763 г. чаша весов все больше склонялась в пользу более буржуазной Англии, чем сословно-династической Франции.
Для Российской империи XVIII век был самым «славным веком», когда русские войска вышли к берегам Балтики и Черного моря, дважды стояли в центральной Европе (во время Северной и Семилетней войн) и неоднократно разгромили в войнах еще могущественную Османскую империю. Для Османской империи XVIII столетие стало началом длительного упадка, сопровождавшееся рядом проигранных войн России, постоянными мятежами провинций. И все равно, это была тогда еще могущественная империя.
Чего не скажешь о шиитской Персии, которая после смерти шаха Надира (1747), пребывала в состоянии глубокого политического упадка, в которой феодально-клановые междоусобицы в течении нескольких десятков лет сотрясали страну. А вот империя Великих Моголов в XVIII веке и вовсе развалилась на части, что облегчило завоевание всего многокультурного Индостана англичанами. Зато для Цинской империи Китая XVIII век стал веком имперского могущества и расцвета и покорения целого ряда территорий (Джунгарии, Тибета, Восточного Туркестана).
И, тем не менее начало XIX века все евроазиатские континентальные империи, за исключением в военном и бюрократическом отношении модернизированной империи Романовых, вошли в состоянии структурного кризиса. Этот кризис облегчал колониальную экспансию против них модерных европейских держав Англии и Франции, которые продолжали расширять свои заморские империи за счет африканских и азиатских территорий. Причем все возрастающее колониальное давление со стороны буржуазных империй Запада еще больше усугубила кризис власти континентальных и традиционных империй Востока.
Автор: Бакланов В.И. Дата: 2013-12-10 Просмотров: 33965
Московское государство
Сайт является сборником научных статей и книг по истории Московского государства в XV-XVII веках.
Служилые люди понизовых городов накануне и после Смоленской войны 1632-1634 гг
Автор: Малинкин Е.М., Дубман Э.Л.
Журнал: Вестник Самарского государственного университета. 2015
Первая треть XVII в. — трагический и во многом поворотный момент в истории России. Последствия Смутного времени наложили отпечаток на все сферы государственного устройства страны. Коснулись они и военной системы, которая переживала серьезный кризис. В Смуту погибло большое количество служилых людей, нарушилась структура управления военными силами. В значительной степени это коснулось периферии Московского государства, в частности, его европейского юго-востока. События Смуты, авантюра И. Заруцкого, набеги кочевников привели к тому, что для полноценной защиты региона необходимо было срочно восстанавливать боеспособность и численность местных военных сил.
Что из себя представляли местные гарнизоны в количественном и качественном отношении, какие категории служилых людей в них доминировали – об этом известно крайне мало [1, № 145/4 с. 1703, № 114/2, с. 21715, с. 160; 7, с. 115; 12, с. 213215]. Главная причина — скудность и фрагментарность источниковой базы. Лишь в 1615 г. впервые служилые татары и мурзы мещерских городов в армии Д.М. Пожарского и ополчение ясачных людей от городов бывшего Казанского ханства упомянуты в разрядной книге [4, с. 32—34].
Данные в разрядных книгах последующих двух лет свидетельствуют о том, что реальная численность гарнизонов городов юго-востока была невелика, что можно объяснить последствиями Смуты. Упоминаются 18 городов и пригородов, но сведения о составе и численности их гарнизонов минимальны и явно не полны. Очевидно, что главной силой региона были все те же служилые татары Темникова, Касимова и Алатыря. Что касается дворян, детей боярских и стрельцов, то данных по ним слишком мало, чтобы определить их количество и испомещение по городам [5, с. 1, 7, 8, 13, 85, 87 и др.].
Период с 1618 по 1624 гг. также скуден с точки зрения информации, представленной в разрядных книгах [9, стб. 622—624, 720—721, 763—764 и др.]. Лишь начиная с 1625 г. можно говорить определенно, что из себя представляли гарнизоны понизовых городов, кто и как нес в них службу. Данные разрядной книги 1625 г. показывают, что в 25 городах и пригородах служили почти 26 000 ратных людей всех категорий. До начала 1630-х гг. численность гарнизонов региона по данным разрядных книг почти не меняется, разница состоит преимущественно в упоминании или не упоминании отдельных казанских пригородов. Перед нами и огромные военные контингенты основных городов Средней и Нижней Волги — Казани и Астрахани с более чем 5 000 ратных людей; в каждом и гарнизоны в 1 500 чел. в таких крупных центрах, как Алатырь, Чебоксары, Свияжск, Цивильск, а также в Терках. Расписаны мещерские города, старые понизовые центры вроде Козьмодемьянска, Санчурска, Царевокок-шайска и др., пограничные форпосты Самара, Саратов и Царицын с гарнизонами от 300 до 1 000 чел. И, наконец, казанские пригороды, а также такие города как Уфа и Кокшайск. Такая градация сохраняется по большей части и в последующие годы.
Состав гарнизонов во второй половине 1620-х гг., вероятнее всего, не изменился по сравнению с началом столетия. Это были дети боярские, пешие и конные стрельцы, городовые казаки, пушкари, служилые татары, новокрещены. Упоминания об иных категориях служилых людей единичны. В ряде городов весь или практически весь гарнизон составляли местные служилые татары [9, стб. 1142—1143, 1148]. Именно они наряду с детьми боярскими были главными «представителями» понизовых городов в русской армии в эти годы и в первую очередь несли береговую службу в Дедилове, Михайлове, Пронске, Рязани [9, стб. 1267—1268, 1360—1362].
В период с окончания Смуты до Смоленской войны в крае шло восстановление старых городов (Саратов, Царицын, Астрахань, Терки), их укрепление (Курмыш). Новые города появляются лишь в Нижнем Поволжье (Черный Яр, Красный Яр), интенсивного строительства в этот период еще не происходило. Главным делом для служилых людей региона, отправляемых на различные службы, было укрепление наиболее важных городов, строительство острогов, служба в них [6, с. 40—48; 10, стб. 351-361].
По сравнению с 1625 г. к началу 1630-х гг. число городов, откуда направлялись на годовую и острожную службу служилые люди, увеличилось до 9. Причем не всегда указывалось, куда именно они посылались. «Пунктов назначения» всего было 4: Саратов, Царицын, Черный Яр и Терки. Наиболее часто служилые люди, теперь уже не только стрельцы, но и дети боярские и новокрещены, направлялись в Саратов – всего 205 человек из 7 городов. Так же как и в 1625 г. из Астрахани в Терки было послано 500 стрельцов. Для указанных городов на данный период это была, как можно предположить, фиксированная численность. Всего на службы, согласно сметному списку, направили более 1 500 чел., из них 732 чел. — из Казани, причем, куда они были посланы, источник не указывает.
К началу 1630-х гг. Московское государство начинает готовиться к войне с Польшей. Военные силы понизовых городов к этому времени, а именно на 1631 г. составляли 24 486 чел. всех категорий. При этом общая численность служилых людей без ополчения из местных народов составляла более 19 000 чел. [10, стб. 351—361; 6, с. 40— 49]. Согласно нашим расчетам по сравнению с данными разрядной книги 1625 г. количество служилых людей по каждой категории уменьшилось, хотя и незначительно. Расчет общего количества согласно разрядной книге и сметному списку за 1631 г. [10, стб. 351—361; 6, с. 40—49], мы считаем достаточно достоверным, чего нельзя с уверенностью сказать о данных по отдельным городам, в частности, по численности переведенных служилых людей на острожную и другую службы. Так согласно сметному списку по Алатырю не указаны годовальщики, отправленные в другие города. Однако В.Д. Кочетков установил, что в Астрахань и Терки был направлен из Алатыря в этом году сотник со 100 стрельцами и казаками для острожного дела [11, с. 35]. Но все же, несмотря на имеющиеся погрешности, на наш взгляд, сметный список 1631 г. важен как источник, дающий обобщающую характеристику гарнизонов понизовых городов перед первой после Смуты большой войной.
Крупнейшие гарнизоны имели Казань (с пригородами) и Астрахань — приблизительно по 4 000 человек [6, с. 40—42; 10, стб. 352—355]. Если за точку отсчета брать рубеж XVI—XVII вв., то в Астрахани, например, численность гарнизона увеличилась почти в 3 раза [14, с. 184]. Основную массу войск в данных городах составляли традиционные категории служилых людей: по отечеству — дворяне и дети боярские (причем дети боярские указываются в штатном составе практически каждого гарнизона из упомянутых в источнике городов); служилые люди по прибору — в первую очередь это пешие и конные стрельцы, пушкари, затинщики, воротники и другие осадные люди; а также служилые татары (крещенные и мусульмане), тарханы и иноземцы — наемники и пленные. Кроме того, во многих городах фигурируют служилые иноземцы — литва, немцы и др. Как правило, размер формирований из иноземцев не превышал нескольких десятков человек за исключением Казани, где их было 173 и Алатыря — 151 чел. [6, с. 40—42, 44, 47]. Если брать общее количество основных категорий служилых людей получаются следующие результаты: дворян и детей боярских около 1 500 чел., иноземцев (немцев, литвинов, казаков-черкас, «полонянников» — пленных европейцев) около 800, пеших и конных стрельцов примерно 8 700, пушкарей и осадных людей около 400, казаков примерно 600—650 чел., служилых татар, мурз и новокрещенов — около 6 000 чел. Резервом региона были примерно 5 000 ясачных людей.
Сметные списки в разрядных книгах начала 1630-х гг. составляли для мирного времени, когда полковые воеводы не были назначены. Однако эти списки отражали степень подготовленности России к войне, которая и началась осенью 1632 г. По расчетам И.П. Ермолаева в составе понизовых городов, которые историк объединяет в плане военной организации уже в это время в Казанский разряд, по сметному списку 1631 г. насчитывалось (без учета сибирских городов) 30 652 чел. Были представлены своими военными силами все понизовые города: Терки, Астрахань, Черный Яр, Царицын, Саратов, Самара, Уфа. Казань с пригородами (Тетюши, Лаишев, Оса, Малмыж, Арск, Алаты), Уржум, Свияжск, Чебоксары, Козьмодемьянск, Цивильск, Ядрин, Царевококшайск, Кокшайск, Царевосанчурск, Яранск, Васильгород, Курмыш, Алатырь, Касимов, Кадом, Шацк, Темников, Арзамас. Армия состояла на 39,4 % из приборных людей стрелецких и казачьих приказов, на 23,8 % из служилых новокрещен и татар и на 28,8 % из ясачных людей. Дети боярские составляли всего 4,8 %, а отряды из «иноземцев — литва и немец» — 1,5 %. На военных и других специалистов (пушкарей и затинщиков, «сторожей» и воротников, кузнецов и плотников, толмачей и переводчиков) приходилось 1,3 %. Таким образом, армия понизовых городов по-прежнему была более чем на 50 % укомплектована представителями нерусского населения Поволжья, если опять же считать с ясачными служилыми людьми [8, с. 406—407]. Но реально стрелецкие и казачьи подразделения оставались основой гарнизонов. Характерно, что в работе И.П. Ермолаева данный сметный список датирован 1631—1632 гг. Мы здесь и далее используем традиционно принятый историками вариант обозначения списка одним конкретным годом.
Стоит отметить, что И.П. Ермолаев указывает и несколько иную численность служилых людей, которых «в Казанском дворце ведают», а именно 31 786 чел. Сюда входили служивые люди не только понизовых, но и сибирских городов. Всего же по этому списку в Российском государстве историк насчитывает на службе 66 690 чел., т. е. служилые люди, подведомственные приказу Казанского Дворца, составляли почти 50 % всего состава армии [8, с. 407].
В начавшейся осенью 1632 г. русско-польской войне Казанский разряд использовался в составе армии М.Б. Шеина лишь частично [2, № 374, с. 375—376]. Из понизовых городов в армию были призваны, как сообщают разрядные книги, дворяне и дети боярские, служилые татары и тарханы, общим количеством в 1 499 чел. [10, стб. 386]. Согласно разрядным книгам в августе 1632 г. перед Смоленским походом в Можайск были затребованы на сбор арзамасские служилые люди по отечеству в войске М.Б. Шеина, с воеводой A.B. Измайловым отправлялись курмышане. Кроме того, дворяне и дети боярские были вызваны из Казани, Свияжска, Чебоксар, Козьмодемьянска, Курмыша, Санчурска, Цивильска, Ядрина и Яранска (всего почти 300 чел.), служилых мурз и татар насчитывалось 1 228 чел. [10, стб. 387—390].
На период Смоленской войны соответствующие разрядные книги раскрывают общую для московской поместной армии проблему нетства. В книге 7139-42 (1631— 1634) говорится: «Да Понизовых городов дворян и детей боярских, которые вновь наряжены из Смоленских нетчиков:…». Общая численность служилых людей достигала 3405 дворян и детей боярских, мурз, новокрещен, тарханов и татар по 18 городам [10, стб. 551—552]. Кроме того, в войске воеводы князя Д.М. Черкасского находились стрелецкие и казацкие отряды из Арзамаса, Шацка, Свияжска, Чебоксар, Козьмодемьянска, Ядрина, Яранска, Царевосанчурска, Кокшайска, Васильсурска, Алатыря и Самары. Отметим важный момент. За исключением Самары, Арзамаса и Шацка, это были гарнизоны, откуда в основном служилые люди направлялись на различные службы в другие города. Всего стрельцов и казаков понизовых городов набрали 855 [10, стб. 553], то есть основных категорий служилых людей мы насчитываем более 4 000 человек. Также из Казани и казанских пригородов было взято 3 153 чел. чуваш, черемис и мордвы, набранных именно по причине военного похода.
К сожалению, подробно проанализировать изменения в состоянии и численности служилых людей области понизовых городов в период Смоленской войны невозможно по причине того, что в разрядной книге за 1632 г. (год начала войны), отсутствуют подробные росписи по каждому городу из 32 упомянутых [10, стб. 687—688]. Но уже в разрядной книге следующего года гарнизоны понизовых городов расписаны достаточно пространно. По составу и численности они опять же не особо отличаются от того, что было накануне войны. Но уже можно выявить такую закономерность, как значительная мобильность служилых людей из отдельных городов и основные направления их перемещений. Такие города, как Черный Яр, Царицын, Саратов — южные окраины основной части региона, входившие в Астраханский край (исключая Саратов, занимавший промежуточное положение), в своих гарнизонах имели годовальщиков или посланных на острожное дело из других городов — от 50 до нескольких сотен человек [10, стб. 742]. Главными «поставщиками» таких «годовальщиков»
являлись Свияжск, Ядрин, Чебоксары, Цивильск, Царевосанчурск, Яранск, Козьмодемьянск, Царевококшайск. Посышаемые отрядыг стрельцов, детей боярских, новокрещен, как правило, не превышали 30 человек, и их соотношение быши приблизительно равным по каждому соответствующему городу. В целом численность посышаемых на строительство острога или годовую службу не превышала четверти ратныгх людей всего гарнизона.
Отметим факт того, что источником людских ресурсов становятся даже казанские пригороды и небольшие городки вроде Васильсурска и Уржума. Отправлялись они в те же города Нижней Волги, что и ранее, а также в Уфу (туда быши направлены казанские служилые люди). Всего на различные службы бышо командировано около 3 500 чел. Кроме стрельцов и детей боярских начинают отправлять и иноземныгх служилыгх людей — черкас, «литву и немцев».
Численность посышаемых отрядов варьировалась от 2 до 1 000 чел. (именно столько бышо направлено казанских стрельцов в Астрахань). Отметим, что по-прежнему из Астрахани в Терки, как 4 и 10 лет назад, бышо направлено 5 сотен стрельцов. Почти каждый из перечисленный: городов — «доноров» — посышал часть своих людей в два или три города. Кроме годовой службы, служилых людей начинают направлять и «на житье», при этом на такую службу отправлялись только стрельцы.
Кроме указанных городов значительную часть гарнизона направлял и Алатырь, причем на Алатырскую засеку — всех дворян и детей боярских, служилыгх мурз и татар, а также попеременно по сотне казаков. В данном случае это первое конкретное упоминание засечной службы в разрядный: книгах после 1625 г.
Важную особенность следует отметить и по росписи казанского гарнизона. В отношении стрельцов указано, сколько в 4 приказах «велено быти по окладу», в данном случае 2 000 чел., а сколько бышо в реальности — в «приборе» без погибших и умерших (1 760 чел.) [10, стб. 743]. Эти данные наряду с тем, что по некоторым городам даются общие цифры по численности «Русских людей и с иноземца» хотя и без учета служилых людей из других местных народов показывают процесс развития разрядных книг, их информативности и точности.
В 1635 г., первом после завершения Смоленской войны, в регионе возникает новая опасность — калмыки. Появляется новый вид службы для посышаемых служилыгх людей — «калмыцкие дела» [10, стб. 822]. Эта служба напрямую указывалась по различным городам, кроме того, определяются меры по укреплению гарнизонов, оказавшихся в эпицентре основныгх калмыщких кочевий. Именно в таком положении оказалась Астрахань, куда посышаются 1 752 казанских и нижегородских стрельцов наряду с годовальщиками из понизовых городов. Важно отметить тот факт, что в Понизовье еще не были сформированы полки нового строя, их присутствие мы не видим ни перед Смоленской войной, ни после в середине и второй половине 1630-х гг.
Указанные выше процессы и события можно в целом проследить по разрядной книге 1635 г. Общая численность служилых людей на 1635 г. составляла более 32 000 чел. То есть рост числа ратных людей по сравнению с началом 1630-х гг. составил почти 9 500 чел. Нельзя не отметить, что значительно увеличилось общее количество стрельцов в понизовых городах по сравнению с тем, что было накануне Смоленской войны, на более чем 5 000 чел., в первую очередь, за счет гарнизонов Астрахани и Казани. По данным за этот год мы вновь видим группу городов с идентичным количеством стрельцов. К ним относились Чебоксары, Козьмодемьянск, Цивильск, Царевококшайск, Царевосанчурск, Яранск Уржум и Курмыш. В каждом из них несли службу по 2 сотни. Можно предположить, что таково бышо фиксированное количество именно для этих городов. Кроме того, если сравнивать данные по 1631 и 1635 гг., то по Казани и Астрахани численность пушкарей выросла к 1635 г. почти на треть. Можно предположить, что усиление дополнительными пушкарями этих важнейших и крупнейших для региона городов было продиктовано усилившейся угрозой со стороны калмыков, а также стало следствием общего роста военных сил после завершения Смоленской войны.
Можно предположить, что существенный рост числа стрельцов был связан с последствиями Смоленского похода, а также с возросшей калмыцкой угрозой. При этом в большинстве городов почти не меняется количество дворян и детей боярских, а также пушкарей, затинщиков (за исключением Казани и Астрахани, как было упомянуто ранее). Нет серьезных новаций в численности служилых татар, мурз, тарханов. А вот число иноземцев несколько уменьшилось. Среди основных категорий ратных сил в понизовых городах, как и прежде, большинство составляли стрельцы. Исключением является группа «мещерских» городов (Курмыш, Темников, Шацк, Касимов, Кадом), а также Арзамас и Алатырь, где военный контингент указан состоящим полностью из нерусских служилых людей (Местные служилые татары и тарханы фактически почти всю первую половину XVII в. составляли основу «понизового» войска во всей русской армии в целом). В других городах стрелецкие и казачьи контингенты, а также дети боярские были основой ратных сил местных гарнизонов. Опять же нужно отметить, что за исключением Казани, Свияжска, Алатыря, Курмыша (за счет поселенных детей боярских из западных земель) и Астрахани, численность детей боярских понизовых городов колебалась в пределах нескольких десятков человек. Что касается размера наряда, а также различных групп «осадных» служилых людей, то их количество в основном не превышало 30 человек и, как представляется, соответствовало размерам городских укреплений и фортификационным нуждам городов.
Последняя на период 1630-х гг. разрядная книга 1637—1638 гг. представляет информацию по 32 городам [13, с. 116—125], а также некоторым уездам, что дает возможность более точно представить численность всех военных сил территории подведомственной приказу Казанского Дворца. Что касается количества служилых людей в городах, то крупнейшим гарнизоном обладала Астрахань — 7 878 чел. без учета годовальщиков, отправленных в Терки. Приблизительно равные гарнизоны — около 3 000 чел. размещались в Казани и Терках. В Терках находилось при этом еще и 5 сотен астраханских стрельцов, за Казанью же числилось более 4 000 чувашей, черемис и вотяков [13, с. 116—119]. В целом основу гарнизонов составляли стрелецкие сотни, а также отряды татар и мурз.
Калмыцкие набеги на этот период можно считать основной причиной изменений в численности гарнизонов. Примером может быть Астрахань, а также Черный Яр, куда отправляли служилых людей даже из небольших гарнизонов казанских пригородов [13, с. 119]. С другой стороны, удивляет то, что в Уфе, несмотря на присылку в город крупных отрядов стрельцов, общая численность служилых людей без учета ясачных башкир снизилась по сравнению с 1635 г. [13, с. 118].
В среднем на отдельный город без учета крупнейших гарнизонов Казани и Астрахани приходилось 400 ратных людей. Наибольшую стабильность мы наблюдаем с численностью служилых людей по отечеству (около 1 500 чел.), осталась практически на том же уровне группа служилых иноземце, но возросло количество служилых татар и мурз.
К концу 1630-х гг. в области понизовых городов окончательно складывается довольно многочисленная группа гарнизонов, которые были своеобразными «донорами», посылавшими служилых людей во вновь построенные крепости (Черный Яр) или же для пограничных городов на Средней и Нижней Волге (Саратов, Царицын, Астрахань и Терки). Наибольшее количество направляли на острожную службу, по «калмыцким делам» и т. д. старые города Среднего Поволжья, в том числе Казань. География перемещения показывает, что для властей как и раньше было важно в первую очередь укрепить гарнизоны Нижнего Поволжья, где опасность набегов кочевников была более актуальна, чем в городах, расположенных выше Самары по Волге.
Сравнивая ситуацию с военными силами в понизовых городах с общими процессами реформирования московского войска, можно сделать вывод, что к концу 1630-х гг. в изучаемом регионе практически отсутствуют полки нового строя. Материалы Разрядного приказа показывают здесь традиционные ратные силы, состоящие из служилых людей по отечеству и по прибору. Можно предположить, что до начала строительства засечных черт в городах региона, главным образом, шло увеличение численности служилых людей, связанное с борьбой с кочевниками, а также с усилением армии в период Смоленской войны. Появление калмыков стало, вероятно, наиболее важным поводом для расширения оборонительных засечных линий и строительства новых городов в последующие десятилетия. Смоленская война 1632—1634 гг. привела к увеличению общей численности ратных людей региона. При этом гарнизоны понизовых городов по своему составу мало отличались от того, что можно было обнаружить в регионе до начала войны. Наибольший прирост, согласно имеющимся источникам, наблюдался среди стрельцов и городовых казаков. Существенно увеличилась общая численность упомянутых в разрядных книгах ясачных людей, даже к концу 1630-х гг. эта группа была одной из крупнейших среди служилых людей области понизовых городов.
1. Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. СПб., 1842. Т. 2.
2. Акты Московского государства, изданные Академией наук / под. ред. Н.А. Попова. СПб., 1890. Т. 1.
3. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией императорской Академией наук. СПб., 1836. Т. 2.
4. Беляев И.Д. Разрядная книга 7124 года // Временник императорского общества истории и древностей российских. М., 1849. Кн. 2.
5. Беляев И.Д. Разрядная книга 7125 года // Временник императорского общества истории и древностей российских. М., 1849. Кн. 3.
6. Беляев И.Д. Сметный список 139 году // Временник императорского общества истории и древностей российских. М., 1849. Кн. 4.
7. Гераклитов А.А. История Саратовского края в XVI—XVIII вв. Саратов, 1923.
8. Ермолаев И.П. «Казанский разряд» как элемент государственного управления Средним Поволжьем // У источника: сб. ст. в честь члена-корреспондента РАН С.М. Каштанова. М., 1997. Ч. II.
9. Книги разрядные по официальным оных спискам. СПб., 1853. Т. 1.
10. Книги разрядные по официальным оных спискам. СПб., 1855. Т. 2.
11. Кочетков В.Д. Город-крепость на Суре. Очерки истории г. Алатыря и уезда в XVI— XVII вв. Чебоксары, 2012.
12. Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI—XVII вв. Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время. М., 1995.
13. Разрядная книга 1637-1638 гг. М., 1983.
14. Смирнов И.И. Астрахань и восстание Болотникова // Исторические записки. М., 1947. Т. 22.
15. Смирнов П.П. Города Московского государства в первой половине XVII в. Киев, 1919. Т. 1. Вып. 2.