Кто такой вар равван
Два спасителя. Кого изберем мы?
То есть Понтий Пилат предлагает иудеям выбор, кого отпустить: Иисуса Варавву или Иисуса, называемого Христом (Мф. 27, 17).
Имя Иисус (евр. Иешуа или Иегошуа) было достаточно распространено среди евреев и переводится как «Иегова есть спасение», «Бог мое спасение» или «помощь Иеговы». В христианской традиции имя «Иисус» принято понимать как «Спаситель». В Священном Писании Ветхого Завета, кроме автора одной из неканонических книг Премудрости – Иисуса, сына Сирахова, можно найти упоминание о двух людях, носящих это имя. Это Иисус, сын Навин и Иисус, сын Иоседеков. Интересно, что деятельность обоих названных Иисусов носила мессианский характер. Иисус Навин был преемником пророка Моисея, именно он ввел израильский народ в Землю Обетованную, а Иисус, сын Иоседеков, был первосвященником, который сопровождал евреев, возвращавшихся из вавилонского пленения, и участвовал в построении второго иерусалимского храма. Именно он являлся прообразом Господа нашего Иисуса Христа в известном мессианском пророчестве:
Возьми у них серебро и золото и сделай венцы, и возложи на голову Иисуса, сына Иоседекова, иерея великого, и скажи ему: так говорит Господь Саваоф: вот Муж, – имя Ему ОТРАСЛЬ, Он произрастет из Своего корня и создаст храм Господень. Он создаст храм Господень и примет славу, и воссядет, и будет владычествовать на престоле Своем; будет и священником на престоле Своем, и совет мира будет между тем и другим (Зах. 6, 11–13).
И вот на страницах Священного Писания появляется новый Иисус, который не только не связан с мессианскими пророчествами, но и противопоставляется Господу нашему Иисусу Христу.
Иисус Варавва
Кто этот другой «спаситель», и какого спасения иудеи рассчитывали достигнуть с его помощью?
Кто же такой Иисус Варавва, освобождения которого потребовали иудеи вместо предлагаемого Пилатом Царя Иудейского (Мк. 15, 10)? Кто этот другой «спаситель», и какого рода спасения иудеи рассчитывали достигнуть с его помощью?
Евангелисты дают Варавве следующие характеристики: известный узник (Мф. 27, 16), разбойник (Ин. 18, 40), который произвел в городе возмущение и убийство (Лк. 23, 19). Евангелист Марк уточняет: Варавва со своими сообщниками, которые во время мятежа сделали убийство (Мк. 15, 7). В греческом тексте слово στασιαστῶν, которое переведено здесь как «сообщники», буквально означает «мятежники». Мятеж – это восстание, неудавшаяся революция. Получается, что Варавва – глава террористической группировки, рвущейся к власти.
Появление религиозно-политической партии зилотов связано с именем Иуды Галилеянина:
Зилоты идейно были близки фарисеям, а сам Иуда действовал совместно с принадлежащим к фарисейской партии Садоком:
Варавва был лидером партии зилотов и претендентом на мессианский титул
Таким образом, вполне вероятно, что Варавва был лидером партии зилотов, преемником Иуды Галилеянина, а следовательно, и претендентом на мессианский титул.
Именно лидеры, подобные Иуде Галилеянину и Варавве, и представлялись большинству иудейского народа наиболее соответствующими образу иудейского Мессии. Мессия должен быть подобен Иисусу Навину, введшему Израиль в Ханаанскую землю, и выведшему его из Египта пророку Моисею, который предсказывал: Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь Бог твой, – Его слушайте (Втор. 18, 15). Вот это «как меня» иудеи переносили на все действия пророка Моисея, в том числе – на ведение войн.
Мессия в представлении иудеев
Описание общепринятого в еврейской среде представления о мессии оставил авторитетнейший иудейский законоучитель XII-XIII вв. Маймонид [6] :
Как видно из приведенного отрывка, военные победы мессии являются необходимой принадлежностью его образа. Этот образ мессии-завоевателя сохранился в еврейском народе до наших дней:
Мало того, военные успехи мессии порой заслоняют все остальные требования к претенденту на этот почетный титул, что порой становится для самих верующих евреев причиной глубокого разочарования:
Господь Иисус Христос не отвечал одному из главных требований евреев к своему мессии
Таким образом, Господь наш Иисус Христос не отвечал одному из главных требований евреев к своему мессии.
Господь Иисус Христос – истинный Спаситель и Мессия
Истинный Мессия слишком велик для прокрустова ложа иудейских представлений о грядущем царе как о победоносном полководце. Господь учит предметам, чуждым еврейскому мировоззрению. Он говорит, что «Царство Его не от мира сего», что оно раскрывается внутри человека, что Он пришел не для того, чтобы разделить имения или победить политических противников, но чтобы свидетельствовать об истине (Ин. 19, 37–38). Он учит о тщетности и даже опасности богатства, о необходимости быть готовым ради Царства Божия отказаться не только от материальных ценностей, но и от самого близкого родства.
Впрочем, пока Он исцеляет больных, очищает прокаженных, воскрешает мертвых, иудеи смотрят на Него как на возможного Мессию, Христа. После насыщения тысяч людей малым числом хлебов они даже хотят сделать Его царем (ср. Ин. 6, 15). После воскрешения Лазаря евреи устраивают Господу торжественный вход в Иерусалим, своего рода триумф, ожидая Его воцарения и победоносной освободительной войны.
Когда иудеи видят Иисуса Христа арестованным, униженным, они отрекаются от Него
Тем не менее для иудейского сознания остается чужд образ Мессии, пострадавшего и умерщвленного. Поэтому, когда иудеи видят Иисуса Христа арестованным, униженным, избитым, они не раздумывая отрекаются от Него.
Понтий Пилат, «надеясь поправить дело, тремя словами окончательно погубил Иисуса Христа, крикнув иудеям: ‟Се Царь ваш!”
Первый возглас игемона: ‟Се человек!” – взывал к состраданию и для всего народа не был роковым, а в этих словах: ‟Се Царь ваш!” – услышали презрительную насмешку над своею мечтою: вот что я делаю и сделаю со всяким великим царем; вам ли, презренные, мечтать о низвержении нашей власти?
Тогда вся собравшаяся на зрелище толпа согласно испрашивает у Пилата освобождения другого «спасителя» и «мессии» – Иисуса Вараввы. Он, конечно, в глазах евреев тоже неудачник, но по крайней мере каждому израильтянину близко и понятно, от чего он спасает – от власти Рима. Есть надежда, что он продолжит свою борьбу и приведет еврейский народ к политической самостоятельности, к тому, чтобы богоизбранный народ не был невольником в своей земле, данной ему Богом, но чтобы снова, как в стародавние времена, жили Иуда и Израиль спокойно, каждый под виноградником своим и под смоковницею своею (3 Цар. 4, 25), защищенные Всевышним от всех врагов, чтобы Израиль воцарился над миром и стал народом царей и священников, приводящих весь мир к принятию Торы.
А Иисус Назарянин им не нужен. Он не оправдал чаяний еврейского народа. Вместо победоносных войн Он Сам отдал Себя в руки врагов и претерпел избиение. Вместо построения храма, что также является одним из признаков еврейского мессии, Он говорил о разрушении храма. Этот грешник (Ин. 9, 24) и обманщик (Мф. 27, 63) не должен жить. Самозванец, покусившийся на присвоение себе божественной чести, повинен хуле на Бога, а потому, согласно Закону, осуждается на смерть: и хулитель имени Господня должен умереть (Лев. 24, 16).
Апостольские представления о Царстве Мессии
Апостол Петр, «уста апостолов», исповедует Иисуса Христом, но когда Господь открывает, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть, апостолы не могут этого принять, и тот же ап. Петр пытается переубедить своего Мессию: будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою! Потому что он, как и прочие ученики, пока думает не о том, что Божие, но что человеческое (Мф. 16, 21–23).
Идея земного царства Мессии столь глубоко проникла в сознание еврейского народа, что апостолы даже после Христова воскресения продолжают ждать его прихода:
Лишь после нисхождения Святого Духа на Пятидесятницу апостолы Христовы становятся способными не только принять во всей полноте Господне учение о Царстве Небесном, но и проповедовать это учение всему миру.
Чего мы ждем от Спасителя?
Чтобы предложенный выше анализ не остался отвлеченным рассуждением о давних исторических событиях, нам следует задаться вопросом: как мы сами понимаем наше спасение? И кем для нас является Спаситель, прежде всего? Тем, Кто благоустраивает наше земное существование, «земное царство», которое может ограничиваться пределами нашей квартиры или участка земли? Или Тем, Кто ведет нас в Царство Небесное, и нередко – путями узкими и извилистыми?
При этом полезно помнить уроки истории. Так, народ Израиля, который свои лучшие надежды связывал с земным царством, на много веков потерял не только собственное государство, но и родную землю. А православные народы, которые главной целью своей жизни считали достижение Небесного Иерусалима, в большинстве своем получали и Небесное Царство, и сплоченное, крепкое (а порой и большое) государство. Так исполняется Божие обещание: Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам (Мф. 6, 33).
[1] Варавва// Православная энциклопедия (электронная версия). – http://www.pravenc.ru/text/154067.html
[2] Греческо-русский словарь Нового Завета/ Русский перевод и ред. В.Н. Кузецовой. – М.: Российское Библейское Общество, 2000. – С. 130.
[3] Еп. Кассиан (Безобразов). Водою и Кровию и Духом. Толкование на Евангелие от Иоанна. Толк. на XVIII. 29 – XIX. 16a. – С. 115.
[4] Зилоты// Православная энциклопедия (электронная версия). – http://www.pravenc.ru/text/199785.html
[6] Или Рамбам – акроним Рабби Моше бен Маймон.
[7] Рабби Моше Бен Маймон (РАМБАМ). Мишнэ Тора. Законы о царях и о войне. Глава 11 (?). http://machanaim.org/philosof/mishne/tzar.htm
[9] ТаНаХ представляет собой акроним (начальные буквы) названий трех разделов еврейского Священного Писания иудеев: Тора́ — Пятикнижие, Невии́м — Пророки, Ктуви́м — Писания.
[12] Антоний (Храповицкий), митр. Христос Спаситель и еврейская революция.
[15] Варавва переводится с арамейского как «сын отца».
Варавва: что мы знаем о разбойнике, освобожденном вместо Христа?
Фильм «Варавва», 2018
Песах, или Пасха, – главный иудейский праздник, связанный с Исходом евреев из Египта. Его празднование начинается в 14-й день месяца нисана и продолжается неделю. «Песах» восходит к слову «пасах», что в переводе означает «прошел мимо». Это напоминает о том, как во времена египетских казней Бог миновал дома евреев и не умертвил их первенцев. Вероятно, обычай освобождать одного преступника, осужденного на казнь, был связан не только с Пасхой, но и с любым значимым еврейским праздником.
Варавва, или Вар-равван, был в числе четверых осужденных на казнь, включая Иисуса Христа, Гестаса и Дисмаса. По иронии судьбы, первое имя Вараввы, вероятно, тоже было Иисус, или Иешуа Барабба: такое упоминание встречается в рукописях от Матфея. Исследователи соглашаются, что имя могло быть сокращено, чтобы не путать его с Христом. В принципе, имя «Иисус» среди иудеев нельзя назвать редким, оно неоднократно встречается в библейских текстах и до Христа (Иисус Навин, Иисус-первосвященник, Иисус Сирахов).
Разбойник или борец за свободу?
Вопрос об освобождении Дисмаса и Гестаса, судя по всему, не ставился. В числе тех, кого Синедрион мог помиловать, были Иисус Назарей и Варавва. Формально Синедрион во времена Христа был главным иудейским судебным органом. Однако самолично он не мог отправить человека на казнь: для этого требовалось подтверждение римских властей. Прокуратор Иудеи Понтий Пилат, представлявший Рим, обратился к народу с вопросом, кого из них двоих ему отпустить в честь праздника:
Есть же у вас обычай, чтобы я одного отпускал вам на Пасху; хотите ли, отпущу вам Царя Иудейского? Тогда опять закричали все, говоря: не Его, но Варавву. Варавва же был разбойник. (Ин. 18:39-40)
По этой причине Варавва вызывает у верующих такое же отрицательное отношение, как предатель Иуда Искариот. В действительности, конкретно в этой ситуации его вины не было и на принятое Синедрионом решение он никак не влиял.
Почему народ потребовал освобождения преступника, а не Иисуса? Скорее всего, на это людей подбили первосвященники и старейшины, которые видели в Назарее более значительную угрозу миру и порядку. Пилат, опасаясь вызвать народное недовольство, был вынужден подчиниться толпе, хотя сам склонялся к тому, чтобы освободить Христа.
Сцена суда Пилата, фильм «Страсти Христовы», 2004
В искусстве и культуре
История, связанная с освобождением Вараввы, нашла отражение в произведениях культуры. Например, в романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» подробно передан разговор Понтия Пилата с иудейским первосвященником Каифой. Римский прокуратор настаивает на том, что Варавва несомненно более опасен, чем Иешуа Га-Ноцри, «философ с его мирною проповедью». А значит, именно Варавву нужно осудить на казнь. Но Синедрион не соглашается с предложением Пилата.
В бестселлере «Святая кровь и Святой Грааль» Майкла Бейджента приводится неоднозначная теория, что библейский разбойник был сыном Христа. На это намекает само имя «Варавва», которое буквально означает «сын отца». Отличаясь воинственным нравом, Варавва намеревался свергнуть римскую власть в Иудее.
Фильм «Варавва», 2018
Про Варавву было также отснято несколько кинофильмов. Один из них – одноименный фильм российского производства, который вышел на экраны в 2018-м. Фильм интересен тем, что предлагает новый взгляд на историю Христа и его воскрешение. Варавва – главный действующий персонаж, пытающийся понять, что за человек принял вместо него позорную казнь на кресте.
Новое в блогах
Мистика? Варравван это Вор Вован? Опрос.
Как известно из мистического романа Булгакова «Мастер и Маргарита», трёх разбойников, которых должны были казнить вместе с Иешуа, звали Гестас, Дисмас и Вар-Равван, библейский Варрава. По решению Понтия Пилата был помилован один. А именно Вар-Равван.
Если вспомнить древнюю письменность, в которой гласные в целях экономии не писались. Если вспомнить теорию Фоменко-Носовского, что вся история а с нею и Библия перевраты, и все библейские события происходили всего 1000 лет тому назад и на территории России. То нетрудно прийти к выводу, что помилованный вместо Христа Вар-Равван вполне мог читаться как Вор Вован.
Которую, возможно, нам выдают за древнюю.
Двойники: Людовик 12 и Вован.
А происходило всё 500-1000 лет назад. Это была эпоху бурления человечества. Турки взяли Константинополь. Европейцы открыли Америку и начали мессионерство с истреблением. Всё смешалось в доме Облонских.
Вован уникальный и хитрейший человек. Он врёт и не краснеет. Он как лев перед стадом быков, жрёт быка и объясняет стоящим напротив быкам, что это правильно. Что именно так всё и должно быть, отнеситесь с пониманием. И вряд ли сегодня он один такой. Вован продолжатель древнейшей разветвлённой генетики, которая правила бал 1000 лет назад и снова выбросилась на самый верх сегодня. И те качества, которыми обладали древние Вованы, они сохранились в неизменном виде сегодня. Более того, несомненно мировой Сион знает все древние портреты и родословные и не случайно Вован выдвинут во власть сегодня.
Опрос. Возможно ль такое, что Вар-Равван это Вор Вован?
1. Да
2. Нет
3. Имею собственное мнение
Мастер и Маргарита
2. Понтий Пилат (продолжение)
Гамала самый северный город Тиберии на море Галилея, традиционно не связанный с жизнью Иисуса. Никто из четырех канонических евангелистов не упоминал об этом. Так почему же Булгаков сделал это?
Некоторые историки говорят, что отсутствие текстуальных сносок на Назарет в Ветхом завете и Талмуде, а также в работах Иосифа Флавия, предполагает, что город, именуемый Назаретом, не существовал во времена Иисуса. Они думают, что Иисус жил в Гамале.
Bulgakov may have found the name En-Nazira in a work he often used as a source of inspiration while writing The Master and Margarita, namely the Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона [Entsiklopedesky slovar Brokhauza i Efrona] or the Brockhaus and Efron Encyclopedic Dictionary, a work of 86 volumes, which can be considered as the Russian equivalent for the Encyclopaedia Brittanica. Under the keyword Назарет [Nazaret] it mentions the Arabic name En-Nazira.
Отец мой был сириец
Большинство христиан считают, что евангелист Матфей это тот же самый человек, что и апостол Матфей, первоначально названный Леви. Возможно ли это исторически, сомнительно, потому что он должен был бы быть очень, очень старым, когда написал Евангелие. Большинство ученых датируют происхождение четырех Евангелий действительно следующим образом: Маркус около 65; Лукас примерно 80-85; Мэтью примерно 85-90; Йоханнес примерно 90-100. Другие датируют первые три Евангелия несколько раньше: Маркус вскоре после 60 лет; Лукас между 60 и 70 и Евангелии от Матфея вскоре после 70.
У Булгакова кроме этого ничего нет об апостолах в романе. Хотя он заставляет Афрания сказать, что «хотя мы и не можем обнаружить – в данное время, по крайней мере – каких-либо его поклонников или последователей, тем не менее ручаться, что их совсем нет, нельзя» . Но дальше они не играют абсолютно никакой роли, они даже не упоминаются. Только Левий Матфей один или два раза называется «учеником», даже когда он уже сам по себе. У Булгакова Левий Матфей имеет характеристики как апостола так и евангелиста. Он одновременно сборщик налогов, как апостол Левий Матфей, и он записал акты Иисуса, как евангелист Матфей.
Призвание апостола Матфея Иисусом является довольно спорным. После конфликта с книжниками Иисус покидает город и идет на Галилейском море. Вдоль Капернаум, города рядом с озером, был морской путь, главная дорога из Сирии в Египет. Все товары, поступающие на территорию Ирода, были обложены налогом на объездную Капернаума, это был один из четырех налогов, которые должны были быть выплачены. Мытари, собирающие налоги для оккупирующей державы, часто требовали слишком много денег, часть из которых оседала в их карманах. Люди ненавидели их и так презирали, что евреи не принимали их деньги в качестве милостыни и их показания в суде еврейском не признавались действительными, потому что они были нечистыми из-за их отношений с язычниками. Матфей, которого Маркус и Лукас называют Левием, был таким сборщиком налогов и то, что Иисус зовет этого сборщика в своё окружение, должно быть очень сомнительным для многих евреев. Раз Иисус его зовет, Матфей оставляет свою работу, свою старую жизнь и следует за Иисусом как его ученик. Они идут в дом Матфея и совершают праздничную трапезу, с Иисусом, его учениками и многими мытарями и грешниками.
Имя Виффагия на иврите означает дом для фиговых деревьев, и также называется деревня около Иерусалима, через которую прошел Иисус, отправляясь в последний путь в Иерусалим.
Сады на Елеонской горе
Елеонская гора расположен к востоку от Иерусалима. У основания этого холма находится Гефсимания (что переводится с иврита как пресс для оливок), расположенная прямо через Кедрон. В соответствии Евангелием здесь был арестован Христос/p>
Дисмас, Гестас и Вар-Равван
Pilate’s residence was located in Caesarea on the Mediterranean Sea. Caesarea is a city located between Tel Aviv and Haifa, and is often referred to as Caesarea Maritima or Caesarea Palestinae to distinguish it from Caesarea Philippi, a Greco-Roman city in northern Palestine, near the Lebanon border, some 150 kilometers inland.
Лампы светили так, чтобы скрытые свидетели обвинения могли видеть лицо преступника. Иешуа был немного удивлен «осведомленности прокуратора», как если бы он не знал, что он был предан.
Синедрион не имел прямых полномочий приговоривать к смерти за исключением случаев осквернения храма. Вот почему смертную казнь Иисуса из Назарета должен был ратифицировать Пилат. Синедрион работал под председательством первосвященника. Исторического Иосифа Каиафа назначил на эту должность Валерий Грат, предшественник Пилата, в 18 году.
Каифа вежливо извинился
Пилат пригласил Каифа на балкон, чтобы укрыться от безжалостного зноя, но «Каифа вежливо извинился». Вступить под крышу иноверца означало бы для высокопоставленного священника «осквернение его религии», вследствие чего он не мог бы отмечать наступающий религиозный праздник.
Вместе с ними двинулся и сам Пилат
Возможно это указание на легенду, в соответствии с которой Пилат умер в результате само утопления.
Всадник Золотое Копье
Всадник Золотое Копье было рыцарским орденом Римской родовой знати. Это звание по своей значимости было близко к Сенату. Император Август (63 BC-14) реформировал орден. В результате реформирования захватчики заняли многие административные посты. Имя Пилат могло возникнуть от латинского слова pilum, обозначающего копье.
Кто такой вар равван
… так кто ж ты, наконец?
– Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.
Никогда не разговаривайте с неизвестными
В час жаркого весеннего заката на Патриарших прудах появилось двое граждан. Первый из них – приблизительно сорокалетний, одетый в серенькую летнюю пару, – был маленького роста, темноволос, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес в руке, а аккуратно выбритое лицо его украшали сверхъестественных размеров очки в черной роговой оправе. Второй – плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок клетчатой кепке – был в ковбойке, жеваных белых брюках и в черных тапочках.
Первый был не кто иной, как Михаил Александрович Берлиоз, редактор толстого художественного журнала и председатель правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций, сокращенно именуемой МАССОЛИТ, а молодой спутник его – поэт Иван Николаевич Понырев, пишущий под псевдонимом Бездомный.
Попав в тень чуть зеленеющих лип, писатели первым долгом бросились к пестро раскрашенной будочке с надписью «Пиво и воды».
Да, следует отметить первую странность этого страшного майского вечера. Не только у будочки, но и во всей аллее, параллельной Малой Бронной улице, не оказалось ни одного человека. В тот час, когда уж, кажется, и сил не было дышать, когда солнце, раскалив Москву, в сухом тумане валилось куда-то за Садовое кольцо, – никто не пришел под липы, никто не сел на скамейку, пуста была аллея.
– Дайте нарзану, – попросил Берлиоз.
– Нарзану нету, – ответила женщина в будочке и почему-то обиделась.
– Пиво есть? – сиплым голосом осведомился Бездомный.
– Пиво привезут к вечеру, – ответила женщина.
– А что есть? – спросил Берлиоз.
– Абрикосовая, только теплая, – сказала женщина.
– Ну давайте, давайте, давайте.
Абрикосовая дала обильную желтую пену, и в воздухе запахло парикмахерской. Напившись, литераторы немедленно начали икать, расплатились и уселись на скамейке лицом к пруду и спиной к Бронной.
Тут приключилась вторая странность, касающаяся одного Берлиоза. Он внезапно перестал икать, сердце его стукнуло и на мгновенье куда-то провалилось, потом вернулось, но с тупой иглой, засевшей в нем. Кроме того, Берлиоза охватил необоснованный, но столь сильный страх, что ему захотелось тотчас же бежать с Патриарших без оглядки. Берлиоз тоскливо оглянулся, не понимая, что его напугало. Он побледнел, вытер лоб платком, подумал: «Что это со мной? Этого никогда не было… сердце шалит… я переутомился… Пожалуй, пора бросить все к черту и в Кисловодск…»
И тут знойный воздух сгустился над ним, и соткался из этого воздуха прозрачный гражданин престранного вида. На маленькой головке жокейский картузик, клетчатый кургузый воздушный же пиджачок… Гражданин ростом в сажень, но в плечах узок, худ неимоверно, и физиономия, прошу заметить, глумливая.
Жизнь Берлиоза складывалась так, что к необыкновенным явлениям он не привык. Еще более побледнев, он вытаращил глаза и в смятении подумал: «Этого не может быть. »
Но это, увы, было, и длинный, сквозь которого видно, гражданин, не касаясь земли, качался перед ним и влево и вправо.
Тут ужас до того овладел Берлиозом, что он закрыл глаза. А когда он их открыл, увидел, что все кончилось, марево растворилось, клетчатый исчез, а заодно и тупая игла выскочила из сердца.
Однако постепенно он успокоился, обмахнулся платком и, произнеся довольно бодро: «Ну-с, итак…» – повел речь, прерванную питьем абрикосовой.
Речь эта, как впоследствии узнали, шла об Иисусе Христе. Дело в том, что редактор заказал поэту для очередной книжки журнала большую антирелигиозную поэму. Эту поэму Иван Николаевич сочинил, и в очень короткий срок, но, к сожалению, ею редактора нисколько не удовлетворил. Очертил Бездомный главное действующее лицо своей поэмы, то есть Иисуса, очень черными красками, и тем не менее всю поэму приходилось, по мнению редактора, писать заново. И вот теперь редактор читал поэту нечто вроде лекции об Иисусе, с тем чтобы подчеркнуть основную ошибку поэта. Трудно сказать, что именно подвело Ивана Николаевича – изобразительная ли сила его таланта или полное незнакомство с вопросом, по которому он писал, – но Иисус у него получился, ну, совершенно живой, некогда существовавший Иисус, только, правда, снабженный всеми отрицательными чертами Иисуса. Берлиоз же хотел доказать поэту, что главное не в том, каков был Иисус, плох ли, хорош ли, а в том, что Иисуса-то этого, как личности, вовсе не существовало на свете и что все рассказы о нем – простые выдумки, самый обыкновенный миф.
Надо заметить, что редактор был человеком начитанным и очень умело указывал в своей речи на древних историков, например, на знаменитого Филона Александрийского, на блестяще образованного Иосифа Флавия, никогда ни словом не упоминавших о существовании Иисуса. Обнаруживая солидную эрудицию, Михаил Александрович сообщил поэту, между прочим, и о том, что то место в пятнадцатой книге, в главе 44-й знаменитых Тацитовых «Анналов», где говорится о казни Иисуса, – есть не что иное, как позднейшая поддельная вставка.
Поэт, для которого все, сообщаемое редактором, являлось новостью, внимательно слушал Михаила Александровича, уставив на него свои бойкие зеленые глаза, и лишь изредка икал, шепотом ругая абрикосовую воду.
– Нет ни одной восточной религии, – говорил Берлиоз, – в которой, как правило, непорочная дева не произвела бы на свет бога. И христиане, не выдумав ничего нового, точно так же создали своего Иисуса, которого на самом деле никогда не было в живых. Вот на это-то и нужно сделать главный упор…
Высокий тенор Берлиоза разносился в пустынной аллее, и, по мере того как Михаил Александрович забирался в дебри, в которые может забираться, не рискуя свернуть себе шею, лишь очень образованный человек, – поэт узнавал все больше и больше интересного и полезного и про египетского Озириса, благостного бога и сына Неба и Земли, и про финикийского бога Фаммуза, и про Мардука, и даже про менее известного грозного бога Вицлипуцли, которого весьма почитали некогда ацтеки в Мексике.
И вот как раз в то время, когда Михаил Александрович рассказывал поэту о том, как ацтеки лепили из теста фигурку Вицлипуцли, в аллее показался первый человек.
Впоследствии, когда, откровенно говоря, было уже поздно, разные учреждения представили свои сводки с описанием этого человека. Сличение их не может не вызвать изумления. Так, в первой из них сказано, что человек этот был маленького роста, зубы имел золотые и хромал на правую ногу. Во второй – что человек был росту громадного, коронки имел платиновые, хромал на левую ногу. Третья лаконически сообщает, что особых примет у человека не было.
Приходится признать, что ни одна из этих сводок никуда не годится.
Раньше всего: ни на какую ногу описываемый не хромал, и росту был не маленького и не громадного, а просто высокого. Что касается зубов, то с левой стороны у него были платиновые коронки, а с правой – золотые. Он был в дорогом сером костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях. Серый берет он лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде головы пуделя. По виду – лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Брюнет. Правый глаз черный, левый почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом – иностранец.
Пройдя мимо скамьи, на которой помещались редактор и поэт, иностранец покосился на них, остановился и вдруг уселся на соседней скамейке, в двух шагах от приятелей.