Севастопольские письма пирогова о чем
Медицинские интернет-конференции
Языки
«Севастопольские письма» Н.И. Пирогова
Осипова Л.В., Унежева Р.А.
Н.И. Пирогов, прославленный врач и хирург, пережил всю блокаду Севастополя, вплоть до падения русской крепости в 1855 году. Разумеется, события тех дней не могли оставить его равнодушным, и Николай Иванович подробно описывал состояние осажденного города в письмах своей жене и доктору медицины Карлу К. Зейдлицу. Эти письма получили название «Севастопольских».
«Севастопольские письма» освещают личность Пирогова с двух сторон. Прежде всего, мы видим перед собою врача-гражданина, беззаветно преданного интересам своих больных. С другой стороны, в каждой строке этих писем виден образцовый семьянин, глубоко любящий своих близких и пытающийся поддержать их издали.
Важнейшей заслугой Пирогова является внедрение в Севастополе совершенно нового метода ухода за ранеными. Метод этот заключается в том, что раненые подлежали тщательному отбору уже на первом перевязочном пункте. Пирогов так описывает это метод в письме Зейдлицу: «…сначала выделяются отчаянные и безнадежные случаи, которые легко диагностируются; их отдаляют от прочих, дают наркотическое средство, дабы облегчить их страдания; и переходят к раненым, подающим надежду на излечение. Потом транспортируют раненых со сложным переломом костей в операционное отделение или приемный покой…».
Письма Н.И. Пирогова принадлежат перу человека, в полном смысле слова беззаветно преданного научной истине, отдавшего Родине все свои силы и познания.
Севастопольские письма Н.И. Пирогова
Наши рекомендации
Севастопольские письма Н.И.Пирогова 1854-1855 гг
Письма А. А. Пироговой, письмо к К.К. Зейдлицу, «Исторический обзор» деятельности Крестовоздвиженской Общины, очерк деятельности Пирогова в Севастополе.
Рецензия к книге:
«Я, право, не знаю, ожидает ли нас весною карбункулозная чума или нечто столь же безотрадное; я только знаю, что существует достаточно условий для развития страшной эпидемии. Тиф уже свирепствует, как здесь, так и в Симферополе. «Не настоящий», — сказал мне один врач, из штаба князя Горчакова. — Но хотя и не от настоящего, а умирают, — ответил я ему; да кроме госпитальных больных, большей частью врачи и сестры милосердия».
Николай Иванович Пирогов, прославленный врач и хирург, первый заложивший основы современной полевой медицины, пережил всю блокаду Севастополя, вплоть до падения русской крепости в 1855 году. Разумеется, события тех дней не могли оставить его равнодушным, и Николай Иванович подробно описывал состояние осаждённого города в письмах своей семье. Различные испытания, мучительная борьба с болезнями и ранениями солдат живой нитью проходят во всех весточках доктора, в каждой строке и в каждом слове. «В письмах с войны фальши нет», скажут позднее в веке 20-ом, но под этой истиной с чистой совестью мог бы подписаться и военный хирург века 19-го. В письмах нам представляются два Пирогова: «врач-гражданин, беззаветно преданный интересам своих больных», настоящий герой Севастопольской обороны, глыба спокойствия в океане кровавого хаоса, разработавший стандарты организации сестёр милосердия, принёсший раненым облегчение своей новаторской методикой анестезии и наложением на переломы гипса, выдающийся военно-полевой хирург и светила столичных медицины, презревший мирный тыл и деньги своему долгу; но вместе с тем — образцовый семьянин, любящий муж и отец, пытающийся оградить родных от собственных сильнейших эмоций и поддержать их издали.
Представленные письма были опубликованы Русским Хирургическим Обществом в 1907 году, оригиналы Обществу передал сын Николая Ивановича Владимир Николаевич Пирогов. Помимо семейных писем, в издание включены «Севастопольское письмо» Зейдлицу и «Исторический обзор» деятельности Крестовоздвиженской Общины сестёр милосердия.
Севастопольские письма пирогова о чем
Пирогов Николай Иванович
Севастопольские письма и воспоминания
«Севастопольские письма и воспоминания»
(Сестер Крестовоздвиженской общины)
3) Исторический обзор действии
из «Начал. военно-полевой хирургии»
Мы, русские, не должны дозволить никому переделывать историческую истину. Мы должны истребовать пальму первенства в деле столь благословенном и благотворном и ныне всеми принятом [женская помощь раненым на театре войны. Наши женщины] должны занять место в обществе, более отвечающее их человеческому достоинству и их умственным способностям. До сей поры мы совершенно игнорировали чудные дарования наших женщин».
Н. И. Пирогов (1876 г.)
Даты даны по старому стилю.
I. ПИСЬМА К А. А. ПИРОГОВОЙ 1
[18]54. Октября 29. Пятница [Москва]2
Милая Саша, пишу тебе от Лизы,3 которая сбирается в С.-Петербург, но которой я отсоветываю; не знаю, послушается ли. Н. П. Волков, спасибо ему, распорядился прекрасно, так что тарантас уже нанят и я сегодня же часов в 7-8 вечера отправляюсь далее с Сохраничевым. 4 Поблагодари от меня г. Волкова. Отъезжаю от Иноземцева,5 отобедав у Павла Петровича. Дорогу, слава богу, сделали порядочно и чрезвычайно спокойно в семейном отделении. Один болтун только, который, несмотря на свои 50 лет, толковал только о девках и пакостях, надоедал мне по милости Витгенштейна,6 который его затащил к нам.
Прощай, береги себя, будь здорова, целую детей. Благословляю и целую вас всех. Твой.
3. Елиз. Ант. Арцыбушева-старшая сестра А. А. Пироговой. Упоминаемый ниже Павел Петрович-ее муж.
4. Вас. Степ. Сохраничев (1810-1854)-врач; погиб в Севастополе от тифа. О нем и о других лицах, упоминаемых в тексте и в комментариях, см. по Указателю имен.
6. Ник. Петр. Витгенштейн (1811-1867)-сын фельдмаршала П. X. Витгенштейна (1768-1842), участника Отечественной войны 1812 г., товарищ П. по Юрьевскому университету.
Среда. 2 ноября [1854 г.]. Харьков. 11 часов вечера1
Только что сейчас приехали и чрез два часа уезжаем. Дорога от Курска, двести верст, ужаснейшая: слякоть, грязь по колени, но вчера сделался вдруг вечером мороз при сильнейшем ветре, так что зги не было видно, и мы принуждены были остановиться на 5 или 6 часов на станции в одной прегадчайшей комнате. Я еще не брился, не мылся и не переменял белья с Петербурга. Все, слава богу, здоровы и веселы; у Обермиллера,2 была нога стерта, так что чуть рожа не прикинулась; у Калашникова мальчики в глазах прыгали; но все это миновалось. Прощай, душа, целую тебя; теперь напишу уже из Севастополя [. ].
1. Подлинник письма No 2-в ВММ (No 15616), на одной странице.
2. Ал. Леонт. Обермиллер (1828-1892); по окончании в 1853 г. МХА поступил ординатором в ВСХГ, где работал под руководством П.; вместе с П. отправился в Севастополь; встречался с П. на театре войны в 1877-1878 гг. Сохранился фотографический снимок, где О. изображен с П.; на обороте снимка-надпись П.: «Ученику и другу на память 1877 г. января 22. Да будет незабвенно» (ВММ). В 1927 г. проф. И. И. Греков приобрел у наследников Обермиллера 15 писем П. к нему за 1855-1880 гг. («Вестник хирургии. «, 1927, т. X, No 28-29, стр. 335 и сл.). Местонахождение их неизвестно.
3. Лекарский помощник Калашников-давнишний сотрудник П. по МХА; сопровождал его в научной поездке на Кавказ (1847). В Приложениях печатается письмо П. от 19 февраля 1851 г., относящееся к Калашникову.
Екатеринослав. Пятница. 6 ноября ;[1854 г.] 12 часов утра1
Наконец дотащились до Екатеринослава. Дорога от Курска, где шоссе прекратилось, невыразимо мерзка. Грязь по колени; мы ехали не более 3 и даже 2 верст в час, шагом; в темноте не было возможности ехать, не подвергаясь опасности сломить шею, и потому мы принуждены были оставаться по 6 часов на станции, покуда темнота проходила. Нас застал на дороге около Белгорода жесточайший ураган, который был также, как я слышу, и в Севастополе.2
Не знаю, когда-то доедем; грязь и здесь ужаснейшая. Мы едем трое в тарантасе. Калашников с вещами в телеге следует позади; ось у телеги переломилась, ее подлец ямщик навел, я думаю, нарочно на сугроб и свалил в канаву. Мы до сих пор все, слава богу, здоровы. Здесь надобно купить кое-что и именно большие мужицкие или охотничьи сапоги; говорят, что в Крыму несосветимая грязь.
Что ты делаешь, моя душка, здорова ли, здоровы ли дети? Целую вас всех всякий день заочно. Прощай. Кланяйся Маше3 и всем нашим. Теперь напишу уже из Севастополя.
Погода переменчива; вчера было так тепло, что я уже хотел вынуть шинель, а сегодня опять холодно. Надобно сказать Антонскому,4 что почты между Харьковом и Екатеринославом в самом жалком состоянии. Вчера мы на одной станции взяли курьерских лошадей; не нашли ни смотрителя, ни помощника, ни ямщика, подорожную не вписали в книгу, прогонов не заплатили, потому что некому было платить, и уехали (эта станция называется Константиноград) [. ].
Книга с выставки: Пирогов Н. И. Севастопольские письма
Вскоре после начала Крымской войны, Пирогов добивается назначения в действующую армию и 6 ноября 1854 г. вместе с возглавляемой им группой врачей и медсестёр выехал из Санкт-Петербурга на театр военных действий. Пирогов становится главным хирургом осаждённого Севастополя. Николай Иванович впервые в истории русской медицины применил гипсовую повязку, дав начало сберегательной тактике лечения ранений конечностей и избавив многих солдат и офицеров от ампутации. По его инициативе в русской армии появились сестры милосердия. Пирогов справедливо считается основоположником специального направления в хирургии, известного как военно-полевая хирургия. За заслуги в оказании помощи раненым и больным Пирогов был награждён орденом Святого Станислава 1-й степени.
После падения Севастополя Пирогов вернулся в Петербург, где на приеме у Александра II доложил о бездарном руководстве армией князем А.С. Меншиковым. Царь не захотел прислушаться к мнению Пирогова, и с этого момента Николай Иванович впал в немилость. Вскоре Пирогов был вынужден уйти из Медико-хирургической академии. В 1858 г. его назначают на должность попечителя Киевского военного округа. Пирогов попытался реформировать сложившуюся систему школьного образования, но его действия привели к конфликту местными с властями, и учёному пришлось оставить эту должность. В 1862 г. Пирогова назначили руководить обучающимися за границей русскими кандидатами в профессора. Один из кандидатов Л.Н. Модзалевский, уговорил Пирогова оказать помощь раненому итальянскому революционеру Д. Гарибальди и Николай Иванович вытащил пулю, которую не заметили его европейские коллеги. Этот случай получил широкую огласку, как в Европе, так и в России. В 1866 г. произошло покушение на Александра II, подготовленное нигилистом Д.В. Каракозовым, восхищавшимся Гарибальди и Пирогова отправляют в отставку.
Как консультант по военной медицине и хирургии Пирогов выезжал на фронт во время франко-прусской (1870-1871) и русско-турецкой (1877-1878) войн. В 1879-1881 гг. работал над «Дневником старого врача». В 1881 году в Москве прошли торжественные мероприятия «в связи с пятидесятилетней трудовой деятельностью на поприще просвещения, науки и гражданственности» Н. И. Пирогова, он стал почетным гражданином города. Умер Николай Иванович 23 ноября 1881 г. С разрешения церковных властей после смерти тело Пирогова не было предано земле, а забальзамировано и погребено в усыпальнице его усадьбы Вишня в окрестностях Винницы. Сейчас здесь расположен музей-усадьба Пирогова.
Помимо медицинских исследований и воспоминаний, Пирогов оставил после себя обширную переписку, часть которой легла в основу книги «Севастопольские письма Н.И. Пирогова, 1854-1855». В письмах, адресованных жене Александре фон Бистром и своему другу, доктору Карлу Зейдлицу, Пирогов рисует не только картину врачебной деятельности, но и показывает трагическую обстановку, в которой находился осажденный город и его жители.
Не смотря на все преграды со стороны чиновников, Пирогов не щадил себя, работая на пределе человеческих возможностей. В письме к жене он писал, что «решился жить не раздеваясь. Не снимаю платье ни днём, ни ночью… Каждый день приходится осматривать до 800 и до 1000 раненых, рассеянных по городу в 50 различных домах». В тоже время Николай Иванович отмечал героические действия сестер милосердия, работавших вместе с ним: «Замечательно, что самые простые и необразованные сёстры выделяют себя более всех своим самоотвержением и долготерпением в исполнении своих обязанностей. Иные помогают раненым на бастионах, под самым огнём неприятельских пушек…».
Важнейшей заслугой Пирогова является внедрение в Севастополе совершенно нового метода ухода за ранеными, который заключался в том, что раненые подлежали отбору уже на первом перевязочном пункте. Вот как описывал это сам Пирогов: «…сначала выделяются отчаянные и безнадежные случаи, которые легко диагностируются; их отдаляют от прочих, дают наркотическое средство, дабы облегчить их страдания; и переходят к раненым, подающим надежду на излечение. Потом транспортируют раненых со сложным переломом костей в операционное отделение или приемный покой…».
Письма Н.И. Пирогова являются ценным источником по истории обороны Севастополя.
Севастопольские письма пирогова о чем
Пирогов Николай Иванович
Севастопольские письма и воспоминания
«Севастопольские письма и воспоминания»
(Сестер Крестовоздвиженской общины)
3) Исторический обзор действии
из «Начал. военно-полевой хирургии»
Мы, русские, не должны дозволить никому переделывать историческую истину. Мы должны истребовать пальму первенства в деле столь благословенном и благотворном и ныне всеми принятом [женская помощь раненым на театре войны. Наши женщины] должны занять место в обществе, более отвечающее их человеческому достоинству и их умственным способностям. До сей поры мы совершенно игнорировали чудные дарования наших женщин».
Н. И. Пирогов (1876 г.)
Даты даны по старому стилю.
I. ПИСЬМА К А. А. ПИРОГОВОЙ 1
[18]54. Октября 29. Пятница [Москва]2
Милая Саша, пишу тебе от Лизы,3 которая сбирается в С.-Петербург, но которой я отсоветываю; не знаю, послушается ли. Н. П. Волков, спасибо ему, распорядился прекрасно, так что тарантас уже нанят и я сегодня же часов в 7-8 вечера отправляюсь далее с Сохраничевым. 4 Поблагодари от меня г. Волкова. Отъезжаю от Иноземцева,5 отобедав у Павла Петровича. Дорогу, слава богу, сделали порядочно и чрезвычайно спокойно в семейном отделении. Один болтун только, который, несмотря на свои 50 лет, толковал только о девках и пакостях, надоедал мне по милости Витгенштейна,6 который его затащил к нам.
Прощай, береги себя, будь здорова, целую детей. Благословляю и целую вас всех. Твой.
3. Елиз. Ант. Арцыбушева-старшая сестра А. А. Пироговой. Упоминаемый ниже Павел Петрович-ее муж.
4. Вас. Степ. Сохраничев (1810-1854)-врач; погиб в Севастополе от тифа. О нем и о других лицах, упоминаемых в тексте и в комментариях, см. по Указателю имен.
6. Ник. Петр. Витгенштейн (1811-1867)-сын фельдмаршала П. X. Витгенштейна (1768-1842), участника Отечественной войны 1812 г., товарищ П. по Юрьевскому университету.
Среда. 2 ноября [1854 г.]. Харьков. 11 часов вечера1
Только что сейчас приехали и чрез два часа уезжаем. Дорога от Курска, двести верст, ужаснейшая: слякоть, грязь по колени, но вчера сделался вдруг вечером мороз при сильнейшем ветре, так что зги не было видно, и мы принуждены были остановиться на 5 или 6 часов на станции в одной прегадчайшей комнате. Я еще не брился, не мылся и не переменял белья с Петербурга. Все, слава богу, здоровы и веселы; у Обермиллера,2 была нога стерта, так что чуть рожа не прикинулась; у Калашникова мальчики в глазах прыгали; но все это миновалось. Прощай, душа, целую тебя; теперь напишу уже из Севастополя [. ].
1. Подлинник письма No 2-в ВММ (No 15616), на одной странице.
2. Ал. Леонт. Обермиллер (1828-1892); по окончании в 1853 г. МХА поступил ординатором в ВСХГ, где работал под руководством П.; вместе с П. отправился в Севастополь; встречался с П. на театре войны в 1877-1878 гг. Сохранился фотографический снимок, где О. изображен с П.; на обороте снимка-надпись П.: «Ученику и другу на память 1877 г. января 22. Да будет незабвенно» (ВММ). В 1927 г. проф. И. И. Греков приобрел у наследников Обермиллера 15 писем П. к нему за 1855-1880 гг. («Вестник хирургии. «, 1927, т. X, No 28-29, стр. 335 и сл.). Местонахождение их неизвестно.
3. Лекарский помощник Калашников-давнишний сотрудник П. по МХА; сопровождал его в научной поездке на Кавказ (1847). В Приложениях печатается письмо П. от 19 февраля 1851 г., относящееся к Калашникову.
Екатеринослав. Пятница. 6 ноября ;[1854 г.] 12 часов утра1
Наконец дотащились до Екатеринослава. Дорога от Курска, где шоссе прекратилось, невыразимо мерзка. Грязь по колени; мы ехали не более 3 и даже 2 верст в час, шагом; в темноте не было возможности ехать, не подвергаясь опасности сломить шею, и потому мы принуждены были оставаться по 6 часов на станции, покуда темнота проходила. Нас застал на дороге около Белгорода жесточайший ураган, который был также, как я слышу, и в Севастополе.2
Не знаю, когда-то доедем; грязь и здесь ужаснейшая. Мы едем трое в тарантасе. Калашников с вещами в телеге следует позади; ось у телеги переломилась, ее подлец ямщик навел, я думаю, нарочно на сугроб и свалил в канаву. Мы до сих пор все, слава богу, здоровы. Здесь надобно купить кое-что и именно большие мужицкие или охотничьи сапоги; говорят, что в Крыму несосветимая грязь.
Что ты делаешь, моя душка, здорова ли, здоровы ли дети? Целую вас всех всякий день заочно. Прощай. Кланяйся Маше3 и всем нашим. Теперь напишу уже из Севастополя.
Погода переменчива; вчера было так тепло, что я уже хотел вынуть шинель, а сегодня опять холодно. Надобно сказать Антонскому,4 что почты между Харьковом и Екатеринославом в самом жалком состоянии. Вчера мы на одной станции взяли курьерских лошадей; не нашли ни смотрителя, ни помощника, ни ямщика, подорожную не вписали в книгу, прогонов не заплатили, потому что некому было платить, и уехали (эта станция называется Константиноград) [. ].
Прощай еще раз. Целую тебя и детей.
2. Ураган 2 ноября 1854 г. разразился также на Черном море, где причинил огромный ущерб вражескому флоту. См. Н. Ф. Дубровин. Материалы (вып. V, стр. 7 и сл.). Ср. «Журнал экспедиции» П. (стр. 14 и сл.).
14 [ноября 1854 г.]. Севастополь. Воскресение1